Паразиты - Каламбур Часть 2 Глава-12 Критическая м

Дмитрий Губарев
Глава 12
Критическая масса.

Мензоберранзан, наверное, самый красивый город подземелья. Пять тысяч лет назад он был основан высшей жрицей Лос по имени Мензоберра Безродная, названной так потому, что она не имела ни одного выжившего родственника. Мензоберра бежала из большого города Дроу Голотэра, разрушаемого гражданской войной между последователями Лос и поклонниками Гаунадора. Жрицы натравливали на врага пауков или погребали их под гигантскими валунами, маги творили заклинания, призывающие гигантских пурпурных червей, пожирающих армии, обрушивающие огромные сталактиты с потолка пещеры на лежащие внизу здания, открывающие трещины в толще скал, которые поглощали воинов дроу вместе с их крепостями. Повсюду в Голотэре была смерть и разрушение без всякой надежды на благополучный исход. Гордая и могущественная жрица Лос, Мензоберра, единственная из своих сестер-жриц уклонилась от боя. Она собрала семь семей, богатых и сильных, и сказала им, — «Следуя воле Лос, да будет основан новый, верный Паучьей королеве город!» Оставив разрушенный войной Голотэр, отряд Мензоберры двинулся в неизвестное, доверив Лос руководить ими. Они долгое время путешествовали по Подземью, отбивая атаки многих чудовищ, преодолевая опасности водопадов, обвалов, каменных оползней и вездесущего мрака. Всякий раз, когда отряд казалось, терял дорогу или был готов погибнуть от голода или рук врага, Лос посылала им помощь: множество добычи такой, как гигантские летучие мыши, которых легко подстрелить, или паука, выводящего их тайным путём из безводного тупика, или своевременный обвал, засыпающий иллитидов, готовых настигнуть дроу. При всей помощи Лос, дорога была длинной и трудной, и ни один из отряда Мензоберры не нашёл бы дороги назад, к разрушенному Голотэру, даже если бы пожелал этого. Несколько раз блуждающие по пещерам дроу, находившие правильным способ, которым Мензоберра отыскивала дорогу, следуя за видениями, что посылала ей Паучья Королева, встречали и побеждали небольшие отряды свирфов и дворфов. Затем они прибыли в пещеры, принадлежащие Клану Чёрного Топора, богатые железом, но бдительно охраняемые дворфами. Стражи клана отступили, считая силы дроу слишком значительными, и послали сообщения старейшинам. Горстка героев вызвалась задержать дроу в маленькой пещере, известной как Пещера Расколотых Голов, в то время как за стеной их щитов весь клан бежал. У дворфов не было ничего, кроме топоров и храбрости против вооружённых мощными заклинаниями и превосходящих их числом дроу, но почти половина отряда Мензоберры пала от их руки, в то время как дворфы погибали один за другим, борясь до последнего. «Храбрые Бороды» как впоследствии называли их дроу. Последний из дворфов, поверженный, но не сдавшийся, корчась в судорогах от яда дроу, предсказал захватчикам гибель от Многих Глаз, прежде, чем кровь потекла через его бороду, и он умер. Своего рода магический артефакт, должно быть, был на его броне, так как его тело стало погружаться в твердый камень пола пещеры, пока не исчезло.
