Расставляя фигуры

Всякий путь человека прям в глазах его, но Господь взвешивает сердца.
Притчи Соломона 21. 2. Библия

Посмотри на свою святую, Порбус. С первого взгляда она кажется прелестной, но рассматривая ее дольше, замечаешь, что она приросла к полотну и что ее нельзя было бы обойти кругом.
«Неведомый Шедевр». О. Бальзак 

Первые строки предисловия, как и внешний вид при появлении на публике, – это оценка человека со стороны. В тот день (как и в любой другой), перед тем как начинаешь или продолжаешь что-либо писать, возникает определенное чувство неуверенности. Оно вызвано далеко не сомнением в том, чем занимаешься вообще, а скорее легким волнением оттого, чем занимаешься в данную секунду. Я искренне рад, что после того как этот временной промежуток останется позади, появится возможность оценить всю свою работу   не как создателя, но как потребителя. И тогда, при взгляде на то, что сделал, первоначальное чувство неуверенности зачастую меняется на противоположное. Но  смысл не в этом. Скажите, задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что в момент творчества (в эту самую секунду) вы, возможно, творите историю, которая не останется не замеченной для окружающих. Задумайтесь, и, быть может,  именно благодаря вам (каждому человеку в отдельности) кто-то скажет спасибо в будущем, когда ваше имя уже сотрется из памяти окружавших вас людей. Возможно, ваш труд, каким бы он ни был, сможет помочь одним, спасет других и приободрит третьих. И помните, что каждая прожитая секунда - это история, и зависит только от вас, какими буквами она будет вписана:  большими или потертыми и едва различимыми.

Ну а теперь перейдем к повести. Перед вами отрезок жизни одинокого человека средних лет. Дом, друзья, работа - он доволен жизнью, существованием и течением времени. Однако  «скалу разделения» делит на две части мысль, плотно поселившаяся в тайниках души нашего героя.

Дело в том, что нашу планету населяют люди двух категорий: живущие по плоти и по духу. Первые помышляют о плотском, и в первую очередь, их интересуют собственные интересы - они отказываются смотреть вокруг и оглядываться на других людей. Они заняты собственными благами. Зачастую не все, но многие забывают даже о существовании родных и близких. Такие люди любят внешние проявления жизни и предпочитают скользить по ее поверхности. Можно описывать этот тип часами, распределяя его на подтипы, подтипы на подгруппы и т.д. Но я думаю, представленного описания достаточно (вы ведь без труда догадались, о ком идет речь?).

Люди второго типа помышляют о духовном. Они живут внутренним миром и его неисчерпаемыми глубинами. Они дорожат дружбой, и им не безразлична судьба других. Они не обращают внимания на внешнюю оболочку - их интересует душа. Эти люди склонны  к развитию жизни, созиданию доброты и улучшению мира. Отдавая себя всему миру, они ничего не требуют взамен.

Главный герой романа живет жизнью первых, однако его душа тянется ко вторым. Он решается соединить в себе две стихии: душу и плоть. Борьба не отпускает его.  Предпринимая решительный шаг, он совершает зло во имя добра. Действуя хладнокровно, он даже и представить себе не может, что на его пути может встать еще большая сила – любовь, которая способна сокрушить любое человеческое намерение. Но как быть человеку, когда половина пути уже пройдена? Как изменить ход событий? Возможно ли изменить его?

Эти страницы повествуют о внезапной и настоящей любви, предательстве и преступлении. Настало время узнать, кем является человек на самом деле. Способен ли он распутать клубок, запутанный им самим?               

…
Первые числа мая. Москва.

- Итак, приступим, - Александр облокотился на кровати, глядя на экран ноутбука, лежавшего в ногах. За окном шумел нескончаемый поток машин. - Разве наступление темноты не было создано для того, чтобы все живые существа на земле спали? - Он нервно откинул одеяло, встал с кровати и с раздражением закрыл окно. Затем принял прежнее положение в кровати. Но Москва, как и Проспект мира за окном, не собирались слушать прозрачные намеки одинокого и раздраженного человека. Александр был и вправду одиноким. По крайней мере, его соседи и все те, кто знал его лично, единогласно согласились бы с этим мнением. В свои двадцать семь  он добился тех результатов, к которым стремился, точнее почти всех. Квартира в Москве, под окном автомобиль, в гараже японский мотоцикл – вот, пожалуй, и все достояние единицы. Из светлых сторон его деятельности было лишь известно, что он владел химчисткой, небольшим фитнес-центром, а также сетью флористических магазинов. Темные же стороны его жизни были неизвестны, ровно настолько, как и его прошлое – никто не знал о нем. Возможно, Александр намеренно умалчивал о нем, жил настоящим и никого не впускал в свою жизнь. Хотя, кто знает, что может находиться на самом дне мутного озера?

- Так, Болгария - отличное место для отдыха, но отдых сейчас не главное. – Александр пробежал глазами по экрану ноутбука. - Главное здесь, так...  Нашел! В период с июня по… это ясно… - С каждой минутой освещенное экраном лицо становилось все серьезней. Александр что-то искал в недрах всемирной паутины и, судя по мимолетной улыбке на его лице, открывал для себя необходимое. Теперь, глядя на него со стороны, можно было сказать, что работа отразилась как на его характере, так и на внешности. Занятие флористикой, хотя и косвенное, определило в нем заметную чувственность и мягкость, глубоко зарытые внутри, которые он старался скрывать и воспринимал как слабость. Александр был тверд и мужествен -  эти качества он взял с собой из скрытого от постороннего взгляда прошлого (возможно, не лучшего из предложенных судьбой). Копнуть глубже в тайники его внутреннего мира не представлялось возможным. - Александр открывал себя далеко не всем, точнее, не находил нужным открывать себя кому-либо вообще. Реалии жизни научили его меньше говорить и больше делать. Он жил для себя.

Александр поменял положение на кровати и громко зевнул:
- Значит, Бургас. Отлично. В этом городе мне еще не доводилось бывать...
К характеру нашего героя можно прибавить еще и такой штрих. Однажды в одном из клубов ночной Москвы за столиком спорили на тему обеспеченности. Александр перебил своего  знакомого (с которыми он отдыхал в тот вечер).

- Да, - старался перекричать он громкую музыку. - Меня так же, как и вас, как и всех в этом клубе, более всего интересуют деньги.

- Ничего нового, - возразил один из приятелей, потягивая алкогольный коктейль из трубочки. - Это и без слов ясно!

- Ошибаешься, дружище, - Александр посмотрел на салатного цвета трубочку в стакане приятеля. – Скажи, для чего тебе нужны зеленые бумажки?

- Как для чего? – усмехнулся собеседник и развел руками. - Чтобы иметь все, что я хочу!

Громкая музыка заглушала их диалог. Александру пришлось кричать в самое ухо.

- А мне они нужны для тех, у кого их нет.

- Не понял, – сказал приятель и посмотрел на полуголых девушек, танцующих на сцене.

- Конечно, ты не понял! – проследил Александр за его взглядом. - Я хочу быть обеспеченным для того, чтобы помогать!

…
5 июля того же года. Один из городов Подмосковья.

- Где начало и конец,
Понять довольно просто.
У окончаний свой рубец,
Виной тому…

- Дети, не иначе как второе пришествие Христа наступило!

В зрительный зал интерната в Подмосковье, оборвав на полуслове выступавшую на сцене девочку, рассказывающую стихи, вбежала, чуть не выломав двери, буквально ворвалась полная раскрасневшаяся женщина - директор детского дома. Девочка, испугавшись, чуть не упала со сцены. Все дети, присутствующие на  концерте, устроенном ими же для самих себя, а также воспитатели интерната обернулись.

- Третья мировая началась? - крикнул один из мальчиков.

- Или американская атомная подводная лодка появилась в водах нашей подмосковной речки? - подхватил другой.
- Нет, скорее отряд японских самураев-парашютистов засел в костромских болотах! -выкрикнул, смеясь, третий.

- Молчать, флибустьеры! - властно оборвала директор. Воцарилась мертвая тишина. Директор продолжила. - Дело в том, дорогие мои ребята, - изменила она свой тон на более глубокий и чувственный. - Дело в том, что случилось чудо! Хотя мы все уже давно разучились верить в чудеса, но я чуть не потеряла дар речи, когда прочитала утром уведомительную бумагу, которая была адресована нашему интернату. Да, да, я два раза перепроверяла адрес на конверте!

- Как будто ты когда-нибудь имела этот дар речи, - послышались детские смешки из дальнего угла зала.

- Итак, - директор поправила покосившиеся очки. - Нас уведомляют о том, что на лицевой счет нашего интерната… Внимание! - она сделала паузу и внимательно обвела взглядом зал. - Была перечислена денежная сумма в размере пятидесяти тысяч долларов США.

Нужно было видеть, как после секундного замешательства в зале раздался радостный рев толпы, крики и одобрительные возгласы. Кто-то свистел, а кто и танцевал, другие и вовсе прыгали от радости, взобравшись на стулья. Казалось, стены интерната не выдержат такого потока чувств, накопившегося с избытком в этих юных сердцах.

Спустя час после описываемых событий состоялось генеральное собрание воспитателей и учителей в кабинете директора. Открыла собрание, как всегда, директор интерната.

- В истории нашей практики, - женщина значительно возвысила голос, -  мы сталкиваемся впервые с подобным событием.

- Да, - поддержала ее одна из воспитательниц интерната. Самая младшая в коллективе, почти девочка, но уже зарекомендовавшая себя как правая рука директора. -  Это событие навсегда войдет в историю детских домов!

- Все это хорошо. Но кто же наш благодетель? - осведомилась другая воспитательница – учительница математики.

- На этот вопрос я и сама не могу найти ответа, - задумавшись, сказала директор. - Я звонила в мэрию города, а также в другие инстанции. Никому, - чеканила она каждое слово, - ничего не известно.

- А вы звонили в банк, в котором лежат денежные средства, перечисленные на счет интерната?

- Нет, - ответила директор и про себя удивилась, почему ей самой на ум не пришел этот вопрос. (Как выяснилось позже из звонка, поступившего в банк, человек, переводивший денежные средства, предпочел остаться инкогнито.)

- И что же нам теперь, фракийским пиратам, как вы иногда выражаетесь, с этим сокровищем делать? - осведомилась молоденькая воспитательница, растерянно похлопав светлыми глазками.

- Дело ясное, - решила поставить точку директор. - Будем считать это явление манной небесной!

Весь день  воспитательский совет интерната решал вопрос потребления денежных средств. Среди прочего было решено обновить одежду детей, построить спортивную площадку и поставить компьютеры в классах, а также заменить батареи в здании на новые, которые будут отапливать помещения, а не создавать видимость отопления. И только дворник Никодим Аристархович, пожимая плечами и шевеля щеткой густых усов,  был недоволен  происходящим.

- Видите ли, купили все! – негодовал он, дымя папиросой и подметая кругом интерната.  - А метлу-то, метлу-то новую купить и забыли! Батареи, видите ли, у них на уме! Тьфу ты! – психанул он, отбросил старую метлу в сторону и побрел восвояси, выпуская густые облачка табачного дыма.             

…
Первые числа мая. Москва.

«Интересно, я один такой или в этом мире еще живут люди, разделяющие мои интересы?»  Задав себе этот вопрос среди ночи, Александр открыл холодильник, вглядываясь в его содержимое, словно техасский гринго на своего оппонента во время дуэли.

- Ты до невозможности пуст, мой друг. Ты погибаешь и нуждаешься в срочной реанимации! - досадовал Александр, убив наповал своего дуэлянта. Он выбросил оружие смерти подальше, вскрикнул, и быстро подбежав к истекающему кровью, склонился над ним.
 
Холодильник-дуэлянт оказался практически пуст. Но не это удивило Александра, в голову которого просачивался всякий бред. Вот уже несколько дней подряд любитель разговаривать среди ночи с холодильником не отрывался от экрана ноутбука, словно пытался проделать в нем дыру одним только взглядом.

- Хорошо, мой друг. Завтра я тебя исцелю, - и с этими словами Александр направился вновь к месту дислокации ноутбука, передвигаясь в одних трусах босиком по узорчатому полу.

- В Морском парке Бургаса находится Морское казино, в котором и пройдет… - глаза быстро скользили по строчкам сайта на экране ноутбука. - Морское казино… Морское казино… нашел! Морское казино, сотрудники. Директор - мужчина пятидесяти лет. Так, это не то.  Сотрудник… опять не то. Заместитель директора - женщина тридцати лет. Вранье! Не дам и двадцати пяти!

Внешне Александр, помимо хорошо сложенной фигуры, представлял собой довольно статного мужчину. Высокий ростом, брюнет, правильные черты лица и голубые проницательные глаза создавали впечатление честного человека, которому можно довериться и который просто заблудился на улицах современного города. Прямой нос, волевые, слегка изогнутые брови. На его подбородке красовалась ямочка, а на щеках виднелся едва заметный румянец. Свет, исходящий от ноутбука, осветил только эти черты, предпочитая скрыть остальные. 

- Заместитель директора Ивет Стоичкова. Ивет – это ведь тисовое дерево. И какие же плоды ты мне способна подарить, дорогая Ивет?

Александр зевнул. Ночное время и многочасовая работа мозга вымотали организм этого человека, явно вынашивающего какую-то идею.

Собравшись с мыслями, Александр решил сделать последнее усилие. Он не любил оставлять что-то на потом. «Потом» значило для него обреченность и чувство невыполненного долга. И как следствие, Александр начинал ощущать  дискомфорт, более похожий на внутренний комплекс.   

- Социальные сети, знакомства, девушки Болгарии, - продолжал Александр загружать сайт за сайтом. - Ивет Стоичкова…Бургас…30 лет. «Интересно, как же ты выглядишь?!» - появился в нем чисто физический интерес в момент загрузки личной странички женщины.

Когда загрузка была окончена, и Александр взглянул на аватар (главную фотографию на странице) искомой им девушки, он перестал дышать и закрыл глаза. Только спустя несколько секунд, коснувшись рукой груди, он воскликнул:

 - Этого не может быть! Я возьму все цветы мира и подарю тебе! – выкрикнул он и добавил. – Влюблен! Окончательно и наповал!

На экране ноутбука во весь экран застыла фотография девушки лет двадцати пяти. Лежа на спине, на кровати, девушка сфотографировала саму себя: рука, согнувшись в локте, лежала на алебастровом лбу болгарской красавицы, которая обратила свой нежный взор на объектив фотокамеры. Невозможно было не восхититься этим творением самой природы. Ее густые черные волосы на фотографии рассыпались по подушке,  правильные линии бровей придавали лицу незабываемую выразительность. За непроницаемым взглядом карих миндалевидных глаз   скрывалась глубокая чувственность. У красавицы был маленький вздернутый носик и пухлые полуоткрытые губки, за которыми едва виднелись белоснежные, словно драгоценные камни, зубы. Завершал портрет правильный овал лица, очерченный одной кистью, но руками тысяч лучших художников. Казалось, мировые классики всех времен восстали из мертвых только для того, чтобы передать на полотне неповторимость ее лица. 
К этому можно добавить, что Александр любовался этой и другими фотографиями Ивет до самого утра. В его голове перебивали друг друга свора противоположных измышлений, и каждое из них претендовало на право быть и стремилось быть выраженным в действии. При взгляде на одно фото Александру хотелось закружить Ивет в  танце, глядя на другое, он хотел раствориться с ней в океане белоснежных простыней. В голову лез всякий бред, и усталый мужчина пил одну кружку горячего кофе за другой. В итоге он так и уснул с включенным ноутбуком и очередной кружкой кофе в руке. 
За окном светало, автомобильный гул затих. Москва задремала только ради того, чтобы уже через какие-то минуты вновь проснуться.               


…
5 июля. Москва.

Несмотря на летнюю погоду за окном, в одном из тусклых кабинетов следственного комитета на северо-западе Москвы было прохладно. Екатерина накинула на плечи клетчатый плед, случайно завалявшийся еще с зимы в рабочем шкафу. Во всем здании комитета так и бурлила жизнь, словно в муравейнике в час пик. За закрытой дверью слышались непрекращающиеся шаги.

- Да… дорогая моя, ты хотя бы свет включила, - в кабинет вошла давняя подруга Екатерины, коллега по цеху - следователь. Не дожидаясь ответа, она сама включила свет, озарив небольшое помещение. Небольшой деревянный шкаф, пара стульев, письменный стол с компьютером - вот и все убранство, не считая тянущихся к солнцу цветов в горшках на подоконнике. Луч солнца пробивался сквозь приоткрытую форточку, хоть чем-то напоминая о внешней жизни. Пожалуй, единственным достоянием кабинета были его безукоризненная чистота и неизменное нахождение каждой, даже мелкой вещицы на своем месте.

- Может, пора, наконец, забыть обо всем и воспринимать это как дурацкий сон? - подруга присела на стул и посмотрела в упор на Екатерину, сидящую за столом и  опустившую голову на руки.

- Как, скажи, как я могу забыть об этом? – сквозь слезы отвечала девушка. - Все те, кого мне доводилось допрашивать ранее, были преступниками, все! У них на лбу были написаны гнусные мысли! Но он! Он не мерзавец! Он просто не может им быть! - на ее заплаканном лице вновь появились ручейки слез.

- Все бывает впервые, дорогая. Но если тебя это утешит, он тоже показался мне хорошим.

- Он такой и есть!

- Пусть так. Но, в конце концов, по какому поводу слезы? Ммм? Он ведь на свободе, верно? 

Подруга поддерживала Екатерину как могла. Уж она-то понимала, каково это быть влюбленной в преступника. Несколько лет назад она уже потеряла голову от любви к подозреваемому прямо во время следствия, которое вела. Один обаятельный мошенник с тонкими усиками и непроницаемым взглядом настолько вскружил планету вокруг нее, что она готова была бросить все и следовать за ним хоть в сибирские края, хоть на Камчатку. И, несмотря на отговорки родных и близких, она не переставала бить себя кулачком в грудь, твердя при этом о Тобольске, каких-то революциях, декабристах и их женах. И только перед самым отъездом, стоя одна с тяжелыми сумками на перроне вокзала, она опомнилась, взмолилась и, опустив маленькую головку в бордовой шляпке, повернула обратно. В тот день, в многоликой толпе прохожих она вдруг осознала сквозь горечь надуманного предательства, что не все люди способны любить искренне. Кто-то лишь приручает, совсем не заботясь о другом человеке и обращая внимание только на свои интересы. Так произошло и в этом случае. Вот только кто кому и насколько был нужен, подруга Екатерины до сих пор так и не разобралась.

- Так что, дорогая моя, хватит слез, - добавила она, задумчиво глядя поверх головы Екатерины. -  Дон Жуан оправдан!

- Не в этом дело, - Екатерина подняла голову и вытерла слезы на заплаканных щеках. - Как ты не понимаешь, ведь я усомнилась в нем! Прямо во время допроса, и он это понял! Ты ведь сама понимаешь, что все подозрения липнут к нему, играя против.

- Зато факты, дорогая, вещь упрямая! И они-то как раз за его невиновность! Так чему же мы верим, предположениям, которые основываются на нуле, и тем придуркам, что арестовали его прямо на выходе из подъезда, или фактам, которые кричат о его невиновности?

Екатерина печально выдохнула и стала нервно крутить ручку.

- Отныне я буду верить только сердцу. Оно одно не обманет. - Она повернулась к окну и задержала на нем взгляд.

- Хорошо, дорогая, - согласилась подруга и поправила складки на своем платье. - А сейчас я хочу, чтобы ты привела себя в порядок и с высоко поднятой головой закончила этот рабочий день, - она помедлила. - И знай, то, что действительно принадлежит тебе, будет всегда с тобой.

- Ты как всегда права, - Екатерина попробовала улыбнуться. - Я так и сделаю.

- Вот и хорошо. А пока я сделаю наш с тобой любимый гляссе, - сказала подруга, уверенная в том, что хоть в чем-то смогла оказать посильную помощь, и вышла из кабинета.

- Я бегемот, - глядя на свое отражение в маленьком зеркальце, горько воскликнула Екатерина, оставшись одна. Но в тот момент она и представить себе не могла, насколько была красива. На щеках ее милого личика виднелись высыхающие слезы. В ее 24 ни одна морщинка не задела этого милого личика. В чертах угадывалась смесь славянских кровей. Желание описать эту красоту одновременно превышало любую последовательность: зеленые большие глаза в обрамлении естественной красоты бровей ее обладательницы служили последним прибежищем сердца, взглянув в которые единожды, хотелось тонуть в них всегда. Маленький носик казался скульптурным шедевром в окружении медовых щечек и правильного подбородка. Пухлые губы красавицы были словно расцветающая темно-алая роза, ароматом которой хотелось наслаждаться без устали. Уголки ее губ часто обнаруживали улыбку, и тогда происходило чудо: лицо девушки, как и вся она, словно светилось ярким блеском, исходящим из самых глубин сердца. Доброе выражение смуглого от природы личика притягивало взгляды. Темно-русые волосы ниспадали на плечи, форма которых вызывала восторг и сожаление от того, что далеко не каждый, восторгавшийся этой формой, смог бы нарисовать ее.

Екатерина встала из-за стола и направилась к двери. Только в этот момент можно было бы запечатлеть этот невероятный образ: женственная фигура, манящая походка и французские ножки вместе с твердой осанкой награждали эту девушку титулом «прекраснейшая из богинь». Дверь за Екатериной захлопнулась, и кабинет опустел. Нотки ароматного кофе поманили девушку, вытеснив из головы грустные мысли.

…
Первые числа мая. Москва.

- Итак, вы подумали? И каким же будет ваш ответ? - еле уловимый, но уверенный мужской бас послышался в трубке.

- Я согласен, - без колебаний ответил Александр, находясь на улице в телефонной буде. В век сотовой связи, которая словно паутина оплела всю землю, Александр предпочел разговор по случайному телефонному аппарату, что, в свою очередь, намекало на приватность разговора. Он не хотел, чтобы разговор мог быть записан.

- Я не ошибался в вас, - продолжил обладатель баса, усмехнувшись. – Все остается по-прежнему - дата вашего вылета открыта.

- Сроки выполнения?

- Он был одним из римских императоров.

Александр помедлил с ответом и оглянулся по сторонам.

- Август?

- Мы с вами отлично поладим, - послышался голос из телефонной трубки. – Взаимопонимание - верный признак успеха.

- Императора по имени Июль не существует, - ответил Александр. - Но именно в начале этого месяца я завершу дело.

- С вами приятно иметь дело.

- С готовностью разделяю ваше мнение. - На том конце провода послышался еле различимый шум, похожий на прибой. Александр продолжил. - Сумма вознаграждения?

- Надеюсь, - с аристократичной ноткой произнес бас. - Шесть нолей, возглавляемых единицей, вас устроят?

- Безусловно.

- Отлично. И последнее, - голос в телефоне явно не желал затягивать общение.

- Слушаю.

- Зачем вам это?

Сердце Александра вдруг застучало быстрее, словно этот вопрос пронзил его рапирой.

После секундного колебания, сказать ли правду или уклониться от прямого ответа,  Александр твердо парировал:

- Кто-то должен показать пример слепым.

- Неожиданно, - сказал голос в трубке, и далее послышались короткие гудки.

Через некоторое время Александр вновь (уже который день) улегся перед экраном ноутбука. Во главе прежнего бизнеса он оставил одного из друзей, которому мог доверять. Хотя доверия в наше время мало кто мог удостоиться,  Александр (неоднократно ошибаясь в людях) не прекращал верить в лучшие качества. Он твердо знал, что на свете нет идеальных людей, но есть идеальные пропорции, и хотя многие задвинули в дальний угол свою совесть, именно она, подозревал Александр, должна была встать во главу того самого угла и осветить не только его, но и других. Пусть постепенно, день за днем, не  всех сразу и не вдруг, но  заразить других.

Можно было лишь догадываться о цели, избранной Александром, сделавшим первый шаг к ней посредством телефонного разговора с инкогнито. И никто не знал о цели, даже обладатель баса смутно догадывался. О чем он договаривался с незнакомым человеком или они были знакомы? И о каком вознаграждении в миллион долларов могла идти речь? Границы закона были явно нарушены. Что же заставило Александра пойти на это? Может, в его голове возникла какая-то новая мысль: возвышенная или, наоборот, гнусная и низкая? Одно можно сказать с уверенностью - окончательно решиться на этот шаг Александра подтолкнула внешность болгарской девушки, фотографию которой он с таким желанием рассматривал не так давно.

- Приступим, - Александр зашел на сайт знакомств, нашел страницу Ивет и приступил к написанию сообщения. Обратив внимание на содержание данного сайта, несложно было догадаться, какую цель преследовал молодой человек.

- Так, моя милая Ивет, была ли ты жената? - просматривал Александр личную информацию о девушке. – Не замужем, детей нет… политические взгляды умеренные… мне это не интересно... так, вот, это другое дело! Буду рада знакомству с молодым человеком средних лет, - ерзая в кресле, Александр читал вслух информацию на странице. - Доброго, умного, обладающего чувством юмора и обходительного... короткие интриги не интересуют. Великолепно! - воскликнул он. - Ты даже не представляешь, мой болгарский пояс счастья, что тебя уже нашел тот, кого ты ищешь… и знаешь, что является нашим успехом? - Александр продолжал воодушевленно разговаривать с ноутбуком. - Твоя красота! Да! Твоя красота успешна! Ведь благодаря ей одной я буду знакомиться с тобой, открывая собственные тайники души. Я не стану разыгрывать сцен! У нас все будет по-настоящему! Я познакомлюсь с тобой. Как же манит меня твоя красота, и что же в тебе прекраснее: внутренний мир или внешний?  Так, главное без фанатизма и никакого напора. - Глубоко выдохнув, словно именно в этот миг занавес опустился, и пьеса одного актера была одобрена нескончаемым потоком зрительских оваций, Александр приступил к написанию первого сообщения.

- Привет. Ты как всегда прекрасна, с первого взгляда. Стоит более чем на секунду залюбоваться тобой, и я уже не могу оторвать от тебя взор. Я так скучаю по тебе, каждое биение моего сердца напоминает о моей нескончаемой любви к тебе. Я без тебя словно стекло, вынутое из оконной рамы - дуновение ветра, и я разобьюсь вдребезги о придорожные камни. Моя душа навек запечатлила очертание твоего идеального тела! Красота твоей души соперничает с блеском самого солнца! Я восторгаюсь тобой и без тебя продолжаю стоять на самой обочине жизни! Ответь мне скорее, я так жду!            

Александр нажал  «отправить сообщение».

- Сдержанность, - холодно предупредил он себя. - Только сдержанность.               

…
Середина мая. Болгария. Бургас.

Сидя за столиком на кухне и попивая ароматный кофе, Ивет никак не могла насладиться своей новой однокомнатной квартирой на пятом этаже восьмиэтажного комплекса «Лазур». Как давно она мечтала о собственной квартире рядом с морем. И вот, все ее надежды и мечты сбылись, практически все. Забыв про кофе, от которого исходил прозрачный пар, она замечталась, как может замечтаться пятнадцатилетняя  девочка, с самого утра ощущая всем нутром жизненную силу рассвета. Она обернулась, мимолетной досадой исказилось красивое лицо.  В ее воображении еще слышались детские голоса, когда сиамская кошка, мяукнув, проскользнула на кухню. Как же давно мечтала Ивет о счастливой семье, о любящем и заботливом муже, приносящем по утрам кофе в постель, о детях, вечно энергичных и шумных, весело бегающих по квартире и прячущихся друг от друга, смеясь и временами плача. Ивет не хватало обычного человеческого счастья. Да и пора бы уже обзавестись семьей! Не зря ее мать вечно твердила о том, что в тридцать лет нужно уже пятерых детей иметь, а она еще даже не замужем. За – му - жем... за мужем… замужем!

Ивет как примерная дочь всегда слушала и не перебивала свою мать, но в такие моменты ей хотелось задать дорогой маме встречный вопрос: «А знаешь ли ты, мама, наше поколение и нынешних мужчин, к примеру?» Сколько раз Ивет ошибалась, знакомясь с порядочным на первый взгляд мужчиной, и почему-то всегда оказывалось, что порядочность этого «самца»  истекала после первой бурной ночи. Обещая золотые горы, мужчины рассчитывали на рай в шалаше, а порой и просто на хороший секс. Последствия их волновали ровно настолько, насколько петуха рассвет – главное, прокукарекать вовремя, а потом будь что будет. Но самое интересное в личных наблюдениях девушки было то, что каждый новый мужчина был изворотливее предыдущего и не отступал до тех пор, пока окончательно не получал отказ в белых простынях, обнаженных телах и вожделенном взгляде.   

Разочаровавшись в мужчинах окончательно, Ивет отдавала всю свою страсть и любовь работе. Так, она добилась исключительных успехов, став заместителем директора культурного центра Морского казино в Бургасе. Она решила для себя, что абсолютная любовь придет к ней сама. Если, конечно, она вообще существует! И вправду, зачем искать того, кто в итоге не принадлежит тебе? Поиски могут затянуться, и человек, увлекшийся ими, так и растратит себя впустую. В итоге он истощится, плюнет на все и соединит свою судьбу с очередным мужчиной или женщиной, так и утратив навсегда то единственное, что принадлежало ему по праву. Нужно не бояться ждать и терпеть. Менять вечное на земное (минутное) способны только недалекие люди, блуждающие по земле неприкаянные души.      

Прошло уже больше года с тех пор, как Ивет рассталась с очередным проходимцем, и ровно столько же со времени ее сказочных мечтаний под названием «семья». Но что же случилось этим утром? Как, наедине с рассветом, и что подействовало на одинокую девушку?  Она поддалась вновь сладостным мечтам… быть может, лучик солнца коснулся ее еще сонного лица или кошка как-то особенно потерлась о ноги хозяйки? Причин и предположений могут быть сотни, но  какие же из них  верные? Цель достигается лишь благодаря чему-то одному, случайности или намеренному действию. То, что случается внезапно, обычно имеет свою предысторию. Листочек на дереве просыпается с утра и по капле накапливает росу. Со временем воды становится все больше в его желобке, и под тяжестью листочек начинает тянуть к земле. Это происходит до тех пор, пока он окончательно не выбьется из сил, устанет, и разом обронит всю тяжесть собравшихся капель на землю. Только тогда он сможет вновь гордо выпрямиться, вздохнуть полной грудью и снова подставить себя манящим и теплым солнечным лучам.             

Так случилось и с Ивет. Она чувствовала невыносимую тяжесть (обычно по утрам ее клонило ко сну). Краски жизни блекли с каждым днем, и следующий день казался не более чем очередной прочитанной и неинтересной книгой на полке – ни один из них не хотелось прожить снова. Но в это утро она чувствовала, как что-то внутри нее перевернулось, нескончаемая темнота вдруг озарилась ярким светом, какого уже давно не было на горизонте ее души.       

Допив остывающий кофе, Ивет радостно взглянула на настенные часы - оставалось ровно полчаса до начала сборов на любимую работу. Она встала из-за стола и протанцевала с невидимым кавалером в зал. Мягкие и смешные, в виде мишек тапочки на ногах и большая мужская футболка служили единственным одеянием девушки с распущенными черными волосами. Но и за большой футболкой невозможно было скрыть дивные очертания тела Ивет: длинные ноги, женственные бедра. Изгиб ее спины рождал желание, а упругая небольшая грудь, просвечивающая через футболку, - восторг.

