Записки сексота
Продотжение от:
1.
http://www.proza.ru/2015/12/10/392
2.
http://www.proza.ru/2015/12/10/651
3.
http://www.proza.ru/2015/12/10/593
4.
http://www.proza.ru/2015/12/10/629
Тягу человека к комфорту можно и порицать, рискуя оказаться во мнении окружающих ханжой или, того более, придурком. Но на самом-то деле, что плохого в том, что человек стремиться так обустроить свою обитель, чтобы было светло, тепло, да чтобы мухи не кусали. Особенно, если вот-вот должна приехать жена, да ещё с малышом. Поэтому, получив в распоряжение половинку балка наш Георгиевич принатырил дефицитнейших досок, да соорудил к балку этому пристройку. Но ещё большим подвигом пронырливости предстало перед бесталанными нами невероятное количество кошмы - выделяемой исключительно водителям техники для утепления машин перед зимним периодом эксплуатации в районах Крайнего Севера. Этой кошмы оказалось достаточно чтобы покрыть ею весь пол и пристройки этой и самой половинки балка. Так получилась кошмарня. Поскольку жена Георгиевича задерживалась на материке, то сам соломенный вдовец числился у нас в холостяках. А это значит, что любой мог заявиться в его жилище в любое же время. Зачастую желающих посетить кошмарню становилось много.
Развалившись в произвольной форме на тёплом полу мы беседовали о том, о сём.
А за стеной кошмарни проживал вредный мужик Бабенко. Работал он взрывником и был нелюдим. Ещё у него была женщина – баба до такой степени неопределённая, что и сказать-то о ней нечего, кроме того, что упомянуть здесь, что была. И вот этот мужик написал на нас, кошмарных мужиков, донос – что вот собираются вечерами, слушают «Голос Америки» и ругаются матом. Заявление это не куда было пристроить, кроме как отдать в профсоюзный комитет – по-нашему, разведком. В разведкоме же были все наши матерщиники. Посмеявшись вволю над письмом, мы, смеха ради, на стенке смежной с бабенковской повесили Андропова, пребывающего в те времена ещё председателем КГБ. Повесили, конечно же, не самого – упаси, боже - председателя, а его протокольный портрет.
Тут к нам в посёлочек прилетает, значится, неприметный такой мужчина и ухитряется пробыть незаметным среди сотни занятых своими делами людей – вот уже пару дней. И что интересно! Обычно новый человек – вызывает в обществе повсеместный ажиотаж – что, да как, кто таков, зачем приехал. А тут – молчание, даже в кошмарне на этот счёт многозначительное умолчание. Ну, да и ладно. Как будет вертолёт – вот и улетит.
А сегодня меня ловит начальник и: - поговори, говорит, с приезжим.
Товарищ, к которому я был подведён – в некотором затруднении.
- Где, говорит, тут у вас можно конфиденциально побеседовать?
А негде – везде народ, укромных уголков нет.
- Ну, говорит, пройдёмся – и указывает на несколько, чудом уцелевших, куртин стланика, за околицей посёлка.
Идём так непринуждённо, разве что не под ручку, всё дальше и дальше. А дальше уж и не куда, Дальше начинается склон возвышенности, откуда посёлок, а, стало быть, и наша парочка – как на ладони.
Чувствую, что товарищ этот мой ищет с чего бы и как начать свой со мной разговор. Наконец, решается.
- Получил сообщение о том, что на участке Первенец горный мастер допустил несанкционированный массовый взрыв с уничтожением остатков взрывматериалов. Случай этот - вне нашей компетенции. На то есть милиция. Но, коль сигнал получен – то нужно отреагировать.
- Так, завтра я улетаю. Ты к тому времени подготовь материалы.
- Ладно, отвечаю я, уже включая в работу свои мозги.
Был я в ту пору - как сейчас бы сказали – чиновником по особым поручениям на должности постыдной, малооплачиваемой и, порой, весьма хлопотной. На которую был выманен обстоятельствами непростыми, оказавшимися обманными. Но закон внутренней чести понуждал меня делать своё дело, ожидая счастливый случай, когда можно было бы сквозануть с неё с минимальными издержками. Скажу только, что случай этот мной был-таки организован и плодотворно проведён – к изумлению облапошенного начальства.
Сейчас же предстояло включить на полную мощь отлаженный уже механизм крючкотворства.
