НА СНИМКЕ: офицеры-журналисты редакции газеты "СОВЕТСКАЯ АРМИЯ" Группы советских войск в Германии Леонид Головнёв, Валерий Стрельцов, Олег Зинченко, Виктор Андрусов, Казимир Барановский, Александр Ермилов, Михаил Никонов, Николай Зубцов, Вячеслав Сарновский, Николай Пицак с командиром и его заместителями дружественного пехотного полка армии ГДР. Потсдам, 1985 год.
* * * * *
Воспоминания о пребывании в другой стране забавляют самого рассказчика и тех собеседников, с кем он делится впечатлениями. Опишу некоторые случаи, которые произошли непосредственно на моих глазах во время службы в Группе советских войск в Германии, в Германской Демократической Республике.
После окончания редакторского отделения Военно-политической академии в 1980 году меня вместе с Александром Ермиловым и Николаем Зубцовым направили служить в редакцию газеты Группы советских войск в Германии «СОВЕТСКАЯ АРМИЯ». К месту назначения - в город Потсдам - мы прибыли в сентябре. До приезда семей нас, трёх капитанов, поселили временно в одну из пустующих квартир. Бытовые условия были просто шикарные. Однако доставали кое-какие проблемы. Скажем, пришлось заботиться о питании, стирке белья и прочем. Естественно, после напряжённого трудового дня, усталые и голодные, мы ходили по магазинам в поисках пищи. Питаться в кафе себе не позволяли, ведь около месяца (до получения подъемных денег) в наших карманах шелестело считанное количество марок. Вот и приходилось «экономить на желудке». В этом нет ничего забавного - скажет читатель. А юмор в том, что мы, не привыкшие к условиям жизни в незнакомой стране, не умели к тому же общаться по-немецки на бытовом уровне. Кстати, в академии на занятиях по немецкому языку нас учили в основном вести допрос пленного. Поэтому в Германии попадали нередко в смехотворные ситуации.
Конечно, фразу «гэбен зи мир, битте, аин брод», что в переводе значит «дайте мне, пожалуйста, один хлеб», мы усвоили сразу. И с покупкой хлеба трудностей не испытывали. Плохо давался разговор с продавцами других продуктов. Например, захотелось нам купить растительное масло. Пришли в огромный, крытый рынок «Маркхалиа» и стали расхаживать по многочисленным павильонам. Долго мучились, обращаясь к немцам с несуразной фразой «тринкен масло» (по аналогии с «тринкен шнапс»). Они таращили на нас глаза, не понимая, что мы хотим, но при этом вежливо улыбались.
Кто хоть раз бывал в подобных ситуациях, поймёт, как это непросто преодолеть языковой барьер. Выход всё-таки нашёлся. Смахнув капли пота со лба, я взял листок бумаги и нарисовал подсолнух. Увидев рисунок, одна из добродушных немок привела нас в торговый павильон, полки которого были сплошь уставлены бутылками с маслом и с этикетками именно подсолнухов. Обрадованный Коля Зубцов пожал мне руку и сказал: «Молодец Витя, выручил ты нас своими способностями». А Саша Ермилов добавил: «Теперь по магазинам ходим только с тобой. . . ».
С первых дней нам более всего бросалась в глаза нарочитая вежливость немецких торговых работников. Приветливо встречая нас с порога, они навязчиво повторяли «Битте, битте, битте…» до тех пор, пока ты не попросишь тот или иной товар и не купишь чего-либо. Помню, как успевший прослужить в Германии значительно больше нас старший лейтенант Миша Болтунов решил повеселить нас в магазине. На «Битте» немки-продавца он шутливо сказанул ей вперемешку по-немецки и по- русски такое, что нам поначалу стало смешно, потом, однако, и очень совестно за товарища. Подобное мы себе никогда не позволяли. Обращались к немецким гражданам культурно.
Еду однажды в трамвае. На остановке входит пожилая фрау. Вскакиваю, уступаю ей своё место. Она глядит на меня укоряющим взглядом, машет руками, возмущается. Так оба и простояли всю дорогу. Уже потом сотрудники редакции пояснили мне, мол, немецкие женщины очень болезненно воспринимают всякие намёки на возраст. Поэтому и одеваются очень элегантно, по-молодёжному. Не случайно, значит, о немках у нас говорили: «Сзади - пионерка, а спереди - пенсионерка».
В чём реально довелось убедиться, так это в немецком педантизме. Безукоризненная точность виделась во всём, например, в работе. Однажды в здании редакции затеяла ремонт бригада немецких специалистов. О высоком качестве их труда говорить не приходится. Удивляло больше то, как они чётко соблюдали временной режим. В назначенный час, ни секундой позже, начинали и заканчивали работать. Обеденный перерыв ими соблюдался тоже от минуты до минуты. Причём, как все мы заметили, с ящиком пива. . . Казалось поистине, что немецкие друзья ходили на работу, как на праздник.
