***
Все началось с Юркиного звонка.
– Привет, Элька! Представляешь, зая, Новый год мы будем встречать вдвоем, только ты и я! Лёшка отдает нам свою квартиру на целых два дня безвозмездно! Он со своей решил умотать на дачу, так сказать, на лоне дикой природы, захотелось ему экстримчика и Нового года при свечах и дровах, потрескивающих в камине. Как тебе?
– Надо же! Даже и подумать не могла, такой медведь косолапый, а оказывается романтик. Ну, что ж, здорово! Принимается!
– Ладно, бегу! Детали обсудим потом! Обещаю, Новый год будет – закачаешься!
Я полным ходом начала развивать свою фантазию, какая у Лёшки квартира, будет ли там елка, если нет, надо обязательно купить, ведь, что за Новый год без елки. Ну, это я поручу Юрке, он мужик, пусть делает. Еще нужно составить меню, по магазинам смотаться, подарок Юрке под елочку купить. Правда, никаких идей для подарков в голове нет – тишина и пустота. Свитер из ирландской шерсти я ему дарила, набор для дайвинга тоже, ароматы от Армани были, часы привозила ему из Швейцарии. Стоп! Ни фига себе, это ж сколько мы с ним встречаемся? Пятый год?! А не пора ли нам как-то определиться? Ладно, пять лет назад, когда мы познакомились, мы дружно грызли гранит науки в универе. Сейчас же – дипломированные специалисты, по имени-отчеству величают – Юрий Сергеевич, Элина Витальевна, пора бы уже и о серьезном подумать. Хм, а разве можно с Юркой подумать о серьезном? Он же большой ребенок, он от природы просто не может быть серьезным. На его физиономии уже ямки от вечного улыбания появились. Не Юрка, а настоящий Чеширский котяра! Ладно уж, разворчалась, как старая скрипучая калитка у бабушки в деревне. Он у меня классный, я его обожаю. Нужно поспешить, дел еще невпроворот и все нужно успеть.
***
Я обомлела сразу, как только Юрка открыл дверь квартиры. Даже в самом фантастическом сне я не могла представить, что у Лёшки такой изысканный вкус. Мягкая мебель, расположенная полукругом, повторяла изгиб стены со сплошными окнами по всей длине, прикрытых дорогой шифоновой занавесью. Особую атмосферу создавал рассеянный свет и стоящая в центре комнаты небольшая пышная елочка с включенными гирляндами. Я, лишенная дара речи, что бывает крайне редко, подошла к оконной стене. Передо мной отрылась шикарная панорама ночного города с его праздничной иллюминацией.
– Сказочно! Феерично! – только и смогла проговорить я.
– Ты давай снимай пальто, смотри квартиру, а потом на кухню, мне нужна будет твоя помощь!
– Хорошо, – ответила я и стала рассматривать дальше квартиру.
В маленькой спальне тоже царил уют. Кровать стояла под окном, а плотные шторы создавали иллюзию балдахина. А Лёшка, действительно, романтик, надо признаться я его недооценивала.
С кухни послышался голос Юрки:
– Эй, зая, ты где? Тут уж без тебя не обойтись.
Юрка разбирал пакеты. Я начала помогать ему.
– Юр! А мне здесь нравится! Вот бы и нам такую квартиру.
– Все будет, зая, не торопи события.
– Ладно, буду сервировать стол. Кстати, давай его там, в комнате, поставим, не на кухне же встречать Новый год.
– Да, конечно!
Я представила себя полноправной хозяйкой квартиры и стала командовать Юркой:
– Стол сюда, стулья ставь здесь. Посуда на кухне? Окей! А ты – на кухню! Сегодня ты шеф-повар!
– Ага, с меня шеф-повар, как с тебя айтишник.
– Не нужно сомневаться в моих способностях. Да, не айтишник я, я – филолог! И это звучит гордо! – пафосно заявила я.
– Пардон мадам! – донеслось из кухни.
– Пожалуйста, мсье! Не отвлекайтесь, прошу Вас!