В считанные секунды оказавшись в зале, Ивет изящным движением взяла планшет со стеклянного столика. Она включила его и уже вскоре рассматривала фотографии в альбоме на страничке виртуальных знакомств.

«Интересно, русские мужчины и впрямь такие твердые, мужественные, сильные и страстные?» - задавая себе этот вопрос, она смотрела на фотографии Александра, находившегося на отдыхе в Дубае. «Милая улыбка, вдумчивый взгляд, фигура античного атлета. Хорош, и так глубоко рассуждает… возможно, к тому же умен.» Прикрыв глаза, Ивет загадочно улыбнулась. Только сейчас она поймала себя на мысли, что чувствует себя счастливой, когда думает о нем. Она думала о своем отношении к Александру и догадывалась о его к ней. Ей представлялись забота и мужская обходительность. Ивет устала быть сильной, хотелось быть слабой и чувствовать себя в крепких мужских объятиях. В тот миг она и представить себе не могла, что  ее знакомство с Александром происходит не потому, что она так хотела, но следуя той внутренней и внезапной перемене, случившейся с самого утра. Просто так должно быть и не может быть иначе. Невидимая,  но ощущаемая сила творила человеческие судьбы и распоряжалась ими смело и по праву.       

«Ты появился в моей жизни так случайно, словно сама судьба свела нас», - Ивет вспомнила, как пару недель назад, совсем забросив сайт, на котором пытала последние проблески счастья, и за неимением последних (или имея подозрительные и вовсе не нужные ей лица) решила больше не посещать его, как вдруг решилась вновь проверить почту. И как же она была удивлена, когда прочитала от совершенно незнакомого человека слова любви, да еще такие красивые. В тот миг (она помнила его) ей, как сейчас, хотелось, чтобы эти строки были предназначены только ей. Но тогда она и предположить не могла, что это было именно так. Молодой человек из Москвы, имя которого Александр, когда она ответила на его сообщение робкими словами «вы,  наверное, ошиблись», приносил ей свои извинения. Он объяснил, что сообщение писал его друг, и  оно было адресовано девушке последнего, с которой тот был в разлуке. В приписке к сообщению Александр извинялся перед Ивет за доставленное волнение. На что Ивет ответила: «Не стоит извинений и привет другу!», а про себя подумала, как было бы волшебно, если бы этот симпатичный незнакомец  писал именно ей и упорно добивался встречи с нею. Она бы, конечно, не соглашалась и делала вид, что он ей совершенно безразличен. «Интересно, на многое бы пошел русский мужчина ради завоевания ее сердца?» - задавала она себе вопрос.   

И следующим сообщением Александра, словно в ответ на ее мысли, стал ураган, поднявший высоко над землей его и ее:
- Непростительной ошибкой будет слепота, - писал он, - с которой я не замечу пути самой судьбы. Я увидел вас на фото совершенно случайно. Вас, которую, быть может, не увидел бы никогда в жизни. И знаете, глядя на вас, подумал: я мечтаю увидеть ответ на это сообщение! И знайте, что если вы ответите на него, одним счастливым человеком станет больше на этой земле!

Прочитав письмо в тот же вечер и перечитав его еще несколько раз, Ивет выждала пару дней, прежде чем написала ответ. В ее маленькой, но уютной квартирке появились цветы. В горшках на подоконниках и в хрустальной вазе на столе они расцветали с каждым днем, следуя за хозяйкой дома, в повадках которой появились легкость, непринужденность и та женственность, на фоне которой блекнет всякая физическая красота. 

- Значит, слепой провидец судьбы и мечтатель, - нарочно коротко отвечала Ивет. - Ты стал счастливее?

Зачастую женщины, когда им кто-то симпатичен, ведут себя прямо противоположно поведению мужчин в схожей ситуации. Мужчины, чтобы понравиться женщине, задействуют все резервы, наступают на чужую территорию и всячески оказывают внимание, стараясь выставить себя в лучшем свете. Женщины же, которым приглянулся мужчина, напротив, стараются его не замечать, делают вид, что им неинтересно его общество, да и вообще им давно пора домой. Женщины прекрасно научились манипулировать мужчинами и отлично понимают, что и когда заводит мужчину. Безусловно, они хотят быть добрыми, внимательными, ласковыми и прочее. Но почему-то мужчин больше привлекает первый вариант. Мужчине, как быку, необходима красная тряпка, и только благодаря ей он мчится во весь опор. Иначе не бывает, разве только в исключительных случаях. Так устроена природа, и не человеку нарушать ее законы. Поляризация работает, и когда энергия с одной стороны увеличивается, с другой - она неизменно ослабевает.      

В первые дни знакомства Ивет периодически заходила на сайт и отвечала человеку, который не переставал ее удивлять. Он писал много нового и интересного. Постепенно она поняла,  что каждое утро ждала сообщение от него - человека, мысли о котором раскрашивали ее жизнь в яркие тона.

«Интересно, каков масштаб его палитры?» – с такими мыслями Ивет послала сообщение, которое уже несколько дней отправляла по утрам, в надежде на взрыв эмоций в ответ.   

- Доброе утро, дорогой! -  писала она.

Александр завоевал ее симпатию и становился ей дороже с каждым днем. Это и не удивительно, когда она услышала его приятный тембр в трубке телефона, ей показалось, что она знала этого человека всю жизнь. Ей хотелось слушать и слушать. «Пожалуйста, не останавливайся!» - думала она, и постельные сцены сами собой разворачивались в ее воображении. В такие моменты ей становилось стыдно, она едва краснела, но не переставала слушать этого едва знакомого ей мужчину. «Продолжай! Еще! Громче!» Она была готова слушать его вечность.       

…
 5 июля. Москва. Следственный комитет.

Необходимо было отдать должное дружеским качествам подруги Екатерины. Забросив  дела и собственные интересы, она не отходила от Кати, за исключением тех моментов, когда заваривала любимый кофе подруги (с добавлением мороженого). Она воображала себя в роли сестры милосердия, ей казалось, что ее помощь очень важна и без нее бы Катя одна не справилась. Доля правды, конечно, в этом была, но не все и не всегда добрые намерения следует совершать с таким рвением. Стараясь оказать помощь, нельзя забывать о том, что она может помочь, а может и навредить. Организм каждого человека настроен на свой лад, и необходимо хорошо знать его, прежде чем пытаться ослабить перетянутые струны.   

Екатерина пила уже пятую чашку кофе подряд, точнее съедала одно мороженое и оставляла кофе нетронутым.

- Интересно, чем он сейчас занимается? – размышляла она вслух, глядя в одну точку на стене и облизывая чайную ложечку с остатками мороженого.

- Конечно, думает о тебе! - спешила внести свой «неоценимый» вклад подруга.

- Нет, - механически разговаривая с самой собой и не совсем замечая подругу, ответила Катя. - Не думает. Он разочаровался во мне. Я разочаровалась в себе. Что же еще может быть…

- Дорогая моя, - резко перебила подруга и попыталась заглянуть ей в глаза, но напрасно. Взгляд Екатерины был стеклянным, безжизненным и пугал. - Он умный и порядочный человек. Он поймет тебя. Любой человек на твоем месте дал бы волю сомнениям!

- Но я до сих пор сомневаюсь! Люблю и в то же время сомневаюсь в самой любви. Разве возможно любить «неуверенно»?

- Возможно все, - заключила подруга. - Но только не его участие в преступлении.

Екатерина задумалась. Перед ее глазами пронеслись сцены допроса дорогого ей человека. Она вспомнила себя в тот момент: ей было лишь позволено находиться в кабинете в качестве зрителя. Сидя в самом углу на стуле, она тогда молчала, мяла в руках платок и сильно волновалась. Но какое же душевное потрясение кипело внутри: человек перед ней в одно и то же мгновение был самым близким и дорогим для нее, в другое – подозреваемым в тяжком преступлении. Александр был в наручниках и спокойно сидел на стуле посреди кабинета. Он не смотрел на Екатерину, и на его лице застыла ухмылка уверенного и непримиримого человека. С двух сторон от него стояли оперативные работники, тупое выражение лиц которых напоминало стоячих манекенов. Александр не выдавал своей усталости (он, подобно раненому воину на поле сражения, стойко скрывал все свои муки и терзания: как физические, так и духовные). Всю ночь он провел на Петровке 38, куда его привезли сразу после задержания. Один лишь Бог был свидетелем, как из него пытались выбить показания. Избиение и угрозы являлись лишь детским лепетом в полузаброшенной песочнице. Суровую реальность и стенания подозреваемых, а после и обвиняемых (все зависело от желания сотрудников Петровки), скрывали стены Петровки 38.   

Помимо Екатерины, Александра и двух стражей порядка в кабинете находился еще следователь по особо важным делам - женщина под сорок, с безучастным взглядом наблюдавшая перед собой только преступников и их адвокатов. Противно было смотреть на адвоката - мужчину лет пятидесяти, лысоватого и вытянутого, явно работника  органов в прошлом, и в день следствия танцевавшего под дудку следователя. Все прожекторы были направлены на Александра, даже профессиональное чутье Екатерины, ее сомнение в его невиновности были направлены против дорогого ей человека, который почему-то становился ей только дороже с каждой секундой. Его подозревали и хотели засадить за решетку, и сама Катя разумом давно просчитала его виновность. Вот только сердце твердило ей об обратном - тот самый и единственный орган человеческого организма, который никогда не обманывает и борется за свет до конца.

Екатерина была в растерянности. Она привыкла думать и не обращать внимания на посторонние порывы души. В день следствия этот профессиональный навык ее трепетал, словно листик на ветру. Еще совсем немного, и он не выдержит сильного порыва, оторвется от хрупкой ветки и улетит в неизвестном направлении. Внутри Кати происходил какой-то процесс, она чувствовала его всем телом, но так до конца и не могла понять, когда он появился и когда исчезнет. Когда дело касается самого человека, он способен испить чашу горя (или радости) до дна. Постороннему не дано понять другого, пока он сам не окажется в схожей ситуации. Учиться на примере других было придумано эгоистами, не способными к эмпатии. Учиться на чужом примере – все равно, что понаблюдать за теми, кто ловит рыбу, и уйти с пустыми руками.

Так случилось и в тот день. Следователь смотрела своим пустым взглядом на Екатерину и недоумевала. «Как ты, такой же следователь, как и я, можешь так обмякнуть и превратиться в заплаканную школьницу? - подумала она и про себя усмехнулась. - Было бы ради кого!»         
Интересно, думал ли Александр в тот момент о страдании девушки, которую любил? И любил ли он ее вообще, мог любить? Или этот глагол был всего лишь придуман вместо пошлого «хотеть»?
«Зачем она пришла сюда? Зачем», -  твердил он про себя, сжимая руки в наручниках. В его голове царил хаос от перенапряжения и усталости. И только одно слово внутри него на фоне общей неразберихи повторялось вновь и вновь, словно зажевало пленку в старом проигрывателе: «Зачем? Зачем? Зачем?»   

- С какой целью вы прибыли в Болгарию, приземлившись в аэропорту Бургаса? - начав закидывать Александра вопросами с час назад, следователь продолжала задавать их, порой повторяясь и проводя различные приемы, чтобы узнать правду. Задавая одни и те же вопросы с определенной периодичностью, она сравнивала в уме однотипность ответов. «Насколько еще его хватит, прежде чем я окончательно сведу его с ума?» - прикидывала она.

- Я уже отвечал на этот вопрос, - невозмутимо говорил Александр.

- Ваш отель был расположен в Несебре?

- Ответ на этот вопрос также был озвучен в стенах этого здания.

- Вы отказываетесь давать показания? – вдруг спросила следователь, поправив положение видеокамеры, над объективом которой мигала красная точка. Весь процесс допроса записывался и мог быть использован в суде как веский аргумент против обвиняемого. Слова имеют ключевое значение в наше время. Они, словно обоюдоострые стрелы, могут ранить как воображаемую жертву, так и того, кто их выпустил. Конечно, они способны и на более благородные дела, но в данном случае каждое слово могло стать решающим.

- Нет, не отказываюсь, - тяжело выдохнул Александр. - Не вижу смысла повторяться.

- Вы видели когда-нибудь Панагюрский клад вживую? – переменила тему следователь, рассчитывая на эффект неожиданности. Ее пустой взгляд ловил малейшее движение тела и лица Александра, каждую изменившуюся черточку. Но он казался непоколебимым. Медленно подняв усталый взгляд на следователя, он сказал:

- Разве я похож на пирата? – его лицо исказилось в слабой пародии на улыбку.

- В смысле? - следователь не ожидала подобного ответа.

- Клад необходим пиратам. Я его видел только на экране телевизора и прошу вас предоставить мне звонок, на который я имею полное право и который вы мне уже вторые сутки не желаете предоставить.

Лицо Александра изменилось. Он напряг последние силы и продолжил:

- Я настаиваю на 51 статье УК РФ, мне необходим личный адвокат, а не этот клоун, которого вы приставили ко мне!

С одной стороны, следователь обрадовалась тому, что наконец-то вывела подозреваемого из равновесия, с другой - понимала беспочвенность обвинений и отсутствие каких-либо фактов, за исключением пребывания этого человека в чужой стране в момент ограбления выставки «Золотого Клада из Панагюриште» в Бургасе. Но почему власти Болгарии так уверены в том, что это дело рук русских? Этот подозреваемый уже пятый, а толку ноль. Скорее всего, обычный турист, к тому же твердый кремень нам попался! - подумала про себя следователь, а вслух сухо добавила, выключив камеру:

- Извините за причиненные неудобства, вы свободны.

Словно по взмаху волшебной палочки оковы упали с рук Александра, не теряя времени, он поднялся со стула, потер покрасневшее запястье и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Екатерина ждала, что он подойдет к ней, крепко обнимет, и они оба сбегут из этого Богом проклятого места. Сердце забилось так сильно, когда с него снимали наручники. Внутри нее ярким пламенем вспыхнула надежда, и пламя это разгоралось. Но Александр прошел мимо, не удостоив ее даже взглядом. Словно она была пустым местом, он не заметил ее, не хотел замечать. Одному Господу Богу было известно, какие бури переживал он в тот момент. «Не любит, - подумала Екатерина со слезами на глазах, когда он вышел. - И он прав. Я недостойна его любви!»      

- А вас я попрошу задержаться, - проводив взглядом Александра, выдавила следователь. Первый, на кого было обращено ее внимание, был адвокат:

- Вы! Разве вы не знаете ваших прямых обязанностей?

- Я уговаривал его, как мог, - прогнусавил неприятным голосом адвокат и развел костлявыми руками. - Я просил его признаться даже в том, чего он не делал, мотивировал тем, что наказание будет гораздо мягче, нежели…

- Плохо уговаривал, - перебила следователь, махнув на него рукой. - Раз он до конца настаивал на своем!  А вы, ребятки, - перевела она взгляд на оперативных работников. - Не могли применить особые средства? Именно они являются ключом к раскрытию преступлений.

- Мы избивали его до утра, - пытались оправдаться оперативники. - Но кроме как «пятьдесят первая», мы больше от него ничего не слышали.

- Олухи. Продолжать за ним круглосуточное наблюдение.

- Есть! - обрадовались работники МУРа пронесшейся мимо них бури.

 - Не могли надавить на него с помощью родных и близких! Остолопы! И кстати, о близких… Катюша, - следователь перевела взгляд на прислонившуюся к стене и смотревшую в пустоту Екатерину. - Ты ведь познакомилась с ним, отдыхая в Болгарии, так? Несебр, если не ошибаюсь. Ты бы могла стать очень ценным свидетелем, если бы…

- Вечером, - еле слышно и как будто что-то вспоминая, сказала Екатерина, - когда в Бургасе произошла кража золотых драгоценностей, - ее голос становился увереннее и отчетливее с каждым словом, - Александр находился в Несебре вместе со мной.

Окончив предложение, она твердо посмотрела на следователя. В ее глазах появился смысл, душа рассыпалась по кусочкам и вместо боли там воцарилась пустота. Она утерла глаза от слез и, не дожидаясь реакции следователя, покинула следственный кабинет, насквозь пропитанный  ложью, человеческой гнилью и черствостью.

Через полчаса Екатерина находилась в своем кабинете вместе с давней подругой. По обыкновению та принесла кофе (словно в этом и заключался весь смысл ее пребывания на земле). Отставив в сторону чашку с ароматным капуччино (почему не гляссе в этот раз?) и глубоко вдохнув, Екатерина подвела черту, исходившую из самого сердца:

- Хочу отправиться за ним на край света.

- Обязательно отправишься! - машинально поддержала ее подруга, не подозревавшая о том, насколько ее слова могут стать правдоподобными.   

…
5 июля. Вечер. Airbus А320 российской авиакомпании «Аэрофлот», вылетевший из Москвы, был на полпути в Бургас (Болгария).

- Должно быть, довольно прохладно оказаться сейчас по ту сторону иллюминатора, - с этим убеждением сосед по креслу обратился к Александру. Тучный, лет сорока трех, с глуповатым выражением лица (было видно, каких усилий ему стоил поворот в мягком кресле) мужчина тщетно пробовал завязать разговор. «Каким образом этот скрытый гений заработал деньги на место в бизнес-классе?» - задал себе вопрос Александр, взглянув с легкой иронией на разговорчивого джентльмена.

- При температуре минус 50 оказаться по ту сторону было бы опрометчиво, - из вежливости поддержал разговор Александр. Тучный господин так и просиял от мысли, что на его слова все же обратили внимание. Не теряя времени, он решил поймать удачу за хвост. Приосанившись и приняв вид первостатейной персоны, он совершенно преобразился. Выражение лица стало еще более глупым.

- Даже в шубе? – сострил толстяк и залился громким хохотом, обратив на себя внимание всех пассажиров в бизнес-классе.

- Даже в скафандре, - парировал Александр, сам не ожидая того, что этим высказыванием возможно подлить масла в огонь. Толстяк хохотал изо всех сил, держась одной рукой за круглый живот, а другой упираясь в спинку впереди стоящего кресла (интересно, кто дал старт соревнованиям по громкому смеху?).

Когда соревнование было окончено, толстяк вдруг приблизился к Александру, словно был обязан сообщить ему какую-то тайну:

- Здесь дают сок без ограничений, – и значительно подмигнув Александру, он подозвал стюардессу. Приятная на вид девушка принесла пятый по счету стакан томатного сока. С сочувствием взглянув на Александра, бремя которого было не из легких, она удалилась.

Воспользовавшись секундной паузой (толстяк сыпал соль в стакан с соком и размешивал пальцем), Александр схватил первую попавшуюся газету из кармана в спинке кресла. Но толстяк и не собирался понять тонкого намека на дальнейшее одиночество:

- Кстати, вы читали последние новости? - не дожидаясь ответа Александра и облизнув палец, он продолжил. - В Бургасе был украден клад - чистое золото, весом более шести килограммов. Девять предметов для питья вина. Четвертый век до нашей эры как-никак! - толстяк поднял стакан с соком и в два глотка осушил его. - Хотел бы и я отведать вина из того кубка.

- Не плохо бы, - делая вид, что читает газету, обронил Александр.

- Кстати, Швед, – толстяк протянул крупную руку. Выглянув поверх газеты, Александр вопросительно посмотрел на него. - Кирилл Швед, - уточнил толстяк. - Так меня зовут.

- Очень приятно, - солгал Александр, притворно улыбнувшись. У него не было никакого желания продолжать эту бессмысленную беседу.

- Я есть джюрналист и направлюсь в Бургас писать статью об этой дерзкой краже, - вновь попытался сострить Кирилл, по которому давно уже плакала корзина с помидорами.

- Отличный выбор, - не слушая собеседника, сказал Александр.

- Может, мне даже удастся напасть на след преступника. Говорят, они из наших соотечественников.

- Кто они?

- «Разорители фракийских князей» - так я их назвал. Преступники, похитившие золото.

- Преступники?

- Именно! Не мог же такое грандиозное мероприятие провернуть один человек, если он, конечно, не человек-невидимка или амфибия! - Швед вновь рассмеялся своей глупой шутке.

- Ясно.

- В том-то и дело, что совершенно ничего не ясно, - толстяк почесал лысый затылок. - Это какая-то тайна. Никто ничего не видел, никто ничего не знает, а сокровища нет!

- В самом деле? – с фальшивой интонацией в голосе осведомился Александр.

- И я ничего не понимаю. Посторонние люди этого сделать не могли, кругом охрана, видеонаблюдение и сигнализация. Работники казино, где проходила выставка, тоже подверглись неоднократной проверке. Ничего… ровным счетом. Никакой зацепки.

- Где есть вход, невозможно не иметь выход, - наобум ляпнул Александр и   уткнулся в газету.

- Фраза что надо, - толстяк потянулся в карман за блокнотом. – Но, как бы то ни было, название статьи уже есть и я на верном пути. - Кирилл записал афоризм Александра на одной из страниц измятого блокнота.

- И вот какую тонкую нить я здесь прослеживаю, - продолжил неугомонный журналист. - Сегодня утром в московских газетах появилась удивительная статья, да что там говорить, сенсация! Даже по новостям показывали. Так вот, - помедлил Швед и заговорщически оглянулся по сторонам. - На лицевой счет интернатов России, nota bene! был перечислен неким господином 1 миллион долларов. Вы представляете себе лица бездомных, когда они узнали об этом? Феерия! Фиеста! Факт! Такое впервые случается в России!

- Так в чем же нить? - непонимающе спросил Александр и крепче сжал в руках газету.

- А в том, - толстяк поднял указательный палец к небу. - Что только человек крайности способен на подобное!

- Не понял! – Александр откинул газету в сторону и испытующе посмотрел в глаза собеседнику. На мгновение их взгляды встретились. С тревогой Александр вдруг заметил, что перед  ним   человек далеко не глупый. Кирилл Швед показался Александру проницательным, мудрым и способным на перевоплощения. Они как будто на мгновение поняли друг друга и прочитали это в глазах. Но тут в уголках глаз толстяка вновь появились морщинки, и он залился прежним, тупым хохотом. «Видимо, ошибся, – сказал про себя Александр. – Но в чем? В его наигранной тупости или скрытом уме?»   

- Чего же тут непонятного, - с остатками прежнего смеха и утирая толстые щеки, сказал Швед. - Человек, способный на величайшую доброту, способен и на бескрайнее зло! А теперь следите, - и он приятельски потерся о плечо собеседника. Испытывая неприязнь и какое-то еще новое чувство, Александр поспешил отодвинуться. Толстяк сделал вид, что не заметил этого движения, и еще ближе подался к Александру. - Не знаю, почему, но все спецслужбы мира направляют указательный палец в сторону России и российских граждан. По их мнению, только россияне способны на подобную кражу. Может быть, именно потому, что только русский менталитет способен на преступление с элементами дерзости, безбашенности, как в американском фильме? Как правило, такие боевики заканчиваются плачевно для главных героев. Но здесь, - Швед сделал непонимающее лицо. - Пазл, загадка.

- И?

- И я думаю, что между деньгами разоренного Бургаса и интернатами России есть какая-то связь, капиталовложение, если хотите.

Кирилл Швед значительно посмотрел на Александра, словно  злая учительница начальных классов поверх своих круглых очков. Александр вдруг почувствовал себя в чем-то виноватым и обязанным выйти к доске, чтобы дать правильный ответ.

- Отдать рубль, чтобы получить два? – сказал он первое, что пришло ему в голову.

- Именно! – обрадовался толстяк и поерзал в кресле.

- Но при чем здесь интернаты?

- Вот это и является тупиком. Какое обогащение можно поиметь от сирот?

- Может, душевное? – резко переменил тон Александр, и тут уже Швед почувствовал себя провинившимся школьником.

- Не думаю, - смущенно ответил он, отводя глаза в сторону. - Но чувствую, что разгадка, как и те или тот, кто ее загадал, совсем близко.

«А ты и вправду смышленый малый, только прикидываешься пиджачком. Ты совсем не тот, кем кажешься!» - подметил Александр. Ему вдруг вспомнились строки случайного стихотворения, запечатленные когда-то памятью:

…Но вдруг конца начало
Совсем, как ветер, дует в спину.
Декорации расставив,
Представим полную картину...

Разговор собеседников прервал голос командира воздушного судна, уведомляющего о том, что самолет начинает посадку и в скором времени аэропорт Бургаса будет готов радушно принять своих гостей. Качая бедрами, мимо прошла стюардесса с озабоченным лицом. Пассажиры стали пристегивать ремни безопасности, Кирилл Швед попросил еще один стаканчик томатного сока.

..
Двадцатые числа мая. Бургас. Болгария.

- Еще ничего более драгоценного мои руки не держали! - Ивет рассматривала брошюру предстоящей выставки, полулежа в джакузи и наслаждаясь новой ванной комнатой, отвечающей последним стандартам. Ее мокрые темные волосы покрыли тонкие плечи и едва касались упругой груди. Ивет находилась в отличном настроении, улыбалась страницам брошюры и казалась самым воздушным существом на свете. Вот-вот вода вытолкнет ее на поверхность, поднимет над собой, представив всему миру соблазняющие формы, и понесет к самому небу. 

Выставка, о которой говорилось в брошюре, должна была пройти в Морском казино, и за нее предстояло держать ответ именно Ивет. Директор казино великодушно переложил все обязанности на нее, называя Ивет опорой и светлым будущим заведения. Ну а пока ей досталась лишь нелегкая доля трудовой лошадки, точнее, директор просто использовал ее, воспользовавшись прозрачными качествами ее характера.

- Широко известен «Золотой клад из Панагюриште», - читала Ивет. - Он относится к IV веку до н.э. и обнаружен под землей в 1949 году при случайных обстоятельствах. - Мокрые волосы девушки произвольно легли на лоб. Изящным движением руки она откинула их в сторону и продолжила чтение. - Панагюрский клад состоит из девяти предметов для питья вина, сделанных из чистого золота (более 6 кг весом): амфор с ручками в виде кентавров, трех кувшинов, четырех ритонов и плоского фиала. Как полагают археологи, эти предметы принадлежали одному из фракийских вождей…

- Глядите, какой свисток я нашел! – воскликнул один из рабочих, копавших глину для кирпичей возле города Панагюриште в 1949 году. Его товарищи тут же начали копать рядом и нашли еще несколько предметов, не подозревая о том, какую ценность могут на самом деле иметь «свистки».
Найденное сокровище рабочие отнесли в управление и только там догадались позвонить в Пловдивский археологический музей. Прибывший на место «раскопок» сотрудник музея осведомился о ценной находке, и ему ответили, что «духовую музыку» убрали в кладовую. Увидев сокровища, работник музея был поражен – эта «музыка» оказалась бесценным сокровищем, которое в археологической науке стало известно как Панагюрское.

- Да уж, свисток, - прокомментировала Ивет. - Ценному сотруднику бесценные обязанности, -и улыбнулась своей очаровательной улыбкой. «Как же все-таки приятно находиться после работы дома, наслаждаясь пузырьками большой бурлящей ванны!»

- Панагюрский клад оказался изумительной красоты сервизом для пиршеств или религиозных таинств. – Ивет продолжала читать с нарастающим интересом. -  Выполненный из золота высокой пробы, он весит 6 кг и 164 г. Состоит из девяти сосудов характерных форм и с оригинальным украшением. В первую очередь, это четыре ритона (чаши для питья), выполненные в обычной для древности форме рога (именно поэтому нашедшие их рабочие решили, что это музыкальные инструменты). Каждый ритон украшен изящно оформленной головой животного (оленя, барана), но самой впечатляющей является голова козла.

Три кувшинчика выполнены в виде женских головок. Каждый кувшинчик с одной ручкой, которая наверху также завершается головой животного или изображением фантастического  существа (кентавра), в котором сочетаются тело животного и голова человека.

- Ничего себе! Дары Богов, не меньше! – Ивет восторженно рассматривала картинки в брошюре.

- Но самые интересные последние два сосуда. Один из них напоминает фиалу (широкая плоская чаша) и украшен выпуклыми головками негритят, расположенными концентрическими кругами, чередующимися с рядами растительных элементов (желудей). – По мере прочтения лицо девушки принимало различные выражения. Она не могла быть безучастной. Ведь именно ей предстояло открывать выставку с описываемыми драгоценностями в Морском казино. -  Другой сосуд представляет собой большую амфору, богато украшенную сценами из древнегреческой мифологии и сюжетами, почерпнутыми из эпоса, преимущественно из «Илиады» Гомера. Две ручки амфоры также украшены фигурами кентавров. Характерно, что все сосуды (амфора и кувшины) имеют в нижней части отверстия для питья, что очень важно для дальнейшего толкования назначения всего сервиза. Богатое украшение сосудов выполнено очень профессионально. На амфоре представлен суд Париса, осада крепости (вероятно, Трои) и другие эпизоды Троянской войны. Все эти мотивы наводят на мысль, что сервиз сделан в Древней Элладе, вероятно, по заказу какого-то богатого фракийского властителя. Однако, где именно, в каком из самостоятельно развивавшихся древнегреческих городов-полисов?

Оригинальная догадка археологов позволила найти ответ на этот вопрос. Оказалось, что единица меры в ту эпоху, называвшаяся «драхма», была различной для каждого из этих городов. И так как на некоторых сосудах Панагюрского клада нанесены буквы, имеющие числовое выражение, они были взвешены, и таким образом была определена точная мера веса.

Тогда стало ясно, что это отвечает единственно требованиям города Лампсак, эллинской колонии на южном побережье Черного моря (ныне Турции). Следовательно, с большой степенью вероятности можно предположить, что Панагюрское сокровище создано именно в этом древнегреческом городе. Вместе с другими кладами фракийской эпохи, найденными в болгарских землях, Панагюрский клад еще раз подтверждает рассказы древнегреческих писателей и историков о том, что фракийцы больше всего любили, наряду с конями и вином, золотые сосуды и украшения. Они пополняли их запасы, завоевывая на полях сражений или принимая в виде даров от других государств.

Панагюрский клад, вероятно, попал во Фракию торговым путем или был сделан по царскому заказу.

«Оказывается, не только листы бумаги запечатлели это величайшее сражение. Да... Женщина - ты одна причина всего и даже большего!» - подумала Ивет и на мгновение представила себя королевой, в честь которой устраивается пир, поднимаются драгоценнейшие сосуды с вином и моментально опустошаются до дна в честь ее красоты и величия.

- Интересно назначение этого богатого и дорогого золотого сервиза. Очень вероятно, что он служил владетелям для торжественных церемоний. Не стоит пренебрегать и версией о его сакральном предназначении, потому что множество отверстий для питья на многих сосудах является отголоском священной традиции братания, по которой одновременное питье из одного сосуда связывает пьющих на всю жизнь. Значение Панагюрского клада для изучения истории древней культуры Болгарии IV века до н.э. (археологи относят сервиз именно к этому времени) очень велико. Помимо бесспорных художественных качеств это бесценное сокровище отражает многонаправленные культурно-исторические связи между фракийцами и окружающим миром и в первую очередь с эллинской культурой. Именно поэтому оно давно получило международную известность как один из самых замечательных памятников в мировой сокровищнице художественных ценностей.