Педантичность немцев на транспорте - особенность их образа жизни. Речь не о безусловном соблюдении расписания движения, а о строгом контроле над пассажирами. Буквально на всех видах транспорта нельзя было проехать, избежав встречи с вездесущими контролёрами. Это были, как правило, люди в возрасте с широкой, красно-синей лентой наискосок через левое плечо – не заметить невозможно. Готовь билеты, тебя сейчас обязательно очень предвзято проверят.
Находился я как-то в редакционной командировке. В дороге разговорился с хорошо владевшим русским языком немецким пассажиром. Разговорился и заговорился до такой степени, что проехал мимо своей станции. Понял это лишь тогда, когда перед моим взором возник седенький старичок с лентой контролёра. Осмотрев билет, он заахал и заохал. Открыл свой портфель и вручил мне квитанцию на штраф. Как же мне, советскому майору, было стыдно! Пришлось раскошелиться, честно говоря, отдал до последнего пфеннига имеющиеся у меня деньги и сошёл с поезда на следующей станции. Помогли добраться до места советские офицеры, разгружавшие из вагона военное оборудование. . . Эта поездка стала для меня уроком на все годы пребывания в Германии.
О следующем, хорошо запомнившемся случае жена и дочь вспоминают довольно часто. Он коснулся не только одного меня.
Вечером в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь. Увидел прилично одетого мужчину средних лет. Он подал мне толстое, кожаное портмоне и связку ключей, сказал что-то по-немецки. Когда, наконец, я понял визитёра, пригласил его пройти в прихожую. Оказывается, он нашёл на тротуаре документы и ключи советского военнослужащего – прапорщика. Дело, как мне подумалось, серьёзное - надо разыскать хозяина утери. Позвонил по телефону в гарнизонную комендатуру. Объяснил, что и как. Назвал фамилию прапорщика. Вскоре поступил ответ, мол, прапорщик служит в артиллерийской части близ Потсдама, спрашивает, когда можно забрать вещи. Я назначил встречу с ним на следующий день.
Решив эти процедурные вопросы, пригласил немецкого товарища на кухню и предложил ему в знак благодарности за гуманный поступок поужинать вместе со мной. Радушный гость согласился. Так, мы подружились с ним, а после и с его семьёй. Оказалось - надолго. Ходили по воскресным дням друг к другу в гости. Вообще говоря, вступать в близкие отношения с местным населением нам, офицерам, разрешалось лишь на официальном уровне, в ходе коллективных мероприятий. Однако моя семья не злоупотребляла личной дружбой с прекрасными немецкими друзьями.
На следующий день состоялась встреча с прапорщиком. Как же он ликовал и рассыпался в благодарностях, когда брал из моих рук портмоне с дюжиной документов, ключи от вещевого склада, которым заведовал. Эта потеря дорого бы стоила ему, возможно даже прекращением заграничной командировки, не окажись в Потсдаме порядочного немца.
Между военнослужащими СССР и ГДР были налажены настоящие добрые, дружеские контакты. Коллектив нашей групповой газеты имел тесные шефские связи с личным составом пехотного полка, находящегося вблизи Потсдама, с коллегами печатных изданий армии ГДР. Нередко проводились встречи, экскурсии, творческие форумы, отмечались совместно праздники Дня Победы, Дня печати и другие. Ежегодно на территории парка «Sanssouci» проходил грандиозный праздник немецких журналистов «Pressefest» с конкурсами, аттракционами, концертами и фейерверками. Мы всегда ждали этот праздник и с огромным удовольствием участвовали в нём. Такое забыть невозможно!
В памяти остаются искренность и обаятельность немецких друзей. На многочисленных встречах с ними, будь-то официальное мероприятие или личное общение, рефреном звучали их откровенные слова: «Спасибо вам, советские воины! Вы спасли нас от фашизма. . .»
Не смотря на различия традиций, уклада жизни, манер поведения, между советскими и немецкими людьми существовали очень тёплые отношения. В те годы были наполнены глубоким смыслом слова: «ГДР и Советский Союз – братья навеки!», «ДРУЖБА - ФРОИНДШАФТ"(заголовок популярной тогда песни).На принципах взаимной помощи мы вместе с демократическими немцами строили справедливое, счастливое социалистическое общество. И это получалось вполне. Вспомнить хотя бы тот факт, что Германская Демократическая Республика входила в десятку самых развитых стран мира. Спокойную жизнь трудящихся ГДР, других стран народной демократии обеспечивали могучие вооружённые силы государств Варшавского Договора и, прежде всего, Советского Союза.
Что было, то было, быльём поросло. С огромным сожалением думаю сейчас о том, как после поспешного объединения ГДР и ФРГ, последующего вывода советских войск из Германии, многие места расположения наших армейских гарнизонов - здания, сооружения и коммуникации – пришли в негодность, потеряли прежний шик и красоту. Например, посмотрел в интернете неприглядные картины с заброшенными аэродромами и жилыми домами - и сердце моё заныло. . .
Не понимаю нынешних немцев. Не похоже это на них, рачительных, с коммерческой смекалкой хозяев. Хочу их понять и не могу.