Из музыкального центра расплывался звук волшебного саксофона, который превращал всю комнату в сказочное царство, а я – королева этого государства, обходила владения и своей величественной рукой завершала иллюзию совершенства и гармонии в убранстве праздничного стола.
Вдруг раздался звонок. Гости? Откуда? Юркины сюрпризы?
– Юр? Звонят! Кто это?
– Понятия не имею, Элька! Открой, зая, посмотри, у меня руки грязные.
Я пошла отрывать дверь. И как только дверь распахнулась, в комнату вплыла пышная женщина с круглой коробкой в руках и радостно сказала:
– Здравствуйте! Так вот вы какая, Милочка!
За ней тихо зашел мужчина и закрыл входную дверь.
– Я не Милочка, я – Эля.
– Это не важно! Важно то, что наш оболтус Вас от нас скрывал!
– От тебя все нужно скрывать! – вставил мужчина.
– Кузик, не время меня критиковать. Ты посмотри, какая она!
Женщина с дерзкой наглостью начала меня рассматривать. Потом взяла за руку и развернула меня, как в танце крутят балерину, или она сама там крутится, уж и не помню, но стояла я ошарашенная полностью.
– Юра! А это кто? – едва смогла я проговорить, когда Юрка вышел из кухни.
– Здр…равствуйте Марина Игоревна! Здравствуйте Кузьма Петрович! С наступающим!
– Здравствуй, Юра! А Лёшка где? На кухне?
– Нет… – Юрка замялся. – Его нет, он будет позже. Ему что-то передать? Вы ведь торопитесь? Я сразу все ему передам, как только он появится, – затараторил Юрка.
Я явно ничего не понимала, что происходит.
– Ничего не надо передавать, я сама все ему скажу, когда он появится! Кузик, сними с меня пальто, видишь, у меня руки заняты. Юра, а ты возьми у меня коробку. Это торт к новогоднему столу.
Юра в недоумении глянул на меня.
– Юра не надо глазеть на Милочку, возьми торт! – приказала Марина Игоревна.
– Я не Милочка… – я снова попыталась сопротивляться, но безрезультатно.
– Не важно, детка! Вы все равно мне понравились с первого взгляда. И такое чудо он от нас скрывал! Одним словом – па-ра-зит!
– Мусичка, может, ты все не так понимаешь?
– Кузик! Я все так понимаю! Не сомневайся! Он ранил меня в самое материнское сердце! Скрывал от меня такое чудо! Я же мать! Я все должна знать про своего сына! Милочка, присядем здесь на диванчике. Ой, а Вы такая прелесть, и личико и фигурка, и вся такая кругленькая, пышненькая! А может вы уже в положении? Не волнуйтесь, в наше время это не стыдно! Кузик! Слышишь! Я скоро стану бабушкой! А ты – дедушкой! Какая прелесть! А кто ваши родители? Вы из интеллигентной семьи же? У нашего Лёшеньки всегда был хороший вкус. Это у него от меня!
Женщина тараторила без умолку. Я ничего не успевала ей отвечать. Не менее ошарашенный Юрка стоял посреди комнаты с тортом и тоже лишился дара речи. Кузик, пардон, Кузьма Петрович стоял, прислонившись к двери, молча глядя в нашу сторону. Да, воистину, Новый год обещал быть замечательным «только ты, и только я».
Наконец оцепенение у Юрки прошло. Он откашлялся и торжественно заявил:
– Марина Игоревна, Кузьма Петрович! Разрешите вам представить мою де… невесту! Это Элина, можно просто Эля!
Слова Юрки прозвучали, словно сирена для эвакуации «Внимание всем!» Марина Игоревна на секунду замерла, так и не успев прикрыть рот в очередной фразе. И наступила гоголевская минута шока – тишина!
Первой пришла в себя Марина Игоревна!
– Что ты сказал?! Как ты можешь называть девушку своего друга невестой?! Как тебе не стыдно!
– Мусичка! Я ж говорит тебе, что ты что-то не то поняла, – попытался успокоить жену Кузьма Петрович.