- Потрясающе! - закончив чтение, заключила Ивет. Прикрыв глаза и отложив брошюру на небольшой столик возле джакузи, на котором уже стояли бутылка откупоренного красного вина, полупустой бокал и планшет, она начертила на чистом листе воображения воспоминания сегодняшнего утра: из Национального исторического музея Софии прибыл бронированный микроавтобус в сопровождении представителей Софийского музея и машины полиции. Ивет принимала Панагюрский клад из рук в руки, поместив его в самом надежном помещении Морского казино. Затем следовала приятная беседа за кружкой чая с  работниками Исторического музея Софии - двумя милыми женщинами за  сорок, обладающими невероятными знаниями в области истории. Из их рассказов Ивет почерпнула для себя пару значительных моментов в истории Болгарии. Затем следовала череда подписания необходимых бумаг - передача ответственности за сокровища во время проведения выставки сроком на два месяца и т.д.

Проводив гостей, Ивет вновь взглянула на «бесценное фракийское золото», проверила, нет ли  ошибок в подписанных бумагах. Затем рабочая рутина повседневности захлестнула ее с головой. Так и не успев насладить взор «невероятным сокровищем», Ивет пришлось довольствоваться небольшими картинками на нескольких страницах брошюры.

Внезапно ход ее воспоминаний прервала мелодия, исходившая от планшета, лежавшего на столе и оповещавшего о наличии нового сообщения.

 - Добрый вечер, моя дорогая, - писал ей обходительный Александр.

«Как приятно чувствовать себя дорогой. За это ощущение можно отдать все сокровища в мире!» - подумала Ивет, тут же забыв о хлопотах прошедшего дня, и продолжила чтение бесценного сообщения:

«Представь две параллельные прямые, стремящиеся в бесконечность, - писал он. - Они стремятся в бесконечность только для того, чтобы, там воссоединившись, превратиться в одно целое и замереть в этом состоянии навсегда… так знай же, лучший подарок моей судьбы, что эти две прямые - мы с тобой! Только ты и я! Навсегда!»

Ивет хотелось, чтобы сообщение никогда не заканчивалось, хотелось всегда читать приятные слова и чтобы они, подобно обильному ручью, переливались каскадом в ее душе.   Как же ей раньше не хватало этих слов, восхищения ею и внимания, которым теперь одаривал ее Александр. Каким же он был замечательным! И пусть все это окажется враньем, пусть она упадет в пропасть, но даже и это падение покажется ей сладостным полетом на крыльях прекраснейших воспоминаний.

Рука Ивет скользнула вниз, замерла на уровне живота и в нерешительно продолжила свой путь. Девушка прикрыла глаза, прикусила нижнюю губу и растворилась в заполняющем ее целиком наслаждении.

Через некоторое время ее расслабленный взгляд был вновь прикован к экрану планшета.   

- Чем занимается фаворитка самой красоты? – писал в очередном сообщении Александр.

 Ивет покраснела. 

- Привет, милый, - отвечала она. - Если ты собираешься продолжать в таком же духе, я скоро зазнаюсь, и мне будет мало тех слов, которые ты в таком изобилии даришь. Я в джакузи и думаю о тебе… - не дописала она всей правды.

Ответное сообщение из Москвы не заставило себя долго ждать.

- У меня есть мечта. Я мечтаю оказаться сейчас с тобой рядом! Мы будем наслаждаться друг другом до тех пор, пока не выплескаем всю воду из джакузи!

Сообщения стали набирать оборот.

- Но ведь произойдет грандиозный потоп! – защищалась Ивет.

- Плевать! Если понадобится, воды Мирового океана покинут свои границы только для нас с тобой!

- Ты сумасшедший!

- Только благодаря тебе! Ты сводишь меня с ума!

- Иди ко мне…

- Ты хочешь окончательно свести меня с ума?

- Да…

Время потеряло для Александра и Ивет всякое значение. Они сгорали от желания и восторга, их эмоции вели в бесконечность. Они мечтали только о том, чтобы быть рядом друг с другом и, превратившись в одно целое, желали первыми объяснить этому миру значение абсолютной и требовательной страсти.

В тот вечер они долго переписывались, разговаривали по скайпу и отправляли друг другу откровенные фотографии - они доверяли друг другу.

И только в пять часов утра Ивет обратила внимание на часовую стрелку. Оставалось совсем немного времени до начала рабочего дня.

«Давно мне не приходилось спать на работе», - зевнув, сказала себе Ивет.   


…
6 июля. Бургас. Болгария.

Проснувшись утром (после перелета из Москвы в Бургас) в номере отеля, неподалеку от водной глади Черного моря, Кирилл Швед отправился в аэропорт. Несмотря на тучность и внешнюю туповатость, выраженную в манерах, этот человек обладал достаточно живым умом, а множество прочитанных им приключенческих детективов позволяли ему  сомневаться в каждой мелочи.

Кирилл решил во что бы то ни стало разыскать грабителей «Панагюрского клада», и частичное знание болгарского языка было одним из козырей в его колоде. Он был настроен распутать этот странный клубок, словно ограбление касалось его лично и будто именно ему дали пощечину, а он стремился восстановить запятнанную честь. Хотя, быть может, цели, которые он преследовал, были вызваны не только «личным оскорблением», но и его недавней разлукой с женой (которую он любил без памяти). Она, откинув неразделенную любовь в сторону, забрала единственного ребенка и ушла от Кирилла. Хлопнув дверью, она ушла к боссу несчастного журналиста.

- Он спит со своими детективами, а не со мной, - оправдывалась она перед подругами, кончиком пальца стряхивая пепел с сигареты. – А мне нужен мужик! – под одобрение подруг заключила она.

Но возможно и другое развитие событий: будучи добрым и щедрым, Кирилл раздавал интересные материалы для статей коллегам, оставаясь при этом  «с пустой коробкой из-под конфет».  Эти величайшие свойства души и привели его (вслед за душевными) к финансовому опустошению. Он едва сводил концы с концами. Забравшись в долги, Кирилл поставил все на черное и улетел в Бургас только для того, чтобы выполнить ту работу, на которую оказались не способны болгарские сыщики за достаточно высокое вознаграждение. Только так (казалось Кириллу) он мог выровнять свой жизненный баланс. Находясь на самом дне глубокого колодца, человек никогда не сможет выбраться из него, если заколотить деревянной крышкой его поверхность. Человек начнет паниковать, искать выход, малейшую зацепку, но без света он сдастся и умрет. Только когда есть цель, когда она маячит где-то вдалеке (пусть на горизонте), человек станет бороться. Появятся ложбины в стенах колодца, те, что были не замечены в панике, и, цепляясь за них, человек в итоге окажется на поверхности. Каждый неизменно знает, что «лучшее» существует и что оно постоянно где-то, но не с ним. Оно может быть в другом городе, стране, в будущем, где угодно, и это «лучшее» не выбирает себе место прибежища. Его определяет человек и, определив, устремляет к нему все свои силы. И совсем не всегда, достигнув этого «лучшего», человек бывает доволен. Он начинает копошиться в ошибках прошлого, пытаясь определить, что он сделал не так и где допустил ошибку. Человек не понимает одного: у воображения краски всегда ярче, чем у реальности. И «лучшее», оно всегда с нами, внутри нас и бьется с той частотой, которую мы ему зададим.      

Для Шведа этим «лучшим» стало расследование ограбления в Болгарии.  Он был совершенно опустошен. В смятении сердца он отказывался понимать истинное значение «лучшего», а потому искал его на стороне и, прикрываясь маской тупости и громкого хохота, он оказался вторично этим утром в аэропорту Бургаса. Но для чего он вновь решил посетить аэропорт? Прошлый вечер недостаточно ярко нарисовал его очертания? Вряд ли человек в положении Кирилла стал бы тратить короткий отрезок времени пребывания в Болгарии ради того, чтобы созерцать местные достопримечательности. Призываемый нуждой и безвыходным положением, Кирилл направился к стоянке такси.         

- Добър ден, - приветствовал Кирилл нескольких мужчин, стоявших около машины с надписью «taxi».

- Добър ден, - ответили разом таксисты. Не успел Кирилл и рта раскрыть, как произошло чудо.

- Куда направляемся? – заискивающе улыбнулся один.

- Я довезу вас с ветерком! – загородил его другой.

- Вам необходим комфорт? Тогда я к вашим услугам! – жестом пригласил третий. Таксисты моментально превратились из коллег в конкурентов, готовых перегрызть друг другу горло за кусок пирога. Кирилл с его тучностью, как никто другой подходил на роль этого самого пирога.

- В Софию? – наперебой галдели остальные таксисты. - В Варну!

- Я покажу вам лучшие закоулки Бургаса! – показался из толпы подросток в кепке и с сопливым носом.

- Нет! Вам необходим Несебр!

Возвышая голоса, таксисты продолжали оспаривать свое право на сладкий пирог.

- Стоп! - крикнул Кирилл, да так, что казалось не только на стоянке, но и во всем аэропорту воцарилась тишина. Помедлив и слушая звон в ушах от своего же крика, он продолжил уже спокойнее, подойдя вплотную к авторикшам:

- Акция! Даю десять баксов тому, кто подскажет мне, куда отправился один русский джентльмен, прибывший вчерашним рейсом из Москвы. Приметы: хорошо сложен, высокий, брюнет.

В это время к их группе подошел, размахивая связкой ключей, еще один таксист. Он подъехал к автостоянке пару минут назад и, судя по внешнему виду, был чем-то озабочен.   Заметив коллегу, все таксисты разом указали на вновь прибывшего, совсем как в детском саду дети выявляют провинившегося перед воспитателем.

Взглянув на него украдкой и недолго думая, журналист сунул в подставленные ладони обещанную зеленую бумажку. Следующим действием он отвел в сторону ничего не понимающего таксиста, переставшего крутить ключи и непонимающе озирающегося на свору коллег, пытавшихся поделить неделимое.

«Уж так устроен человек, делить по праву будет век!»

- Вчера вечером вашими услугами воспользовался один русский… - начал Швед, и властно схватив таксиста за локоть, отвел его за один из припаркованных автомобилей. Таксист задумался, отвел взгляд в сторону и сморщил лоб. Он упорно пытался напрячь память и в ту же секунду раскрыть суть происходящего. С первых секунд толстый незнакомец показался ему большим и хитрым. - Куда вы его отвезли? – заглядывая таксисту в глаза, спросил Швед.

- А вам, вам зачем? – робко ответил, не подобрав других слов, вопросом таксист. Кирилл с пониманием покачал головой и размашисто хлопнул таксиста по ладони, в которой оказалась зеленая бумажка.

- Кажется, в Несебр, - деньги тут же развязали таксисту язык. Его голос зазвучал тверже. – Но…

- Никаких «но»! – и еще одна бумажка приятно согрела ладонь таксиста. Он признательно взглянул на Кирилла, и тот ему вдруг показался совсем не хитрым, а добрым и внимательным.

Заметив симпатию в глазах таксиста, Кирилл продолжал допрос:

- Название гостиницы?!

Доллар за долларом, и таксист, с опаской глядя на коллег поверх автомобиля, рассказал все, что знал.

- И еще, - добавил Кирилл, обратив внимание на действия таксиста. - Молчание – золото! А очень продолжительное молчание - платина. 

И очередная купюра разделила участь первых. Таксист сиял от радости. Почесывая прямой нос, в уме он уже подсчитывал, на сколько дней устроит отпуск  и как скрыть от жены то, что с ним произошло только что. Между тем Швед уже покинул автостоянку и  направлялся в одном из такси в покинутый утром отель.

Объяснить действия Кирилла не составляет особой сложности, если отталкиваться от его собственных намерений. Наблюдательный глаз журналиста, привыкший во всем искать сенсацию, подсказал Шведу несколько интересных вещей. Уставший вид Александра на борту самолета подсказал ему то, что его сосед не собирался отдыхать в Болгарии. Подтверждали это и одежда и поведение Александра - классический костюм, чтение газет вместо радужных «изобилий Болгарии» в иллюстрациях. Да и на бизнесмена Александр не походил. По крайней мере, так показалось Кириллу.

Затем была тема, которую журналист развил преднамеренно только для того, чтобы оценить реакцию соседа. «Уж слишком он не обращает на меня внимания» - глядя на Александра, подумал во время вчерашнего полета журналист. «Слишком! Отвечает неохотно, хочет показать, что тема его совершенно не интересует, сжимает в руках газету сильнее обычного. Что ж, прячься дальше от меня интересный джентльмен! Я-то уже давно срисовал тебя!».

За маской глупости Кирилл Швед уже давно привык рассматривать любого человека, словно под микроскопом. Он считал, что человеческое тело не способно врать. Кирилл знал о его погрешности и, как терпеливый рыбак, упорно выжидал, когда же «клюнет». Обычно человек терпеливый всегда добивается своего и, являясь пассивным нападающим, ждет, когда преграды упадут сами. Самое интересное то, что преграды эти всегда рушатся самостоятельно либо от ветхости, либо от безысходности.

Проезжая вдоль улиц Бургаса, он бесцельно оглядывал прохожих, деревья и дома. В голове   напрашивался другой вопрос: «Что нужно Александру в этой стране?» В то же время являлся и встречный: «Если Александр является преступником, разве он осмелится вновь посетить место преступления?»

 Кирилл Швед не любил, когда на вопросы не было подходящих ответов. «Все, что было задано, уже имеет свое решение», - был убежден журналист, так до конца и не понимая, почему Александр, а не кто-то другой? Почему случайный сосед по креслу в самолете, а не матерый колумбиец на другом полушарии земли? Разум явно был не на его стороне, но вот душа! При мысли об Александре Кирилл что-то чувствовал в самой ее глубине. Он не мог объяснить, что это и почему. Но оно было! Пускай боль или потеря, или что-то совокупное – оно жило и с каждым разом подталкивало его  в сторону Александра. «Люди встречаются не просто так, - был убежден Кирилл. – Каждая встреча имеет свой смысл, и осознать это возможно лишь спустя время». Однако большинство встреч в жизни имеют гораздо меньшее значение.  Их-то человек и способен распознать с первой секунды знакомства.      

- Возьмем, на всякий случай, и этот небезынтересный экземпляр, - вслух додумал Кирилл.

- Что? - переспросил таксист, и его удивленный взгляд показался в зеркале заднего вида. 

- Говорю, я на верном пути, мой друг, – ответил Кирилл, взглянув в зеркало, и тут же стал шарить по карманам в поисках измятого блокнота.               

…
Первые числа июня.

- Доброе утро, дорогая. Знаешь, о чем я сейчас мечтаю? Оказаться хотя бы на границе Болгарии и мчаться со всех ног к тебе одной... пределом мечтаний было бы для меня оказаться сейчас в Бургасе или хотя бы в соседнем городе, - писал Александр Ивет с самого утра, которая и представить себе не могла, что мечтания порой превращаются в реальность.

Находясь в отеле «Marina palace» на морском берегу нового Несебра, Александр намеренно искажал истину, веря, что каждый человек порой втайне от самого себя охраняет надежду на то, что когда-нибудь и с ним случится чудо. Александр предпочитал преподнести это чудо сам. Для этого он и вылетел вчерашним рейсом из Москвы в Бургас и на такси (из Бургаса) добрался до курортного городка Несебр, где и был брошен якорь. Но почему выбор пал именно на этот город? Если задать Александру этот вопрос, скорее всего он ответил бы так: «Необходимо самому  излучать свет от подарка, который собираешься дарить!» Иными словами, Александр собирался отдохнуть сам и в то же время претворить в жизнь мечты Ивет. Хотя, возможно, он просто не хотел испортить сюрприз - быть случайно увиденным Ивет означало потерпеть крах.

С подобными мыслями он провел свой первый день отпуска в окружении стен отеля, пошагово планируя свой отпуск.

- Зрители не могут больше ждать. Сначала главное, - Александр твердо решил встретиться с Ивет на следующий день, потягивая виски из мини-бара и наблюдая с балкона на скользящие по морю светлячки – слабый свет, исходящий от плывущих по морю суден. Вечер был прекрасен, и Александру стоило больших усилий не спуститься вниз, прогуляться по морскому берегу и почувствовать дыхание самого моря, плавно переливающегося в свете луны. Он так решил, а потому не мог иначе. Возможно, этот принцип и был плюсом, однако применять его стоило далеко не всегда.
Что ж, оставалось только выключить телевизор, бормотавший на неизвестном языке, и уснуть. 

…
Вечером следующего дня, закончив очередной рабочий день, Ивет возвращалась домой. Ее настроение было особенным. Она мечтала скорее взять в руки планшет, прочитать накопившиеся письма от него. «Как было бы здорово, если бы сейчас он оказался рядом» - размышляла Ивет, подходя к дому.

- Говорят, наши желания материализуются. Если, конечно, очень этого захотеть! - Ивет обернулась на слова, услышав знакомый голос. «Это сон» - пронеслось в ее голове.

На расстоянии нескольких шагов от нее стоял статный мужчина в черной приталенной рубашке, зауженных брюках и (без намека на пыль) черных туфлях. Легкая ухмылка играла на его лице, глаза метали искры. Ивет сразу узнала Александра. Эмоции накатили на нее, как большая волна накатывает и омывает весь берег разом. Все вокруг померкло и перестало существовать, и единственным верным решением в тот миг было бежать со всех ног к нему. В это мгновение не могло быть кокетства, флирта и жеманства. В такие моменты всякая мишура отходит на второй план, и только истинные порывы души властны над человеком, который всегда мечтает быть с кем-то родным и близким, быть одним целым и  покончить с   одиночеством. В такое время человек забывает обо всем, желая только быть счастливым и дарить это счастье другим.   

Огромная волна накопившихся чувств нахлынула на Ивет, и уже через секунду он заключил ее в свои объятья, обжигая и без того горячее тело своими поцелуями.

В тот вечер влюбленные гуляли по морскому парку.

- Каждый раз, проходя мимо парка, я хотела вот так, как сейчас, гулять вместе с тобой, - Ивет нежно посмотрела на Александра и сжала его руку сильнее. - Но я не ожидала, что все это может произойти так скоро!

- Мечтатель обязан дарить мечту, - улыбнулся в ответ Александр.

- А я много о чем мечтаю, - хитро улыбнулась девушка и сощурила красивые глаза.

- Тогда мне придется подарить тебе каждую из них!

- Желания имеют способность возрастать, - заключила Ивет. - Ты не боишься, что когда-нибудь не сможешь их выполнить?

Александр задумался.

- По мере их возрастания, растет и мое желание исполнять, - он мечтательно взглянул на звезды, намекая на то, что для Создателя не бывает ограничений.

- Ну, хорошо, волшебник, обещающий сказку, - сомкнула пухлые губки Ивет. - Прямо сейчас я хочу в ресторан!

Как и полагалось в сказке, добрый волшебник исполнил желание капризной девочки. Минут через двадцать счастливая пара уже находилась в одном из замечательных ресторанов Бургаса, где все кругом сближало влюбленных с каждой секундой. Казалось, годы разделяли знакомство Александра и Ивет. На что претендовала эта пара? Каким рисовалось из-за горизонта их совместное будущее, и не было ли счастливее девушки, чем Ивет, в тот вечер?

Александр зачарованно любовался ею. Но задержав взгляд на Александре и отбросив пелену симпатий, со стороны можно было рассмотреть внутреннюю, непонятную постороннему, борьбу этого человека. Что он скрывал? Разве он не обрел то, о чем мечтал и к чему стремился? В чем были его истинные намерения и с чем он так упорно боролся внутри себя? Все складывалось как нельзя лучше: вечер, ресторан, столик, покрытый белой скатертью, и обворожительная девушка напротив, блеск стеклянных фужеров на тонкой ножке… Внешний лоск гармонировал и располагал к дальнейшему развитию событий. Но как всегда и бывает, в каждом идеале скрыт изъян. Он-то и делает вещь, ситуацию, предмет или действие идеальным.

В этот вечер изъяном было внутреннее состояние (борьбы) Александра, которое он не очень сознавал, но оно явилось лучшим компонентом для первой и идеальной встречи.    

После ресторана влюбленных ожидала темная квартира Ивет. Перейдя через порог и скинув обувь, они совершенно забыли о существовании света и, слившись в страстных поцелуях и порывах чувств, потеряли счет времени. Страстным движением Александр повернул Ивет к себе спиной и прижал ее к стене в коридоре. Она и не пыталась сопротивляться, ощутив всем телом силу мужских рук. Он целовал ее шею, страстно сжимал грудь, его таз был придвинут к ее бедрам вплотную. Его руки срывали с нее одежду и скользили по нежному телу, словно виртуозный пианист с нажимом брал заключительные аккорды экспрессивной композиции.

Александр прижал Ивет к стене еще сильнее, не очень сильно, но чувствительно прикусил ее шею. Она вскрикнула, и он грубо вошел в нее. Послышались частые вздохи и страстные стоны. Она чувствовала его целиком, все глубже и глубже. Он взял ее резко и страстно, не оставляя времени для какого-либо решения. Он доминировал, и она поддалась ему, отзываясь на каждый толчок его тела. Она до крови прикусила нижнюю губу и была вся в его власти. «Вот каким должен быть мужчина, - подумала она, когда он решительно схватил ее за волосы и потянул к себе. – Женщина перестает существовать под его упорным натиском!» 

Перевернув квартиру (они занимались этим на каждом квадратном метре), молодые упивались друг другом до самого утра, прежде чем их охватил сон среди смятых простыней и раскиданных подушек.               

…

- Эти четыре стены не похожи на другие. Обычно стены одеты однообразно - у них собственные тона, отвечающие настроению владельца. Но эти четыре друга, сомкнувшиеся тесным кольцом, совсем не похожи на своих братьев. Точнее, две из них, расположившиеся напротив друг друга, и я наблюдаю их по левую и правую сторону. Я стою в центре комнаты. Какого черта я здесь делаю?

- А почему не Бога? - донеслось откуда-то.

- Потому что отрицательные эмоции я не могу отправлять Богу! – машинально ответил Александр и услышал собственный голос.

- А ты уверен в этом? - вновь донеслось непонятно откуда. Голос был странный и не походил на человеческий. В нем слышались искусственные оттенки равнодушия.

- С кем имею честь? – обернулся Александр, вглядываясь в темное пространство и пытаясь глазами отыскать собеседника. Чувство тревоги нарастало в нем. 

Но только тишина была в ответ. Никто не отвечал и не показывался из темноты.
 
- Стены мертвы, но это еще что? – продолжал вслух спрашивать себя Александр, вглядываясь в ближайшую стену, показавшуюся ему странной, – на ней проявились развешанные марионетки. Александр обернулся и посмотрел на противоположную стену – и там марионетки вдоль всей стены.  Сумеречный свет в комнате придавал им вид таинственности и загадочности. Александр обратил внимание на их лица, пытаясь отыскать наглеца, посмевшего заговорить с ним. На одной стене (по правую руку) висели марионетки с добрыми, искренними и веселыми лицами. Одни молча улыбались, другие приветствовали гостя с застывшими выражениями добрых чувств. При взгляде на них в душе Александра (несмотря на странность картины и холодок в спине) просыпались светлые чувства. Но непреодолимое желание тянуло Александра взглянуть в противоположную сторону. Он чувствовал на себе чей-то сверлящий взгляд. 

Александр обернулся. На другой стороне в таком же изобилии, на которое хватало всего объема стены, висели марионетки. Но только на их лицах замерли совершенно иные чувства. Подлые и грубые лица кукол, ехидные улыбочки. На одних запечатлелась злость, на других (при определенном падении тусклого света и наклоне головы) - грусть.
На обеих стенах куклы спали мертвым сном, но глаза их были широко открыты и направлены в пол. В них играл тусклый свет.

Александру стало не по себе от такого контраста, и он решил покинуть странную комнату. В этот момент его ноги приросли к полу, и он не смог сдвинуться с места. Вдруг со стороны злой армии кукол отделилась одна и упала на пол. Нити управления, исходящие от нее, бесцельно раскинулись по полу, но это не помешало ей начать ползти в сторону растерянного человека:

- Ты можешь руководить мной! - взмолилась кукла. На ее лице застыла притворная грусть. Глаза сверкали огнем, фальшивая улыбка выдавала ложь. Сама интонация в голосе куклы была наигранна.

- Это ты разговаривала со мной? – стараясь придать голосу как можно больше уверенности, спросил Александр. Чувство тревоги нарастало по мере приближения куклы (она ползла словно тяжелораненая).

- Разве тебе не хочется управлять мной? – кукла продолжала из последних сил ползти к Александру. – Попробуй. Тебе может понравиться…

- Что тебе от меня нужно? – взмолился Александр, глядя по сторонам. Он пробовал оторвать ноги от пола, но те крепко увязли на месте.

- Иди к нам, - вдруг хором сказали все ожившие куклы «темной» стороны и протянули к Александру свои деревянные руки. - Будь с нами, наш король…

- Стой! - послышался тонкий голосок на другой стене. Александр обернулся. Кукла на «светлой» стороне с добрым и искренним выражением лица спешила на помощь. - Не всегда стоит ходить туда, куда зовут!

Но «темные» куклы со страшными выражениями лиц уже упали на пол. Теперь они ползли к растерянному и ничего не понимающему Александру.

- Ты должен быть с нами! – выкрикивали они поочередно.

- Слушай свое сердце! Только оно направит тебя, - ожили куклы «светлой» стороны и  поддержали добрую куклу, протянув свои белые руки к Александру.

- Подними нас с пола, и мы понесем тебя! – уже подбирались к самым ногам куклы зла.
- Не закрывай глаза, чтобы видеть все! - молили добрые куклы. - Только ты способен решать!

Одна из злых кукол обхватила ноги Александра, ее примеру последовали и другие. Александр почувствовал ужасный холод в ногах. Вконец отчаявшись, он с мольбой взглянул на добрых кукол - те все так же висели на стене «добра» и тянулись к нему. Вдруг белая вспышка ослепила Александра, и все вокруг закрутилось, поплыло и потеряло отчетливое очертание. Все черное перемешалось с белым и слилось воедино.

…
Александр проснулся в одиночестве. С минуту он смотрел вокруг себя, пытаясь отличить сон от реальности. Постепенно сознание возвращалось к нему. Смятая постель, развеваемые ветром шторы. «Точно! Квартира Ивет в Бургасе!». За окном пробивались лучики света, играя на поверхности стеклянного стола и освещая танец пылинок в воздухе.

Вчерашняя ночь была замечательна. Долгожданная встреча, страсть и бесконечные эмоции, наконец, дождались своего последовательного выхода из-за кулис. Несдержанность, требовательность и чувственность отношений нашли в эту ночь лучший свой приют.

- Но где же моя богиня? Ивет?! - нарушил тишину голос Алекса (именно так называла его Ивет).

Не услышав ответа, он приподнялся с кровати, пытаясь найти причину одиночества. В одежде Адама (но где-то потеряв фиговый листок) он обошел всю квартиру и только на барной стойке в кухне нашел ответ. Записка была исписана мелким почерком с отпечатком женских губ (в складках) на обратной стороне:

- Я ушла от тебя навсегда и больше никогда не вернусь! - гласили первые строки в записке и затем продолжение. - Шучу! Скорей просыпайся, мой олимпийский Бог! Завтрак в холодильнике, душ в ванной комнате. Жду тебя на работе! Да, и сегодня открытие великолепной выставки. Историческое золото и так далее… тебе понравится! Не теряй времени, мой милый, до встречи.

Слова Ивет произвели нужное впечатление на Александра. Теплая струя прошедшей ночи  воспоминанием разливалась по всему его телу. В ушах слышались стоны, глубокие вздохи и нежные слова. Он почувствовал утреннюю эрекцию и поспешил под душ охлаждать нарастающий пыл.

Стоя под теплым душем, он отбивался от толпившихся в его голове мыслей. Они относились к похоти и страсти, и на их фоне Александр пытался распознать свои чувства к Ивет. Ему то казалось, что он влюблен, то, что это просто физическое влечение и приятное провождение времени. Он  понимал, что Ивет хочет серьезных отношений и семью. Александра же вполне устраивала роль любовника, и он не собирался переходить эту грань. Более того, он знал, что Ивет всего лишь очередная девушка в его жизни, как бы хороша она ни была в постели. «А в постели, - должен был признаться Александр, – она была хороша на удивление. Вся такая аппетитная, сочная и с претензиями».

Это была не любовь, и Александр сознавал в глубине души, что своими действиями он лишь подарит мимолетную мечту, а дальше последует разбитое сердце. Но человеку, особенно эгоистичному (каким и был Александр), свойственно переживать только за себя. Какими обернутся его действия по отношению к окружающим, его интересует меньше всего. И только когда все произойдет и наступит боль другого, человек эгоистичный с  мимолетным сочувствием (которое и вправду захватит его на короткое время) положит руку своей жертве на плечо, скажет пару трогающих до глубины души слов и тут же исчезнет.      

Но как бы то ни было к тому времени, когда Александр повернул кран и вода в душе перестала течь, он уже успел заглушить в себе плачевное будущее и только насыщенное страстью настоящее с новой силой (как обычно и бывает после сравнения) влекло его.

…
«Мгновение, и взор мой пойман,
Ловлю его на слове.
Цветы любви передо мной,
Полотно раскрашиваю снова...»

По дороге в Морское казино Алексу вспомнился отрывок песни или стихотворения, хотя это  не очень его занимало. Так, пришло в голову и тут же упорхнуло.

…
- …Именно поэтому выставка носит название «Роскошные золотые сокровища фракийцев»! - Ивет окружили несколько человек. Тема для обсуждения была известна.

- Могу ли я осведомиться, - присоединился к группе людей только что вошедший в культурный центр «Морское казино» Александр и сразу обратился к Ивет. - Не вы ли являетесь главным сокровищем выставки?

Она посмотрела на него, и румянец залил ее лицо. Ивет и вправду могла претендовать на многое: фиолетовое платье изящно подчеркивало ее точеную фигуру, волосы эффектно ложились на одну сторону, очки на маленьком вздернутом носике окончательно завершали образ. Александр захотел ее с новой силой, прямо здесь! И он с досадой посмотрел на окружающих.

- Александр, - представила Ивет присоединившегося к группе человека. Мужчины кивнули ему с участием, девушки мило и с интересом обратили на него внимание. Александр ответил им тем же вниманием и невольно обжег взглядом некоторых дам.

- Что ж, надеюсь, вам нравится выставка, – вновь обратила на себя взгляды Ивет.

- Интересные экземпляры прошлого, – послышались в ответ размеренные голоса. - Золото высшей пробы!

- Я желаю подробнее рассмотреть маску Тереса.


Оставив группу в стороне, Александр и Ивет подошли к одному из экспонатов. Ивет хотелось рассказать ему о каждом из них, показать все, провести экскурсию для него одного. Она была очень польщена тем вниманием, с которым Александр рассматривал каждый экспонат. Каждая деталь, казалось, имела для него значение. Его даже интересовали стекла витрин, за которыми мирно покоился клад.

