В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, на опушке огромного дремучего леса стоял маленький домик. И жила в этом домике старушка-вдова Марьяна со своей большой семьей - тремя сыновьями и красавицей-дочкой. Все в деревне уважали почтенную вдову: хорошая она женщина, работящая, скромная и детей хорошо воспитала. Только мальчишки деревенские хихикают: уж больно не похожи Марьянины дети друг на дружку.
Старший, Степан, огромного роста, рядом с матерью – просто великан. Каждый кулак – с полпуда. Если нахмурит брови Степан – мальчишки врассыпную, и издалека кричат:
- Откудова ты только взялся, такой здоровый?!
Степан только усмехается.
- Мамка меня в капусте нашла.
Мальчишки хохочут, а деды деревенские их осаживают:
- Нечего зубы скалить, правду Степан говорит. Лет двадцать тому назад у леса сеча большая была: разбойников царские стрельцы гоняли. А Марьянин огород прямо у самого опушки. Там-то она Степку и нашла наутро. И чей он – никому не ведомо…
Притихнут мальчишки, задумаются…
Второй сын Марьянин, Иван, тоже парень не промах. На щеках румянец, голова – как лен, белая, а глаза - как васильки полевые. Особенно ловок Ваня из лука стрелять. На всю деревню славится, как лучший охотник.
- Тебе бы, Ванюша, в стрельцы царские записаться! – говорят мужики в деревне.
- А что, - отвечает Иван. – И запишусь, ежели матушка отпустит.
- Ишь, какой послушный! – усмехаются ребята. – А на мать-то и не похож. Весь в отца, что ль?
Иван только плечами пожимает.
- Почем я знаю? Меня матушка на базаре купила.
- Врешь!
- Ей-богу, не вру! – смеется Иван. – Матушка как-то раз свезла на базар овощи с огорода. А на ярмарке цыганка меня продавала. Матушка сжалилась да и взяла меня.
- Вот, значит, как… - качают головой деревенские.
Матвей, младший Марьянин сын, лицом черен, словно ночь. И в деревне его побаиваются, глупых вопросов не задают. Но про то, откуда он взялся, все равно все знают, даже малые дети. Деды с удовольствием пересказывают у печки или на завалинке, как однажды весной, когда прилетают из теплых краев птицы, рухнул с небес прямо на Марьянино крыльцо аист с тяжелым свертком, привязанным к длинным ногам. Птица держалась до последнего мига, смягчая падение взмахами огромных усталых крыльев, но наконец, упала на сено и больше не двигалась, только испуганно глядела на Марьяну круглыми темными глазами. А вдова обрезала веревки, освободив аиста от тяжкой ноши, и развернула тряпки. Черный, как уголек, младенец, худенький и голодный, скривился в плаче. Марьяна молча подхватила его и понесла в дом, кормить. Так загадочно появился у вдовы третий сынок.
Молчалив был Матвей, любил в одиночестве сидеть на опушке, задумчиво глядя в небо. Любил лес, траву и плоды земные, различая полезное, умел вылечить травами почти любую болезнь. Птицы и звери его не боялись, брали с рук его еду, и Матвей их тоже не обижал.
Стараниями сыновей Марьянино хозяйство всегда было в полном порядке: изгороди крепкие, огород ухожен, скотина в чистоте и сытости. Дом крепкий, добротный. Хоть и вдова Марьяна, а перед деревенскими мужиками не стыдно. И в доме у неё всё ладно да складно, прибрано, приготовлено, украшено. Это уже стараниями дочки, ненаглядной красавицы Златы.
Вот уж верно имя девице дано! Коса у Златы ниже пояса, горит чистым золотом. Щеки, словно лепестки яблоневые. Глаза ясные, серые, как летний вечер. Все парни в деревне по Злате сохнут, да подойти робеют. Видно, братьев ее побаиваются.
Так и жила Марьяна со своими детками на самом краю леса, и никого они не боялись – ни зверя дикого, ни человека лихого. Но пришла в то царство беда лютая, и никто от нее уберечься не смог…
Заволокло все небо сизым да черным дымом, гарью потянуло со всех сторон. Прослышали в деревне, что войной на царя-батюшку пошел злой князь Смарагд, сильный и хитрый. Все окрестные царства-государства покорил уже Смарагд, тысячи пленных угнал в свое княжество. Говорили, что войско смарагдово идет – словно волна катится, и после себя оставляет лишь сожженные головешки. И будто бы никто не может это войско остановить.