– Минуточку! Я категорично против! Так друзья не поступают! И вообще, я не понимаю, где до сих пор мой сын, почему он оставил свою девушку с чужим человеком! Ну, совсем наивный и глупый, как ты Кузик! Разве можно в наше время доверять своим друзьям девушек?
– Вы, действительно, ошиблись, – попыталась я успокоить расстроившуюся женщину, – Послушайте меня!
– Да, милочка! Говорите, нас женщин вообще перестали считать за людей, манипулируют нами как хотят. Говорите, деточка, успокойте меня!
– Нам Лёша отдал свою квартиру на два дня отметить Новый год.
– Кому это вам? – не поняла женщина.
– Мне и Юре!
– Своему другу?
– Ну, да! А мы с Юрой уже шестой год встречаемся.
– Пятый! – вставил Юрка.
– Не перебивай! – дружно сказали мы вместе с Мариной Игоревной.
– И Лёша все это знает? – упавшим голосом спросила Марина Игоревна
– Да, конечно! – подтвердила я.
– Бедный мальчик! Какое ангельское терпение! Ну, весь в меня! Вот и я уже тридцать лет терплю своего Кузика! Но ничего! По молодости это бывает. Вот родите ребеночка, все у вас с Лёшенькой устаканится, все будет хорошо! – всхлипнула женщина и потянула меня к себе, – Вы смелая девушка! Вот честно признаться своей будущей свекрови о тайных связях за спиной ее сына – это мужество!
– Вы не поняли! Нет никаких тайных связей! – Возмутилась я.
– Как, у вас все это в открытую?! О молодость, о нравы! Куда мы катимся! – заохала Марина Игоревна.
– В Европу! – констатировал Кузьма Петрович.
– Кузик! Не смешно! Счастье твоего сына на волоске, а ты шутишь.
– У нас нет никаких отношений с вашим сыном. Я люблю Юрку!
– А я Эльку! – вставил свои пять Юрка.
– Не перебивай! – снова сказали мы вместе с Мариной Игоревной и засмеялись.
– Как мы похожи с вами, деточка! Вот именно такой я представляла свою будущую невестку.
– Но, к сожалению, я не буду вашей невесткой. У Лёши другая девушка.
Марина Игоревна сразу встрепенулась:
– Ну, козлиная твоя душа! Весь в папашу! Ну, так и знала! Поэтому вы и расстались? Девочка моя, он тебя обидел сильно! Но ты его прости! Ведь все мужики козлы! Молчать! Я знаю, что я говорю!
Кузьма Петрович усмехнулся, произнес что-то вроде «М-да!», потянул Юру на кухню, мол, пусть дамы сами разбираются, ху есть ху.
Я была в шоке от происходящего. Даже в страшном сне я не могла себе представить, что буду встречать Новый год с какой-то сварливой теткой и бесхребетным мужиком, а не с Юркой, о котором я думала, как о будущем муже. «Это твое страшное прошлое вылезает из тебя, и на последок гадит, гадит, чтоб жизнь малиной не казалась. Сказку надо заслужить, детка, а не все коту масленица! Но я же не кот, я – зая! Кот у нас Юрка – Чеширский! Хотя сейчас он был похож на Иванушку-дурачка или Емелю с печки».
О, боги! 23.30! Новый год на носу, а стол еще не готов.
– Люди! – крикнула я. – Полчаса до Нового года!
– Полундра! Готовность номер один! – командным голосом проговорил Кузьма Петрович. – Юра, ставим стол, женщины – на кухню, несите угощения, я включаю телевизор, президента нужно же послушать, а то из-за ваших женских тараканов мы пропустим Новый год.
– Каких тараканов?! – как-то раздосадовано проговорила Марина Игоревна и поплелась на кухню. Я последовала за ней.
Буквально через минут двадцать мы уселись за стол.
– Что ж для начала давайте поднимем бокалы за знакомство – сказал Кузьма Петрович.
– За знакомство! – поддержал Юрка.