Следуя через темные и покинутые пещеры, где сталагмиты и сталактиты стояли, как ряд оскаленных клыков, отряд Мензоберры прибыл наконец в огромную пещеру, всю сверкающую мягким свечением зарослей съедобных грибов и лишайников, и полную костей тех, кто стал жертвой жителя пещеры — гигантского наблюдателя, которого местные дворфы и называли Многие Глаза, как дроу узнали впоследствии. Наблюдатель, обхватом с самую большую башню в далеком Голотэре, имел двадцать или больше     щупалец, оканчивающихся глазами, и правил пещерой при помощи различных чудовищ, включая собственное потомство. Устрашенные дроу как можно скорее бежали из этого места. Они пытались пробиться через орды монстров, служивших Многим Глазам, когда Лос явилась им, паря в воздухе над осажденным отрядом, воплотившись в облике головы прекрасной женщины дроу огромного роста, чьи локоны обвивали длинные, темные паучьи ноги. Паучья Королева сказала дроу, что они избраны ею, и это место предназначено ею для них. Если они будут достойны, они смогут отвоевать его и сделать своим новым домом. Тогда отряд Мензоберры повернул назад и клинками и магией вступил в схватку с множеством тварей, окружавших наблюдателя. Наконец он остался в одиночестве — магия глаз против заклинаний дроу. Множество дроу погибли, сражаясь с Многими Глазами, рухнув с высоты или превращенные в камень во время того, как они рубили щупальца наблюдателя и всаживали отравленные стрелы в пристально глядящие глаза размером больше их собственных голов. Не один Дом был поставлен на грань гибели во время той битвы. В конце концов, сама Мензоберра призвала Лос и бросила заклинание прямо в зияющую пасть наблюдателя. Заклинание разорвало тварь, и когда дымящиеся, корчащиеся останки опустились на пол пещеры, Мензоберра именем Лос, Королевы всех дроу, объявила эту пещеру их новым домом. Выстоявшие вместе с ней в этот день смерти, дроу происходили из семей С’Срил, Тэйалла, Бэнр, Маск’ил’ир, Насадра, Тачет и Уусралла. Они поселились вместе в сокровищнице логова бехольдера, большом гроте в южной стене огромной пещере, и возвели там алтарь Лос. Йоклол явилась им в ответ на их первую молитву, и повелела им назвать город «Мензоберранзан» (дом Мензоберры) в честь заслуг Мензоберры и её верной службы Паучьей Королеве.
Слишком скоро проклятие, преследующее всех темных эльфов, та самая вражда, рождённая гордостью и жестокостью, и жажда сражений, которая разрушила Голотэр, вернулась к дроу Мензоберранзана. Страшные вещи творились под сводами города дроу, войны домов ослабили темных эльфов, не позволяли слиться в единое несокрушимое государство, предательство и обман, вечные спутники дроу, отрицательно сказались на внешней политики. Их постоянные войны со свирфами, дворфами, да и что таить греха, друг с другом, принесли много зла в мир Фаэруна, но дроу были гордой расой, герои рождались и умирали покрывая славой мужественный народ темных эльфов, пусть иногда и дурной, но славой. Все это кончилось с приходом к власти императрицы Прианы Первой. Дерьмократия и говно перечеркнули все подвиги дроу, исказили историю, уничтожили покон, религию, превратили дроу в Иванов-не-помнящих-родства, дерьмократия уничтожила все. Дерьмократия привела дроу в очень непростую ситуацию. Над столицей империи дроу повисла угроза интервенции. Все осложнялось еще и тем, что было непонятно с кем они воюют, что за силы вторгаются в город дроу. Конечно, можно было все бросить и уйти на поверхность, собственно, как и намеривалась поступить Приана, чтобы засрать все, еще и на поверхности, но стратегическому отступлению дроу мешал неизведанный враг.
Отряд пучеглазых говноашашинов с ревом понесся в атаку, своды Мензоберранзана дрожали под отвратительными возгласами злобных тварей, они не просто вопили, они пели. Песнь мерзости столь же мерзостна, как и сама мерзость. Говноашашины стонали что-то про однополую любовь, про то что их не догонят, и что они все за свободные отношения между мужчинами и женщинами, и между мужчинами и   мужчинами, и между женщинами и женщинами. Императрица Приана Первая    наблюдала за атакой тварей с высоты парящего говнолета Иорика. Крейсер забавно пыхтел под куполом пещеры, выбрасывая клубы плохо пахнущего сероводорода.
- Это надо немедленно прекратить! - сообщила она.
- Чти прекратить? - поинтересовался Иорик.
- Это пение! - решительно сказала Приана, - они не должны это петь, это же откровенная мерзость.
- Ну не будьте столь строги, они дети порока, дети вседозволенности и дерьмократии, как мы можем ущемлять чьи-то права, мы не должны говорить гомосексуалистам, что они пидорасы, а лесбиянок называть «ковырялками», это нарушает их права, они же вполне могут ругать нас презренными натуралами.
- Ну, это же не правильно! - Удивился Вак Лак.
- Не правильно! - прокомментировал Дормидонт, стоящий неподалеку от Вак Лака, - не правильно, но это суть дерьмократии, разделять общую массу народа на мелкие социальные группы и сталкивать их, все белое делать черным, черное белым. Вот она истинная личина дерьмократии, той модели общества, что нам навязывают непонятные силы мирового правительства.
- Ну, ты загнул! - сообщил Иорик.
