Во втором и третьем классе я уже учился у бабушки и стал «круглым» двоечником. Друзья поражались. Двоечники, как правило, были дебёлыми, с крепкими кулаками, а такие как я слабаки – отличниками. Но это были последствия педагогической методики моей матери.
В первом классе я быстро разобрался с буквами и слогами (причем октябрь и ноябрь провел в больнице, болея скарлатиной) и после Нового Года сам прочел Волшебника Изумрудного города.
Ещё осенью, играя в Чижика (бьёшь длинной палкой по короткой, а потом измеряешь длинной палкой расстояние до того места, куда улетела короткая, причем считаешь единицами или десятками в зависимости от стиля удара, и побеждает тот, кто первым дойдет до тысячи), я научился считать до тысячи и складывать в уме поразрядно.
А вот старательно выводить закорючки в тетради было выше моих сил, а именно этого и требовала моя мать. Учеба у бабушки в корне отличалась. Я делал то, что хотел, а она исправно поставляла мне требуемые материалы и инструменты.
Я совершенно забросил арифметику и русский, а любимыми уроками стали труд и рисование. Вначале я, научился вышивать (и крестиком, и стежком), потом вязать (крючком, спицами, а затем и челноком), после этого пришел черед фанеры, и по всему дому начали валяться сломанные пилочки от лобзика, а затем наступила эра судо- и авиа- моделирования.
В четвёртом классе родители забрали меня в Краснодар. Это был громадный город. Там, ДАЖЕ!, ходили трамваи. Целых пять маршрутов.
Почти всё летом я изучил город. И отец и мать были заняты на работе, в съемной квартире делать было нечего, поэтому мать оставляла мне шесть копеек, и я с утра садился на какой – либо маршрут и ехал до конечной остановки. Там выходил и возвращался пешком, открывая улицы, парки и скверы, карасунские озера и много чего другого интересного. К первому сентября я уже знал Краснодар гораздо лучше его коренных обитателей.
В школе у меня особых проблем не возникло, а после неё я вновь изучал город и открыл для себя Дворец Пионеров. Там я сразу записался в судомодельный кружок, а на следующий год в авиамодельный.
Что бы попасть домой к одному из друзей, нужно было пройти через свалку, и однажды я нашел там клад. Бесценное сокровище сделало меня предметом зависти моих друзей года на два. Это был громадный комок (еле дотащил) спутанной, тонкой и круглой, как спагетти, резины. Если её осторожно распутывать, то можно было вытащить кусок до двух, а то и трёх метров.
На ближайшие годы все мои модели (и друзей тоже) были обеспечены самым главным компонентом – двигателями. А позднее у нас на основе этой резины появилось и оружие: от рогаток, до пистолетов и ружей, почти не уступающих по силе действия «воздушкам». Причем я был главным их «конструктором» и производителем (потому, что являлся монопольным владельцем главного компонента), а лучшим моим шедевром был «двухзарядный» пистолет.
Стреляли мы «шпульками» - V-образно изогнутыми кусочками алюминиевой проволоки. Ограничения в боеприпасах не было, причем они, как стрелы, были «возобновляемы» и мы целыми днями «тренировались» в меткости. В конечном итоге я научился из пистолета почти навскидку с расстояния в десять метров сбивать спичку.
Что интересно, этот навык остался со мной на всю жизнь, но в жизни так и не пригодился. Было несколько случаев, когда можно было его продемонстрировать, но ситуация была такой, что не стоило быть умнее или ловчее, и я старательно целил мимо.
До окончания школы я ещё занимался боксом, борьбой, велоспортом, но сколь-либо значимых результатов не достиг. Так, освоил основы, да и все.
В десятом классе с другом увлеклись бодибилдингом (мышцы качать).
Через полгода он стал красавцем Аполлоном, которому стоило на пляже раздеться и напрячь мышцы, как вокруг начинала собираться толпа восторженных ценителей красоты, а я так и остался Кощеем Бессмертным.
Вначале я завидовал ему, но когда увидел через двадцать лет его раздувшееся тело и неуклюжую походку, перестал, ибо всё ещё оставался таким, каким и был.
О школьных успехах рассказывать не буду. Они пришли благодаря моей дружбе с евреями – братом и сестрой. С шестого класса я приходил к ним домой и делал с ними вместе свои уроки. Мне нравилась атмосфера состязательности и спортивного интереса в приобретении новых знаний, а так же нацеленность на результат. В некоторых вопросах я смог даже превзойти их.
Я сам от себя не ожидал такой прыти в освоении нового, и вскоре все учителя перестали меня спрашивать, и, если требовалось куда, кого-либо послать, то это был я. Вскоре я стал, чуть ли не личным, порученцем одного из завучей.
Я с головой окунулся в общественную работу, обеспечивал работу радиорубки (в девятом классе увлекся радиотехникой и собрал транзисторный приемник). Был президентом клуба интересных встреч (организовывал встречи с различными местными знаменитостями) и членом школьной команды КВН (помню мандраж, и как дрожал в руках листок с текстом, когда я выступал на сцене клуба военного училища, с которым мы играли в КВН).
Летом после девятого класса в трудовом лагере я научился играть на гитаре (мне показали несколько аккордов и простенькую песенку). Потом в походе выучил несколько песен входившего тогда в моду Высоцкого и стал популярен в компаниях и у девчонок. К окончанию школы в мой репертуар уже входило до двадцати песен, и я почти не расставался с гитарой.
Благодаря этому я успешно прошел во «флотском экипаже» тест на «профпригодность» (нужно было повторить ритм и мелодию) и направлен на обучение военной специальности гидроакустика.
Читать далее
http://www.proza.ru/2015/12/13/416