Он постепенно снова стал возрождаться в котяру.
– За знакомство! – мы с Мариной Игоревной тоже подняли бокалы и дружный хрустальный звон разлился по комнате.
-Тихо, тихо! Президент говорит!
Все тихо слушали президента. Сейчас начнут бить куранты.
А я так мечтала в этот раз, под бой курантов сказать Юрке, что он самый лучший Чеширский кот на всем белом свете! А как я ему это сейчас скажу в присутствии Лёшкиных родителей? Вот история! Лёшка – романтик хренов, сейчас в избушке сидит при свечах со своей девушкой обнимается-целуется, а мы тут попали в лапы его родителей. Ну, почему такая жуткая несправедливость?
– Раз, два, – начали считать Марина Игоревна и Кузьма Петрович. Юра тихо подошел ко мне и протянул маленькую коробочку.
– Пять, шесть – продолжали Лёшкины родители.
Я открыла коробочку, там в бликах новогодних огней переливалось колечко.
– Я делаю тебе предложение руки и сердца! Выходи за меня замуж, –застенчиво-робко прошептал Юрка. Обида как-то сразу улетучилось, и я, вторя счету Лёшкиным родителям, прокричала:
– Двенадцать! Ура!
– Так ты согласна? – растеряно спросил Юрка.
– Как можно отрицать очевидное? – усмехнулся Кузьма Петрович.
– С новым годом! С новым счастьем! – Радостно кричала Марина Игоревна. Потом подошла и схватила в охапку сначала меня, потом Юрку, потом Кузьму Петровича, благо, габариты позволяли это сделать. Я, уткнувшись в мягкое тело, пахнувшее изысканными духами, почувствовала себя такой маленькой, защищенной, и крепко прижалась к Лёшкиной маме. Жаль, не быть мне ее невесткой.
Юра же после таких проявлений любви к ближнему, мягко отстранился и громко повторил:
– Эля! Выходи за меня замуж! Мы уже знакомы шесть лет, думаю, пришло время нам с тобой определиться.
– Пять лет, – уточнила я.
– Ты ж говорила шесть, – не понял Юрка.
– Я говорила шестой, но не шесть! До шести нужно дожить, – лукаво улыбаясь, вешала я бананы Юрке на уши. Но видя, что он сейчас не в юморе, решила больше его не дразнить .
– Я принимаю твое кольцо и предложение, – и протянула коробочку с кольцом Юрке назад.
– Это что значит? – не понял Юрка.
– Это значит, нужно надеть кольцо девушке на палец, – вмешалась Марина Игоревна.
Юра взял кольцо, я заметила, как дрожат его руки. Вот момент таинства двух сердец. Я посмотрела на Юрку. Его серьезные глаза смотрели то на меня, то на кольцо. Потом он нежно взял мою руку и надел кольцо. Во всех его движениях чувствовалось мужское достоинство, и я подумала, как же долго я этого хотела. Вот и настал этот момент. Правда, совсем уж по-другому я его себе представляла.
– Ну, за это надо выпить, – раздался в тишине голос Кузьмы Петровича.
– Кузик, ты как всегда прав, – грустно ответила Марина Игоревна.
– Вы чем-то расстроены? – спросила я, усаживаясь за стол.
– Да, деточка! Я уже поверила, что вы Лёшенькина избранница, что вы подарите нас Кузиком внучаток… – в глазах женщины блеснули слезы.
– Ну, Мусичка! Всему свое время! Не расстраивайся, давай за Юрку порадуемся, а там гляди и за Лёшкой не заржавеет, – начал успокаивать жену Кузьма Петрович.
– Уже не заржавело! – вырвалось у меня.
– Что? Что вы сказали, Милочка! – взъерошилась Лёшкина мама.
Тут Юрка поднес незаметно палец ко рту, мол, молчи, как партизан на допросе.
– Я не Милочка, Марина Игоревна! – начала я. – Я – Эля.
– Это не меняет сути вопроса, детка. Так, что у моего Лёшеньки не заржавеет? – не унималась грозная женщина.