Так, утоляя взгляд золотом, Александр провел с Ивет целый день. Частично запомнив рассказ девушки, Александр бесплатно выступал в роли гида вплоть до окончания ее рабочего дня. Но никакие отвлечения не могли заглушить желание обоих. Покинув казино, Алекс и Ивет отправились домой, где их ждала накопившаяся за день страсть в гораздо большем количестве, нежели раскинутые звезды на черном покрывале неба.

…
Утром следующего дня Ивет было не узнать. Гром и молния пронеслись в этой ранимой и любящей душе. Чьи пальцы пробежались по нотам ее души в минорной тональности?
Она была на работе, и ей было сложно сдерживать слезы, внезапно скатывающиеся с прекрасных щек.

Отличная погода за окном культурного центра сопутствовала нескончаемому потоку желающих посетить выставку «фракийских золотых изяществ». Местное население города сменялось туристами из разных стран. Ивет охотно предлагала свои услуги куратора выставки. Она успела детально изучить историю экспонатов и с легкостью претендовала на звание «экскурсовод года». Но никакие посторонние действия не могли отвлечь ее от главной муки в душе и полного непонимания происшедшего.

- Посмотрите направо, - приглашала Ивет туристов посмотреть на золотые чаши для питья. «Но в чем же причина?» - в то же время спрашивала она саму себя.

…
Они расстались, Ивет и Александр, Александр и Ивет. Утром состоялась грандиозная, совершенно беспочвенная ссора. Он уехал, хлопнув дверью. Вздрогнув при этом, она осталась одна. И нужно было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять причину распада этой многообещающей (на первый взгляд) пары. «Цена счастья - два дня. Мечты, надежды, пылкость чувств и сладкие речи. И что дальше, расплата? Нескончаемая душевная мука и слезы? Но чем заглушить все это? Подарить самой себе надежду на то, что все образуется, наладится и будет как прежде? Только обман. Но должен ведь быть выход, должен быть!»

Ивет забилась в углу комнаты, словно испуганный ребенок. Она сидела на полу, обхватив колени руками и вся дрожа, горько всхлипывала. Слезы закончились, как и иссякла всякая надежда на светлое будущее, мужчин и человеческую добродетель. Все вокруг казалось лживым и не имело больше никакого смысла. Только сильная боль явилась истинным мерилом счастья. Без нее краски жизни бы давно померкли и все  не имело бы такой высокой стоимости, какая возможна только после пережитого горя.      

Между тем Александр уже был на полпути в Несебр. Он бесцельно смотрел в окно, сидя на заднем сиденье в такси. Его не интересовал красивый вид из окна – он рассматривал только разводы на нем. «Кто-то помыл машину, - говорил он себе, прислонив голову к окну. – Помыл ее плохо. Помыл и взял за работу деньги. Интересно, когда он сделал свою работу, он знал, что помыл машину плохо?»

Всевозможные мысли кубарем накатывали и тут же исчезали. «Я трус и подлец, мерзавец низшей пробы!» Теплый ветер обдувал его безразличное лицо. «Сбежал от нее, разбил ей сердце и…» По радио заиграла знакомая композиция (из кинофильма грязные танцы Eric Carmen - Hungry Eyes).

- Эй, друг, - не своим (но каким-то болезненным и хриплым) голосом обратился Александр к таксисту. - Я заплачу тебе вдвое, если ты сделаешь свой медиацентр погромче!

Безразлично пожав плечами, таксист добавил звук. «Я больше не человек. Человек никогда так бы не поступил», - думал Александр и вспоминал имена известных людей прошлого. Наполеон, Гитлер и другие, они умели «перешагивать». Сделать подлость, соврать или убить – для них это не составляло особой проблемы. Правда, они предпочитали действовать чужими руками, однако что они при этом чувствовали? Было ли им стыдно или больно, или они, как один, находили себе оправдания и верили в свое предназначение свыше? Во что они верили?! Понимали ли они, что их ждет ад или, подобно грешнику, который уверовал за считанные мгновения до смерти, они рассчитывали тоже спастись и пойти на небо? Что ж, идеальная схема действий – запачкаться, как свинья по уши в грязи, а затем умыться и сразу пировать за стол!

Хотя, может быть, и другое – всякое может быть. Одно ясно, как бы то ни было, люди эти жили со своей ношей и радовались жизни, жили! И какое имеет значение, что будет потом?! К черту муравьев и заготавливаемую ими летом пищу. Сейчас нужно жить – здесь и сейчас. «К тому же мне ведь не детей с ней крестить, - лениво зевнул Александр. – Покувыркались славно! Что еще от меня можно ждать? За удовольствия не нужно цепляться. Вставь их в деревянную рамку и храни, если хочешь!»       

Такси остановилось перед отелем «Marina palace».  Подмигнув таксисту, Александр, как и обещал, выложил двойную сумму за проезд. Он потянулся и легко направился в отель. На входе он столкнулся с двумя хорошенькими барышнями, и его воображение вновь заиграло. Он вежливо улыбнулся девушкам и пропустил их вперед, бесцеремонно любуясь плавными движениями их бедер. Девушки остановились под надписью Reception, и прежде чем скрыться в лифте, Александр обратил внимание на то, что они застенчиво поглядывают на него и о чем-то мило беседуют, прикрыв изящными ручками пухлые губки.

Лифт плавно отсчитывал этажи. Александр был в нем один. «Оказаться бы сейчас здесь с этими студенточками и нажать на «stop», - воображал он. – Лифт бы остановился, студенточки округлили красивые глазки, я бы подался вперед и взял бы обеих, не снимая с них платьев. Они бы громко постанывали, а я бы грубо прикрыл их красиво очерченные рты руками…»

Лифт желаний остановился на нужном этаже, и Александр легкой походкой покинул его. И никаких мыслей, душевных терзаний и мук о несчастье Ивет или раздумий о бесчеловечном поведении. Александру было плевать. Прошлое позади – теперь все новое, и это новое не заставило себя долго ждать.  Его жгло изнутри желание, и он хотел оргии. Но самое интересное было то, что студенточки, которых он оставил у стойки регистрации? оказались лесбиянками, и они уже давно хотели опробовать секс втроем. Вот только подходящий на эту роль кандидат никак не подворачивался. Часто у совершенно незнакомых людей возникают схожие желания, и вся проблема нереализации их намерений заключается в том, что они стесняются своих мыслей, боятся поделиться ими и в конце концов быть отвергнутыми.               

Заказав в номер алкоголь и фрукты, остаток дня Александр провел в постели один.

…
10 июля. Бургас. Болгария.

Кирилл Швед шел по улице, напевая что-то себе под нос и временами возвышая голос. Настроение было приподнятым, как бывает у людей, переживающих длительное душевное потрясение. Оно (их настроение) похоже на действие маятника – либо очень хорошее, либо чересчур унылое. И никогда оно не останавливается на середине, избирая только крайности в качестве своего временного пристанища.

Но что цветет - недолговечно.
Вскоре те плоды завянут,
Оставшись сеном на душе,
На прежний блеск глаза не взглянут!

Достигнув культурного центра «Морское казино», через полчаса Кирилл уже успел переговорить с работниками центра. С одними он разговаривал издалека (о том, как приятно затеряться на улочках незнакомого города), с другими - лишь поверхностно упоминая о краже Панагюрского клада. Третьи оказались прямо как на допросе, словно в концлагере времен второй мировой. И никто из работников не понимал, каким вообще образом исчезли экспонаты выставки - девять предметов из чистого золота весом более шести килограммов.

«Что-то здесь не так, - во время расспросов подмечал про себя Кирилл. - Фараонами клад до сих пор не найден, преступник соответственно тоже. Зацепок никаких. Все это слишком сложно, а значит, все проще простого и под самым носом!»

Из всех опрошенных более других его заинтересовала заместитель директора заведения. Что-то в ней (быть может, осторожный взгляд и слишком живая мимика лица при этом) было особенное, то, чего не было в других работниках культурного центра. Какую-то тайну хранила эта раненая душа. Но что это была за тайна или всего лишь играло воображение Кирилла? Это и хотел выяснить Швед. И первое, о чем он осведомился у Ивет, была ли она замужем? Услышав ожидаемый отрицательный ответ, он продолжил:

- Быть может, вам довелось во время выставки наблюдать интересных молодых людей, которые задерживали на вас взгляд дольше обычного?

- На мне очень часто останавливают взгляды молодые люди, - нервно усмехнулась Ивет, пытаясь при этом сохранить невозмутимость. Внутри нее все переворачивалось и стремилось наружу. Ивет казалось, что эти незнакомые глаза сверлят ее и видят все, что творится в ней. Этот взгляд, как будто шарил по самым закоулком ее души и пачкал там все своими грязными щупальцами. Ивет стало противно и больно. Она хотела расплакаться, выложить Кириллу все, что знала, но какая-то невидимая сила (намного сильнее, чем этот взгляд и боль) останавливала ее, заставляла быть стойкой и бороться до конца. 

- Бесспорно! – продолжал допытываться Швед. Он поменял позицию в кресле, на которое в начале опроса удачно присел (и стал смотреть в правый глаз Ивет. До этого он фокусировался на левом). - Неисправности в охранной системе казино не наблюдались?

- Нет, - Ивет помедлила и уклонилась от сверлящего взгляда. - Хотя, мой ответ «да». Недавно украли фракийское золото, - с иронией добавила она.

- За последнее время на работе случалось что-нибудь, что заставляло бы вас задуматься? Случайный вопрос одного из работников, изменения в рабочем графике, декреты. Может, кто-нибудь заболел?

- Вы! – отрезала Ивет и сморщила брови.

- Не понял? – смутился было Кирилл.

- Послушайте, - наступала Ивет. Ей все это порядком надоело, и она не намерена была (как бывает это вдруг у женщин) более тратить попусту время на всякую чепуху. - Я на допросе? Вы задаете вопросы или хотите познакомиться? У русских сначала одно на уме, а затем другое. Вас не поймешь.

Нужно было видеть, с какой поспешностью изменился Швед. Он схватился за ручки кресла и весь напрягся, словно из-под него вот-вот вытащат кресло, и он с грохотом рухнет на пол. Он резко подался вперед и задержал взгляд на Ивет. Ему удалось вывести ее из равновесия и как следствие она сболтнула лишнего. Он смотрел на нее и пытался различить истинный смысл ее последних слов. Боже, как же она была хороша в эту секунду. Вся на пределе, ее губы были сильно сжаты, а миндалевидные глаза метали искры. Еще немного, и нарушив всякие правила, она готова была закричать и выставить за дверь незваного гостя, пнув его под зад. И он это прекрасно понимал. «Когда берешь сильную волну, главное не потерять баланс» - припоминал сейчас Швед фразу из журнала для любителей серфинга. 

- Да, для того чтобы понять русского, нужно быть им или хотя бы находиться некоторое время с ним рядом. Впрочем, - Швед взглянул на наручные часы и посмотрел на выход, - извините за беспокойство. Мне пора.

Он встал с кресла и, не глядя в сторону Ивет, направился к выходу. Не оборачиваясь, на самом пороге он обронил:

- Да уж, отличная у вас тут выставка человеческой находчивости!

Не двигаясь с места и крепко схватившись за ручки кресла, Ивет впилась глазами в складки пиджака на удаляющейся спине Шведа. Он скрылся из вида, а она все продолжала смотреть на безжизненные двери. Вскоре ее взгляд переменился со строгого на задумчивый.

…
Покинув казино, Кирилл Швед отправился еще в несколько мест, посетил различные рестораны, кафе и заведения, в которые (по его мнению) мог завести менталитет русского человека. «Иностранцам никогда не поймать тебя, - размышлял по дороге Кирилл. – Не поймать и не понять. Русский человек и все остальные люди на земле – это две большие разницы. Все люди созданы по образу и подобию. Русский же уникален и не подходит ни под один стандарт».   

- Ну же, давай! Ты любишь отдых, красивых женщин, и не мог не засветиться, если ты, конечно, не невидимка! – сказал Кирилл, показавшись у витрины очередного кафе. Близился вечер, его силы и прежний оптимизм были на исходе. Он находился на грани отчаяния и вследствие этого пребывал в какой-то странной эйфории. Жизнь казалась лишенной всякой ответственности – так бывает во сне. 

Перешагнув через порог кафе, Швед прибег к крайним мерам. «Раз простые расспросы не приносят результатов, пора перевернуть все с ног на голову». И он решился на спектакль. Половина столиков в кафе были пусты, но вечер обещал быть занимательным. Посетители прибывали, в кафе становилось все шумнее.
 
- О, мой бедный друг, - прокричал на все кафе Кирилл и приложил руку к сердцу. Испуганные лица посетителей обратились к нему. - Он был так щедр, так умен! Великолепный бретер, водолаз жизни, в котором так сочетались пылкость льва и сила быка! – и с этими словами, с возрастающей мукой в голосе новоиспеченный актер упал на колени прямо посреди кафе (одна рука по-прежнему покоилась на уровне сердца, другой он прикрыл лицо). 

На его жалобный стон мигом сбежались перепуганные официанты:
- Что-то случилось? – перебивали они друг друга, пытаясь поставить на ноги толстого и несчастного человека, но безрезультатно. - Могу я чем-то помочь? Вы больны?

- Пал! – не своим голосом и войдя в роль окончательно, простер руки к небу Швед. - Чокнулся с подлостью и пал! Теперь лишь отвратительные ливреи нищеты его друзья!

- Молодой человек, что с вами? – к этому времени протиснулся к «сцене» директор заведения. Кирилл дал официантам (не без труда) посадить себя за столик. Обхватив голову обеими руками и видя, что все посетители собрались вокруг, он совсем шепотом (заговорщически) продолжил:

- И кто теперь прольет над ним слезу? Кто? Лишь я, - ударил он себя кулаком в грудь, и на его лице мелькнуло рыцарское благородство. - Крикливый избранник судьбы!

Вдруг журналист переменился (его лицо приняло повседневные очертания), пришел в себя и с полной серьезностью в голосе осведомился у всех собравшихся:

- Примерно месяц назад мой друг был в Бургасе, самонадеянный, как козырной туз. Русский турист средних лет. Никто из вас случаем его не видел? - обвел он взглядом прежних зрителей, словно ожидал аплодисментов.

Все собравшиеся отрицательно покачали головами и, видя, что представление окончено и человек пришел в себя, стали расходиться. Только спустя добрых десять минут после того, как Кирилл с опущенной головой покинул заведение, его нагнал кучерявый мужчина с большой головой лет сорока. По-видимому, местный житель Бургаса.

- Простите! - окликнул он Шведа.

- Хотите записаться в театральную студию? – обернулся Швед и привычным хохотом рассмеялся на всю улицу.

- Нет. Просто хочу вам сказать, что, возможно, я видел того, кого вы ищите.

- Неужели?

- Примерно с месяц назад, - сказал кучерявый мужчина с большой головой. На улице совсем стемнело, и свет фонаря отразился в его стеклянном взгляде. Он говорил с некоторой досадой в голосе. – В тот день мы с женой посетили ресторан «Glosh». У нас была годовщина свадьбы, и я решил сделать ей подарок. Но она все время отвлекалась, смотрела куда-то в сторону и на меня только изредка бросала отсутствующие взгляды.

- Мне жаль тебя, старичок, - рассматривая свет фонаря в его глазах, с участием сказал Кирилл.

- Да не в этом дело, - запротестовал местный житель Бургаса. - Когда моя жена отлучилась в туалет, я обернулся, чтобы понять, что именно ее так отвлекало. Ответ явился сразу же: на некотором расстоянии от нас сидела за столиком молодая пара - мужчина и женщина. Признаюсь, - кучерявый мужчина почесал затылок, -  я и сам залюбовался ими. Женщина была точно из Бургаса - я встречал ее на улице пару раз. А вот мужчина, судя по произношению и поведению, был русским. Красивый, высокий и вовсе не кучерявый, как я, – усмехнулся местный житель. – Вот кто был объектом страстных взглядов моей жены! Помню, я тогда подумал, разве не хватает болгарским женщинам местных мужчин или товар за витриной интереснее? И тогда...

- Хочешь совет? – нетерпеливо перебил его Швед. Мысли вновь задвигались в нем в прерванном направлении. Обойдя все и даже самые злачные заведения города, Кирилл уже было попрощался со своей версией кражи Панагюрского клада и с подозрением в ней Александра, когда его окликнул кучерявый мужчина.   

- Ну не знаю, - растерянно ответил мужчина и отвернулся в сторону. Искусственный свет погас в его глазах.   

- Смени жену! Или хотя бы будь жестче.

- Хороший совет, - помедлив и не глядя на Кирилла, ответил местный житель.

Задав несколько вопросов касаемо молодой пары в ресторане «Glosh», Швед попрощался с кучерявым мужчиной с большой головой. Тот, видимо, был рад знакомству с необычным толстяком и дольше обычного тряс его руку.

По пути в гостиницу одна мысль крепла в голове Кирилла и спешила перейти в разряд «желательной» (как это и бывает, когда о чем-то долго думаешь или когда одно и то же действие повторяешь вновь и вновь. С каждым разом действие это или мысль нравится все больше).

«Не сегодняшняя ли маркиза де Помпадур, что отвечала так нервно на мои вопросы в Морском казино (Ивет, кажется), была в тот вечер в ресторане с «красавцем-русским»? А? – установил с самим собой внутренний диалог Швед и замедлил шаг. - Блин! Как же Ватсона не хватает! Было бы с кем пофантазировать. Так, по описанию кучерявого, это она. Да… она мне сразу приглянулась, ее ответы, поведение. Она отвечала обычно, и в этом-то вся проблема. О-Б-Ы-Ч-Н-О! Понимаете, господа присяжные заседатели? – Швед вновь входил в роль. - А не как-то иначе! Ивет подстраивалась под ситуацию и вела себя так, как того требовала ситуация. Она нарочно старалась быть обычной. Понимаете? В этом-то и есть ее ошибка. Но нет! Вот в чем дело! В обычности! И потом, ее фраза «у русских сначала одно на уме, потом другое. Вас не поймешь!». Постойте, откуда тебе, милочка, знать, что у русских на уме? Ты знакома с русскими? Конечно! Все сходится! Ты, ресторан и русский мужчина, по описанию кучерявого, тот самый сосед по креслу в самолете - Александр! Эврика!»

Хотя и не уверенный до конца, терзаемый сомнением, Кирилл все же нашел, как ему казалось, конец нити запутанного клубка.               

«Установить наблюдение за голубушкой!» - дойдя до порога отеля, заключил он про себя и не своим голосом вскричал, напугав швейцара. - И пора бы тебе, Швед Кирилл Эдмундович за «голубком»! Извозчика мне, четверку вороных! – разрывался он и по-барски стукнул кулаком о перила. - Я отправляюсь в Несебр!

Затем еле слышно, отвернувшись от ничего не понимающего и испуганного швейцара, он проговорил в мольбе, - Боже, ну пускай все это будет так! Ну, пожалуйста!         

…
Первые числа июня. Бургас. Болгария.

- День путешественника настал. - Александр надел футболку и покинул номер отеля. Первая половина дня приветствовала его замечательной и солнечной погодой. Поток туристов следовал через мост в город сорока церквей - старый Несебр, точнее в то, что осталось от него. Большая часть старого Несебра ушла под воду, и увлеченному туристу приходилось довольствоваться его остатками. Но, возможно, в этом и заключался весь шарм города. Природа благосклонно отнеслась к современному туристу, оставив для насыщения взгляда участок земли, который в разное время был во владении разных государств и империй. Не каждому городу доводилось существовать более полутора тысяч лет. Александр поддался порыву, и поток туристов буквально внес его в город, отмеченный стариной.

- Крепкая стена… простоять столько лет, - Александр всматривался в западную часть стены, когда-то неприступно охранявшую город, и проникался романтическим настроением. Только она одна уцелела, остальные ушли под воду. - Неприлично вот так околачиваться на пороге... – прищурился он, наблюдая, как другие туристы проходят мимо него. – Зайду и я  внутрь. Интересно, какие приключения сулят старинные улочки?

И он оставил позади уцелевшую стену, пройдя внутрь города через главные ворота. Еще в детстве, читая романы, события которых преимущественно происходили на таинственных улочках изменчивого Парижа, Александр вместе с автором блуждал по ним, пытаясь раскрыть тайну и помочь автору или наткнуться на новую загадку, свернув в очередной закоулок. Повзрослев, он по-прежнему жаждал загадочных приключений на улочках незнакомого города. В тех городах, которые он посещал впервые, его не покидала надежда на чудо, какое-то необыкновенное событие, встретить которое можно было лишь на страницах книги. Но, увы! Чудо все время пряталось от Александра.   

Старинные двухэтажные дома громоздились один на другом. Улочки города были невероятно узки, и повсюду сновавшие туристы сужали их до ширины лесной тропинки. Первые этажи домов были нацелены на туристов, выставляя сувенирные магазинчики и кафе. Александр шел наугад, углубляясь в сердце города. Вскоре он потерял ориентир, что, в свою очередь, составляло часть загадки, крупицу долгожданного приключения, которое все же когда-нибудь должно было произойти и с ним. 

Впереди взору открылась церквушка, на вид которой было более полувека. Обогнув ее, Александр свернул налево, где потоки туристов заметно поредели. Упершись в один из домов, он снова свернул, но уже направо. Затем еще правее. Заблудиться в городе было проще простого, и молодой человек целенаправленно решил это сделать. Его влекла мечта и вера во что-то необыкновенное, воображение выставило всю свою палитру на мольберте и стало рисовать причудливые картины. Александр понимал, что назад дороги нет, и определенно решил для себя «Сегодня, либо уже никогда!»

Неожиданно пейзаж сменился, вдали показалось бескрайнее море, заигрывающее с самим солнцем. Создавалось впечатление, словно морская вода делилась лучами с солнцем, а не наоборот.

Появление моря означало, что Александр добрался до южной части города. Он перевел взгляд на одно из зданий, к которому прилепилось небольшое летнее кафе на открытом воздухе. И тут он замер. Море более не интересовало его, дома и улицы потеряли всякое значение, туристы и вовсе исчезли. В тот миг он был похож на статую, и казалось, сама жизнь изобразилась на этом овеянном морским бризом лице. Минута, не веря своим глазам и внутреннему состоянию души, он рисковал навсегда потерять зрение.

Вверху картины лазурное небо.
Мечта дотронуться желает,
Но взгляд прикован, наслаждения миг,
Любоваться дальше заставляет.

Придя в себя, Александр быстро побежал обратно, к входу в город. Кровь хлынула к лицу, память старалась навсегда запечатлеть увиденный образ. Путаясь в улицах, натыкаясь на прохожих и тупики, задыхаясь от внезапного кросса, через некоторое время он вновь оказался у летнего кафе. Что заставило его изменить маршрут, а вместе с ним и то возвышенное состояние ожидаемого приключения, которое так лелеял он в душе? Что так легко и непринужденно нарушило его внутренний покой и ввергло в тревогу? 

В руках он держал удивительной красоты букет бордовых роз. Александр отдышался, поправил непослушные волосы и не спеша подошел к входу в кафе, заложив букет за спину. Сердце выпрыгивало из груди, и он никак не мог справиться с нарастающей тревогой. Такое бывает, когда человек чего-то боится, но все равно идет навстречу сложившимся обстоятельствам. И Александр не мог спасовать перед ними. Показать слабость (хотя бы и перед самим собой) означало для него потерю всяких моральных принципов и фундаментальных основ, к которым он всю жизнь так стремился и за которые уважал других людей.   

С двух сторон от входа стояли небольшие античные вазы. На одну из них Александр аккуратно, так чтобы не заметили посетители кафе, положил букет. Сам стал напротив, около другой вазы и скрестил на груди руки. Задумчивый, но наполненный пламенем взгляд его был направлен на один из столиков, за которым сидели две девушки. Они общались между собой, шутили и смеялись, схожие с ожившей картиной классика. Одна из девушек, хорошо сложенная блондинка, порой отвлекалась и обращала внимание на окружающих. Ее подруга брюнетка полностью отдавалась моменту: она искренне и от всей души смеялась и в ее смехе сосредоточилась вся композиция музыкального гения. Правильный овал лица, живые глаза. Она обладала фигурой богини Олимпа и претендовала на красоту, от которой разрываются мужские сердца.

Понять поведение Александра не составляло особых усилий. Удивительно еще, что в его руках не оказалось гитары, и требовательные звуки серенады не нарушили городскую тишину. Простояв некоторое время, Александр дождался своего. Встав из-за столика, подруги покидали кафе - брюнетка показалась Александру еще ослепительней.

- Прошу прощения, - обратил на себя внимание Александр, когда девушки поравнялись с ним на выходе. Посмотрев друг на друга и удивленно сморщив брови, они перевели оценивающий взгляд на незнакомца. В глазах блондинки застыл вызов, брюнетка же приветливо улыбнулась. С первого взгляда Александр узнал своих соотечественниц.               

- Дело в том, - продолжил Александр, глядя на блондинку и избегая встречаться взглядом с ее подругой, - что мы  с моим другом проходили мимо этого замечательного кафе, как вдруг он, мой друг, буквально прирос к асфальту. - Александр изобразил слияние человека с асфальтом.

- И? - улыбнулись девушки.

- Он увидел вас, - Александр покраснел. - И скажу по секрету, без вас он уже никуда не уйдет!

Девушки оглянулись по сторонам, тщетно пытаясь найти друга странного незнакомца.

- И где же ваша застывшая статуя? – спросила брюнетка, пытаясь заглянуть в глаза Александру. Но тот либо отводил взгляд, либо упорно смотрел на вызывающую блондинку.   

- Вот же он, мой друг, - пытаясь совладать с чрезмерным биением сердца, воскликнул Александр и шагнул в сторону вазы, на которой лежал букет роз. Взяв букет в руки и преклонив колено, он преподнес его брюнетке.

- Ах вы, жулик! - воскликнула девушка и,  приняв в подарок «друга», продолжила. - Как бы это выразить корректней... вообще-то я не знакомлюсь на отдыхе.

Но Александр, несмотря на внутреннюю слабость и борьбу с ней, вовсе не собирался причислять себя к тому кругу молодых людей, для которых предназначался данный отказ.

- Но я и не напрашиваюсь быть знакомым с вами, - произнес он невозмутимо, по-прежнему не глядя на брюнетку. - Это все он, мой друг затеял. Взгляните на него. Разве можно отказать ему в хрупкой надежде быть счастливым?

Девушки переглянулись. Блондинка надула пухлые губки, глядя на букет и внутри себя возмущаясь несправедливой принадлежности подарка. Ее подруга прижала букет к груди и продолжала смотреть ясным взором на Александра, который все же решился и попробовал взглянуть на нее. Он восторгался чистотой ее взгляда. В то же время он считал оскорблением смотреть на нее со страстью и тем самым нарушать исходивший от нее свет. Когда день встречается с ночью, всегда капитулирует последняя.

- Вы, - начал Александр. - Вы способны сделать на одного человека счастливее в этом мире и...

- Завтра днем, центральный вход в Несебр, - улыбнулась его растерянной нерешительности брюнетка. Блондинка одобрительно взглянула на нее, затем снова с оттенком зависти на букет.

- Я буду ждать с самого рассвета! - позволив себе взглянуть однажды, Александр теперь не мог оторвать влюбленного взгляда от брюнетки, чьи волнистые волосы нежно спадали на тонкие плечи.

- И помните, это только благодаря терпеливому молчанию вашего «друга». - С этими словами  брюнетка покинула кафе вместе с подругой, оставляя Александра позади.

- Ваше имя? – спросил он, глядя ей вслед.

- Екатерина, - не оборачиваясь, ответила брюнетка. Уверенные в своей красоте девушки (провинциалкам это невдомек) часто ведут себя несколько надменно. Им совсем не обязательно мнение других – они самодостаточны и знают себе цену. Именно такого склада женщину со всей страстью желает мужчина. Ее строптивость и недоступность пленяют его и заставляют волочиться за ней, позабыв все на свете.

Сраженный любовью и поднятый до вспененных облаков, Александр  продолжал смотреть на удаляющихся девушек, словно стоял на причале и всматривался в исчезающий вдали теплоход надежды, забывший на берегу последнего пассажира.

Всю жизнь Александр ходил вокруг да около, пытаясь найти главное. Ему всегда чего-то не хватало... (Любви?). Он никак не мог найти то, что искал, почувствовать это что-то и только ощущал всей душой его вечное отсутствие. Как обрести то, что ищешь, если ты даже и представления не имеешь о том, где искать? Да и стоит ли? Порой человек ищет то, чего, по его мнению, ему не хватает. Он придумывает себе цель, идет к ней на протяжении целой жизни, но так и не достигает ее. Он спрашивает себя «Почему и что я сделал не так?», но так и не находит ответа. Он тратит всю свою жизнь на выдумку, пустое желание, тогда как истинное предназначение его на земле способно найти его само. То, что твое, придет к тебе, и не стоит бежать от него, прикрываясь лживыми целями расшатанного разума. В погоне за «разумным счастьем» человек рискует потерять истинное счастье навсегда.

Александр смутно понимал это, ощущал временами и был уверен, что однажды это что-то обязательно повторится. Но вот только его неоднозначная жизнь, пропитанная похотью, желаниями и обманом, не давала ему в полной мере осознать это шаткое «что-то», к чему стремилась его душа. Однако порой ему казалось, что он далеко не отрицательный персонаж, и все то гадкое, что случается в его жизни, – просто череда сложившихся обстоятельств и иначе просто быть не может.   

- Я буду действовать, - заключил он, обратившись к  немому собеседнику - извилистой улочке, пролегавшей у самого кафе.

…
Утро следующего дня Александр, как и обещал (своим словам он был верен и ни за что не нарушал их), встретил у входа в старый Несебр. Город еще спал, и только он один нарушал тишину, прогуливаясь взад и вперед вдоль стены. Разделил одиночество безумца появившийся на горизонте рассвет. «А что если в этот момент оказаться на горизонте? - думал Александр, поглядывая на едва видневшийся кусочек солнца. - Дать старт в одно время с восходом солнца, и затем побежать наперегонки, обгоняя рассвет. Какое чувство будет тогда, когда, обернувшись, я пойму, что на долю секунды обгоняю свет? Захочется ли уступить солнцу и убить в себе выскочку? Или приложить все силы для максимального отрыва?» Александр повернулся к восходу. Яркие лучи ослепляли его загорелое лицо. Позади вековые стены, вокруг тишина, а впереди бескрайние просторы моря, увенчанные  поднимающимся из-за пазухи горизонта солнцем.

Молодой человек прекрасно понимал, что вчерашняя красавица не придет раньше полудня, а может и вообще не собирается приходить. Может, то была всего лишь милая шутка небесной красавицы над степным троллем? Принимая все за и против, Александр, однако, оставался предан своему слову до конца. Ночью он так и не смог уснуть: образ возлюбленной не покидал его на протяжении всей ночи. В его руках красовалась белая роза, и он воображал себя последним из романтиков, сошедшим со страниц одного из романов Ремарка. Подняв бутон розы на уровень глаз, Александр заслонил им поднявшееся уже наполовину, словно из  глубин морских, солнце. Устав топтаться на месте, он подошел вплотную к вековой стене, защищавшей спавший город своей могучей и полуразрушенной грудью. Сев у ее каменного основания, Александр прислонился к ней спиной. Он перевел взгляд на небо и зевнул, и уже через пару минут ранний сокол уснул сном праведника.