- Вак немедленно покроши в капусту этих тварей! - сказала Приана, - они не только противны мне, они противны самому мирозданию, само тело вселенной отторгает эту мразь.
- Слушаюсь моя повелительница! - с долей иронии ответил Вак и дал команду сигнальщику трубить бой.
Навстречу говноашашинам встали стеной отборные воины Вак Лака, это были настоящие, старые воины, ветераны, Вак Лак берег их до последнего момента, многих пытался отослать через порталы, многих выслал на дальние кордоны, он хотел сохранить настоящих, он хотел сохранить героев, чтобы в этой страшной битве не погиб цвет нации дроу, чтобы на смену им не пришли полуголубые "готы" (Го;ты — представители молодёжной субкультуры, зародившейся в конце 70-х годов XX-го века на волне пост-панка. Готическая субкультура достаточно разнообразна и неоднородна, однако для неё в той или иной степени характерны общие черты: специфический мрачный имидж, а также интерес к готической музыке, хоррор-литературе, фильмам ужасов и мистике. Комментарий автора: на самом деле они, просто, все ****анутые!), Женоподобные эмо (Эмо (англ. emo, сокращение от «эмоциональный», распространена также транскрипция «имо») — термин, обозначающий особый вид хардкор-музыки, основанный на сильных эмоциях в голосе вокалиста и мелодичной, но иногда хаотичной или полностью отсутствующей музыкальной составляющей. Отличительные особенности этого стиля — манера вокала, включающая в себя зачастую визг, стоны, шёпот, рёв. Тексты песен носят личностный характер — о переживаниях авторов, реже — политический характер. В настоящее время этот стиль музыки подразделяется на: эмо, эмокор, сан-диего хардкор (хардкор эмо), эмо вайоленс, скримо, френч скримо. Комментарий автора: на самом деле они, просто, все ****анутые!), всякие металлисты, уроды и неформалы.  Вак Лак берег старую гвардию, но старая гвардия не берегла себя, это противоречило моральным принципам героев. Герой всегда погибает, большей частью не успев воспитать потомство. Оставить потомство он может быть и успеет, но воспитать почти никогда, герои гибнут, и не все их дети и внуки становятся героями, большей частью герои вырождаются, мельчают, превращаются в откровенную мразь, и это не может не печалить. Поэтому Вак щадил старую гвардию, оберегал, как только мог. Он знал, что потомки скажут ему спасибо, не всегда современники могут понять того, кто зрит далеко вперед, чаще всего такого ругают и проклинают, называют тираном, но Вак знал, что часть старой гвардии он сохранит, а значит  сохранит покон, сохранит  воинское искусство, сохранит легенды, былины и мифы о подвигах воинов дроу, сохранит пасионарность, а это уже не мало в новом мировом порядке, где всякая мразь, не имею ни мужества ни широты души, претендует на бразды правления обществом.
Две лавины столкнулись со страшными воплями, воины Вак Лака рубили обнаглевшую, потерявшую всякий стыд и совесть нечисть, отрубленные конечности, шипящие внутренности, живые и мертвые, все смешалось в один ужасающий поток, который хлынул от выдолбленных в камне окоп дроу к жерлу воздушного канала. Смятая, разрубленная в фарш острыми саблями дроу нечисть, нескладно отступала, ветераны боев знали свое дело. В смертоносном танце сабель, превратившись в стену сверкающих лезвий, дроу рубили говноашашинов, звонкий метал оружия дроу в постоянном движении превратился в прозрачную поволоку, окутывающую воинов. Двигаясь вихрем, они разбили отряд начисти, на минуту остановившись возле входа в воздушный тоннель, воины Вак Лака повернули назад в окопы, очередная волна говноашашинов была отбита.
Вак Лак, стоящий около императрицы на говнолете Иорика, парящим под сводами Мензоберранзана, гордо улыбнулся, ветераны отлично справились с задачей, не потеряв ни одного воина, это не то что нынешние, с позволения сказать, бойцы. В личном легионе Вака были отборные силы, они могли с достаточной долей ответственности называться  воинами, в то время как во всей армии дроу начал практиковаться принцип воинской повинности, а воины стали называться солдатами, а это меняет отношение к военной науки кардинально.
- Ну, вот мы и отбили очередной яростный натиск говноашашинов! - сообщил он. - Мои воины не понесли потерь, я более чем уверен, следующая атака говноашашинов будет отбита так же с минимальными потерями.