– Ничего у него не заржавеет и все будет хорошо! Честно, Марина Игоревна!
– Честно? – не поверила Лёшкина мама.
– Честно! – вмешался Юрка . – Он вам сам все расскажет.
– А собственно, где он? – не унималась Марина Игоревна.
– Встречает Новый год, – улыбнулся Кузьма Петрович. – Не мучай молодежь своими допросами. Всему свое время. Давай, собирайся пойдем, нас же Семеновы ждут.
Марина Игоревна поднялась, видно было, что у нее еще много зреет вопросов, но муж ее активно выталкивал к выходу.
Уже на пороге женщина меня обняла и сказала:
– А все же жаль, что Вы, деточка, не она!
– А может она еще лучше? – ответила я. – Но, мы все равно будем с вами дружить!
– Точно! Золотые слова, Милочка!
– Эличка! – поправила я.
– Да, я запомнила! С Новым годом, ребятки! С новым счастьем!
Дверь закрылась. Сразу глубокая тишина воцарилась в комнате, казалось, даже телевизор заглох от этой, наконец-то наставшей, тишины. Я глянула на Юрку. Чеширский котяра мне улыбался во весь рот!
– Одни!!!!!!! Мы теперь одни, зая!!!!!!!!!!!! Наконец!!!
Я бросилась к нему на шею. Мягкий и пушистый котяра сгреб меня в охапку и страстно поцеловал:
– Ну, моя невеста! С Новым годом! А у Лёшки прикольные предки, правда?
– Ага! А у нас Новый год еще прикольнее! Ирония судьбы-3.
– Почему три? – переспросил Юрка.
– Ну, Ирония была первая с Ипполитом, потом вторая с Хабенским, а теперь – с нами, теперь понял?
-Теперь понял, – улыбнулся Юрка, схватил меня на руки и закружил по комнате!
***
Лёшка долго хохотал, когда мы с Юркой на следующий день нагрянули без предупреждения на дачу и рассказали о нашем новогоднем приключении. Его девушка Маша внимательно слушала и вдруг неожиданно у меня спросила:
– А как ты думаешь, как Лёшина мама после тебя отнесется ко мне?
– Да не переживай, Мусичка! – вальяжно протянул Лёшка. – Все будет хорошо!
Мы с Юркой, не сговариваясь, прыснули от смеха.
– Вы чё, ребята?
– Не переживай, Мусичка, вы с Лёшкиной мамой очень похожи!
– Чем же – удивился Лешка.
– Обе Мусички, – смеясь уточнил Юрка.
Когда до Лёшки дошло, он залился таким смехом, что заразил и всех нас. Нам было весело. Одевшись потеплее, мы вышли на улицу. Шел снег. Мокрый и пушистый. Из него легко делались снежки и мы, как в детстве, устроили снежное побоище. Нас с Машкой наши парни так закидали снежками, что мы чуть не подняли мой белый пушистый шарф в знак признания поражения. Но женская терпеливость и осторожность сыграла добрую службу. Когда парни, ничего не подозревающие уселись под сугроб, мы с Машкой прыгнули им на спины и стали закидывать снег за шиворот. Парни подняли рев, стали вытряхивать снег, а мы тем временем забежали в дом, торжественно объявляя себя победителями. Парни приняли свое поражение и отправили нас, победителей, на кухню готовить ужин. Вот как несправедлива иногда роль победителей.
Вдруг я услышала какой-то шум во дворе. Через замершее стекло ничего не удалось разглядеть, и я отправила на разведку Машу.
Девушка пошла отрывать дверь. И как только дверь распахнулась, в комнату вплыла пышная женщина с круглой коробкой в руках и радостно сказала:
– Здравствуйте! Так вот Вы какая, Милочка!
За ней тихо зашел мужчина и закрыл входную дверь.
– Я не Милочка, я – Маша, – растерянно проговорила девушка.
– Мусичка! Кто там? – раздался из комнаты Лёшкин голос.
