Общеизвестно, что политика, тем более «Большая политика» вершится где-то вверху, и рядовому обывателю в этих дебрях делать нечего.
Возможно, где то на Западе, где лучше развиты институты демократии, это несколько иначе, не знаю. Не исключено, что там люди как-то чувствуют свою сопричастность к Политике.
Во всяком случае в пределах России и всего постсоветского пространства, как до Революции 1917 года, так и во все прошедшие после нее годы, привыкли к тому, что в «Большой политике» они не участвуют.
Я даже не уверен, что люди к этому стремятся, или убеждены, что с их участием что-то станет лучше.
Но во все исторические времена находились люди, которые думали по-своему, резко отлично от власть имущих, как по линии Государства, так и по линии Церкви.
Именно этому мы обязаны тем, что были личности типа Джордано Бруно, Галилея, Коперника и многие другие, которые либо ценою жизни, либо жестких гонений, выражали и отстаивали свои взгляды и убеждения.
В последние годы у нас появилось существенное преимущество. Мы можем в какой-то форме изложить свои взгляды, не опасаясь сиюминутных гонений.
Другое дело, до какой аудитории удастся довести свои взгляды.
Причем, пытаясь изложить свои взгляды, люди редко думают, что от этого что-то изменится.
Это подобно клапану для сброса давления.
Впрочем, есть и такое мнение, что если взгляды достигнут «критической массы», они могут стать мнением Общества.
Как бы то ни было, мне хотелось бы изложить свои мысли по некоторым вопросам из области политики.
Более 70 лет просуществовала такая страна, как СССР. Лично я очень любил эту страну. Мне нравились многие институты организации общества, его инфраструктура, идеологические догмы и принципы. Я всегда считал себя патриотом и готов был с оружием в руках защищать интересы своей страны.
Именно поэтому в свое время я избрал для себя стезю офицера.
Еще подростком, мне пришлось прочувствовать тяготы и лишения Войны, и я был поражен, что даже на далеких национальных окраинах страны принципы Советской власти действовали сполна.
Моим любимым лозунгом того периода был и остается поныне: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз».
Я хорошо знаю, что очень многие так не думают. Но здесь, как говорится «Вольному воля!».
Надо честно признать, что даже самому завзятому патриоту страны, в особенности на ее финишной стадии, становились очевидными многие существующие в ней недостатки. В первую очередь - системный спад экономики, засилье и коррупция всех уровней чиновничества и государственных служащих.
А главное - фактическое разложение правящей партии, КПСС, членом которой я пробыл почти 40 лет. Но когда я узнал, что даже в партию принимают за взятку, стало понятно, что это конец.
Но в СССР были крупные серьезные наработки в области планирования экономики, организации образования, трудовой занятости населения и многое другое.
К великому сожалению, при распаде страны «вместе с водой выплеснули и ребенка». Опыт, который был взят на вооружение многими цивилизованными странами - Китаем, Японией, даже Германией и США, оказался полностью утерянным на постсоветском пространстве.
То, что Китай развивается столь бурными темпами, не в последнюю очередь обусловлено умелым сочетанием современных форм организации производства с теми, которые были присущи СССР.
И на России, и на других Республиках бывшего СССР, еще долго будет сказываться то, что на свалку вышвырнули не только явные недостатки, но и не менее явные достоинства.
Уже не хочется говорить о том, что все национальные богатства страны оказались разграбленными кучкой недостойных лиц, но даже спустя почти четверть века по многим показателям все еще не достигнут уровень СССР.
Распад Советского Союза анализировался, и еще долго будет анализироваться многим аналитиками и государственными деятелями.
Я не беру на себя смелость утверждать, что из этих высказываний верно, а что нет. Мне представляется нецелесообразным высказывать свое мнение в качестве оценки других мнений.
Просто мне хотелось бы высказать некоторые мысли, возникшие в результате той жизненной позиции, на которой я находился в то время, и с которой некоторые вопросы были лучше видны.
Надо сказать, что почти все колониальные страны за счет своих колоний создавали лучшие условия для метрополии.
Россию всегда упрекали, что национальные окраины, по существу, являются ее колониями.
Я почти всю жизнь прожил и проработал в Грузии. Видел, как развивается страна.
Дороги. Свет. Газ. Водоснабжение. Жилищное строительство. Образование.
В конце 80-х годов прошлого столетия мне довелось поехать в г.Орел. Всего несколько часов езды от Москвы.
Я был буквально поражен. Жизнь в Российской глубинке как будто остановилась. Ни дорог. Ни света в селах, ни газа.
По делам службы мне многократно приходилось бывать в Госплане СССР. Защищать фонды на ресурсы для своей страны. (Для Грузии).
И вот там я и видел то, что и предопределяло видимую диспропорцию между Россией и другими, входящими в СССР Республиками. Даже на стадии планирования закладывались показатели, которые впоследствии приводили к этим неравномерностям.
Считалось, что Россия большая, все выдержит. А малые Республики обижать нельзя. В результате, по России удельный вес машин и тракторов, выделявшихся из расчета на 1 тыс. гектаров пашни, был намного ниже, чем в других республиках. Аналогично было и в выделении капвложений, а значит и развития, в расчете на тысячу граждан. И так по всему комплексу вопросов.