- Значит, вот как он ждет меня с самого рассвета, - сквозь плетение сна Александр услышал знакомый голос. - Жулик!

Перед ним, еще сонным и потирающим левый глаз ото сна, стояла девушка удивительной красоты. Воздушное розовое платье красовалось на Екатерине и придавало ее коже бронзовый оттенок. Темные волосы, ниспадающие каскадом на ее тонкие плечи… она улыбалась белоснежной улыбкой. Девушка удивительно преобразилась, и казалось, что каждая последующая секунда придает ей все больше красоты. 

- Прошу прощения за бестактность, но сам рассвет свидетель моего прихода в назначенный срок. - Протерев глаза, Александр поднялся с земли. Екатерина взглянула на него и улыбнулась той улыбкой, от которой он терялся, краснел и переставал узнавать самого себя.

- И что же сегодня по плану у человека, чьи друзья букеты цветов и восходы солнца?

- А вот что! - повернувшись к стене, Александр высоко подпрыгнул и закрепил цветок розы (чей бутон с самого утра так удачно заслонил восходящее солнце) между камнями в стене. Обернувшись к Екатерине, он прокомментировал свое действие.

- Предлагаю запечатлеть место первой встречи этим цветком! – указал он на стену. - Оказавшись в этих местах вновь, я покажу нашим будущим детям место первой встречи их родителей!

- Не дождешься, - с иронией в голосе ответила девушка.

- А это мы еще посмотрим, - и приглашающим жестом мечтатель предложил Екатерине посетить город.

В тот день молодая пара побывала практически во всех уголках города. Александр шел, опережая свою спутницу и повернувшись к ней лицом, оживленно рассказывал ей разные истории и при этом бурно жестикулировал. Когда любовь пронизывает сердце человека, он становится способен на гораздо большее, чем в обычной жизни. Словно пьянящий эликсир разливается по всему телу, и человек так и до конца не может определить, какое из обострившихся чувств выгоднее употребить, перебирая и смешивая все воедино. В итоге он чувствует эмоциональный подъем и временную эйфорию, которая длится ровно столько, на сколько способна первая влюбленность.      

Обостренный ум Александра приковывал внимание девушки. Словно на эстраде, он ловил каждую улыбку Екатерины и с каждым порывом ее смеха желал рассмешить объект своих желаний еще больше. В тот день мир перестал существовать для них. Екатерине нравились красноречие и воодушевление, с какими молодой человек рассказывал ей все то, что приходило ему на ум. Ход мыслей и начитанность Александра трогали - в тот день он был неотразим. Нельзя было сказать, что Екатерина полюбила Александра с первого взгляда, однако ей было приятно его присутствие и при взгляде на него на душе становилось теплее и радостнее. Она наблюдала и не спешила, подобно школьнице, потерять голову от первого прикосновения или решительного мужского взгляда. Екатерина отмечала про себя  отношение Александра к себе и рвение, с каким он прождал ее у ветхих стен старого Несебра с самого утра. Да, он определенно нравился ей, но уходить в омут с головой она не была готова. Другими словами, Екатерина предоставила ему проявить себя во всей красе и тогда уже решить, достоин ли Александр ее любви или нет.

Со своей стороны, Александр рассмотрел сложившиеся отношения сразу и внутренне был готов на них, подписав договор. «Со мной такого еще не случалось, - размышлял он, угадывая тень ее будущей улыбки. – Я готов на все, и пускай это увидит весь мир!»  Их возможное будущее развевалось подобно вывешенному флагу, и каждый новый порыв колыхал их души, стремящиеся друг к другу и желавшие любви, о которой мечтает каждый человек.  Им обоим показалось странным, что к концу вечера они чувствовали себя уже давно знакомыми людьми.               


…
Отель, в котором проживала Катя (Александр крутил в голове это имя всю последующую ночь),  оказался неподалеку от отеля, в котором пребывал все эти дни Александр.

- Может, это звучит странно, но я чувствую себя в главной роли в американской мелодраме, - сказал Александр, когда пара приблизилась к отелю.

- Скорее, это звучит вопросительно, - посмотрела на него Екатерина, и в ее зеленых глазах мелькнул уже знакомый и так полюбившийся ему намек на скорую улыбку.

- Я чувствую себя, как в сказке. Вечер, курорт и рядом ты - красивая девушка… - Александр вновь, как день тому назад, не устоял перед ее взглядом и отвел глаза в сторону моря, где одинокий светлячок пошатывался на мачте случайного судна. На ее лице появилась долгожданная улыбка.

- В таких сценах в мелодрамах обычно целуются, - не спросив разрешения (да и надо ли?), Александр поцеловал девушку в щеку. Она покраснела, и новый блеск, еще не знакомый ему, но такой притягивающий, показался в ее глазах.

- А что еще делают в фильмах? – Она лукаво и в то же время стеснительно заглянула в его глаза.

- Узнают адрес отеля и стремятся покорить женское сердце! – выпалил Александр с надеждой.

- Вот как?

- Именно! До встречи… - сказал он, и их глаза встретились. Непреодолимое чувство влекло их в объятья друг к другу.

- День будущий расскажет о ней, - ответила Катя и скрылась в дверях  гостиницы.

- Об этом расскажет ближайшее утро, - сказал Александр, и дуновение ветра унесло его слова туда, где одинокий светлячок пошатывался на мачте.

Внизу земля под небесами,
Нескончаемо искусство здесь.
Не в силах перенестись мы с вами,
В тот неба мир, который есть…

…
Заспанная, в шелковом халатике (он был накинут наскоро и затянут не слишком туго, так что можно было рассмотреть небольшую часть ее упругой груди), Катя появилась на балконе.

- Напыщенный чувствительный сумасброд! – сонно проговорила она и поправила распущенные волосы. - Только не говори мне, что ты провел всю ночь под моим окном!

- Как мне хочется сейчас соврать... – Александр стоял под ее балконом среди пальм. - Но, к сожалению, только утро!

- По правилам я обязана сейчас же броситься в ваши объятия, сударь?

- Ну почему сразу же в объятия?! – он сделал вид, словно его задели ее слова. - Высшей наградой будет для меня ваша компания, миледи, и чашечка утреннего кофе.

- Готов подождать пятнадцать минут? – зевнула она и прикрыла изящный ротик ладонью.

- Готов! Только не дольше вечности!

Еще несколько минут назад Катя видела замечательные сны. Но только первый луч солнца показался на горизонте, как выдумщик уже атаковал Reception отеля «Oasis». После того как он узнал, в каком номере она находится, Александр вычислил расположение ее балкона на втором этаже. Сначала он хотел было залезть прямо к ней в номер с розой в зубах, но затем, одумавшись, принял позу и пустил в ход стихи в надежде разбудить спящую красавицу, которая, в свою очередь, не заставила себя долго ждать.

Через некоторое время, пока остальные туристы курорта еще наслаждались цветными снами, молодая пара уже сидела в летнем кафе:

- Ммм… Гляссе, - Катя держала в руках маленькую чашечку кофе. Ее мизинец был слегка оттопырен. - Откуда тебе известны мои вкусы?

Александр посмотрел на кончик ногтя ее мизинца и сказал с таким выражением, словно ответ его был уже давно готов:

- Заглянул в блокнот твоих предпочтений.

- И что же еще там написано?

- Я заглянул в него украдкой.

- Хитрый! – прищурилась Екатерина, и в уголках ее прекрасных глаз показались морщинки. Александр остановил на них взгляд, но уже в следующую секунду прикрыл глаза, отдаваясь во власть подувшего ветра.

- В следующий раз прочитаю полностью.

- И когда же он наступит?

- Следующий раз? – переспросил он. - Он наступит сейчас или через секунду. Он наступает всегда, когда ты рядом. - И Александр посмотрел на Катю взглядом полным любви и наслаждения каждой секундой.

- Получается, - Катя допила кофе, поставила пустую чашечку (с остатками кофе на дне) на стол и поднесла указательный пальчик к губам. - Ты скоро прочитаешь все мои предпочтения, желания и все то, что мне нравится и не нравится. Мои мысли, поступки, чувства и всю меня? - Она мило нахмурилась, став при этом вдвойне прекрасней. «Ничто так не красит девушку, - глядя на нее, подумал Александр, – как восторг, смущение, размышления, и в особенности боль и слезы. Но только в моменты боли она бывает поистине завораживающая».   

- Я буду читать тебя всю жизнь, но не прочту и одной страницы... – ответил Александр сквозь навязчивый поток мыслей, о котором не стоит говорить вслух, но который так приятно порой сжимает сердце.

- Тогда скажи, - в уголках ее глаз вновь появились морщинки, - из скольких страниц я состою?

- Число это еще не придумано наукой! – торжественно и с нотами загадочности, игриво ответил он.

- Должно быть, я очень тяжелая…

- Не тяжелее самой легкой из книг! А теперь пойдем, - и Александр взял ее за руку, призывая покинуть кафе.

- Куда пойдем? – Катя оправила платье и огляделась по сторонам. Ее рука была по-прежнему крепко сжата в его руке, от которой исходило обжигающее тепло. 

- Возьмем штурмом все самое лучшее, на что способен этот город! – и он уверенно повел ее в выбранном направлении.    

…
Череда незабываемых дней закружила влюбленных в водовороте чувств. Дни напролет они проводили вместе: гуляли по старому и новому Несебру, посещали выставки. Им были знакомы лучшие рестораны в окрестности. В один из этих незабываемых дней они посетили Солнечный берег - песочный пляж, один из лучших в Болгарии.

- Как считаешь, какую максимальную скорость способна развить эта ламборджини? – спросила Катя, указывая на машину-велосипед, скорость которой развивается за счет велосипедных педалей, а рулевое колесо напоминает руль настоящего автомобиля.

- Давай проверим! – сняв напрокат это чудо техники, пара покатила по тротуару. Внезапно впереди показалась пожилая немецкая пара, переходившая тротуар. Резкий тормоз, и чудо-велогоночный болид чуть не зарылся по бампер в асфальт.

- Совсем немного, и Гитлеру настал бы капут! - прокомментировал Александр.

- Russische Schweine! - ответила перепуганная пожилая женщина, которую едва не сбили с ног. Подняв голову и взяв своего мужа под руку (незадачливого полуслепого старичка с коричневой тросточкой), она гордо перешла тротуар (ее муж следом за ней тоже высоко вздернул прямой и чересчур длинный нос).   

- Чуть не сбили старичков, - с досадой сказала Катя.

- Время не властно над тем, кто уязвлен, - провожая взглядом немецкую пару, ответил Александр.               

…
Спустя некоторое время влюбленные оказались у самой кромки Черного моря.

- Мы стоим на теплом песке, и наши ноги утопают в нем. Морская пена едва касается их. Наши взгляды устремлены вдаль. На небе невозможно сосчитать ни одного облака – их  там просто нет. Порывы южного ветра раздувают твои волшебные волосы, и их кончики касаются моего плеча. – Босые ноги влюбленных омывала морская пена, прилив чувств охватывал их с головой. Александр сзади нежно обхватил талию своей возлюбленной, словно та была хрустальной и в любой миг могла рассыпаться. - Но гораздо важнее то, куда в этот момент смотрит сердце, - заключил он.

- Оно бросает флиртующие взгляды на тебя, - обернулась к нему Катя и посмотрела в его глаза так, словно что-то потеряла в них и изо всех сил старалась найти. Она чувствовала прикосновение тел через одежду. Он прижимал ее к себе, и она податливо отвечала на его импульсы. Находясь на самой грани суши и моря, доверия и опаски, она хотела отдаться ему всей душой, просто мечтала об этом. Но прошло еще совсем так мало времени. Могла ли она, и что за невидимый барьер стоит между ними и мешает ей слиться с ним? Екатерина была готова отдаться счастью, но что-то невидимое, едва осязаемое всякий раз останавливало ее и не давало упасть в розовую пропасть под названием любовь.   

- В какой бы точке мира я ни находился, мне всегда будет не хватать тебя, - ласково нашептывал он ей на самое ушко.

- И даже в самом райском уголке земли? – прикрыв глаза и наслаждаясь мгновением, спрашивала она.

- В прогнившем, забитом досками чулане мне будет лучше, чем никогда! Но только при одном условии.

- Каком же?

Александр крепче прижал девушку к себе и, проводив взглядом парящую в небе чайку, ответил:

- Если рядом будешь ты…

- Дурак! – она отстранилась от него и вновь повернулась к нему лицом. - Я не согласна на чулан!

- Значит, так? – полусерьезно произнес он.

- Я шучу, дурачок. Только пускай наш чулан забьют досками так, чтобы никто из нас больше не смог покинуть его.

- Согласен, - рассмеялся Александр. - А знаешь, что такое наглядная радость?

- Что же?

- Пойдем, -  и они направились в сторону проката надувных матрацев.

- Сколько матрацев в вашем прокате? – спросил Александр, подойдя вплотную к небольшой и наскоро сколоченной будке с яркой вывеской, изображавшей веселого туриста на надувном матраце. Волны были нарисованы небрежно, и кое-где облупилась краска. Из-за прилавка показался маленький человечек в белой рубашке (верхние пуговицы были расстегнуты, и на всеобщее обозрение была выставлена волосатая грудь) с одной густой монобровью вместо двух. 

- Около ста, - прикинул он, и густая бровь его полезла на лоб, словно то была маленькая черная птичка, готовая к полету и вот-вот собиравшаяся улететь. 

- Беру все! – ответил Александр, проследив за движением брови человека за прилавком (птичка так никуда и не улетела).

Маленький человек  был ошарашен заказом и, приняв оплату, стал усердно, один за другим, выкладывать матрацы у прилавка. Тем временем Александр повернулся к заполненному людьми пляжу (Катя все это время с интересом наблюдала за его действиями, сложив руки на груди) и громко произнес:

- Ladies and gentlemen. Today our hire celebrates anniversary. Use our services absolutely free of charge. It is our gift to you. Come here. Closer. This day is only for you! (Леди и джентльмены. Сегодня наш прокат отмечает юбилей. Воспользуйтесь нашими услугами совершенно бесплатно. Это наш подарок вам. Подходите. Ближе. Этот день только для вас!)

Екатерина с удивлением наблюдала за причудой своего спутника и про себя отмечала его щедрость и любовь к окружающим. «Он искренне делится с окружающими тем, что имеет! И эта живость движений, блеск в глазах, с которым он произносит речь… но почему матрацы, почему сегодня? И что движет им: искреннее намерение или возможность выставить себя в лучшем свете»? В некотором роде размышления Екатерины были близки к истине. Александр и впрямь любил быть щедрым, хотел отдавать, а не быть потребителем. Жаль, что эта черта характера относилась не ко всем сторонам его жизни. Так, он мог делиться матрацами, но при этом и не вспомнить о людях, которыми он в свое время воспользовался и отбросил в сторону, как ненужную вещь, неодушевленный предмет, о котором он уже никогда не вспомнит. Две стихии жили в нем, как живут в каждом из людей. Два полушария, которые попеременно выходили на арену и совершали определенные действия. Одни были добрыми и светлыми, другие - злыми и порочными.

Возможно, в этом и заключается главная борьба в жизни человека. Дуэль с самим собой, в которой с самого рождения и на протяжении всей жизни борются соперники. Их-то непрерывная борьба и ведет человека по жизни, заставляет совершать ошибки и помогает выпутываться из них. Но только право выбирать всегда остается за человеком. Только он способен (при определенных усилиях и нравственном порядке) заглушить одного из них, загнать в темный угол и выпускать оттуда лишь по праздникам.

В такие моменты один из дуэлянтов слаб, и он практически не оспаривает свои права. Но он терпелив и станет выжидать момента, когда человек будет уязвим и наполнится сомнениями в своем прежнем выборе. Тогда-то он (соперник в углу) и приложит все свои силы, чтобы взять верх и крепко удерживать власть.      

Тем временем к будке с яркой вывеской подбежали первые клиенты. Это были веселые дети. Они появились, звонко смеясь. Схватив по матрацу на свой цвет, размер и вкус, радостно побежали в сторону моря. Затем с осторожностью подошли несколько мужчин, недоверчиво глядя на Александра. Но бросив завистливый взгляд  на детей (которые уже были в море и качались на волнах, восседая кто как на матрацах), тоже взяли кусок своего торта. В течение считанных минут прокат опустел – отдыхающие подходили без опаски, брали по матрацу, а кто и по два (в основном русские туристы), расходились по пляжу и получали удовольствие от мнимого юбилея в отделе проката надувных матрацев. Вскоре пляж стал надувным и пестрил всеми цветами радуги. Отдыхающие плавали по волнам, лежали на берегу и даже (дело рук детей) сооружали палатки.

- Полагаю, у вас сегодня выходной? – с иронией спросил однобрового работника проката Александр, полуобернувшись к нему и довольно потирая руки. Все это время он наблюдал за счастливыми людьми и чувствовал, как их счастье передается ему, наполняет с головой и вносит смысл в его жизнь.

Работник проката с благодарностью посмотрел на щедрого человека.

- Полагаю...

- Скрась его несколькими кружками пива, - Александр взглядом указал на прилавок, на котором уже лежали чаевые. «Когда он успел их положить? – задумался однобровый, перекладывая купюры в карман светлых брюк и по-прежнему с благодарностью (к которой успело прибавиться еще и заискивание) глядя на Александра. – Хороший человек, странный. И почему он так пристально смотрит на мои брови?»   

Алекс (так называла его только Ивет, Екатерина предпочитала полное имя) и Катя покинули пляж, крепко держась за руки. Мысли одна за другой проносились в ее голове, она же молчала, ожидая, когда он заговорит первым. Она была восхищена и тронута его поступком и видела, как Александр ждет от нее приятных слов в свой адрес. Но девушка упорно молчала и только крепче сжимала его руку. «Мужчина должен быть таким всегда, - рассуждала она. – И благодарить любимого человека за то, что он любит в ответ на любовь… какая в том награда?»   

- На что это было похоже? – спросил Александр, наконец, поборов молчание, а следом и надежду на похвалу.

- На выскочку! – ответила Катя, ожидая подобного вопроса.

- Так значит? – вспылил он и отвернулся. - Хорошо…

Екатерина прижалась к нему и, взяв его голову в свои руки, повернула к себе. 
- Это было похоже на щедрый подарок, отдавая который, человек живет, чувствует себя нужным и благодарным всему миру.

- В точку! – воскликнул он, и на его лице появилась искренняя улыбка. -  Ты совершенна... – прошептал он, и Екатерина утонула в его объятиях.

- Никогда еще не была такой, - она прижалась головой к его груди.

- Ты такая всегда, - обняв ее крепче, добавил он.

…
15 июня. Бургас. Болгария.

Рабочий день Ивет остался позади, и она находилась в нескольких шагах от фитнес-центра, держа в руках спортивную сумку голубого цвета. Пройдя в помещение, она прямиком направилась в женскую раздевалку. Судя по уверенной походке и коротким кивкам в сторону посетителей, можно было определить, что она была постоянным клиентом и часто посещала спортзал. На ее загорелом лице застыла механическая улыбка, и при более детальном рассмотрении за ней можно было распознать душевную рану, заживающую, но все еще открытую. Ивет стойко переносила свое горе в одиночестве и не делилась им ни с кем. Признаться, первое время ей было действительно трудно, и она «лезла на стену» от нестерпимой боли и несправедливости, но вскоре обрела даже какое-то горькое упоение от этого, лелеяла их и хранила в себе. Она несла свое горе с высоко поднятой головой и ощущала себя чем-то большим, нежели плаксивая девочка у окна, желающая только того, чтобы ее пожалели и погладили по головке. Такие люди, как Ивет, прежде ранимые и добрые, становятся каменными и черствыми внутри. Они бывают способными на многое,  и вернуть их в прежнюю жизнь «любви и добра» едва ли возможно. Даже одичав и вернувшись из «джунглей», раненое животное всегда будет настороже. Ведь если такое случилось однажды, то может когда-нибудь повториться.

Ивет дернула на себя дверь и оказалась в раздевалке, где ее уже по обыкновению дожидался фитнес-тренер.      

- Мужчины заслуживают только того, чтобы женщины проходили мимо них! – с порога сказала Ивет и бросила сумку у свободного шкафчика.

- Ты права, дорогая, - отозвалась фитнес-тренер – блондинка с туго затянутым на затылке пучком волос, ярко накрашенная и с идеальными пропорциями. Она стояла в глубине раздевалки и разминалась, плавно покачивая бедрами. - За всю свою карьеру я повстречала только одного мужчину. Да и тот храпел по ночам.

- Хорошо еще, что храпом все ограничилось, – прокомментировала Ивет, и девушки   рассмеялись. Она сняла с себя белую футболку, оставшись в одном бюстгальтере нежно-розового цвета.

- Сегодня у нас усиленная тренировка, – перейдя к другому упражнению, сменила тему тренер.

- Вот и чудно, - сняла с себя бюстгальтер Ивет, открыв миру загорелую (с белыми треугольниками от купальника) грудь. – Во мне столько злости! Как никогда.

Переодевшись, девушки отправились в зал. Остальная группа уже дожидалась их. В обтягивающем костюме для тренировок точеная фигура Ивет появилась в зале, и завистливые взгляды всей группы тут же обратились к ней.

- Хорошие мои, - перевела на себя внимание тренер. - Хотите выглядеть, как Ивет? - и она с вызовом взглянула на своих подопечных. Девушки молча слушали ее, и в их глазах  вспыхнули огоньки надежды. Выждав небольшую паузу и одобрительно хлопнув в ладоши, тренер продолжила. – Тогда приступим! И не забываем, что каждая из нас индивидуальность! Самая лучшая и замечательная! Вашими фигурами уже восхищаются!

Заигравшая в зале музыка мотивировала группу на занятия. Девушки стали двигаться (порой неловко) в такт, повторяя движения тренера и искоса поглядывая на грациозную Ивет, чье настроение набирало обороты и становилось с каждой секундой только лучше. Не зря говорят, что смена обстановки – это тот же отдых.   

…
Середина июня. Старый Несебр. Болгария.

- И почему в конце отпуска так хочется, чтобы он повторился вновь? – вздохнула Екатерина.

В один из погожих солнечных дней, когда морская пена омывает прибрежные камни, а высокие облака не загораживают солнце, влюбленные решили посетить наследие ЮНЕСКО - замечательный полуостров старины (старый Несебр) и место их первой встречи. Солнце припекало, и волны на море плавно играли незамысловатую мелодию.

- Возможно, тебе просто хочется вновь пережить те чувства, которые подарил тебе отпуск, – предположил Александр, не глядя на возлюбленную. Он был поглощен подсчетом камней на мощеном тротуаре. Настроение было обычное, и возникавшие в голове мысли исчезали из нее с первым подувшим ветерком. 

- Хм… - изящным движением рук Катя поправила летнюю шляпку на голове. Ей очень хотелось, чтобы он обратил внимание на ее шляпку, похвалил цвет и форму, сказал, как она ей идет. Но вместо этого он смотрел только себе под ноги. «Ну же, споткнись! – приходили ей в голову игривые мысли. – Может, тогда, наконец, ты меня заметишь?!».  Но вслух она сказала. - Хочу, чтобы этот день не кончался, как и дорога вокруг Несебра!

- Что ж, - Александр улыбнулся тротуару. - Мы можем пойти и на второй круг, не заметив финиша на первом.

- А еще мы можем, - Екатерина возвысила голос. «Как еще привлечь его внимание?» - Мы можем в любое время повернуть назад или остановиться!

- Все зависит только от нас, дорогая, - по-прежнему спокойно, не обращая внимания на нее, сказал он. Так бывает, когда у двух близких людей разное настроение. Как на разных полюсах, одному в душе тепло, другому холодно. Или один склонен к одинокому размышлению, в то время как другой жаждет беседы. И пытаться взаимодействовать в такие минуты равносильно ссоре, которая и происходит в конечном результате. В любом случае придется поступиться личными интересами одной из сторон и единственным разумным выходом здесь станет терпеливое ожидание. Все проходит – пройдет и это. Однако далеко не все люди терпеливы и умеют ждать. Что ж, для таких и предназначены грабли, уже брошенные кем-то поблизости.       

- Мне здесь очень нравится, - не отступала Екатерина, пытаясь понять человека, который с каждым днем становился ей все роднее. – Старинная тишина, окруженная волнами!

- Согласен, здесь довольно мило, – сухо произнес он в ответ. Все было по-прежнему: он любил ее и хотел сделать счастливой. Более того, Александр сознавал, что своим поведением ранит ее сердце, но ничего не мог с этим поделать. Какое-то неведомое ему ранее безразличие заползло в душу и разрасталось с каждой секундой. Это ощущение не было направлено только против Екатерины, но относилось ко всему вокруг. И он в глубине души догадывался о возникновении этого ощущения, но догадка была слишком слаба и туманна, чтобы до конца и в точности определить его.

Ежедневно человек совершает какие-то действия. Их можно отнести к двум категориям или двум цветам: черному и белому. Они-то, эти цвета и определяют в конечном итоге как внешнего человека, так и внутреннего. Светлые действия делают человека ясным и прозрачным, темные – грязным и порочным. Но, как бы то ни было, цвета эти всегда смешиваются и общая картина выглядит по-особенному. Более того, одинаковых картин не бывает. Человек рисует их сам на протяжении долгого времени (никому еще не удавалось нарисовать себя и определить как личность за один день), и только его действия определяют  его цвет.

Прошлые действия Александра были не совсем светлы. Его сущность совершенно отрицала их, прикрываясь новыми красками настоящего и ближайшего будущего. Но вот только душу обмануть нельзя, она-то и давала (для начала) слабую трещину в виде полного безразличия к окружающему миру и отчужденности.   

- Посмотри на эти прекрасные дома, - не успокаивалась Екатерина и задиристо дергала его за рукав льняной рубашки. - Они приветливо выстроились в ряд, живут каждый своей жизнью и в то же время одной-единственной. Эти дома никогда не ругаются между собой, и их единство подчеркнуто дружелюбием.

- Их российские сородичи мало чем похожи на этих, разве только названием. А хочешь, - Александр перевел взгляд на ближайший дом, и на его лице показалась вымученная улыбка. Он не хотел, чтобы Екатерина догадалась о его внутреннем состоянии. Более того, он чувствовал себя виноватым перед ней. - Выберем один из них и представим, что он наш.

- Конечно, хочу! – обрадовалась она не столько его предложению, сколько улыбке. Для нее «вымученность» его лица осталась незамеченной.

- В таком случае последуем твоему желанию.

И любители архитектуры направились в глубь города в поисках дома своей мечты.

- Нет… - состроила гримасу Екатерина в ответ на примеченный Александром дом впереди. -  Этот слишком светлый.

- А этот? – Александр мотнул головой в сторону соседнего. Чувствуя себя виноватым, он хотел угодить своей возлюбленной, отвести ее внимание от себя и хоть как-то направить вечер в лучшую сторону.

- Неровный! – задорно ответила она.

- А тот очень старый.

- Да, какой-то кривой, - улыбнулась она, схватила его за руку и повела в неизвестном направлении. - Я хочу с выходом на море!

- А я на звезды! - Александр изо всех сил пытался быть веселым и непринужденным.

Пара остановилась. Среди двухэтажных строений они увидели дом, приветливо улыбнувшийся им. Он был расположен на некоторой возвышенности и близко от берега, находящегося чуть ниже. Темные стены дома излучали благородство, а крыша - надежность.

- Зайдем внутрь? - предложил Александр.

- С удовольствием.

И они вошли в узкий чистый, покрытый растениями двор, посреди которого стоял небольшой стол с пустой вазой и несколькими опавшими листочками на его поверхности. К одной из стен был прислонен старый, но ухоженный велосипед.  Дверь в дом оказалась не заперта.

- Вот он, эталон спокойствия! – Александр подошел к дубовой двери и потянул на себя. - Попробую и я как-нибудь оставить в Москве входную дверь открытой.

- Ты предпочитаешь обширную пустоту квартиры? – Екатерина задержала долгий взгляд на велосипеде у стены. Он, тишина, пустая ваза и опавшие листья показались ей ужасно романтичными.      

- Похоже на то, - послышался голос Александра из-за дверей – он успел уже скрыться в стенах дома. Тут к его голосу присоединился еще один – женский, и Катя поспешила по следам Александра.

Но не успела она войти в дом, как из соседней комнаты (вместе с Александром, на лице которого застыло удивление) появилась пышнотелая женщина лет пятидесяти.

- Ну, вот вы где. Наконец-то! Святая Дева Мария! – сказала женщина грудным голосом и всплеснула руками. Ее черные волосы спутались, губы ярко накрашены, и над ними была нарисована крупная родинка.

- Вы нас, наверное, с кем-то перепутали, - нахмурилась Екатерина и посмотрела на стоящего рядом с крупной женщиной Александра. Но тот только приподнял плечи и развел руками, ловко передразнив хозяйку дома.

- Но позвольте, - задержала руки на огромной груди женщина с подведенной родинкой (слева, на уровне груди к ее платью был прикреплен цветок в тон с губной помадой). – Вы разве не та молодая пара, снявшая мое уютное гнездышко на неделю? – и она повернулась к Александру.

- К сожалению, нет, - вмешался в разговор Александр. - Но если вы позволите, мы с моей супругой хотели бы оценить убранство вашего дома изнутри.

При слове «супруга» Екатерина вопросительно взглянула на Александра, и тень улыбки скользнула по ее милому личику.

- О, святые Апостолы! Конечно, заходите! Смотрите! Через неделю эта райская хижина, приют для ангелов,  освободится специально для вас! – и хозяйка дома значительно подмигнула гостям (при этом лицо ее преобразилось до неузнаваемости и родинка полезла к прямому носу). Жестом пухлых, но подвижных рук она пригласила нежданных гостей осмотреться.

Дом состоял из четырех комнат, и первым встретил гостей небольшой, но уютный коридор, на стене которого повисли глиняные горшки с вьющимися растениями (видимо, пересаженными из двора).

- Какой великолепный коридор! Ну, разве не чудо?! - хозяйка моментально превратилась в гида по закоулкам комнатных достопримечательностей и стала на все лады расхваливать свой дом. В реальности он не был столь идеальным, но именно манера хозяйки и ее всепокоряющая вера придавали дому налет неотразимости, который еще долгие дни оставался в памяти потенциальных съемщиков и заставлял их в конечном итоге сделать «правильный» выбор.

- А это у нас зал! – с ярким блеском в карих глазах продолжала хозяйка. Год назад ее муж,  почетный гражданин Несебра, отправился в вечность, и теперь все ее существование было направлено на удачную аренду дома. Сама хозяйка жила по соседству и в те дни, когда дом был заселен постояльцами, она подводила свою родинку гуще обычного, пекла сладкие булочки с маком и баловала ими посетителей бесплатно. Так, имея заносчивую внешность оперной певицы, в душе она была легкоранимым и заботливым человеком. Зачастую то, что человек выставляет напоказ, прямо противоречит его сущности. - Сам Моисей, выведя израильтян из Египта, пожелал бы остановиться здесь!