Не смогли сыновья Марьяны со стороны смотреть, как землю родную лютый враг разоряет, поклонились матери в ноги, взяли благословение на дорогу и отправились в путь.
Долго ли, коротко ли, привела дорога братьев в дремучий лес. А в том лесу жили разбойники. Окружили они путников и стали требовать с них выкуп.
- Да нет у нас ничего, - развел руками старший брат, Степан. – Мы не торговцы.
- А куда же вы идете? – прищурился атаман разбойников. – Да еще и без денег!
- Идем землю свою от врагов защищать, - отвечает Степан. – И вам советуем. Вместо того, чтоб людей добрых обирать, лучше бы били воинство подлого Смарагда.
Зароптали разбойники, зашумели, а атаман нахмурился.
- Ты нас жить не учи, молод еще. Ишь, какой! Мы воевать не приучены. Мы разбойники!
Пожал плечами Степан.
- Мы тоже не приучены. Чем сможем – поможем нашему войску. А что разбойники – что ж, и у разбойников совесть имеется.
Шагнул вперед – и расступились перед ним лихие люди. Пропустили братьев, промолчали. Только атаман крикнул им вслед:
- Звать-то тебя как, герой?
- Степаном, - отозвался старший брат. – Я Марьяны-вдовы сын.
И пошли своей дорогой братья.
Долго шли братья и, наконец, уже в сумерках, показался перед ними стольный град. Только не видать было ни огней дворцов разноцветных, ни башен с флагами, лишь почерневшие поля курились черным дымом, а под стенами города стояло войско несметное, словно туча саранчи.
Опечалились братья, головы повесили. Как быть? Втроем и к городу не пробраться, и в бой не ввязаться. Что делать? Ничего не смогли они придумать, легли спать у дороги с тяжелым сердцем.
А наутро слышат – топот копыт. Из-за поворота показался большой отряд конных воинов. Остановились перед братьями, и начальник отряда говорит:
- Откуда и куда путь держите в военное время? Друзья аль враги?
- Мы друзья вам, - отвечают братья. – А идем в стольный град в войско наниматься, землю свою защищать желаем.
- А что вы умеете? – спрашивает начальник. – По виду вы простые крестьяне.
Вышел вперед Иван, средний брат.
- Я умею из лука стрелять. Старший мой брат – самый сильный в деревне. А младший – лекарь, да такой, каких редко встретишь.
Задумчиво посмотрел начальник отряда.
- Таких, как твой младший брат, и самих у нас не встретишь. Ладно, устрою вам проверку. Воины мои, хоть и устали, но еще за себя постоять смогут. Победите в поединке – возьму вас в отряд.
Стали воины мериться силой с братьями. Взял Иван свой лук и со ста шагов сбил яблоко с дикой яблони, накрепко приколол его стрелой к стволу. Никто его выстрел повторить не смог. Тогда Иван отошел на сто пятьдесят шагов и в то же яблоко еще одну стрелу пустил. Разломилось яблоко ровно пополам.
- Никто из моих воинов так не может, - покачал головой начальник. – Даже после отдыха, а сейчас – и пробовать не будут.
Вышел вперед Степан. Набросились на него воины, как собаки на медведя, человек десять сразу, он их раскидал в стороны. Снова поднялись они, снова на Степана пошли. Опять на земле оказались. Воины уже с земли встать не могут, а Степан стоит, как дуб, и не устал даже.
Начальник говорит:
- Десять моих уставших солдат – как двадцать бодрых врагов. Никто из нашего войска не смог бы против них устоять.
А младший брат Матвей все время, пока старшие силами мерились, ходил вокруг да какие-то травки собирал. Потом развел скрытный костерок, воды вскипятил, стал что-то варить. Наконец начальник отряда отдал приказ своим воинам отдыхать, а братьям сказал:
- Беру вас в отряд. Эх, побольше бы нам таких воинов, мы бы давно уже Смарагда выгнали! Только где же ваш младший братец? Тот, который черен, как печной горшок?
- Да вон он, - отвечает Степан. – Уж обед сварил нам всем и лекарство для ран приготовил твоим воинам.
Начальник обрадовался.
- Беру и его! У меня, считай, половина отряда изранена, а ели мы, наверное, позавчера, когда в бой отправлялись. И откуда вы такие чудные взялись! Не иначе, Бог вас послал.
- Может, и так, - отозвался Степан. – А вообще-то мы Марьяны-вдовы сыновья.
После завтрака стали в путь собираться. Начальник отряда хотел объехать войско Смарагда сбоку, найти слабое место и прорваться к городу.