Я вспоминаю, что в свое время, когда я работал Начальником главка по ресурсам, меня пригласил высший руководитель, и предупредил, что в Грузии есть несколько национальных регионов, и к ним надо быть особенно внимательным, ни в чем не ущемляя, и не создавая прецедента для недовольства.
Вероятно, такая установка была по всей вертикали власти.
Ну и что? Для нас, для Республик это разве было плохо? Наоборот, мы явно чувствовали, что находимся в зоне максимального благоприятствования.
Вот здесь мы и подходим к самой сердцевине вопроса.
По существу, все республики чувствовали, что центр их не обижает. Но по форме отношения зачастую не укладывалось ни в какие рамки. Рядовая сотрудница Госплана могла себе позволить говорить с Секретарем ЦК, или Министром Республики, как с аборигеном с Берегов Конго.
Именно поэтому многие Республиканские руководители воздерживались от посещения Высоких Контор экономики и других органов хозяйственного управления страны, направляя туда только соответствующих специалистов.
Ситуация складывалась достаточно парадоксальная. По существу, мы все получали как надо, а наряду с этим, существовала, почти на всех уровнях, непреходящая обида на неправомерные этические отношения с Центром. Причем, если внимательно посмотреть, то подобное положение в той или иной степени, можно было обнаружить почти во всех отраслях деятельности. И хотя я говорю только об одной Республике, это касалось и всех других.
В результате, когда встал вопрос о распаде Советского Союза, у него практически не нашлось защитников.
Большинство Республик, даже понимая, что экономически они существенно проигрывают, предпочли самостоятельность и избавление от справедливого, или несправедливого чувства обиды, накопившегося годами.
Я до сих пор уверен, что если бы все Республики грудью встали на защиту своей страны, они, как пустую бумажку смяли бы пьяный «Беловежский трактат».
Таким образом, не касаясь всех других, глубинных причин развала страны, мне кажется, что в совокупности взаимоотношений Центра и Республик, вина за этот процесс целиком лежит на Центре!
Именно поэтому приходится признавать, что реинтеграция, по крайней мере в обозримом будущем, практически невозможна.
В свое время академик Сахаров написал большую аналитическую статью, где сравнил положение в СССР и в Грузии, усматривая аналогию в проводимой ими империалистической политике в части подведомственных им национальных формирований. По СССР имелись в виду взаимоотношения с Республиками, а по Грузии, в частности, - отношения с Абхазией.
Статья вызвала большую обиду тогдашнего президента Республики З.Гамсахурдия, который пытался оспорить некоторые утверждения этой статьи.
Я долгие годы был связан с Абхазией. Там жил мой брат. Там у меня было много друзей в т. ч. из числа Абхазской элиты. Мы довольно часто и по много беседовали. Я хорошо знал истинные взгляды и понятия абхазской интеллигенции относительно реально существовавшей действительности.
Подобно Грузии, в части центра, у абхазцев существовал целый комплекс обид в адрес Грузии.
Политически это заключалось в том, что Абхазцев, по их словам, почти никогда не назначали на ключевые посты секретарей райкомов и начальников полиций, в особенности в стратегически важных районах. Были обиды по присвоению наименований населенных пунктов, экономическому развитию и многому другому. При доброй воле с обеих сторон эти вопросы можно было легко урегулировать. Но этим же никто не хотел заниматься. С одной стороны, в центре все опиралось на силу существовавших структур. С другой стороны, в автономии, как снежный ком возрастали обиды, к тому же обильно вздобренные ненадлежащей этикой отношений, которые открыто и высказать нельзя было.
Все повторялось один в один, как между Москвой и Тбилиси.
Зачастую высказывается мнения, что в абхазских делах целиком повинна Россия.
Я не собираюсь выступать в качестве адвоката России. Какая-то ее вина безусловно есть. Но если можно было бы целиком исключить фактор России, я думаю, что это очень мало бы изменило положение вещей.
На данном этапе Абхазцы не готовы жить в одном доме с Грузинами.
За много лет накопилось много обид. Их же надо предварительно снять, с тем, чтобы создать основу для будущего.
А в этом отношении, насколько мне известно, никем ничего не делается, даже по линии народной дипломатии.
Если предположить, что завтра Россия убрала бы свои войска и вообще полностью ушла бы из Абхазии. Было бы ли это решением вопроса? Не думаю. Если бы центр предпринял попытку взять под контроль непокорный регион, это, скорее всего, привело бы к довольно жесткому вооруженному противостоянию.
Наиболее вероятно, или надо было бы вводить миротворцев ООН, либо смириться с самопровозглашенной Республикой.
Реальность такова, что силой решать такие вопросы очень трудно.
Поэтому, если ставить приоритетной национальной задачей воссоединение с Абхазией, нужны хорошо продуманные и правильно ориентированные на долгосрочную перспективу меры, и очень терпеливые шаги для их достижения.
При этом, видимо, справедливый баланс интересов, на всех этапах, сможет служить единственным ориентиром в этом движении.