Молодые люди послушно следовали за хозяйкой. Зал оказался довольно обширным: пол был устлан песочным ковром, на нем расположился старинной выделки дубовый стол, у ближайшей стены  приткнулся большой диван. В доме был сделан ремонт на скорую руку, и противоположная стена, отделяющая зал от кухни, отсутствовала. Вместо нее стояла барная стойка, а за ней и все необходимое убранство. Из большого окна зала открывался восхитительный вид на морские просторы.

- Я знала, что вам понравится! – не дождавшись первой реакции «экскурсантов», эмоционально определила хозяйка и, растрогавшись, подняла влажные от накатывающих слез глаза к потолку. - А сейчас, да святится Имя Его, произойдет сражение наповал!

Александр и Екатерина переглянулись. Но, не дав им опомниться, женщина открыла дверь в соседнюю и последнюю из комнат (видимо, нарочно оставленную на десерт).

- А здесь сам Иисус, Царствие Ему Небесное, обошелся бы без слов!

И женщина (несмотря на свой вес) незаметно ретировалась, оставив молодых наедине.

Перед ними открылась прекрасная спальня. Огромная, покрытая белоснежными простынями кровать словно приглашала влюбленных нарушить свой идеальный вид. Александр подошел к любимой сзади и прошептал ей на самое ушко:

- Хочу тебя. – Обхватив ее талию, он легким движением прижал Екатерину к себе. Прежней муки в его душе как не бывало, ведь его настроение так зависело от смены обстановки. И теперь все его мысли были только об одном – основной инстинкт, который преобладает над остальными и относит их на задний план. 

- Но обстановка претит желаниям, - охваченная желанием, прошептала в ответ девушка.

- Разве?

Их губы сблизились. Они ощущали дыхание друг друга и учащенное биение сердец. Желание росло в них с каждой секундой и накатывало с возрастающей силой. Влюбленные слились в страстном поцелуе. Одно мгновение, и контроль потеряет всякое значение, все вокруг закружится и превратится в страсть. Навязчивое желание станет пульсировать в висках, и безмерная требовательность захлестнет обильной волной.

- Там балкон, - первой заставила себя очнуться Екатерина и показала указательным пальчиком на окно. – Давай посмотрим на открывающийся пейзаж, – и она томно взглянула на Александра, в глазах которого все никак не унималась штормовая страсть, но он из последних сил старался побороть себя.

- Конечно, дорогая… - возобладав над собой, прошептал он и, раздвинув прозрачные шторы, они оказались на балконе, на котором стояли соломенный столик и два стула. На столике в хрустальной вазе (в такой же, что и на столе во дворе дома) загорал под лучами заходящего солнца букет алых роз. Около вазы покоились выцветший календарь и стеклянная пепельница с единственным окурком, на фильтре которого застыл отпечаток чьих-то губ.

Екатерина облокотилась о железные (с завитушками) перила и огляделась по сторонам. От самого дома шел крутой спуск к набережной, вдоль которой разместились еще только оживавшие (с наступлением вечера) рестораны и кафе. Далее каменистый пляж уступал спокойному морю, чьи еле заметные волны притупляли последние лучи солнца. Наступал закат, и солнечный диск едва касался горизонта, над которым повисла вереница облаков. Небо постепенно окрашивалось в яркие тона и претендовало в скором времени на бурый окрас, а затем и на полную темноту.      

- Как же прекрасно встречать здесь рассвет за чашечкой кофе, - вздохнула Екатерина и завороженная красками природы прикрыла глаза. Романтическое настроение смешалось с  ароматом алых роз в вазе на столе. Ее темные волосы развевал морской бриз, а последние лучи солнца согревали лицо. С набережной доносились голоса прохожих.

- И любоваться девушкой своей мечты, сидящей напротив! – Александр шагнул к Екатерине и стал с ней рядом. - И чтобы каждое утро глаза любимой радовал новый букет цветов!

Не открывая глаз, Катя мечтательно улыбнулась.

- Посмотри на этот вид! – восторженно произнесла она. - Небо сливается с морской синевой вдали, корабли напоминают о плавном движении времени. Прибой сладостно убаюкивает, а пляж…

- Намекает на ночное купание голышом! – дополнил он.

Екатерина открыла глаза и с вызовом посмотрела на Александра, хотя линия ее пухлых губок говорила об обратном.

- А я вижу, - продолжил Александр, повернувшись к набережной, - прямо под нами изумительное кафе, место для бега по утрам, ну и, конечно, ночной пляж!

- Пошляк! – Екатерина игриво ударила его по плечу.

- Восхищаясь твоей красотой, не способен размышлять иначе… - улыбнулся он уголками губ.

- Ты мой дурачок…

- Взгляни на это число, - Александр обратил внимание возлюбленной на календарь, лежавший на столе. - 15 июня! Запомни этот день!

- Он особенный? – спросила Катя, пытаясь из-за его плеча разглядеть выцветший календарь, первые пару страниц которого колыхал ветер.

- Я обязательно расскажу тебе об этом в будущем. Договорились? – И Александр серьезно посмотрел ей прямо в глаза.

- Ты же знаешь, я не люблю ждать, - сказала она и их глаза встретились. На его серьезность Екатерина отвечала искренней мольбой. – Ну, только, если совсем чуть-чуть.

Александр взял ее руки в свои.

- Меньший отрезок времени еще не придуман!

И он потянул ее к себе. Екатерина покорилась его желанию, и вскоре влюбленные крепко обнимали друг друга, застыв на балконе. Их объятия согревали и явились естественным завершением захода солнца, включения искусственного освещения набережной (фонари  вдоль набережной зажигались по цепочке) и наводнения туристов, обильным потоком высыпавших на берег. Они были одеты в разноцветные одежды: одни прогуливались по набережной, другие заполняли свободные места в ресторанах и кафе, третьи мечтательно устроились на прибрежных камнях, лениво опустив ноги в море.

Из глубины дома послышалось еле слышное шуршание платья, и уже в следующую секунду на пороге балкона показалась пышнотелая женщина с подведенной родинкой и ярко накрашенными губами. Не нарушая спокойствие влюбленных, она упоительно сложила руки на груди, перевела влажный (от подступивших слез) взгляд на звездное небо и что-то прошептала, шевеля чрезмерно яркими губами.               

…
Следующий день был последним днем отпуска для Александра, и окончательно влюбленные сердца (на первой стадии развития отношений все кругом твердит об одной только любви и на всю жизнь) решили провести его в открытом море.

Наступивший день скопировал предыдущий, за исключением облаков на небе. Сегодня они были выше, гуще и плыли несколько расторопнее. Во второй половине дня Александр и Екатерина показались у причала. Небольшие суденышки со спущенными парусами покачивались на волнах, и только около одной яхты с пестрой надписью «Морские прогулки» было некоторое оживление. Туристы выстроились в очередь в надежде погулять по морю и, если повезет, увидеть там дельфинов. Даря друг другу понятные только им горячие взгляды и соответствующие улыбки, влюбленные подходили к очереди.   

- Словно кто-то заказал погоду специально для нас, – сказал Александр и посмотрел поверх туристов, точно искал кого-то.

- Она сопутствует развитию наших отношений, - поддержала установившуюся погоду  Екатерина и проследила за взглядом Александра. Хотя на вид он и был спокоен, она чувствовала сердцем, как способны чувствовать друг друга на расстоянии влюбленные, что с ним в этот день что-то не так. «Какой-то он напряженный» - отмечала про себя девушка и относила эту напряженность к последнему дню отпуска Александра и ее временной разлуке с ним. - Смотри, как качаются яхты на волнах! Будто спят, и их убаюкивает заботливое море.

- А еще они блестят, отражая солнечные лучи, – он продолжил ее мысль, и при этом его скулы как-то неестественно напряглись.

- Я хочу собственную яхту, - опередила его Катя и, заслонив ему путь, посмотрела прямо в глаза. Несколько секунд Александр смотрел прямо на нее, но вскоре отвел взгляд в сторону:

- За такой взгляд все что угодно, дорогая, - поспешно проговорил он и попытался пошутить. - Только не проси луну, пожалуйста. Я уже достаю ее для тебя с неба.

Екатерина улыбнулась, и Александр вновь посмотрел на нее. За те несколько секунд, что он отводил взгляд, он успел подавить в себе напряжение и внутреннее беспокойство, какое бывает, когда человек решается на серьезный поступок, последствия которого необратимы. Но как бы он ни старался, в ее взгляде Александр прочитал догадку и готовность к полному пониманию. Внутри него вновь шла борьба. «Рассказать ей или не стоит? – размышлял он, глядя в ее доверчивые глаза и чувствуя себя последним негодяем. – Поймет ли она, осудит? Или простит, но никогда больше не захочет видеть?»

Чаша весов внутри Александра попеременно склонялась то в одну, то в другую сторону. Но вся проблема была не в Екатерине и не в ее человеческих качествах, не в таинственных замыслах Александра и не в нем самом. Суть его борьбы заключалась в недостатке веры в истинную любовь. Как много раз он обманывал людей, которые доверяли ему: работа, друзья, любовь. К примеру, Ивет. Чем она провинилась перед ним? Почему он поступил с ней так неоправданно жестоко? Сначала влюбил в себя, а затем избавился, как от ненужной вещи. Каждый человек на земле пожинает плоды своих деяний. Вот только проявляются они в разной форме. В случае с Александром он временами терзался душой и ожидал, что рано или поздно с ним поступят ровно так же, как он повел себя когда-то с другими. Время шло, и вот перед ним, быть может, любовь всей его жизни. Но любила ли она его и если да, то способна ли была полюбить его настоящего, со всей темнотой его души? И что такое, собственно, любовь?

Александр искал, но не находил ответы. Глядя через собственную призму восприятия, порой так тяжело рассмотреть истину. Возможно, он догадывался, что повстречал сильнейшее чувство на земле. Но на что оно в действительности было способно, Александр не знал, более того, подобно маленькому ребенку, он опасался узнать и как-то нерешительно и с опаской шел навстречу новой и удивительно красивой игрушке.            

Тем временем влюбленные приблизились к яхте, по которой из стороны в сторону сновал капитан  - моложавый старичок с аккуратной седой бородой, он то и дело поправлял голубоватую фуражку на лысеющей голове. В руке он сжимал курительную трубку, шлейф дыма от которой тянулся за ним. 

Желающих прогуляться по морю оказалось чуть меньше двадцати человек. Среди прочих в очереди оказалась пожилая немецкая пара (готовая воспринимать всех русских не иначе, как свиньями), дети, резвившиеся несколько дней назад на надувных матрацах в день «юбилея проката», и еще несколько других туристов, повстречавшихся Александру и Екатерине на солнечном берегу. Настроение у всех было приподнятое. Со всех концов прогулочного судна слышался смех. Форма и современное оборудование яхты впечатляли. «Такую же, только нашу, - замечталась в душе Екатерина, глядя на блестевшую на солнце отделку яхты. – Совсем нашу. И чтобы только я и он, и открытое море!»

Дождавшись своей очереди (стоящая впереди немецкая старушка уже успела бросить на них  несколько сверлящих взглядов), пара ступила на корму и решила сразу же попасть на нос судна. Тут из-за угла показался табачный дым (с ароматом сливы), за ним седая борода и уже сам капитан корабля целиком. Он провозгласил:

- Пять минут до отправки! - его лицо выражало полную готовность. Завидев влюбленных, он вскинул еще не тронутые сединой кустистые брови и сунул в рот деревянную трубку. В таком виде капитан походил на предводителя флибустьеров. Не хватало только протеза вместо здоровой ноги, да и верного попутчика – попугая, выкрикивающего различные ругательства на всех языках мира.
«И где же ваш пиратский флаг, прикрытый черной лентой глаз, шляпа, костыль и верная до конца жизни команда отъявленных головорезов?» - чуть было не вырвалось у Александра, но вместо этого он повернулся к Екатерине, и влюбленные рассмеялись от всей души. Вдруг Александр схватился одной рукой за живот, другой - за блестевшие на солнце перила и как-то неестественно выпучил глаза.

- Что случилось, дорогой? – поменялась в лице Екатерина и улыбка сменилась тревогой. - Тебе плохо?

- Ничего страшного, - тщетно пытался скрыть острую боль в животе Александр. – Бывает, – прохрипел он, стараясь держаться как можно мужественнее.

Туристы, завидев происходящее, окружили больного.

- Боже мой, здесь есть доктор? - взволнованно спросила окружающих Екатерина, придерживая Александра, который уже не мог стоять на ногах и сидел на корточках. В толпе послышалось движение. Кто-то проталкивался сквозь людскую массу.

- Я доктор, - показался среди толпы молодой человек двадцати с небольшим и присел рядом с мучившимся от боли Александром. – Разрешите? Где болит? Здесь? - уверенными движениями он стал ощупывать его живот.

- Тут, - процедил сквозь нестерпимую боль Александр, указывая на низ живота.

- Какого характера боль? Острая, тянет, колет?

Александр объяснил, насколько позволяла ему боль. В его голове кружился ворох бредовых мыслей. Его стесняла толпа, смущала Екатерина, видевшая его слабость. Немецкая старуха, которая, казалось, радовалась горю, и этот капитан, забегавший по кораблю вдвое быстрее прежнего.

- Скорее всего, это аппендицит, - предположил доктор, проведя рукой по вспотевшему лбу и внимательно посмотрев на Екатерину. - Срочно вызовите скорую. Который час?

- Шесть часов. - Отозвался чей-то участливый голос из толпы.

…
Скорая помощь не заставила себя ждать и уже через четверть часа, скрипнув тормозами, остановилась у причала. Больного перенесли в скорую на носилках.

- Я испортил наш последний день! – с трудом и через боль говорил Александр идущей рядом с носилками и держащей его за руку Екатерине.

- Все будет хорошо, милый. У нас впереди еще миллион таких дней! – дрожащим голосом успокаивала она.

Александра поместили в автомобиль скорой помощи.

- Я хочу, - с передышками и, кривясь от боли всем телом, говорил он, - чтобы ты провела этот вечер в море! Как только мне станет легче, я приду к тебе по волнам.

- Я поеду с тобой, - взволнованно посмотрела на него Екатерина.

- Нет! Не хочу, чтобы ты видела меня беспомощным! - и с этими словами Александр отвернулся от нее.

- Но я не оставлю тебя!

Собрав последние силы в кулак и не глядя на нее, Александр твердо произнес:

- Мне будет легче, если ты проведешь этот вечер так, как мы того хотели. Обещай мне!

- Обещаю… - немного помолчав и утерев слезы, прошептала девушка.

Вскоре двери скорой захлопнулись и, пуская выхлопные газы, она уехала.

Через некоторое время смятение улеглось и яхта, разрезая волны, отдалялась от берега. Капитан судна уверенно держался за штурвал – он пристально вглядывался в даль, временами поглаживая седую бороду и засыпая в прокуренную трубку табак с ароматом сливы. Туристы разбрелись по яхте с фотоаппаратами в поисках лучшего кадра, дети прильнули к борту корабля в надежде первыми увидеть дельфинов. Екатерина сидела одна на корме. Хотя бархатный ветерок непрерывно дул с запада, девушку трясло, и капитан заботливо укрыл ее клетчатым пледом. Морская прогулка стала для нее безумной идеей, и только одна фраза стояла в ушах и неизменно повторялась «Обещай мне! Обещай мне! Обещай…». Ее сердце было с Александром, она корила себя за то, что послушалась и не поехала с ним. Еще долгое время, пока город вдали совсем не растворился, Катя смотрела, не отрывая взгляда, в одну точку - в ту, где остался причал.          

…
В чем внешнее различие между хорошим рестораном и заведением более низкого уровня? Проходя мимо отличной ресторации, не встретишь выставленных на тротуаре таблиц с меню (ценами и скидками, аккуратно выведенными белым мелом), а также перечеркнутых, вчерашних завышенных цифр. На входе не стоят специально обученные зазывалы и над ним не висят кричащие вывески с названием заведения. Здание хорошего ресторана никогда не украшено гирляндами, как новогодняя елка, и около входа не толпятся лица сомнительной внешности. Громкая музыка из его стен не слышна за километр.

Настоящий ресторан украшают только сдержанная красота и необходимая выдержанность. Обычно подобные заведения располагаются на центральной и просто красивой улице, или на набережной: неслышное передвижение официантов, живая инструментальная музыка. Поведение посетителей и вечерние туалеты дам дорисовывают представленную картину.

Солнце перекатилось за горизонт, и наступило время, когда только луна и звезды освещают землю (такое случается лишь однажды за весь день, когда солнечный свет уже покинул землю, а электрический вот-вот должен разбудить задремавший было на считанные мгновения город). 

Александр не спеша обходил одно увеселительное заведение за другим, сунув руки в карманы и взглядом оценивая каждое из них. Одни кафе и рестораны казались ему скучными, другие чересчур броскими и вызывающими, и ни одно не волновало. А именно волнения ему в эту секунду так не хватало! На душе было странное затишье, и все окружающее казалось обыкновенным сном, когда можно совершать любые глупости, не ограничивать себя ни в чем, а на утро проснуться, протереть глаза и - как с гуся вода.   

Наконец, таинственное отсутствие всякого света миновало и набережная подарила яркий и в промежутках между заведениями приглушенный свет. Александр остановился перед рестораном, где шум доносившегося прибоя вторил в такт медленной композиции в исполнении музыкантов. Взгляд его был устремлен в одну точку и ласкал ее. За одним из столиков сидела поэтической красоты девушка. Ее стройный стан облегало черное платье - Екатерина была прекрасна.

Расставшись с возлюбленным по причине его плохого самочувствия, она отправилась на морскую прогулку. Но вместо великолепного пейзажа и дельфинов, временами показывающих свои серые плавники и спины, ее не покидала мысль об Александре. Вернувшись к месту отплытия, Екатерина посетила  гостиничный номер отеля только для того, чтобы переодеться и отправиться в ресторан. Пускай одна, но она обещала Александру провести этот день так, как они запланировали - их последний день отпуска, точнее Александра (она улетала в Москву вместе с подругой спустя несколько дней).

«Я в ресторане, дорогой, как мы и хотели! – представляла она его перед собой за столиком. Воображаемый Александр непрерывно улыбался ей, касался своей ногой ее ножки под столом, его глаза пылали огнем, а уста непрерывно твердили о вечной любви. - Тебе непременно должно быть лучше, ведь я поступаю так, как обещала! » - не выходило из головы верной девушки.

Тем временем Александр, словно в первый день их знакомства, продолжал зачарованно любоваться ею. «Как же ты одинока и как прекрасна в этот вечер!» - думал он, по-прежнему скрывая от нее свое присутствие.

- Я здесь, милая, я рядом! – с любовью шептали его губы. Не выдержав более и секунды, он покинул наблюдательный пост.   

…
- У нас великолепные устрицы, - к столику подошел вежливый официант славянской внешности и слегка наклонился.

- Великолепные? – не сразу переспросила Екатерина, видимо, глубоко погрязшая в своих мыслях.

- Лучшие в Болгарии! – с этими словами официант деловито провел рукой по прилизанным назад волосам. 

- Звучит убедительно, - ответила Екатерина в пустоту (ее серьги каскадом спускались с изящных мочек ушей и блестели на свету). 

Официант на мгновение залюбовался серьгами и (сделав женственные губки трубочкой) произнес:

- К ним подойдет белое вино мягкого вкуса и тонкого аромата.

«Александру понравилось бы белое…» - подумала Екатерина. – Шабли, пожалуйста, - добавила она вслух.

- Отличный выбор, мисс! - записал в голубеньком блокнотике официант и, согнув в локте, задержал руку (с повисшей кистью) на уровне груди. Затем, повернувшись на месте, он, словно по подиуму, зашагал прочь.

«Волны, море, серебристая дорожка бежит по морской глади, причиной которой луна… - вновь оставшись одна, Екатерина залюбовалась видом на море, открывшимся ей по правую руку. - Ах, если бы он сейчас был рядом, смотрел мне глаза, излучая всю теплоту любви…»

Между тем ход ее мысли прервали звуки рояля. Композиция Savage garden - I knew I loved you привлекла ее внимание, и уже в следующий миг звезды посыпались с неба, падая у ее ног. Прожектор внимания был направлен на исполнителя, слившегося с инструментом в единое целое. Сердце Екатерины учащенно забилось - в лучших своих сновидениях она не наблюдала ничего подобного. Александр, лаская клавиши рояля и вскидывая кисти рук над завороженным инструментом, играл для нее. Звучание инструмента усиливалось и затихало, меняя темп и набирая обороты. Но вот послышались финальные аккорды и следом за ними раздались аплодисменты довольной публики. Номер был окончен. Оставив еще хранящий теплые воспоминания пальцев рояль,  музыкант подошел к Екатерине и поцеловал ее ручку. С каждым шагом его приближение казалось для нее миражом, ожившим воображением, которое она хранила внутри себя весь вечер. Он не мог приближаться к ней. «Нет! – не верила она своим глазам. - Александр в больнице и не может быть рядом!»

- Но как? – почувствовав влажное прикосновение губ, спросила Екатерина, вопросительно и с некоторым недоверием глядя на него.

- Разрешите к вам присоединиться? – оставив ее вопрос без внимания, вежливо осведомился Александр.

- Конечно, то есть да… - смешалась девушка, и ее взгляд недоверчиво застыл на его здоровой улыбке.

- Как оказалось, все не так смертельно, - отодвинув стул, он присел напротив и стал непринужденно рассказывать. - Боль прошла так же внезапно, как и началась. – Александр закинул ногу на ногу и повертел головой в поисках официанта. –  В больнице, учуяв терпкое слияние всевозможных медикаментов, я почувствовал, что мне стало легче. Благодушные врачи установили ложную тревогу и с радостью меня отпустили…

Екатерина, оперев подбородок о согнутую в локте руку, смотрела на него, не отрываясь и готовая поверить в любое чудо:

- Как я рада, дорогой.

- Но я чувствую, - продолжил Александр, приложив руку к сердцу. - Что скоро вновь окажусь на больничной койке.

- Но что случилось? - встревожилась девушка, решительно и с участием блеснув глазами.

- Дело в том, - ответил Александр, смакуя каждое слово и улыбаясь одной половиной рта, - что вы, мисс, просто ослепительны сегодня, и я таю от вашей красоты, а мое сердце вскоре и вовсе остановится!

- Дурак, - с ноткой обиды произнесла Екатерина и хлопнула его рукой по плечу. Но ни за что на свете влюбленные не продали бы этот запоминающийся вечер: романтика вечера, сливаясь с приливом Черного моря, уступала звездному юмору и вновь обретала ресторанную силу.

Бывают вечера, когда все окончательно становится ясно, когда двое влюбленных чувствуют внезапно острое, но сладостное чувство в груди. Его невозможно ощутить в повседневной жизни, оно приходит единожды и только благодаря другому человеку. В такие минуты сердце готово на все ради другого, точно такого же сердца. Двоих тянет друг к другу как магнит, и максимальная сила их притяжения являет собой не что иное, как новый этап в жизни и новый расцвет, благодаря которым они перестают чувствовать себя одинокими и ощущают новую связь. Таких связей бывает всего несколько на протяжении всей жизни. Так, первая (связь с матерью) плавно перетекает по мере становления личности во вторую (с отцом), и так по очереди (со сверстниками, домашними животными и другими одушевленными организмами), пока главенствующая связь (любовь к ранее не знакомому человеку) не определится в их жизни. Она-то и устанавливает в конечном итоге отношения с другими связями, определяет всю оставшуюся жизнь. Конечно, в наше время главенствующие связи стали не такими крепкими, как в прошлом. Поэтому увеличилось их число, что в результате отрицательно влияет на общее течение жизни самостоятельной единицы.       

…
Уже поздней ночью, проводив Екатерину до входа в отель, Александр решил не тянуть с окончательным прощанием (ведь он вылетал в Москву уже на следующий день!). По дороге  влюбленные много шутили и прижимались друг к другу. Обвивая шею любимого, Екатерина искала в его глазах отражение звезд, в то время как Александр решительно не признавал иной звезды, кроме своей возлюбленной.

- Я хочу улететь завтра вместе с тобой, милый, – сказала Катя и ей показалось, что одна из звезд в его глазах засветилась ярче остальных.   

- А я и вовсе не хочу улетать, - улыбнулся Александр. По всему было видно, что радужная атмосфера настроения повисла над ним. В эту секунду для него не существовало пустых мыслей о добре и зле – все на свете было прекрасно, и только они вдвоем находились в  эпицентре этого прекрасного. - Остаться здесь навсегда, держать тебя за руку и превратиться в мраморный столб!

- Так, может, останешься? – спросила девушка с надеждой в голосе, к которой была примешана и нотка сомнения. Людям свойственно надеяться на то, чего изменить уже никак нельзя.    

- Не могу, - выдохнул Александр, хотя внутри него все твердило об обратном, и звезды в его глазах падали с неба. - Но обещаю, - помедлив, продолжил он, – что через несколько дней мы обязательно встретимся в Москве!

- Я буду ждать этого дня! – доверчиво прошептала она и на ее глаза навернулись слезы. Поочередно скатываясь на румяные щеки, они, словно бриллианты, искрились на нежной коже.

Взглядом проследив за извилистой дорожкой одной из слезинок, Александр был тронут до глубины души, и к его радужному настроению присоединилось всепобеждающее чувство такой непонятной, но все же любви.      

- Где бы я ни был, я всегда буду с тобой! – прозвучали нерушимой клятвой его слова.

- Но мы ведь и так вместе, – сквозь слезы улыбнулась Екатерина и прильнула к нему. Александр крепко обнял ее и нежно поцеловал в висок.

- Моя родная, - прошептал он. – До скорой встречи…

- До встречи… - отозвалось эхом, и девушка, не оборачиваясь, направилась к отелю, на пороге которого зевал уставший за день швейцар. Поравнявшись с ним, обернулась и как-то загадочно улыбнулась. Александр помахал ей в ответ, и она скрылась из вида.    

Сонный швейцар поправил (черную и с золотой кокардой) фуражку, и вход в отель оказался открыт, словно от его только жеста зависело время всех встреч и расставаний. Внутренне Александр завидовал ему, ведь он увидит Екатерину завтра утром и вечером, а быть может, послезавтра удостоится и ее сокрушающей улыбки, при появлении которой расцветают цветы…   

Легкий ветер пробудил от раздумий. Уже через несколько дней созданные для того, чтобы быть вместе, обретут друг друга вновь. «И стоит ли быть таким сентиментальным? – думал Александр по пути к своему отелю. - Нужно ожидать счастья каждую секунду, самим создавать его! К чему еще стоит стремиться в этой жизни?»

Безлюдный тротуар вел к отелю, одинокий фонарь освещал путь, и только шелест пальм никак не давал уснуть задремавшей было ночи.   

…
12 июля. Бургас. Болгария.

- Фракийские сокровища путешествуют по миру с 1963 года. За всю историю их путешествий еще никто не осмеливался посягнуть на достояние старины, – вещала по новостям на телеэкране ярко накрашенная с накачанными губами блондинка. - Широко известный клад был украден месяц назад. Следы преступления до сих пор не обнаружены, хотя ходят слухи, что сам царь Терес собственноручно выкрал золото, восстав из гробницы. Но как мы понимаем, это просто миф и… - Взяв в руки пульт, Ивет выключила телевизор.

- Бред! – взорвалась она. С самого утра Ивет была не в настроении и, как это бывает у женщин, все вокруг были виноваты, кроме нее самой. - Приплетают царя, умершего в 5 веке до нашей эры, - девушка была крайне возмущена. «Куда смотрят полиция и правительство? А если живого человека украдут?» - Хорошо еще, что Гитлер, Сталин и Наполеон с Людовиком 14 непричастны! – вслух добавила она.

Допив кофе, небрежно и со стуком поставив чашку на стол, Ивет стала собираться на работу. Выйдя из дома, она поспешила в сторону культурного центра. Утренние улицы были наполнены чириканьем птиц. Безлюдные и еще сонные, они загорали под летними лучами солнца. Несколько облачков на небе решились скрыть на время солнечный свет. Свежий воздух отдавал запахом волн и, несмотря на внутренние треволнения, на лице Ивет, благодаря стараниям природы, показалась улыбка (скорее, натянутая и готовая в любую секунду исчезнуть).

Нарушили общую гармонию шаги, послышавшиеся за спиной. Продолжая идти вперед и не оглядываясь, внутренне Ивет напряглась, ощущая, что хотят догнать именно ее. В следующую секунду она резко обернулась, и впервые за день ее прекрасное лицо приняло выражение, в котором отразились одновременно радость, боль, презрение и гордость. В нескольких шагах от нее остановился Александр.

- Ты?!  – удивилась Ивет, но уже в следующее мгновение последовал весь накопившийся за утро взрыв. - Не хочу тебя видеть! – вскричала она. - Что еще тебе от меня нужно?!

- Послушай меня… - робко и как-то неестественно начал Александр. Он испуганно оглядывался по сторонам, опасаясь быть кем-то увиденным.

- Не хочу тебя слышать!

Девушка закрыла лицо руками, эмоции переполняли ее и по смуглым щекам полились слезы. Ивет плакала навзрыд, ее тонкие плечи тряслись от невыразимой  боли, которая наконец-то нашла выход.

Александр неуверенно подошел к ней ближе и аккуратно обнял. Но боль в ее груди была настолько сильна, что Ивет даже и не пыталась высвободиться от этих ненавистных и в то же время таких желанных объятий. Она чувствовала его безразличие к ней, но внутри кипели противоречия: Ивет хотела любить Александра и в то же время ненавидеть, любить вопреки и страдать. Страдая, болезненно желать и в то же время быть от него бесконечно далекой.

- Сколько еще ты будешь мучить меня? Скажи… - сквозь слезы и, ударяя его в грудь маленьким кулачком, прошептала она.

- Я пришел для того, чтобы вылечить тебя, - поглаживая ее спину, и скорее по-дружески сказал Александр.

- Заболев надеждой, я поверила в мечту! – не слушая его слов, шепотом продолжала Ивет. - Я воображала, жила тобой, любила! Но ты не знаешь, что такое отказаться от мечты, не знаешь,  что такое...

- Знаю, Ивет, поверь!

- Где ты был?! Так долго! – она опустила голову, глядя себе под ноги. - Я была готова простить тебе все! Ты слышишь меня?! Совершенно все! Но ты ушел, чтобы никогда не вернуться! Так уходи! – Ивет попыталась оттолкнуть Александра. В ее голове окончательно смешались все чувства, и сквозь них  выступила слабая надежда.  - Зачем ты пришел, зачем это сделал?!

Пара одиноко стояла посреди улицы, продолжая нарушать утренний покой.

- Для того, чтобы понять… - задумчиво произнес Александр и освободил Ивет из своих объятий.

- Понять что? – она отошла на пару шагов и, поправив (серую с розовым) сумочку на плече, заглянула ему в глаза. В них она сумела рассмотреть просьбу и желание что-то изменить.

- Не приносят пользы сокровища неправедные, правда же избавляет от смерти, – не двигаясь с места, сказал Александр.