- Только мало на это надежды, - вздохнул он. – Вон их сколько! Если бы нам навстречу подмога пришла, да только как ее вызвать…
- Думать будем, - успокоил Степан. – За правое дело воюем, значит, и помощь придет.
Но начальник только головой покачал.
Выделили братьям лошадей из-под убитых воинов, поскакали по дороге навстречу битве. Спустя время подъезжает к начальнику воин из последних рядов.
- Кто-то догоняет нас! Большая толпа людей. Почти все пешие, но есть и на конях.
Приказал начальник остановиться. Кто бы там ни был – нужно сначала рассудить, а потом саблей махать. Увидели воины своих преследователей, удивились и встревожились: это же разбойники из дремучего леса! И с чем пожаловали – непонятно. Только Степан подъехал к начальнику.
- Позволь мне с ними поговорить. Это наши знакомцы. Думается мне – они к нам на подмогу пришли.
- Разбойники? На подмогу? Чудеса, да и только! – воскликнул начальник, но дозволил.
Степан подъехал к атаману и спешился.
- Куда путь держишь, добрый человек?
Атаман улыбнулся.
- Какой я человек – тебе неведомо. А иду к тебе на подмогу, и людей своих веду. Надобно али нет?
- Еще как надобно! – засмеялся Степан и пожал атаману руку.
А тут еще Иван к начальнику отряда подъехал и говорит:
- Обдумал я твою идею, начальник. Могу помочь.
- Какую такую идею? – удивился тот.
- Про подмогу из города. Нужно только лук покрепче смастерить, а я смогу стрелу в город пустить с просьбой о помощи.
Оценил расстояние начальник, изумленно посмотрел на Ивана.
- Что за день сегодня? Чудеса за чудесами! Выбирай любой лук, какой понравится. Если сможешь сделать, что задумал – победа будет за нами.
- Лучше разбойничьих луков не найти, - отвечал ему Ваня. – Так что и они к нам не зря пристали.
Выбрал Ваня самый крепкий лук, привязал к стреле тряпочку с письменами, выбрал место поровней и прицелился. Полетела стрела, как птица, только тетива зазвенела. Трудно было углядеть за стрелой, но самые зоркие из отряда сказали, что видели, как она перелетела через городскую стену. А большего и надо!
Вечером отряд остановился в укромном месте. Решили до утра отдохнуть, ведь наутро предстоит решающая битва. Воины расположились вокруг костра. Один из них сказал:
- Спасибо Матвею, мои раны совсем не болят и почти затянулись. Завтра я смогу бить врага в полную силу.
- И я, - отозвался другой. – Спасибо Матвею. Где же он?
Удивились воины, когда не нашли Матвея возле костра. Даже братья не знали, где он. Конечно, они встревожились, но не сильно - братец часто бродил в темноте под звездами, да и увидеть его ночью было невозможно. Утром же Матвей оказался в отряде, но где был – никому не сказал.
И вот с первыми лучами солнца в городе запели трубы. Встрепенулось вражеское войско, заблестели наконечники стрел. Неужели царские войска решили открыть ворота? Неужели они выйдут на бой? Неужели они думают победить?
Только некогда было думать войску лютого Смарагда. Налетел на них с тыла большой отряд, как ветер, враги не успевали и руку поднять, как падали на землю поверженными. В это время отворились золотые ворота города, и войско царское двинулось навстречу чудесному отряду. Как сено под косой падали смарагдовы воины, а еще больше – сдавались в плен. Все для них было покрыто туманом, и они роняли оружие на землю.
Великая была битва! Много полегло солдат на поле возле стен города. Хоть воины Смарагда и ослабели, да не все. И сам Смарагд был могучим воителем. Он отбивался сразу от десяти мечей, и никто не мог его достать. Но тут пробился сквозь сечу огромный воин без меча, отобрал у Смарагда его оружие, и одним ударом кулака сбил врага с ног.
На том и кончилась битва. Пленных всех заставили восстановить порушенное и отпустили домой, взяв с них богатый выкуп. Всех царских воинов наградили, а Марьяниных сыновей привели к царю в палаты.
Царь ласково посмотрел на них.
- Даже не знаю, чем мне наградить вас, добры молодцы. Таких воинов у меня во всем войске не сыскать. Сказали мне, что старший из вас самого Смарагда в бою одолел?
Степан только плечами пожал.