Поисковый участок был организован на рудопроявлении Первенц этим вот летом. Нашему кошмарному собеседнику Василию было предписано провести там комплекс горных работ с использованием бульдозеров и взрывчатки. Техника и запас взрывматериалов на всё лето были доставлены на место работ; работяги мало-помалу изображали взрывные работы; лето было в самом разгаре; близилась пора естественной оттайки, когда можно будет запросто нарастить объёмы проходки, погонаж канав и уж таким способом определиться с перспективами объекта. Но тут экономика предприятия дала сбой и наверху решено было приостановить работы на этом участке.
-Давай, Вася, сворачивай бурную деятельность и эвакуируйся на базу.
Легко сказать. Участок и базу разделяли два десятка километров оттаявшей тундры, да ещё невеликая, правда, река Великая.
Бульдозера ещё можно перегнать осторожно по отмелям и перекатам. А что делать со взрывчаткой?
Что? Что? Думай, Вася. Да что тут думать. Тут бы бульдозера не утопить в неверной реке.
Бульдозера не утопились и даже, таская друг друга - то порозонь, а то и вместе – из трясины, добрались-таки в полном составе до базы.
Вася тем временем занял себя составлением отчётов и сдачей нарядов, оставив на Первенце взрывника Филипыча – хитрющего человека, большого лодыря с поразительно минимальной даже для его престарелого возраста антропометрией. Проходчики возле него били-околачивали свои баклуши, ожидая распределения на другие работы.
- Вздрогнула контора, и я понял, что произошёл взрыв – написал Вася в своём варианте объяснительной, когда я, озадаченный таинственным пришельцем, выловил мастера, к тому времени уже занятым новыми делами.
- Ну, так не пойдёт. Формулируй в том смысле, что получив распоряжение на срочную ликвидацию участка, не смог своевременно разработать проект ликвидации остатков путём взрывания методом накладного заряда в поисковой канаве № N; поэтому, не оформив соответствующий паспорт взрывных работ, не согласовав его в уставленном порядке с соответствующими службами, не выписав путёвку на получение материалов, произвёл всё же расчёт безопасных расстояний на разлёт осколков и ударной волны, распорядился уложить все без остатка материалы на полотно канавы и приказал взрывнику А. произвести подрыв заряда. Последующий осмотр места взрыва не выявил остатков неразорвавшихся ВМ. Все материалы ликвидированы полностью. О чём составлен акт, подписанный работниками участка.
К тому времени, как Вася закнчивал свой эпистоляный труд, Филипыч и ещё двое проходчиков тоже пододвигали ко мне свои рукописные объяснения.
А я уже изготовил два экземпляра папки озаглавленные как «Материалы служебного расследования…: и отпечатал на машинке «Прогресс» самый Акт служебного расследования… и приступил к написанию проекта приказа о сём прискорбном случае, где герою расследования вменяется то, что он и совершил под гнётом форсмажорных обстоятельств, исключив, однако, вероятность расхищения спецсредств. А посему следует ограничиться предупреждением о впредь недопустимости персоналом взрывных работ подобных нарушений.
Предложенный мной выговор нарушителю был начальником при утверждении проекта приказа заменён на выговор строгий.
Утром сброшюрованные Материалы были просмотрены таинственным пришельцем. Один их экземпляр он взял себе. Вскоре прилетел вертолёт и увёз товарища в неизвестность.
На этом Васины проблемы закончились.
Бабенко же, хоть и порывался спрятаться от нашего к нему внимания, а куда? Некуда. Да и незачем. Всё же вскоре он быстро собрался и, прихватив свою бабу, скрылся на Материке.
Но обнаружилась проблема у меня самого. Димка, наш главный инженер и мой непосредственный начальник, вернувшийся к тому времени из длительной командировки, как-то странно стал общаться со мной – подчёркнуто официально, словно выверяя каждое своё слово. А, между тем, я не был совсем уж конченым негодяем. Пережив на своём чиновничьем веку не одного и не двух начальников, я ещё не оборзел окончательно, а с нарастающим пониманием относился к трудностям на их руководящей стезе.
Когда же я появлялся в кошмарне, то Дмитрий сразу замолкал и старался быстро слинять под благовидным предлогом.
- В чём дело? - вопрошал я кошмарных своих собеседников.
Так Светка, его жена, из своего окна видела, как ты прогуливался в стланиках под ручку с её проверяющим из органов.
Вот они и решили, что ты и есть местный стукач. Да не они одни, оказывается.
Продолжение следует на
http://www.proza.ru/2015/12/10/657