– Это не важно! Важно то, что наш оболтус Вас от нас скрывал! – как-то на угасании проговорила женщина. – Кузик, это ты только что меня назвал Мусичкой?
– Нет. Мусичка – это я, – робко пролепетала Машка.
– Да что Вы говорите! – с сарказмом проговорила дама. – У меня, что уже и имя забрали? Мало, что сына увели в глушь лесную, так и имя мое присвоили! – загремела женщина.
– Мама! Папа! Вы? – Лешка выбежал из комнаты и прикрыл собой Машку, которая чуть в обморок не упала при таком явлении Лёшкиных родителей.
– А то кто же! – начала свою бурную речь Марина Игоревна.
– Да ладно шуметь, Мусичка, напугала девушку, вон лица на ней нет.
– А на мне есть?! Лёшенька, сыночек! Ну, хоть представь нам свою невесту.
– Да она просто еще девушка, мы всего полгода встречаемся.
– У людей дети, как дети, а тут… Ты хоть о матери думаешь? Я ж немолода уже, когда я с внуками-то буду нянчиться, а? Вот Юрка с Милочкой скоро ребенка родят, а ты и в ус не дуешь.
– Марина Игоревна, я же только сделал Милочке предложение!
– А я – Эля, а не Милочка! – возмутилась я. – Марина Игоревна, ну, запомните: я – Эля, а не Милочка!
– Детка! У меня хорошая память! Я всегда помню, какие цветы любит наш городской мэр, он их только у меня заказывает.
– А при чем тут мэр? – удивилась я
– Если Мусичка помнит, какие цветы любит мэр, то, как она может не запомнить, что Юрину невесту зовут Эличка? – неожиданно доброжелательно и по-свойски проговорила Марина Игоревна.
– Деточка, ты просто такая милая, что я тебя сразу приняла всей душой! И очень жаль, что ты – не она! А теперь, Милочка, давайте знакомиться с вами! – женщина перешла в атаку на Машу.
– И все же, Мусеньки, пойдемте к столу, чайку бы горяченького с мороза, а? – обняв Марину Игоревну и дрожащую Машу, сказал Кузьма Петрович.
– Кузик! Ты как всегда не даешь мне выговориться! – обиделась дама и пошла в кухню.
– Вы отдыхайте, мы с Элей сейчас быстро, – пролепетала Машка и потянула меня с собой на кухню.
– Ух! – перевела дух девушка. Ну, и мама! Тяжелая артиллерия!
– Да нет, она хорошая. Ты с ней подружись! Обязательно!
Мы сидели все вместе за столом. Понемногу атмосфера разрядилась и страсти улеглись. Кузьма Петрович с Лёшкой на перебой рассказывали анекдоты, Юрка нашел на старом шкафу гитару, кое-как ее настроил и начал бренькать на ней какие-то частушки, Машка неожиданно стала ему подпевать, а потом подтянулась Марина Игоревна, ну и мы, остальные. Получился большой дружный хор. Мы пели так задорно, что дворовой пес стал нам подвывать с улицы. Лёшка сжалился над ним и впустил в дом, но приказал сидеть у порога. Я нашла старую глубокую миску, набрала всякой еды и отнесла псу. Он глянул на меня благодарно и даже дружелюбно, но есть не стал. Лёшка улыбнулся и сказал:
– Ешь, Джим, можно!
И пес с жадностью набросился на еду, а потом развалился вдоль порога и, укушанный и довольный, закрыл глаза.
– Все, дрыхнет! Стар уже стал, – заключил Лёшка.
– Так, ребята, все столу – закомандовала Марина Игоревна. – У меня правительственное заявление.
– Какое заявление? Мам, ты меня пугаешь, – засуетился Лёшка.
Когда мы уселись, женщина начала:
– Дорогой наш сын, Алексей!
– Ого! Так официально!
– Не перебивай! – дружно сказали Маша и Марина Игоревна.
