Конкурсная работа. Номинация – Проза.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2015", I этап.
Я гляжу ей вслед,
Ничего в ней нет.
А я всё гляжу –
Глаз не отвожу.
Из популярной песни 60-х
Толик Воронов и Эдик Саркисов скучали. Уже вторую неделю они с другими ребятами из техникума работали в совхозе на уборке кукурузы. Пальцы были у них в порезах и ссадинах, ныли плечи, но главное, что мучило парней, – это скука по вечерам.
– Уж лучше бы мы учились, – тоскливо вздыхал Толик.
Другие студенты выходили из положения: играли в карты, где-то добы-вали спиртное. Некоторые ходили в село на танцы; возвращались они поздно и днём, в рабочее время, спали в междурядьях или в стожках се¬на.
Однажды друзьям было особенно скучно. Эдик ещё раз перевернулся на жёсткой койке, потом неожиданно вскочил с неё и решительно заявил:
– Всё! Надоело! Пошли к девчонкам, – и мечтательно добавил: – Я тут познакомился с одной, когда нам продукты привозили. А у неё, навер¬ное, подружка есть.
Толик согласился. Парни быстро переоделись и отправились в село. Солнце подбиралось к горизонту, но воздух был напоён сентябрьским теплом, приятно пахло жнивьём и дымом костров. Паутинки, словно жи-вые, кружились в танце, и, зацепившись за высохшие травы, отдыхали в ожидании следующего тура осеннего вальса.
Толя был душевно тоньше и чувствительнее своего друга. Он то и дело обращал внимание Эдика на крепенький опёнок под ногами, сует¬ливого ежа, спешащего закончить сезонные заготовки, журавлиный клин в небе...
Пришли парни в село, когда уже смеркалось. Около клуба толпилась местная молодёжь, в основном девушки. Кое-где мелькали лица технику-мовских ребят. Эдик поискал глазами свою знакомую и остановил взгляд на крепко сбитой девчонке с круглыми васильковыми глазами, опушён-ными тёмными ресницами. Дёрнув друга за рукав, Эдик поспешил к ней и, поздоровавшись, представил Толика.
Танцы ещё не начинались, и молодые люди решили прогуляться по центральной улице села. Аня, так звали девушку, шла между ними. Эди¬ку показалось, что Аня больше внимания уделяет его товарищу, и он на¬чал, вроде бы в шутку, задевать его самолюбие. То скажет, что Толик дуб в физике, то – что у него нет своих учебников, то намекнёт на универ-сальный костюм друга. Но Толик не отбивался от нападок Эдика, а во все глаза смотрел на Аню, вслушивался в музыку её речи. Между ним и девушкой как будто даже завязался мысленный диалог. Толик говорит ей:
«Не слушай его».
И она отвечает:
«А я и не слушаю».
Эдик заметно злился. Извинившись перед Аней, он отозвал Толика в сторону и язвительно прошипел:
– Между прочим, мог бы понять, что ты здесь – третий лишний.
Толик без слов развернулся и пошёл прочь. Его душила обида, и он вовсе не считал себя лишним. Будь это так, он бы почувствовал.
Минуты через три Эдик догнал друга. Они долго шли молча, наконец, Эдик не выдержал и примирительно сказал:
– Ну, их, девчонок. Нам с тобой и так хорошо, правда?
Толик промолчал, а Эдик виновато продолжал:
– А что ты не спросишь, почему я ушёл? Думаешь, из солидарности? Нет. Она мне сказала: «Лучше б ушёл ты».
Толик резко остановился:
– Она тебе так сказала?
– Ну да. Толь, брось обижаться. Сколько их ещё, девчонок, будет!? К тому же она толстая и глаза, как у совы.
– Не смей так говорить об Ане, – рассердился Толик.
– Не буду, не буду, не буду. Кажется, ты влип, втрескался, – Эдик со-чувственно засвистел и вприпрыжку побежал по залитой лунным светом дорожке. Он знал, что Толик злится, но почему-то радовался этому.
Больше ребята в село не ходили. Кукурузу вскоре убрали, пошли до¬жди, и они вернулись в город. Начались занятия. Но чтобы Толик ни де¬лал: писал ли конспекты, решал задачи, работал у станка – перед его глазами стояла Аня и спрашивала с укоризной:
– Ты не забыл меня?
Конечно, не забыл, он только о ней и думал. Даже Эдику с ним стало скучно, и он перебрался в соседнюю комнату, где парни жили веселее. Наконец, сердечная мука превозмогла скромность, и Толик написал Ане письмо. Аня ему ответила, и между ними завязалась переписка. Однако Толику отчаянно хотелось заглянуть в васильковые глаза девушки.
И вот однажды в субботу, когда в техникуме не было занятий, он надел белую выходную рубашку и пошёл на пригородный железнодорожный вокзал. Электричка тащилась, как черепаха, останавливаясь на всех разъездах и полустанках. Толик спрыгнул на перрон, не дожидаясь оста-новки. Сердце выскакивало из груди, когда он постучал в калитку Анино-го дома. Распахнулось окно. Из него выглянуло большеглазое, веснуш-чатое лицо мальчишки.
– Ты? – удивлённо спросил мальчик, – а сестра к тебе поехала.
Толик, не раздумывая, побежал на станцию – кассирша закрывала по-мещение.
– А что, уже не будет поездов на город? – выдохнул он, глядя на кас-сиршу и со страхом предвидя её ответ.
– Почему не будет? Поезда будут, только они здесь не останавливают¬ся, – сочувственно посмотрела на парня она, – боюсь, что сегодня тебе не уехать.
«Аня меня там ждёт, одна, в чужом городе, за двадцать километров. Всего двадцать километров – и я увижу её!». И мгновенно пришло реше¬ние. Он выскочил на железнодорожное полотно и побежал.
Бежать по шпалам было неудобно, они то и дело сбивали его с ритма. Уже вечерело и становилось прохладно. Если бы Толик не двигался, он давно бы окоченел, потому что на нём была одна рубашечка. А в это время года осенние тёплые дни быстро сменяются холодными ночами.
Толик бежал, спотыкаясь и падая, навстречу резкому студёному ветру, минуя станции и переезды. На одном из них закутанная в пуховой платок женщина с жёлтым флажком изумлённо застыла при виде парня и по¬том, опомнившись, крикнула ему вслед:
– Встречный на пере-е-езде!
Стемнело. Выглянула равнодушная краюха луны. А он всё бежал. За-горелись впереди частые огоньки, запахло бензином и чем-то ещё спе-цифически городским. Толик бежал, боясь остановиться, в изнемо¬жении упасть на землю и не подняться, бежал по инерции уже по улицам горо¬да и только перед самым общежитием перешёл на спортивную ходь¬бу.
Он сразу заметил Аню. Она сидела, продрогшая и маленькая, на ска¬мейке у подъезда. Увидев Толю, легко поднялась навстречу ему и рас¬пахнула ресницы.
– Наконец-то я дождалась тебя! – счастливо прошептала она.