- Это очень хорошо! - сообщила императрица.
- Ваше величество, - проговорил Дормидонт, - а не лучше вообще завалить этот канал, чтобы совсем не вести боевых действий?
- Нельзя заваливать воздушную шахту, мы задохнемся, а у нас еще не все жители эвакуированы, - отрезала Приана, - да и лучше так, что они лезут оттуда, если перекрыть им этот путь, кто знает, где они прорвутся следующий раз.
- Резонно! - ответил Дормидонт.
- Больше ветеранов в атаку не пускай, - обратилась императрица уже к Вак Лаку, - их мало, каждый умелый воин дроу нам еще пригодится, пусть повоюют дворфы, Вы не против? - поинтересовалась она у короля дворфов Щегла.
- Бережешь своих! - ехидно заметил Щегол.  - Я не осуждаю, а понимаю и принимаю, в первых рядах мы пустим смурфов на отважных пони, этих синих уродцев мне не жалко! - сообщил Щегол, - Я тоже берегу своих! Ну и естественно мы поддержим их магией, мои священники уже расстановлены по позициям.
- Тогда вперед! - рявкнула Приана.
- Вперед! - поддержал её Щегол.
- Назад! - на крайний случай крикнул Вак Лак, все недоумевающи посмотрели на него. Вак на минуту смутился, - так там же не с кем пока воевать!
Действительно, порубленные в мелкий фарш говноашашины не представляли никакой угрозы, новый отряд не спешил появится из жерла воздушного канала, все было тихо.

Трафоза Блонди или паук голиаф, охватив крупными волосатыми щупальцами голову наследного принца, с интересом, всеми восьмью глазами смотрел на то, как дуэргар Эпен’сил, с озверелым остервенением точил свой топор. Они с принцем сидели в выдолбленном окопе, напротив воздушного тоннеля, из которого с завидным постоянством лезли орды говноашашинов, с которыми им предстояло воевать, азарта у принца такая перспектива не вызывала никакого, идти в атаку, где чего доброго еще зарежут как свинью, принц не хотел. Поэтому, его очень бесило поведение Эпен’сила, который уже несколько раз ходил бить говноашашинов. Дуэргар отличался легкой формой  слабоумия, чем несказанно беспокоил наследного принца, и очень радовал паука. Такая легкая форма идиотии не делала Эпен’сила умственно отсталым, он был не полным кретином, но порой совершал такие поступки, мотивации для которых не то чтобы совсем не было, просто реакция дуэргара всегда являлась немного неадекватной. Скорее всего, жизненные ориентиры, понимания добра и зла, моральные ценности были сбиты у дуэргара отупляющим действием дерьмократии, которая по сути своей является не формой правления, а формой подавления и одурачивания.
Дерьмократия («дерьмо» и «власть») — политическая система, при которой говно является единственно легитимным источником власти. Под дерьмократией также понимается метод принятия решений при намеренном скрытии факторов, влияющих на решение, смешивание красок, выдача черным белое, а белое черным, через эту систему общественных отношений приводится в действие принцип разделяй и властвуй, когда малочисленным, не всегда здоровым, группам социума, в борьбе за их права, прав в итоге дается больше, чем основной массе электората. Такой метод применим к любым общественным структурам, от семьи до всего человечества, на сегодняшний день его важнейшим приложением является государство, так как оно обладает большой властью, независимо от наличия дерьмократии в стране. С дерьмократией связан ряд ценностей: законность за деньги, равенство для угодных, свобода быть свиньей, право наций на саморазрушение и отупение, права человека в части малых социальных групп - гомосексуалистов и лесбиянок, пропаганда порока во всех его проявлениях, распутство, блудь. Для дерьмократии характерна калейдоскопическая система мировоззрения народа. Скрытие ориентиров, подмена понятий. Ни при каком социальном устройстве общества гнида не чувствует себя более привольно и безнаказанно, как при дерьмократии. Дерьмократия - это биологическая среда для активного размножения гнид. Всякая гнида мечтает стать вошью, но не каждая становится, потому как процесс такого становления связан с морфологическими изменениями и усилиями, усилия прилагать гнида не хочет совершенно. Любая гнида рано или поздно становится вошью, продолжает размножаться, плодить гнид, это замкнутый цикл. Толпо-элитарная система общества порождает нескончаемые системные кризисы, экономические, политические - это тупик. Гнида плодит гниду, паразитируя и паразитируя, гнида потребляет больше чем производит, если быть более точным гнида потребляет, но ничего не производит. Гнида – паразит.