- Ты говоришь загадками, - вытерев слезы, ответила Ивет.

- Хорошо... – Александр задумался и отвел взгляд в сторону. - Тогда мои действия дадут ключ к разгадке. – И с этими словами, он достал из кармана небольшую коробочку, перевязанную голубым бантом.

- Что это? - девушка изумленно указала на предмет.

- Это тебе.

Ивет с опаской и некоторым недоверием взяла из его рук квадратный предмет и сорвала обертку. В коробке оказался позолоченный ключ. Ивет перевела вопросительный взгляд на Александра – он показался ей увереннее, чем в первую секунду встречи.

- В Варне открывается культурный центр, – пояснил он, небрежно сунув руки в карманы светлых брюк (зауженных и длиной едва достигавших щиколоток).

- Что за центр? Открывается… когда? – непонимающе спросила она (голубой бантик тем временем выпал из рук и его, кружа, вихрем понес по улице взбалмошный ветер).

- Его открытие зависит только от тебя, как и первый вопрос, – Александр пожал плечами. - Отныне ты являешься полноправной владелицей культурного центра в Варне!

Ивет не верила своим ушам и удивленно вскинула изогнутые брови: 

- Это какой-то розыгрыш? – она обернулась. - Нас снимают? А где телекамеры, ведущий?

- Никаких камер, - запротестовал Александр. – На улице мы одни и… - он помедлил, подбирая верные слова. - И я не могу дать тебе то, что ты хочешь, – с этими словами он вынул руки из карманов и протянул их к Ивет (непонимание на ее лице было прежним, влажные губы полуоткрыты). - Мои объятия, поцелуи, прикосновения, нежность и тепло принадлежат другой, но я могу подарить тебе то, в чем ты действительно нуждаешься!

- И в чем же я нуждаюсь? – отступив еще на шаг, но крепче сжимая открытую коробочку в руках, спросила Ивет. Выражение ее лица, как и тон, с каким она говорила, менялись на глазах. Недоумение сменилось отвращением, голос звучал холодно и металлически. Все оттенки и перемены ее ранимой души явились как на ладони. -  Я не приму этот щедрый подарок, зная, на какие грязные средства он приобретен, – холодно отчеканила она.

Но вместо прежней просьбы в глазах, Александр только улыбнулся, что вызвало полную растерянность  девушки.

- Как я и ожидал, ты оказалась предсказуема, – не отступал он. – И теперь я сделаю ход.

- Но разве мы на шахматной доске? – пыталась вновь обрести нить происходящего Ивет. Она стремилась понять игру, в которую играл Александр, но безуспешно. Временами ей казалось, что она всего лишь битая фигура вне игрового поля, но в этот-то момент и явился он – игрок, решивший играть как за белую, так и за черную сторону. И она была права – Александр играл, и порой он совершал неверные ходы, ведомый одной из сторон, но чаще, конечно же, контролировал общий рисунок игры, чей финал (мат) уже близился. Однако, какая из сторон должна была победить, не мог до конца осознать и сам игрок. Он всего лишь играл партию, повторить которую, увы, не в силах был даже самый изощренный гроссмейстер. 

- Отчасти, да…, – задумчиво ответил Александр и, глубоко выдохнув, посмотрел куда-то поверх склоненной головы Ивет, мучительно ожидающей развязки событий.  - И последнее, – добавил он, не глядя на нее. - Нехорошо забывать свои вещи в ячейках раздевалок.

Прежде чем Ивет сумела произнести хотя бы слово, осмыслить происходящее, Александр подошел к ней и поцеловал в щеку. И уже в следующее мгновение он затерялся в ближайшем переулке между домами просыпавшегося города. Жители окрестных домов открывали ставни, поливали цветы в горшках. По одному из подоконников важно прохаживалась белая кошка. Затем она лениво потянулась и улеглась прямо на подоконнике.

Ивет так и застыла с прижатой к груди коробочкой. Сумбур, творившийся в ее голове, еще не скоро успокоится. Постояв так какое-то время, она вдруг опомнилась, словно проснулась после красочного сна, и поспешила на работу только тогда, когда ее пробудил писклявенький девичий голосок из окна, на подоконнике которого удобно устроилась белая кошка.

- Ингрид! – позвала хозяйка пушистую кошку, та нехотя приподнялась, повела розовым ушком (с едва заметными жилками) и вальяжно поплелась сквозь приоткрытое окно в квартиру. – Кис-кис-кис! – продолжала звать животное девочка. - Ты опять оставила завтрак нетронутым?! Какая вредная кошка!       


…
15 июля. Старый Несебр. Болгария.

- По пятам, по пятам.
 За тобою тут и там!
 Я найду тебя, мужчина,
 А затем твою мадам! 

Звонкий смех Кирилла Шведа встряхнул улочки старинного города. Довольный своим остроумием, неуклюжей походкой раскачивающегося по волнам переполненного (грузом) корабля он вошел через главный вход, случайно обратив внимание на воткнутую в стену розу: «Чертовы романтики! – возмутился он про себя. – Вечно все испоганят! Вчера замки на мосту, сегодня розы в стене, завтра олимпийские мишки на луне! Черт те что происходит!». И, совершенно довольный своим остроумием, он направился в самое сердце города. Настроение его было на высоте, какое бывает у людей, скучавших долгое время. Просторная гавайская рубашка конца девяностых и панама на большой голове выделяли его из толпы. Размахивая руками, Кирилл цеплялся за воздух, пробивая себе путь сквозь тернии к звездам. Все в нем говорило о чрезвычайной уверенности, и это придавало его внешнему виду еще больше ироничной глупости.

- Как я рад! Ах, как я рад!
Ем я спелый виноград! - вдруг раздался взрыв хохота, и окружающие Кирилла туристы невольно обратили к нему вопросительные взгляды. Но толстяк не обращал на них ни малейшего внимания. «Может, переквалифицироваться в поэты? – весело размышлял он. - А ну все к черту! Встану у входа в город, демонстративно брошу кепку на землю и буду читать стихи, собирая по монете дань своему таланту!»

Однако что вызвало в нем такую уверенность и приподнятое настроение? Неужели нюхом сторожевой собаки он вышел на истинный след, и разве это воплощение тучности способно было что-то узнать?

Все его поведение просто кричало об этом: Кирилл никогда не умел скрывать переполнявших его душу чувств и, если радовался, то делал это открыто и вульгарно, впрочем, как и смеялся. Это и послужило в свое время его разрыву с женой. В далекой молодости, когда он носил бачки и зачесывал их на манер государя императора Александра I, будущая жена Шведа восторгалась его искрометным юмором и способностью делать свою радость достоянием общественности. «Какой искренний, добрый и веселый» - думала будущая жена, однако вскоре разочаровавшаяся в муже, чьи плюсы оказались банальным невежеством и отсутствием всякого такта. Как и полагается, Кирилл так и не смог отказаться от самого себя и измениться, в результате чего последовали разрыв, битая посуда и развод по всем законам РФ.

Но в этот день Кирилла не интересовали затертые страницы прошлого. Сегодня он был, как говорится, «на коне» и «конь» этот нес его в глубь города. Швед определенно был у самой цели, так долго мучавшей его и не дававшей уснуть по ночам. Вот-вот должно было свершиться то, к чему он так долго шел. Еще не победив, он уже упивался своим триумфом из золотой чаши Олимпа, проливая содержимое мимо рта, что в конечном счете и сыграло с ним злую шутку.   

Вскоре перед ним показалось кафе, витиеватая дорога уводила вдаль, но поверхностный взгляд на столики поманил толстяка. Безызвестный поэт облизнулся и остановился, а уже в следующее мгновение в него летел (нет, не помидор!) с нарастающей скоростью апельсин. В последнюю секунду уклонившись от летящего в голову  фрукта и с трудом изловчившись, Кирилл поймал его и стал рассматривать, словно то был драгоценный камень с неба.

- Брось на воздух то, что тебе дорого, и тогда ты поймешь, насколько дорожишь этим, – донесся из-за столика знакомый голос. Среди иностранного диалекта русский  язык показался дивной музыкой человеку с апельсином, картинно уткнувшему руку в бок и выпятившему живот. За одним из ближайших к входу столиков сидел, закинув нога на ногу и покачивая верхней, Александр. Швед заметил его,  проследив за полетом апельсина (тупое выражение его лица сменилось прежней улыбкой), и подошел к соседу по самолету.

- Мне чуть было не пришлось вас дожидаться! – небрежно бросил Александр, поглядывая на синий мысок своих мокасин и вращая при этом стопой. Он находился в присущем ему поверхностно-ироничном настроении, когда ничего вокруг не имеет значения и в то же время все колоссально важно, но не сейчас.

- В смысле? - растерялся журналист, и его защитная реакция - улыбка стала еще шире. В этот день его целью был Александр и встреча с ним. Швед хотел упасть как снег на голову, огорошить возможного преступника, застать врасплох. Но вместо этого декорации менялись прямо на глазах, и без того шаткая почва ускользала прямо из-под ног. В первые секунды встречи Шведа обезоружили смелость и дерзость, с какими держался Александр: его взгляд сверлил и был непроницаем, он ожидал своего преследователя, а не спасался, сверкая пятками. Он даже позволил себе разбрасываться фруктами. «Какая непозволительная наглость! – возмущался про себя Кирилл, чья решимость таяла на глазах. – Возможно, он и не виноват вовсе?» – продолжал переминаться на месте Швед, украдкой заглядывая в глаза Александру и вновь натыкаясь на полную непроницаемость.         

- Знаешь, почему я жаждал встречи с тобой? – беспощадно наступал Александр, не давая опомниться бедному журналисту. Почуяв запах крови, он пьянел, желая расправиться со своей жертвой как можно скорее. Швед стал ему невероятно отвратителен – Александр практически ненавидел эту улыбку толстой шельмы и жеманность, с которой вел себя журналист.   

- Ну, не знаю, - пыхтел, оправдываясь, Швед. – Соскучился, может?

- Мне нечего скрывать! – вдруг строго выкрикнул Александр. Шведа передернуло от страха, и он, пытаясь скрыть испуг, переменил позу и застыл в ней как-то неестественно. Блуждающий взгляд его, наконец, нашел синие мокасины, затем брюки, рубашку и решительное лицо: губы Александра были плотно сжаты, глаза яростно пылали. Но в то же время Кирилл рассмотрел в этом лице и еще что-то другое, едва заметное, то, что было скрыто за плотной маской озлобления. Швед не понимал, как, но ему вдруг открылась перемена, произошедшая в собеседнике. То были милосердие и сострадание, от которых Александр бежал, но которые неизменно настигали его. Мозговая работа кипела в Кирилле: «Сейчас или никогда, - подстрекаемый страхом, но еще более внутренним состоянием Александра, решался на крайние меры Швед. – Сейчас, - заключил он. – Ведь от этого не убудет! И, как известно, потерять то, чего не имеешь, все равно невозможно!»   

- Вот как! – подбоченился и явно (хотя голос его слегка подрагивал) приободрился толстяк. – Здесь-то я и возьму реванш!

Тут в его руках оказалась местная газета. Он присел напротив Александра, послюнявил слегка дрожащий палец и раскрыл нужную страницу. Ткнув в определенное место, он победно воскликнул:

- Вот! Читаю, позволите?

- Конечно, - ехидно улыбнулся Александр и поморщился. Ему был противен резкий запах дешевого парфюма собеседника.

- Итак, заголовок! Фракийский клад найден! – громко прочитал Кирилл и значительно обвел взглядом полупустое кафе. - Вам это о чем-то говорит?

- Нет, конечно! – вновь вспыхнул Александр. - Кроме того, что я этому очень рад.

- Шуточки шутить изволите? – Швед погрозил пальцем (с заусенцами) перед самым носом Александра. – Это хорошо, - поерзал он на стуле. - Читаю дальше! 13 июля этого года был найден украденный клад. Полиция потеряла всякую надежду найти драгоценности. «С ними могли сделать все, что угодно! Не исключаю и того, что их уже давно переплавили!» - цитирует газета слова главы Болгарской полиции. Напомним, что 15 июня при неопределенных обстоятельствах из культурного центра «Морское казино», расположенного в Бургасе, был похищен широко известный «Золотой клад из Панагюриште». Он был доставлен из Национального исторического музея Софии в рамках проведения выставки.

Однако на днях, купаясь в море, жительница Бургаса некая Ивет Стоичкова, по воле случая замдиректора того самого культурного центра, случайно наступила на что-то твердое и поранила ногу. Как оказалось позже, на дне находился мешок с привязанным к нему большим камнем. В это трудно поверить, но содержимым мешка оказались похищенные 15 июня сокровища.

В настоящее время Панагюрский клад возвращен в Национальный исторический музей Софии, а Ивет Стоичкову ждет вознаграждение за удивительную находку. Что еще здесь можно добавить? То, что по праву принадлежит владельцу, всегда возвращается в его руки – всего лишь вопрос времени.

 Дочитав отрывок статьи, Кирилл  отложил газету в сторону и спокойно (страх по мере чтения газеты исчез) взглянул на приговоренного к смертной казни через повешение.               

- И самое интересное здесь то, - впервые с момента встречи с Александром Кирилл позволил себе улыбнуться, - что я точно знаю, кто заварил всю эту кашу! - Его глаза разоблачающе блестели. Теперь Швед ощущал себя хищником, прижавшим к стене пойманную добычу.

- Очень интересно. И кто же? – вскинув брови, подыграл ему Александр.

- Ты! – уверенно и безоговорочно, провозгласил Швед. – Как говорится, finita la comedia!

В эту минуту лицо Александра было как каменное, - ни одна мышца не выражала признаков жизни, и со стороны можно было подумать, что внутри этого сильного человека корабль переломился пополам и плавно шел ко дну. Твердый стержень был разрушен, он проиграл партию ценою в жизнь и смирился с поражением. По крайней мере так казалось торжествующему разоблачителю.

Выдержав паузу, обреченный на поражение без выражения и как-то неестественно произнес:


- Вот кульминация картины,
В ее мы центр бросим взор.
Для каждого она необозрима,
Покажет свой финал с тех пор...

Александр замолчал. Отлившая было от лица кровь  вновь прихлынула, и он продолжил с ожившим интересом. - Должен признать, ваши приемы восхищают. Но как?

- Вы спрашиваете, как я догадался? - развалившись в кресле, не сразу ответил Швед. Он рассматривал заусенцы на своих пальцах и неохотно отвел от них взор. - Просто расставил фигуры в правильном порядке. «Чему тут удивляться?» - говорил его внешний вид. 

Но пытливый взгляд Александра только этого и ждал - чувства мнимой победы соперника. «Как же приятно порой вот так огорошивать людей. Подсластить их жизнь, для того чтобы после ввергнуть в огненную геенну!» 

Расправив плечи и гордо вздернув прямой нос, Александр сказал: 

- Ты расставил фигуры, - начал он. - Надеюсь, ты не будешь против партии? Только я сыграю и за тебя, и за себя!

Не ожидавший подобного оборота, Швед весь напрягся в ожидании очередного подвоха. Внутри него вновь затрепетало недавнее чувство страха, и он как-то неестественно сжался в кресле. 

- Начнем с пешек, - продолжал Александр. -  Но сначала вопрос. На самом ли деле ты думаешь, что тебе удалось раскрыть это преступление?

-Дда... – терял на глазах уверенность журналист. Было смешно и противно смотреть на эту сконфуженную массу, силившуюся казаться непринужденной.   

- Тогда я огорчу тебя, – соболезнуя, произнес Александр. – Кстати, как поживает таксист, отвезший меня в Несебр?

Глаза Шведа быстро забегали, и он смутно стал о чем-то догадываться. Александр не останавливался:

- Не стану ждать твоего ответа. Итак, ты думаешь, что по прилету в Болгарию я отправился в Несебр? Так? – теперь лицо Александра выражало досаду. – Глупец! Еще в самолете я выдал себя целенаправленно, – он постучал пальцами по столу. – Фальшь в голосе, крепко сжатая в руках газета…   

- И та неподдельная тревога в глазах… - ошарашенно проговорил толстяк. - Но для чего?

- Ты был мне нужен, но об этом в свое время, – сказал Александр и отвлекся на невысокую брюнетку, с озабоченным лицом покидавшую кафе. «Ах, почему я не один?» - с сожалением подумал он и вслух продолжил. - Я увидел в тебе человека обреченного - такой способен идти по чужому следу до конца. А теперь вспомни. Таксист, сказавший о том, что увез меня тем вечером в Несебр, соврал. Я заплатил ему за обман.

- Но для чего?

- Чтобы усыпить тебя на время и остаться в Бургасе. Другими словами, я все время находился за твоей спиной.

Швед машинально обернулся.

- Но должен признать, ты великолепный актер, – улыбнулся Александр и приободряюще похлопал Шведа по плечу. Окончательная победа уже витала в воздухе, и Александр, видя полную покорность и потупленный взгляд собеседника, решил использовать их на свой лад.  - Ты великолепно сыграл человека, потерявшего друга всей своей жизни. Прямо сорвал аплодисменты.

- Аплодисментам не грозят перемены, - почесал затылок Швед и уныло улыбнулся. - Во все времена они останутся неизменными. - Он явно не знал, как вести себя, и от этого не находил применения своим рукам.

- И я не мог не вознаградить тебя, – сказал Александр. – Вот и подарил ладью.

- Какую ладью? Неужели тот кучерявый с большой головой, догнавший меня на улице, жена которого интересуется другими на глазах у мужа?

- Браво! - воскликнул Александр и сделал несколько жиденьких хлопков. - Ты делаешь успехи!

- Ну… – запыхтел польщенный толстяк. - Я уж не совсем дурак.

Кирилл Швед казался Александру пристыженным ребенком, которого простили и погладили по головке. Но, несмотря на кажущийся паритет, Александр был беспощаден и не собирался останавливаться  на этом.

- А теперь наступил черед ходить королеве, – сказал он. - В последний день твоей слежки я показался в поле зрения только для того, чтобы ты последовал за мной.

- Да, - припоминал толстяк. - Я так и сделал.

Как ни странно, Кирилл без особых волнений признал свое поражение – такое часто бывает с людьми слабохарактерными. Они признают себя неправыми и искренне уверяют себя, что так и должно быть на самом деле. Их внутренняя жизнь протекает значительно проще, чем у  остальных. Они всегда виноваты, с легкостью признают это, а потому и дело с концом. Такими всегда пользуются и погоняют, но они с радостью готовы принять все перипетии судьбы, ведь виноваты-то они.      

- Я привел тебя к Ивет, – заключил пальцы в замок и положил их на стол Александр (золотые, на темно-коричневом ремешке часы сверкнули на его руке). - Ты прятался за деревом и был свидетелем всего разговора!

Кирилл раскраснелся – чувство стыда взыграло в этой слабой и (как оказалось) легко ранимой натуре.

- Я уважаю тебя и твой поступок! – исподлобья, сжимая кулаки под столом, ответил он. Как же легко порой можно вертеть человеком, его чувствами и совестью – вылепить из него весомую фигуру, а затем разбить об пол и при желании вновь собрать по кусочкам. В данном же случае этими кусочками стали неожиданность, потеря уверенности в себе, сражение наповал и окончательная покорность. Александру было мало, а может, и жалко (что вряд ли), и он решил частично воссоздать «весомую фигуру», немного польстив ей и введя в краску. В результате этот купаж и произвел на свет конечный результат – восхищение своим кукловодом.

- Ты не преступник! – слово за слово приободрялся Швед, противореча себе прежнему и в этом находя отдушину.  - Ты отдал обратно то, что украл, и возблагодарил невинную девушку! Я горжусь силой твоей души,  ведь для того чтобы раскаяться, нужно быть поистине сильным человеком! – на последних словах Кирилл уже стоял около стола во всю свою ширину и протягивал вспотевшую ладонь. Выждав паузу и заставив толстяка застыть в принятом положении, Александр оперся руками о стол (золотые часы вновь сверкнули, но уже под другим углом) и не спеша поднялся.

- Отныне я твой друг! - сказал толстяк и крепко потряс ему руку.

Когда Александр вторично летел в Болгарию, он не был уверен в дальнейших действиях. Две стихии (а может, и более) надежно сплелись внутри него  в кровопролитной схватке. Но исход события, как это и бывает в романах (но далеко не всегда в частной жизни),  предопределила нарастающая любовь -  Екатерина, твердо занявшая и навсегда определившая лидирующую позицию в его сердце.

- А на что ты готов ради друга? - произнес Александр и испытующее посмотрел на Шведа. Тот был полон решимости.

- На исполнение любой просьбы, – не раздумывая, выпалил преданный журналист.

- Тогда у меня будет к тебе всего одна, но очень важная...

- Валяй! – по-дружески бросил Швед. У него никогда не было настоящих друзей. В детстве он приписывал этот факт излишней полноте, впоследствии - к чрезмерному потоотделению, а затем и вовсе перестал думать об этом. «Нет, так нет! – рассуждал он. – Значит, так тому и быть!» Но теперь, раболепствуя и желая проявить себя на этом столь желанном, но совсем забытом поприще, он и вправду был готов на любые крайности. Скажи ему Александр утопиться, он пошел бы и с последними пузырьками жизни думал бы о том, что именно в самопожертвовании и заключен весь смысл дружбы. Хотя, быть может, так и есть. Вот только люди привыкли злоупотреблять истинными качествами других. Такие они, люди… им вечно нужно измазать все в грязи, извалять и очерствить. Но самое обидное то, что чаще всего они поступают так с людскими душами, такими же чистыми и светлыми, как и их прежде…».         

До самого вечера «друзья» засиделись в кафе. Они шумно что-то обсуждали, жестикулировали и дискутировали. Полемика ни на минуту не прекращалась. Туристы мирно проходили по извилистой дорожке в глубь города и возвращались обратно. Некоторые заходили подкрепиться в кафе (ничто так не вызывает аппетит, как новые ощущения), другие водили пальцами в меню, выбирая блюда и развязно переговариваясь о чем-то. Третьи уже успели оценить мастерство шеф-повара местного заведения. На другой стороне улицы местные жители торговали сувенирами. Поток людей нескончаемо продолжался, и только с наступлением сумерек Александр и Кирилл попрощались, выйдя на оживленную улицу.

- Значит, как договорились? – подмигнул левым глазом  Александр.

- Работаем по старой схеме, шеф! - обретя душевное равновесие, рассмеялся Швед и нелепо подмигнул в ответ вместо одного двумя глазами. «Какая хорошая вещь – дружба! – крутилось в его голове. - Все на свете изменчиво, кроме нее!». Для него перестала существовать жажда вознаграждения за поимку преступника - он и не собирался рассказывать кому-либо о том, что знал. Тем более, полиции. Ведь он, Кирилл Швед, уже успел обрести самое дорогое сокровище - дружбу. Теперь он упивался ею каждую секунду своей жизни, ценил и дорожил ею, ухватившись как за самую любимую игрушку, и прижимал к груди.

Александр же, глядя на это простодушие и уязвленность, не мог более сердиться на Шведа или ненавидеть его. Хотя где-то в глубине его и задевал неуклюжий вид толстяка, растопыренные и широко поставленные ноги, едкий запах дешевого парфюма. Александру было нелегко побороть себя, но он точно знал, что на добро следует отвечать добром и что это порой не совсем легко. Казаться другом он не хотел, а быть таковым пока не мог. «Каждого человека есть за что уважать» - думал он, глядя на цветущую физиономию Шведа и подмечая деревенские черты его лица.

- Что ж, - после возникшего вдруг молчания, когда все темы были исчерпаны и решены, выдохнул Швед.

- Не стоит, – задумчиво произнес Александр, и они разошлись в разные стороны.

Кириллу запомнился этот день на всю жизнь. Много лет спустя он вспоминал его с оттенком зависти, и с годами в памяти толстяка этот день рисовался все ярче и краше. В своем воображении Кирилл любил переигрывать его на свой манер, придавал весу собственной персоне, изменял некоторые щекотливые моменты и выставлял их в выгодном для себя свете.

Александр же в тот день побрел обратно в кафе, напился в стельку и уснул прямо за барной стойкой.   
 
…
20 июля. Москва.

Тишину выходного дня нарушил телефонный звонок.

- Алло, – сонно пролепетала Екатерина, уткнувшись лицом в подушку.

- Доброе утро! Надеюсь, не разбудил? – донесся веселый голос из телефонной трубки.

- Кто это? - приподнятое настроение незнакомца вывело девушку из себя. - Что вам нужно? – изменилась она в голосе.

- Вы выиграли лотерейный билет! – сказал голос и громко рассмеялся.

- Прощайте!

- Одну секундочку! Подождите! – замялся было Кирилл Швед. - Прошу прощения, но мне необходимо с вами поговорить.

- Говорите же! – теряла терпение Катя. Теперь она сидела на кровати в одной ночнушке. Шелковая лямка сбежала по ее плечу, приоткрыв верхнюю часть груди. 

- Это не телефонный разговор, – по слогам произнес Швед.

- В таком случае прощайте! – и она уже собиралась бросить трубку, как услышала:

- Это касается Александра.

Пауза и тишина в телефонной трубке.  Швед прекрасно понимал, что произвел впечатление. Девушка молчала. Прошло более двух недель, как она ничего не слышала об Александре, и сколько же она всего передумала, сколько картин возникало в ее богатом воображении! «Забыл ли он, - вращалось в ее голове. – Помнил? И почему кто-то другой звонит, а не он?» Его имя обожгло ее сердце и заставило биться сильнее. Все время, с момента ее разлуки с Александром в Болгарии, она не находила себе места, плакала по ночам и грезила мечтами о нем днем. Подруги намекали ей, мол, курортный роман – было и прошло. «Вспоминай это время, как хорошую сказку, – твердили они. – Можешь даже своим будущим детям на ночь рассказывать!» Но Екатерина отвергала всякие посторонние доводы и в душе грела надежду, которая становилась холоднее с каждым днем. И вот, когда от костра остались лишь догорающие угольки, подул сильный ветер и костер любви вспыхнул с прежней силой, крепко сдавив грудь. Сон покинул ее, а злость и отвращение к голосу в телефонной трубке вылетели в трубу.

- Где он? – ее голос звучал взволнованно. - С ним все хорошо?

- Это не телефонный разговор, - отозвался Швед, напустив еще больше тумана. – Нам необходимо встретиться.

- Да, конечно. 

- Вот и поладили, – раздался в трубке громкий смех. Катя отстранила телефон от уха и с недовольством посмотрела на него. -  Кафе «Песто», Проспект мира, 112. Скажем, в полдень вас устроит?

- Устроит, – без колебаний ответила она.

- Тогда до встречи.

- Всего доброго.

Екатерина положила телефон, огляделась по сторонам и улыбнулась, сама не зная чему. Костер в груди разгорался все с большей силой – она не переставала думать о нем и каждый день мечтала о встрече: Александр поднимается по ступенькам и звонит в дверь. Она открывает ему, утопает в его объятиях и ход времени замедляется, тянется бесконечно долго и в то же время каждый последующий день проходит, словно одна минута.  Они долго смеются, вспоминают первую встречу, затем вторую, в памяти всплывает каждая мелочь и деталь… говорят наперебой. «А помнишь?» и вновь упиваются сладостным вкусом губ и тел друг друга.

Эмоции переполняли. А вдруг в кафе «Песто» он будет ждать ее с огромным букетом роз? Александр ведь так любит удивлять и делать сюрпризы!

Катя позвонила лучшей подруге. Разбудив ее, она поделилась телефонным разговором. Затем, скинув ночное белье, на цыпочках проследовала к шкафу, натянула первую попавшуюся майку и раздвинула шторы. Догорающие огни Москвы вежливо склонили перед ней лысеющие головы. Она распахнула шкаф с одеждой и перевернула все вверх дном. Женщины созданы быть красивыми, они желают восхищения и преклонения перед своей красотой. Благодаря этому они и живут, расцветают заново с каждым днем и удивительно гармонируют с любой обстановкой. И чем более они непринужденны, естественны и полны жизни, тем больше нравятся мужчинам, готовым ради таких творений сорвать лепестки восхищения и усыпать ими весь их жизненный путь.

Коллекция разбросанных по спальне вещей составляла как минимум четверть столичных  бутиков. Она перебирала разные платья, крутясь перед зеркалом и прикладывая тонкую материю к тонким плечам. Каждое платье было уникально и говорило о хорошем вкусе своей обладательницы, но, как и бывает у женщин, чьи эмоциональные порывы бьют ключом, Екатерина не могла определиться с нарядом. Одно платье казалось ей чересчур вульгарным, второе длинным, а третье она и сама, не зная почему, откинула в сторону. И эта неопределенность отнюдь не говорила о ее капризах или особых прихотях. Таким образом женщины, зачастую бессознательно, дают понять всему окружающему миру, что они живут, в них бурлит жизнь, и мысли ярким веером ниспадают на их красивые головки.   

Наконец, выбрав одно из платьев (черное показалось ей подходящим), Катя стала готовить завтрак, покинув спальню с разбросанными по полу вещами и перейдя на кухню. Первым на глаза попался молочный шоколад, она включила телевизор и стала разбираться в собственном настроении, которое еще не установилось окончательно, но претендовало на то, чтобы быть отличным.

…
Двери в кафе «Песто» распахнулись, и на пороге появилась она. Слегка подведенные глаза светились ожиданием долгожданной встречи, накрашенные (не слишком ярко) губы были приоткрыты. Из глубины кафе выступил он, и на оживленное лицо Екатерины выступила досада. 

- Добрый день! – встав из-за ближайшего к выходу столика и размашисто приближаясь, громко сказал Швед. - А вы намного прекраснее, чем говорил о вас Александр.

- Спасибо, - не без интереса рассматривая толстяка, ответила Катя и повела бровью. – Но как вы узнали меня?

- Александр  сказал так: «Увидишь самую красивую девушку, знай - это она!» - ответил  Кирилл, передразнивая речь Александра и как бы нарочно глядя на Екатерину свысока. Схожесть была поразительная. Девушка улыбнулась, но ничего не сказала. С первых минут толстяк показался ей неряшливым добряком. «Такие люди не могут причинить вред» - подумала она.

Кафе было заполнено частично, посетители оживленно общались, изредка поглядывая на настенные часы и автомобили, бесшумно сновавшие за окном. Екатерина присела напротив Кирилла, сведя вместе округлые колени и направив их в сторону выхода. Швед усиленно поглощал двойную порцию салата, едва принесенную официантом. Он скорее глотал, чем пережевывал, при этом разговаривал с Катей и жестикулировал вилкой, на которую были нанизаны овощи. 

- Меня зовут Швед. Кирилл Швед. Я друг вашего Александра.

- Значит, друг. – Катя поправила изящные часики на запястье и положила черную сумочку рядом с собой. Все происходящее казалось ей совершенно непонятным и запутанным, словно она спала, но в то же время сознавала, что это просто сон, а потому и приготовилась быть лишь посторонним наблюдателем. 