- Да его одолеть нетрудно было, царь-батюшка. Он же, как шальной, кружился и железкой своей махал. Ничего вокруг не видел.
- А второй из вас, говорят, всех стрельцов вражеских перебил?
- Да куда там! – отозвался Иван. – Царь-батюшка, я их не насмерть бил, только чтоб лук держать не могли.
Царь внимательно посмотрел на младшего брата, Матвея.
- Ты, я слышал, хороший лекарь? Травы знаешь, отвары всякие? Хорошее дело. А в битве участвовал?
- Молод я еще, царь-батюшка, с врагом биться. Не пустили меня братья на битву.
Царь прищурился.
- А чудные дела в битве творились! Враги наши, как сонные мухи ползали, рук поднять не могли. И больше всего таких было там, где ваш отряд пробивался. Что скажешь?
Матвей улыбнулся.
- Тебя, царь-батюшка, не проведешь. Хоть и молод я биться, и братьям послушен, но и я свое дело сделал. Ночью пролез в стан вражеский и в котлы им сонной травы подбросил. Жаль, не много успел.
Встал царь с трона, спустился к Марьяниным сыновьям, обнял их, как родных.
- Много вы успели! Не найдется для вас достойной награды. Просите у меня, чего хотите.
Помолчали братья, а потом старший сказал:
- Ничего нам не надобно, батюшка. Свою землю спасали. Только одна просьба есть у меня: помилуй тех разбойников, что из дремучего леса. Без них мы бы не справились.
- Слышал я про этих разумных разбойников, - согласился царь. - Просьбу твою исполню. А вы мне про свою жизнь расскажите. Уж больно не похожи вы друг на друга, добры молодцы!
Рассказали братья царю про свое житье, и откуда они у Марьяны появились. Дивился царь.
- Вот чудеса так чудеса! – говорил.
А потом опечалился.
- Мне бы таких сыновей. А то у меня и наследника нету… Дочка была – и та пропала.
- Как – пропала? – удивились братья.
- Что ж, расскажу. И с царями случается. В городе все знают, да ведь вы издалека. Давно это было, пятнадцать лет назад. Родилась у меня дочка - радость ненаглядная. Однажды пошли мамки с няньками гулять, младенца в люльке понесли воздухом луговым подышать. Спустились к реке, разморились, да люльку в реку упустили. Когда хватились – уж не догнать было. Все берега я тогда обыскать велел, у всех прохожих расспросить. Но все зря. Царица моя тогда от горя заболела и умерла. Остался я один на свете…
Степан выслушал царя с волнением, а потом и говорит:
- Большое горе у тебя, царь-батюшка. Дочка-то твоя была, наверно, красавица.
- Ох, Степа, такая уж красавица! Личико белое, румянец во всю щеку, а волосы – ярче золота!
Братья переглянулись. Тогда Степан продолжал.
- А мы ведь не все тебе рассказали про жизнь свою, царь-батюшка.
- А что ж еще?
- Сестра у нас есть младшенькая. Шестнадцатый годок пошел. Златой зовут.
Царь удивился.
- Златой? Красивое имя. А что, сестра-то ваша матери родная?
- Что родная – это так, - отвечал Степан, помедлив. – Только она тоже найденная.
- Как так? – заволновался царь.
- А вот так. Матушка наша однажды белье на реке стирала, да писк в камышах услышала. Другая бы и не полезла, но матушка наша сердобольная шибко – и птичек, и мышей жалеет. Влезла в камыши, а там – люлька с младенцем. И пеленки такие тонкие, с кружевами. Взяла она младенца в дом, что ж – четвертый уже. Оказалась – девчонка. А за цвет волос ее Златой решили назвать.
Расплакался царь, когда этот рассказ услышал. Обнимал Марьяниных сыновей, целовал, никак не отпускал. Только и распорядился, чтобы доставили Марьяну с дочкой во дворец как можно скорее. А братьев принялся расспрашивать, так, что не осталось у него никаких сомнений – его дочку Марьяна в реке нашла.
Тут и посланцы подоспели. Царь велел гостей сразу к себе в палаты вести, да столы накрывать.
Что тут еще сказать? Был пир на весь мир и радость великая – царская дочка нашлась! А братьев ее царь родными сыновьями нарек, и стал Степан наследником царским.
А Марьяна? А что Марьяна… Жила рядышком, на сыновей с дочкой радовалась. Царь-батюшка очень ее уважал. Все беседовал с Марьяной, советовался, прямо обойтись без нее не мог. Ну и женился! А что? Счастье – так всем, правда?