Все эти мысли могли бы придти в голову наследного принца, но что-то мешало. Он неоднократно прислушивался к внутреннему голосу, затаив дыхание, наблюдая за тишиной, он был уверен, что подсознание способно дать ему ответ на извечные вопросы, кто виноват и  что делать, но подлое подсознание нелепо молчало.
- Тьфу ты, Дурленг, ты своим вживанием топора по этому чертову камню, мне все мысли в голове распугал! - возмутился принц, - ты совсем, что ли, больной?
- Не называй меня Дурленгом, говно! - огрызнулся Эпен’сил.
- Как ты мне надоел! - сообщил принц, - твоя тупость сводит меня с ума, таких дебилов, как ты, я давно не видал!
- Ты вообще кроме меня дебилов больше и не видел, только в зеркале! – не подумав ответил Эпен’сил.
- Не беси меня тупое животное! - ехидно заметил принц.
- Я тебе сейчас просто голову оторву! - заметил дуэргар, отложив топор, и грозно растопырил пальцы.
Голиаф на голове принца хищно оскалил хелицеры.
- Зебешься! - сообщил Принц. - Пишется с мягким знаком?
Дуэргар шуток не понимал и, резко встав со дна окопа, решительно двинулся на принца, с растопыренными пальцами и озорным кретинизмом в глазах.
Принц занял, было, оборонительную позицию, но тут его внимание привлекло движение войск в сторону воздушного тоннеля. Он отвлекся от дуэргара и получил бы хуг справа, но голиаф вовремя дернулся и голова принца ушла от удара.
- Ей, Дурленг, ты, правда, идиот, че ты все время драться лезешь?
- А че, ты че? - ответил дуэргар, немного не подумав, он вообще думал очень редко.
- Я говорю ашашины пошли в атаку, ветераны их вырежут к чертям собачьим, а мы в это время под шумок в тоннель!
- Ты че, дурак, че ты! - заладил дуэргар.
- Придурок, это же твой план, или ты от  идиотии совсем дураком стал! Бежим! - взревел принц, и с победными воплями бросился из окопа, хаотично размахивая саблей, и тем, что у него осталось от второй сабли, после заточки её дуэргаром.
Эпен’сил по инерции схватил топор и бросился за принцем, бежали они быстро, настигая режущих говноашашинов ветеранов. Умелые воины дроу не оставляли ни одну мерзкую тварь в живых, принц несколько раз падал поскользнувшись на чьих-то внутренностях, больно бился копчиком, даже головой, но его спасало мягкое тело голиафа, паук больно ушиб головогрудь, но стойко защищал своего хозяина. Рядом прямо по кишкам, отвратительно шлепая нечищеными, сапогами бежал дуэргар.
Поравнявшись с ветеранами у самого входа в тоннель, Кал стал сильнее хаотично размахивать оружием, изображая молниеносную атаку, злобно крича и матерясь, ему на встречу попался окровавленный говноашашин, одна рука его было отрублена, злобная перекошенная морда ужаснула принца, тварь была вооружена булавой, прорычав что-то разбитыми окровавленными губами говноашашин бросился на принца, Кал взмахнул своей саблей и тем, что осталось от второй, но промахнулся, булава говноашашина увесисто летела в голову принца. Схватка длилась долю секунды, и голова Кала была бы безнадежно разбита, если бы не подоспевший дуэргар, он отрубил вторую руку злобной твари и булава изменив траекторию прошлась Принцу вскользь по носу,  нос был сломан. Принца обдало кровавой волной, говноашашин был еще жив и пытался протаранить Кала рогатой головой. Ловко увернувшись, принц прошел по косой дуге и срубил нападавшему голову.
- Быстрее, твоюмать! - взревел дуэргар, - чего ты там возишься.