- История длинная, - с полным ртом, не обращая внимания на ее слова, сказал Швед. Ему было поручено, и не кем-то, а самим лучшим другом, и он был обязан сделать свое дело. А потому Шведа и не интересовали излишние высказывания или недомолвки. В его голове крутилась задача, которую он был обязан выполнить, а все остальное трын-трава (хотя салатик он себе все-таки позволил). Выражение его лица было чисто напускным и скорее искусственно-деловым, чем естественным. - Советую присаживаться поудобнее, – он замялся и посмотрел в полупустую тарелку. – Заказать вам что-нибудь?

- Нет, спасибо, – вежливо отказалась Екатерина, стараясь не намекать на полное отсутствие джентльменства в наборе толстяка. - У меня есть полчаса.

- Хорошо, хорошо, - засуетился Швед и приторно улыбнулся. -  Думаю, водолаз журналистики справится и за двадцать минут, - отозвался он о себе и понизил голос. - Итак, приступим. Александра подозревали в краже «фракийских сокровищ», ведь так?

При этих словах Екатерина внутренне напряглась и недоверчиво посмотрела на собеседника:

- Да, но обвинения были сняты за неимением доказательств.

- Так вот, скажу я вам, - Швед предостерегающе махнул вилкой. - Не зря его подозревали! Он является лидером ОПГ в количестве одного человека.

Екатерина пристально посмотрела на Шведа, пытаясь уловить, к чему он клонит. Она надеялась прочитать в его лице разгадку, внутренне уже готовясь к худшему. Но тот опустил голову и принялся с аппетитом доедать салат. И пока он молча возился с едой, она смотрела на его сальный (поблескивающий) затылок и не знала, чему и кому верить. Екатерина  допускала мысль о виновности Александра в этом запутанном деле,  однако постоянно отбрасывала эту догадку и корила себя за сомнения в любимом человеке. «Этого просто не может быть!» - всякий раз говорила она себе. Любящие всегда склонны отрицать виновность объекта своих чувств. Для них он кажется идеальным, неспособным на какие-то темные дела и помыслы. Его (объект) можно только любить и невозможно обвинять в чем-то – он лучший на свете. Более того, любящие сердца отвергают его вину даже тогда, когда она становится фактом. Они придумывают для себя веские причины, отрицают все на свете и готовы признать виновным любого, кроме объекта их любви.      

- Этого не может быть, - сдерживая переполнявшие ее чувства, пыталась (но не совсем успешно) быть спокойной Екатерина. Внутри нее потрескалась плотина, толща воды на которую давила с удвоенной силой. Еще немного, и она была готова прорваться под внешним натиском. 

- Раньше я тоже так думал, - оторвал взгляд от тарелки Швед. - Однако факт - вещь упрямая. Сейчас я вам все расскажу, – он достал из кармана носовой в клетку платок, встряхнул его и обтер уголки рта. - Скажем так, Александр сыграл шахматную партию за себя и за тех, кто оказался на его шахматной доске. Однако мат он поставил не теми фигурами, которыми планировал завершить партию, а противоположными.

Катя не знала, как ей реагировать и просто слушала, пытаясь понять то, что ей говорили. Швед продолжал:

- Еще до знакомства с вами Александр познакомился с некой Ивет Стоичковой - заместителем директора культурного центра в Бургасе. - Ревность яркой краской вспыхнула на щеках девушки. Ей было безразлично, когда ее мужчина познакомился и с кем. Она, как и любая другая женщина, являлась собственницей, ревновала и была готова в любой момент и без причины на скандал. - Знакомство этих двух голубков, - не прерывался толстяк, - привело к встрече в Бургасе. В один из дней, незадолго до встречи, влюбившись по уши в Александра, Ивет прислала ему фотографии эротического содержания в надежде на то, что ее возлюбленный потеряет голову от ее пленяющих форм. Однако вместо этого он использовал эти фотографии в своих интересах. Так, в самом начале июня он прилетел в Бургас - Ивет ничего не знала об этом, и уже следующим действием проказник явился в Несебр только для того, чтобы не засветиться в Бургасе и не попасть в поле зрения местных жителей - он не хотел иметь лишних свидетелей. Затем Александр вернулся в Бургас, встретился с Ивет и околдовал ее окончательно. – Лицо Шведа стало выразительным. Он отодвинул пустую тарелку в сторону и всем телом подался к Екатерине. - Для чего, спросите вы?

- Не отвлекайтесь, - сквозь сжатые зубы процедила Екатерина. На ее глазах рушился образ настоящего мужчины, а вместе с ним и ее сердце – плотина была прорвана.

- В это время, - рубил с плеча толстяк, -  Бургас посетило «болгарско-российское содружество». Оно побывало на месте работы Ивет – в «Морском казино», в котором на тот момент функционировала выставка «Панагюрского клада». У Александра появилась шикарная возможность осмотреть каждый закоулок выставки. Тогда-то он и понял, что штурмом брать капитолий бесполезно - слишком хорошая система охраны, да и можно хорошенько заляпаться. Он прекрасно сознавал, что в каждом деле, каким бы отлично спланированным оно ни было, всегда найдется непредусмотренная или упущенная деталь, которая, в конечном счете, и разоблачит «делового человека». Кроме того, Александр также понимал, что выигрышные преступления – это случайные преступления. Те, которые происходят внезапно и без предварительной подготовки.

Подошел официант и бесшумно убрал со столика тарелку.

- Взвесив все «за» и «против», объект треволнений вашего сердца и решил взять цитадель иначе. Он нашел черный ход, оторванную доску в заборе - как угодно. И этим выходом из сложившихся обстоятельств стало любящее сердце Ивет.

- Этого не может быть, – механически повторила Катя. Ее пустой и безжизненный взгляд был направлен в одну точку, маленькие кулачки крепко сжимались.

- Проснувшись утром вдвоем, - Швед предпочитал не замечать страданий девушки. Он избегал смотреть на нее, такую ранимую и беззащитную в эту минуту. Внутри него снежным комом нарастало сочувствие. «Быстрее бы все это закончить!» - крутилось в его голове, и он стал говорить быстрее, - Александр напомнил Ивет о присланных ею «фото» и пообещал, что наряду с выставкой драгоценностей откроет выставку с ее обнаженным на фотографиях телом. Также беспощадный палач прибавил, что с готовностью согласен избежать позора всего за одну маленькую услугу: девять золотых (выставляемых в культурном центре) предметов должны быть у него в руках. – Швед остановился, чтобы перевести дыхание, бросил мимолетный взгляд на Екатерину и тут же отвернулся – лицо девушки выражало пустоту. Так бывает, когда потрясение выходит за рамки стандарта. Человек уже не переживает, не испытывает каких-либо чувств, и даже ни о чем не думает. В такие минуты он не живет, а всего лишь существует и являет собой не более чем растение, которое потянется к первой лейке, что обильно польет его высохший ствол. «За что мне это? – промелькнуло в голове толстяка. – Разве настоящая дружба заставит страдать и кромсать по кусочкам?» И пока эти мысли не покидали его, он говорил и говорил, не осознавая до конца, зачем он это делает и для чего. -  Услышав такую подлость, Ивет со всего размаху влепила пощечину беспощадному манипулятору и залилась горькими слезами. Но ей ничего не оставалось, как согласиться. И поверьте мне, она решилась на это отнюдь не потому, что боялась позора! Нет, скорее, она разочаровалась в самой любви, людях, целом мире и жизни! Ей было уже все равно!

На этой патетически возвышенной ноте Кирилл Швед остановился, поднес вспотевшую ладонь ко рту и громко чихнул. Екатерина по-прежнему казалась обездвиженной. Схожая с античной статуей, она продолжала созерцать пустоту, внутренне пытаясь поставить себя на место Ивет, но безрезультатно. Все чувства и восприятие жизни в целом были подавлены в ней настолько, что, пролей случайно официант кипяток, скажем ей на руку, она и то бы вряд ли почувствовала.               

- Ну, ну, - с сочувствием взглянув на нее, попытался приободрить Швед. - Наш победитель шахматных олимпиад еще успеет удивить нас неординарностью своих ходов. – Он искал ее взгляда, но она никак не реагировала. «Ты всего лишь подконтрольная фигура в его руках, - думала Екатерина о толстяке. – Впрочем, как и я». Но Швед и не собирался отчаиваться – он не знал меры как в общении с людьми, так и в шутках, тем самым, становясь назойливым и надоедливым. Шутки его были по большей части не смешными и плоскими. Видя, что человеку не смешно от очередного его выпада, он, вместо того чтобы тактично замолчать, рвался в бой с удвоенной силой – закидывал всевозможными колкостями, и его собеседнику ничего другого не оставалось, как капитулировать под любым вымышленным предлогом.

- Затем, перечеркнув все отношения, - приободрился по старой привычке Швед, - Александр вновь ушел на дно - отправился в Несебр. Но что же случилось дальше? – вскинув кустистые брови, он старался вновь заинтересовать своим рассказом.

- Утонул в море? – без интереса спросила девушка. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы этот спектакль закончился. Она бы спокойно вернулась домой и попыталась забыть эту ужасную историю.

- Если бы! Он познакомился с вами.

И тут ярким фейерверком еще теплившиеся (но где-то на самом дне) воспоминания вспыхнули в ее воображении, сладостный аромат чувств эхом отозвался в самых глубинах раненой  души. Екатерина посмотрела на него в упор – Швед видел, как возникший слабый огонек жизни светился все ярче в ее глазах. Кровь хлынула к лицу, сердцебиение участилось, и она оглянулась по сторонам, словно видела все окружающее впервые. Губы едва приоткрылись, и Екатерина как-то неловко улыбнулась – перед глазами стояла первая встреча с Александром.   

От Кирилла не укрылась эта перемена. Совсем скоро его история, точнее история его единственного друга, подойдет к концу. И пока собеседница ожила, он просто обязан был довести начатое до конца. 

- А теперь несколько действий нашего шахматного гения, – все внимание девушки было вновь приковано к нему. Швед ликовал. -  Помните ту розу, воткнутую в неприступную стену неподалеку от входа в Старый Несебр?

- Да… - Екатерина припомнила тот день, когда обнаружила Александра спящим у стены на первом же свидании. - Это произошло на второй день после нашего знакомства.

- Именно! - подхватил толстяк. – Один цветок – две цели! Первая вам уже известна – роза символизирует место первого свидания. Однако вторая, - Швед приторно улыбнулся, - служит бесспорным алиби! Наш с вами общий знакомый разработал несколько вариантов игры - если бы полиция и прижала Александра к стенке, он уверенно мог бы показать, что этот самый цветок он воткнул в стену в момент кражи «фракийского клада». Другими словами, Александр мог бы запросто соврать, что находился в другом городе и слышать не слышал ни о каких преступлениях!

- Но ведь это слабый довод! – с участием воскликнула девушка.

- Поэтому следите дальше! – с этими словами Швед поднял указательный палец к потолку, и Екатерина невольно обратила на него внимание. - В один из дней вы с Александром посетили Солнечный берег в Болгарии. Помните?

- Да, конечно.

- А теперь скажите, для чего Александр арендовал все матрацы в прокате и раздал их отдыхающим?

Последовало минутное молчание. Екатерина прокручивала в воображении тот день вновь и вновь, стараясь уловить детали и едва заметные зацепки.

- Великодушный жест? – наконец предположила она, проведя рукой по волосам и слегка наклонив голову. Швед улыбнулся той хитрой улыбкой, которой улыбаются люди, имеющие ключ к любой разгадке.

- Почти… - сказал он. – Скорее, отводящий маневр.

- В смысле?

- После того как матрацы разобрали и публика весело балансировала на них по морю, Александр отошел за мороженым.

- Он купил мне огромный пломбир! – облизнулась Катя, радуясь воспоминанию и хватаясь за него, как цепляются скалолазы за первый попавшийся выступ на практически гладкой скале. 

- По дороге к магазину он находился вне зоны вашей видимости. Так?

- Возможно…

- И знаете, что он сделал, когда оказался в слепой зоне? – толстяк задал очередной вопрос и тут же сам поспешил на него ответить. -  Александр приблизился к вещам отдыхающих, тех, что весело плавали на матрацах, и изменил время на их наручных часах (на два часа назад), предварительно покопавшись в личных вещах!

- Но для чего? – недоумевала Екатерина. «Это уже слишком, – думала она. - Похоже на записки сумасшедшего!» 

- Точечный удар! – воскликнул Швед, уловив настороженность в голосе девушки. - В последний день вашего совместного отдыха вы решили покататься на яхте. И перед самым отплытием ему стало плохо. Аппендицит! Александр притворился - с ним ничего не случилось! Максимум, изжога.  – Екатерина вновь почувствовала себя обманутой. «Как он мог так жестоко пошутить? Как посмел играть с самым дорогим, что есть на белом свете?» Ее маленькие кулачки тряслись, ногти впивались в нежную кожу, губы плотно сжались (став от этого менее яркими). - Он воспользовался мнимым заболеванием для четырех вещей, – продолжал Швед. – первое - больной незаметно ото всех положил свой сотовый в вашу сумочку.

- Зачем? – печально и как-то безжизненно прозвучал ее вопрос, словно являлся чистой формальностью, словом, которое Екатерина не хотела, но была обязана сказать в эту секунду.

- Расскажу позже, – не совсем деликатно обрезал Швед. – Перейдем ко второму пункту: в то время на судне находились отдыхающие, часы которых отставали ровно на два часа. Случайность? Не думаю. – По ходу перечисления Швед (с нескрываемым азартом) загибал пальцы правой руки. – Третье: болезнь Александра послужила поводом для того, чтобы остаться в городе одному. Ну и на десерт - в тот день календарь застыл на 15 июня - дне совершения кражи.

Кирилл Швед остановился, перевел дыхание и посмотрел на свою собеседницу - Катя была намерена уйти, но почему-то не решалась. Что-то еще, помимо воли, удерживало ее около этого бестактного человека, едва протискивающегося в социальные рамки и появившегося Бог весть откуда. Она чувствовала всем сердцем, что пришла в это кафе не напрасно и что-то важное сегодня должно произойти. То, что, возможно, и определит весь дальнейший ход ее жизни. Подобное случается в жизни не раз, и мы привыкли называть это ощущение интуицией. Временами люди прислушиваются к ней, но далеко не всегда. Влекомые напряженной работой разума, люди «мыслящие» склонны игнорировать это трепетное ощущение и оставлять его в стороне. Для них оно ненадежное, и они скорее прислушаются к голосу разума. Но есть на свете вещи, которые ни в коем случае не должны  измеряться разумом, так как он развит не настолько, чтобы оценивать все жизненные аспекты.

Интуиция (в полном своем значении) – это ощущение, которое еще не исследовано до конца, а потому и не исследованы его границы. Но в какой-то мере интуиция – это едва уловимый голос изнутри, некая подсказка, посылаемая Духом и созданная для того, чтобы вести человека по истинному пути и предостерегать от всякого зла. Поэтому единственно верный путь – следовать этому едва различимому голосу во всем. И пускай доводы рассудка не принимают этот голос, главное, что вы его слышите и следуете его руководству.   

- Железное алиби было готово, – вновь начал Швед, все ближе подвигаясь к финишной черте. - Александр провел тот вечер в открытом море, обнимая вас и наблюдая за стайкой дельфинов, чьи серые спинки временами показывались из темной воды. – На лице Екатерины застыл вопрос. – Да, да, и не удивляйтесь. Тому подтверждением мобильный телефон, который ваш любимый предварительно сунул вам в карман, хотя, - потянул Швед, развязно причмокнув, - были и другие варианты событий. Александр мог варьировать их в зависимости от сложившейся ситуации. Сбитое время на часах туристов показывало шесть  вечера - примерное время ограбления культурного центра в Бургасе. Чем вам не алиби? В реальности же время застыло где-то на четырех часах, когда Александра отвезли в больницу Несебра. К его оправданию, на какое-то время ему и впрямь стало плохо, но это скоро прошло.
Из больницы мнимый больной отправился прямо в Бургас. Сумка с крадеными драгоценностями уже находилась в обычном шкафчике женской раздевалки одного из фитнес-центров в Бургасе. В тот день (закончив свой рабочий день) Ивет покинула Морское казино вместе с остальными работниками. Примерно через полчаса вдоль всей улицы, где располагался и культурный центр, прекратилась подача электричества. И пока охранник казино суетился и звонил в службу по устранению неполадок, драгоценнейший клад был украден. После того как Александр перерезал электрическую проводку на углу улицы (садовыми ножницами, в прорезиненных перчатках), для Ивет не составило особой сложности вновь появиться на пороге казино. Имея все ключи и отвечая за выставку в целом, она без труда собрала все драгоценности в спортивную сумку (в это время охранник безуспешно пытался дозвониться в службу электроснабжения) и спокойно направилась к фитнес-центру (что она делала трижды в неделю). Камеры видеонаблюдения были выключены, витрины, в которых хранились сокровища, были бесшумно открыты и точно так же, через какие-то мгновения, заперты вновь.

Спустя пару часов, когда ремонтники исправили неполадки, охранник тупо уставился на экраны мониторов, почесав лысеющий затылок, он отказался верить своим глазам. Папироса выпала изо рта, трясущимися руками он схватил трубку телефона и стал набирать номер полиции. Те не заставили себя долго ждать и облепили как мухи здание культурного центра, оцепив весь район. Но было поздно – «Панагюрский клад» уже прохлаждался в шкафчике женской раздевалки фитнес-центра.

Швед, довольный интонацией и манерой своего изложения, вновь причмокнул и, скрестив пальцы, положил их себе на живот. Екатерина была крайне шокирована. Она чувствовала себя оскорбленной и была уязвлена до глубины души. Ничто, казалось ей, не способно было оправдать Александра, простить его. Мысленно она уже вычеркнула его из своей памяти и жизни.   

- Хватит! – воскликнула девушка, схватив сумку и порываясь уйти. В этот момент она сожалела, почему не сделала этого раньше. Но Швед, несмотря на свою тучность, перегнулся через стол и ловко придержал ее за локоть.

- Я заканчиваю, - успокаивающе сказал он. -  Дослушайте меня до конца и только тогда делайте выводы.

Екатерина стояла как вкопанная и с вызовом смотрела на Шведа, который сильно сжимал ее руку. Ей было больно, и она попыталась вырваться.               

- В тот вечер, - отпустил, наконец, ее руку (на которой осталось красное пятно и впоследствии выступил синяк) Швед. -  Ваш суженный благополучно вернулся в Несебр. Как ни в чем не бывало он встретил вас в ресторане, и вы провели отличный вечер.

- Пятнадцатое число прошло не так, как вы описываете! – Катя потерла больную руку, но все еще медлила уйти.

- Думаю, вы хотите сказать, - Швед поднес указательный палец ко рту (и несколько раз дотронулся им до своих губ), - что пятнадцатого числа вы с Александром прогуливались по старому городу, искали дом своей мечты и, найдя его, заглянули внутрь. Затем любовались видом на море, который открылся вам, когда вы стояли на балконе. Да и, совсем забыл! Там был еще календарь, прямо на столике, он указывал на пятнадцатое число…

- Но, - смутилась Катя. - Откуда вам это известно? Вы экстрасенс?

- Не думаю, - загадочно ответил Швед. – Хотя, знаете ли, про меня разное толкуют. Но сейчас не об этом. – Он протестующе замахал руками. - Тот день стал главным ходом нашего гроссмейстера. В случае совсем уж безвыходном именно вы могли подтвердить нахождение Александра рядом с вами в день кражи сокровищ. А число, как вы уже могли догадаться, в тот день было четырнадцатое - Александр просто поменял числа.

- Мерзавец! – взорвалась Екатерина, ощущая себя использованной вещью, которую за ненадобностью выкинули на свалку. - Подлец! Этого не может быть! Передайте ему, что он конченый человек!

- Еще два слова! Умоляю, только два! – Швед умоляюще свел ладони вместе. – Дослушайте, и я сам обрушу на него весь дворовый жаргон этого города!

Девушка постаралась найти в себе хоть каплю терпения и сжалиться над толстяком – уж очень он напоминал в эту минуту несчастное животное, выброшенное на улицу и трясущееся под проливным дождем.

- Позвольте всего несколько слов в защиту обвиняемого, - робко попросил толстяк. - Все эти преступные действия имели только одну цель - получить от кражи приличную сумму и отдать все до копейки в интернаты нашей страны. Дети должны жить, а не выживать. Они просто обязаны получить прекрасное образование назло всем лишениям и горестям в их одиноких и никому не нужных жизнях. Но кто, скажите мне, кто поможет бедным детям, если не вы? Сегодня и сейчас, а не когда-то в ближайшем будущем. Эти дети не виноваты в своих судьбах! Они хотят жить и имеют право не на существование, но на полноценную жизнь! Скажем так, Александр хотел показать своим примером то, на что человек порой не обращает никакого внимания и проходит мимо возможности быть милосердным и дарить любовь. Он проходит мимо самого Бога, пытаясь обрести Его не там, где нужно…

Екатерина тряслась, словно озябший листок на ветру. Ее глаза были полны слез и медленно опускались к полу, минуя посетителей, Шведа, светлую поверхность стола и грязные ботинки собеседника под ним.

- Александр полюбил вас, Катя, - уже ласково проговорил Швед, произнося каждое слово так, словно сам признавался ей в любви. - Полюбил всей душой. В связи с этим он отказался от прежнего плана и отдал сокровища обратно их законному владельцу. Он расторг миллионный контракт с заказчиком «Панагюрского клада» (которого не видел ни разу в жизни) и остался без гроша, идеи и реализации своей мечты - он оставил детей без надежды и возможных благ. А теперь следите дальше. Следующим ходом он приехал в Москву, продал свою квартиру, машину, в общем все движимое и недвижимое, и воплотил мечту в реальность - отдал вырученные деньги в детские дома!

- Где он сейчас? – спросила Екатерина так, словно эти слова были последними в ее жизни. Ей почему-то казалось, что Александр где-то поблизости, совсем рядом, подсматривает за ней из-за ширмы и строит свои новые коварные замыслы.

- Вопрос в точку, – запыхтел Швед, сунул руку во внутренний карман серого (в клеточку) пиджака и извлек оттуда продолговатый конверт. По всему было видно, что он уже давно был готов к этому жесту и, возможно, отрабатывал его перед зеркалом незадолго до встречи. Екатерина вопросительно посмотрела на белый предмет:

- Что это?

- Билет на самолет «Москва – Бургас». – Швед протянул ей конверт. -  Вылет завтра днем. Александр просил передать его вам со словами, что он предлагает вам лишь то, что у него осталось…

- И что же? – девушка осторожно взяла в руки конверт, словно тот в любую минуту мог взорваться.

- Свое сердце! – пожал плечами толстяк. - Он также добавил, что только вы способны его понять.

- Даже так? - сунув конверт в сумочку, Екатерина встала из-за стола. Самообладание вернулось к ней, и теперь осталась только досада на то, что она потратила столько времени и нервов в компании этого странного господина.

- Он вас очень любит, поверьте! – вдруг растрогался Швед. Его всегда занимали встречи и расставания. Кирилл быстро привыкал к людям и всегда старался сойтись с ними как можно ближе. Бывало, он даже всплакивал, стоя на перроне уходящего поезда и наблюдая за молодой парой, которая, прощаясь, глубоко вздыхала, но была полна надежд.

Значительно посмотрев на толстяка, Екатерина промолчала и, повернувшись к нему спиной, покинула кафе «Песто».

- Какая замечательная пара! - вздохнул Швед, уставившись на стену и заказав себе очередную порцию салата.               

…
21 июля. Болгария.

«Поверила незнакомцу – абсурд, и как девчонка с золотыми косичками в порыве чувств, бросилась за ним! Но куда?! И что меня ждет на том берегу?» - рассуждала про себя Екатерина, сидя в такси, которое неторопливо приближалось к Несебру. Теплый вечер властвовал за окном: мирно чередовались пейзажи, монотонно играло радио. Водитель такси уныло молчал, сжав тонкие губы и пристально вглядываясь в дорогу. «А вдруг он обманет и меня, как ту девушку, Ивет?! Вдруг воспользуется мной, преследуя свои корыстные цели? Но стал бы он тогда обманывать меня, раскрыв (посредством этого толстяка в кафе) все свои карты? Александр совершил преступление – бесспорно, но в то же время и поступил благородно! И разве способны люди низкой пробы сделать ошибку, раскаяться в ней, а затем отдать все ради мечты?»

Всю дорогу девушка думала об Александре и его поступках, не покидавших ее с момента встречи с толстяком в кафе «Песто». Александр представлялся ей то героем, то отъявленным негодяем. Она любила его и в то же время ненавидела. Улыбка на ее лице появлялась и исчезала – и так несколько раз на дню. Запутавшись в своих чувствах, она запуталась в себе и не видела иного решения, как увидеть его снова и все для себя понять. Екатерина верила, что, когда она увидит Александра, все встанет на место и она либо будет с ним вечно, либо отвернется от него навсегда. Порой единственным выходом может быть только встреча, и только она способна развеять туман, собрать весь пазл целиком и отделить накопившийся налет от хрустального сосуда. Доводы всегда противоречивы, и только сердце обмануть невозможно.

Звезды отчетливо выступили на черном бархате неба, шум морского прибоя наполнял женское сердце особенным чувством. У входа в Старый Несебр, где остановилось такси, девушку уже ждал мальчуган лет десяти с кепкой набекрень и босой. На ломанном русском, подобрав с земли ее багаж, он жестом предложил следовать за ним. Всю дорогу Филипп (так звали мальчика) поднимал настроение гостье, рассказывая о достопримечательностях города и невероятно гордясь им.

- Я от Александра, - заносчиво сказал он при встрече и двумя пальцами приподнял кепку над кучерявой головой. - Следуйте за мной, мадам.

Екатерина улыбнулась – неряшливый вид мальчика и его серьезное лицо подняли ей настроение.

- Куда же?

- Сэр велел мне передать, что это сюрприз, мадам.

«Хорошо хоть не пэр, - заметила про себя девушка. – Мадам, мадмуазель… знакомая школа!»

Они продвигались в глубь ночного города, не замечая вечерних огней и окружающих людей. Филипп шел впереди: склонившись на бок и чрезмерно потея (чемодан Екатерины оказался тяжелее, чем он себе представлял), он не подавал вида, что ему тяжело. Напротив, мальчик старался держать себя легко и непринужденно, хотя это у него не совсем получалось. В другой день он бы с радостью выбросил чемодан в ближайшую канаву, отер руки и плюнул на все. Но на него смотрела девушка, и он никак не мог спасовать, тем самым выказав свою слабость. Такие вот мужчины – им вечно нужно показать себя в лучшем свете, стать героями (хотя бы одного эпизода) в глазах женщин, и не важно, к месту ли их бравада или нет. Уж так устроена природа.       

Наконец, Филипп остановился у одного из домов, бережно поставил чемодан на землю и глубоко вздохнул. На улице было темно и безлюдно. Тусклый свет фонаря вдали слабо освещал улицу, еле различимая музыка доносилась с набережной. Несмотря на освещение, Екатерина узнала тот самый дом с необыкновенным балконом. Сколько раз, засыпая по ночам, она грезила о нем. Небольшой, на берегу Черного моря, он имел невероятный вид морских просторов… и только она и он.

- Александр, – невольно прошептали ее губы. Сердце забилось сильнее, готовое в любой миг вырваться из учащенно вздымавшейся груди.

Филипп тем временем толкнул калитку, и она распахнулась настежь (ее петли были обильно смазаны). С трудом перетащив чемодан в небольшой чистый и узкий, покрытый растениями двор, он сказал:

- Я выполнил свои обязанности, мадам, – виртуозно взмахнув кепкой над головой и поклонившись, мальчик скрылся в темноте, прежде чем Екатерина успела отблагодарить его.

Подул морской ветерок, и снова тишина. Екатерина осторожно ступила во двор: посреди него стоял знакомый стол с вазой (в ней распускалась нежная роза), к одной из стен прислонился все тот же старый, но ухоженный велосипед. Интуиция подсказала девушке ее дальнейшие действия. Она подошла к дому и нерешительно потянула дверь на себя. Дверь податливо отворилась, и Екатерина вошла внутрь. В доме было тихо и темно, аромат роз наполнял его. К удивлению для себя самой она вскоре, опираясь о стены и натыкаясь на разные предметы, оказалась в той самой спальне с покрытой белоснежными простынями кроватью и с балконом. Екатерина тут же взглянула на окно: занавески были не задернуты, дверь на балкон приоткрыта. Следуя желанию и обойдя большую кровать, девушка открыла настежь дверь. Шепот моря донесся до ее уха, тишину нарушало мерцание звезд, горизонт вдали казался размытым. На столике в вазе (справа от девушки) стоял ослепительный букет нежно-розовых роз, лепестки которых окрасились в ночи в темные тона. Девушка закрыла глаза. Ветер уносил ее в небо, и она, отдавшись природной силе, уже парила над волнами. Вдруг мурашки пронеслись по ее телу, она глубоко дышала, и сердце норовило остановиться. Екатерина услышала знакомый голос где-то сзади. Она застыла на месте, не в силах обернуться.

Где начало и конец?
Понять довольно просто.
У окончаний свой рубец,
Виной тому начало.

Сопутствует во всем оно,
Перекликается словами.
Чьи формы уж совсем давно
Шагают в ногу с нами!

Но вдруг конца начало,
Совсем как ветер, дует в спину.
Декорации расставив,
Представим полную картину.

С каждой строчкой Александр подходил все ближе. Расстояние сокращалось, и в его голосе слышалось легкое волнение.

На ней мы видим жизнь
В изобилии эмоций,
Но предложили нам и смерть.
Изображение не очень.

Мгновение, и взор мой пойман.
Ловлю его на слове.
Цветы любви передо мной
Полотно раскрашивают снова.

Но, что цветет – недолговечно,
И вскоре те плоды завянут.
Оставшись сеном на душе,
На прежний блеск глаза не взглянут!

Влюбленных разделяла всего пара шагов.

Вверху картины лазурное небо,
Мечта дотронуться желает.
Но взгляд прикован, наслажденья миг
Любоваться дальше заставляет.

Внизу земля, под небесами
Нескончаемо искусство здесь.
Не в силах перенестись мы с вами
В тот неба мир, который есть!

Вот кульминация картины,
В ее мы центр бросим взор.
Для каждого она необозримо
Покажет свой финал с тех пор...

Александра и Екатерину разделяли миллиметры. Сильнейшее влечение тянуло их друг к другу.

Как ты живешь, о человек!
Дано тебе начало.
Способен ты творить вовек
Добро, которого не будет мало!

Но твой конец придет, когда
В душе иссякнет доброта.
Тогда ты взглянешь на картину.
Ее заполнит темнота!

Последние строки он произнес ей шепотом на самое ушко. Екатерина обернулась - в ее глазах сияла любовь, и уже в следующее мгновение их губы встретились в страстном поцелуе. Долгожданная встреча, как же она будоражит и бередит душу! Срываются все запреты, и начинается сумасшествие, подталкиваемое страстью!

В объятиях друг друга они наслаждались каждой секундой. Александр подхватил свою возлюбленную на руки и медленно опустил на постель. Одежда летела на пол, горячие поцелуи нарушали спокойствие самой ночи.  Любовь руководила движениями, их собственный дом праздновал первую ночь любви. И прежде солнца пребывают имена их… навсегда.