Женщина сделала паузу, глянула на Машку, потом улыбнулась и сказала:
– Наш человек! Так вот! После праздников мы с папой уезжаем в Прагу, папу туда приглашают как главного энергетика, и перед Новым годом он уже подписал контракт на три года.
– Ни фига себе! Молодчага ты, бать! – Лёшка встал, обнял отца, похлопав его по спине.
– Да, здорово, Кузьма Петрович, рад за Вас, – добавил Юрка.
Кузьма Петрович скромно улыбнулся и кивнул головой в знак благодарности.
– Я еще не все сказала, – снова обратила внимание на себя Марина Игоревна.
– Мы тут с папой посоветовались, и я решила сообщить вам следующее:
– Ты, Алексей, переезжаешь в нашу квартиру. И невесту свою приведешь в родовое гнездо. Слышал, что мама сказала? А твоя квартира – это будет наш семейный свадебный подарок Юре и Эличке. И это не обсуждается!
Гоголь снова отдыхал. Мы все стояли как вкопанные. Только Кузьма Петрович усмехался себе под нос и хитро смотрел на нас. Юрка глянул на меня, я смотрела на Марину Игоревну. Тут Лёшка дернулся, как ошпаренный и вылетел из комнаты, кинув на ходу:
– Я сейчас!
Теперь в нашем полку прибыло. В полном в недоумении стояли Марина Игоревна и Кузьма Петрович.
Когда Лёшка вернулся, все сохраняли молчание.
– Мам, пап, Юрка, Элька! Я хочу, чтобы вы, дорогие для меня люди, стали свидетелями самого счастливого дня в моей жизни. Мусичка! Я хочу, чтобы ты стала моей женой, прими в знак любви и нежности к тебе это колечко, – и протянул Машке сжатый кулак, медленно раскрывая его. Машка вся вспыхнула, залилась краской и от растерянности в глазах даже слезы заблестели.
– Ты согласна? – не давая опомниться девушке, повторил Лёшка.
– Согласна! – тихо пролепетала Машка.
– Мусичка! – радостно крикнул Лёшка и подхватил Машку на руки. Та вскрикнула и крепко, скорее, от страха, чем от нежности обняла своего
– А я не согласна! – громко резюмировала Марина Игоревна.
Все снова замерли, а Машка еще крепче прижалась к Лёшкиной груди.
– Две Мусички в семье – это уж слишком!
– Это точно! – отозвался Кузьма Петрович. – Нам тебя одной на всех предостаточно!
– Не перебивай меня, я еще не все сказала! Мусичка должна быть одна! Так, что Милочка, не обессудьте, я Вас буду называть Маняшей. Вы не против?
– Класс! Маняша – Няша! А чё, прикольно, Няшка! Я тебя тоже так буду называть!– сказал Лёшка.
– И я тоже, – не удержалась я.
– И я, – добавил Юрка.
– А я Вас буду называть Марией – вы не возражаете? – спросил Кузьма Петрович.
Машка была вся не своя от такого пристального внимания к ее скромной персоне. Она была безгранично счастлива и от того, что ее признала Марина Игоревна, и что все теперь будут называть ее Няшкой, и что Лёшка ее держит на руках, как самое дорогое в мире сокровище, и, по-видимому, отпускать даже не думает. Так вот какое ты, счастье!
– Полный новогодний атас! – заключил Юрка. – Какие вы все замечательные!
И все снова стали смеяться, громко разговаривать, что даже старый Джим проснулся от этого шума.
***
Я робко вошла в открытую дверь Лёшкиной квартиры. Стоящая в центре комнаты небольшая пышная елочка моргнула мне яркими гирляндами. Я подошла к оконной стене. Передо мной отрылась шикарная панорама ночного города с его праздничной иллюминацией.
– Ну, здравствуй, наш новый дом! – громко сказал Юрка. – Здравствуй, новое счастье!
Я повернулась к Юрке. Мой дорогой человек смотрел на меня глазами полного умиления, нежности и любви.
– Скажи, что это не сон! Так ведь не бывает на яву! Что же это?– прижалась я к любимому.
– Это полный новогодний атас!