Он схватил принца в охапку и потащил через сражающихся ветеранов прямо к тоннелю. Говноашашины были разбиты, воины возвращались на свои позиции. Дуэргар неистово тащил принца вглубь пещеры, прямо по окровавленному полу, сидящий на голове принца злобный паук что-то шипел и ругался, крепче стискивая голову Кала,  тот  тоже кричал и поносил Эпен’сила последними словами, но дуэргар пер на пролом. Помимо принца, который запутался в отвратительных внутренностях поверженных врагов, он тащил еще и остатки убитого говноашашина, которые гулко шмякались о неровности тоннеля и издавали страшный звук. Кал быстро перебирал ногами, крейсерская скорость дуэргара, как помнил принц высока, а так как мозгов совсем нет, то он остановится еще очень не скоро. Принц попытался покрепче зацепить ту половину туловища мерзкой твари, которая тянулась за кишками, опутывающими ботинки, но кишка была скользкая и неминуче слетела. Дуэргар, почувствовав, что тянуть принца стало легче, прибавил хода. Принц выругался за свою неловкость, теперь очевидно, что дуэраг устанет гораздо позже, чем хотелось. Противиться и не бежать, было тоже чревато, можно было превратится в кровавый фарш о неровности и выступы тоннеля.
- Ей Дурленг? - начал запыхавшийся принц, когда вход в воздушный канал остался далеко позади.
- Не называй меня Дурленг, Калина! - отрезал Дуэргар.
- Я че говорю, а не зря мы пошли на такой экстремальный поступок, что если мы не выберемся, мы напоремся на следующий отряд говноашашинов и они порежут нас в капусту?
- Не порежут! - отрезал дуэргар.
- Это тебе они сами сказали? - продолжая хрипеть, взмолился принц, бежать и говорить, особенно вести содержательную беседу, было довольно сложно.
- Мы же сейчас побили этих тварей! - ответил невозмутимый дуэргар.
- Ты совсем, что ли мудак? - не понял принц.  - Побили их не мы, а ветераны Вак Лака, сука, надо было оставаться, мне бы за атаку спирту положено было бы, а теперь нас зарежут!
- Не сгущай краски! - проговорил Дуэргар.
- Ты где слова то такие выучил, "не сгущай краски", порежут нас и все тут, а там может быть и пронесло бы.
- Ладно, Калина не ****и, пронесет тебя и так обязательно, что сделано, то сделано, шевели ногами, нам нужно проделать далекий путь за короткий промежуток времени! Надо бежать!
- Да бегу я! - согласился Кал.
Долго молча бежать не пришлось, принц попытался наладить контакт с дуэргаром и продолжить беседу.
- Ей, Дурленг, смотри как забавно, у тебя шлем - это алюминиевый таз, а мой шлем это живой паук! - сообщил принц.
- Ну и к чему ты это все мне говоришь? - не понял Эпен’сил, который уже начинал тяжело дышать.
- Как ты думаешь, кто из нас больше мудак?
- Вопрос риторический! - ответил Дуэргар.
- Ну, вот ты... и мне все стало и понятно, совершенные мудаки так и говорят, нихрена не понимая, что такое риторика! - принц выждал драматическую паузу, хотя, судя по всему, она не произвела на серого гнома должного впечатления, - Риторика это ораторское искусство, от слова ритор - оратор, и вот когда такие мудаки как ты говорят не подумавши, что этот вопрос риторический, какого лешего они подразумевают в этом словосочетании, вопрос риторический, ну при чем тут ораторское искусство, сука, если
не понимаете, что несете, лучше сказать философский, эту вафлю вообще никто не понимает, а вот  в вопросе мудак ты или нет, никакого диспута быть не может, это просто точно, аксиома, если хочешь, тоесть факт принимаемый истинным, без доказательно!
- Ты, сука, что-то больно умничаешь дохера! - отреза дуэргар показывая принцу свой увесистый кулак, но не сбавляя темпа.
- Да хули ты мне своими культяпками в лицо тычешь, у меня такой же есть, это не хлеб с маслом, возъебу не возрадуешься.
Некоторое время они бежали молча, принц противился такому марш броску, но отчетливо понимал, что деваться просто некуда, назад дороги нет. Вскоре, да прямо через пол лиги, принц снова заупрямился. Бежать ему стало тяжелее, сказывался врожденный алкоголизм и табакокурение. Кал неуклюже переваливался с ноги на ногу и хрипло дышал.
- Слышь, Дурленг, - просипел он, - Если мы сейчас не остановимся, я просто умру!
- Не называй меня Дурленгом, Кал! - огрызнулся дуэргар.
- Остановимся на минуту... - прохрипел принц.
- Да, я смотрю тебе совсем плохо! - ответил Эпен’сил, сбавив ход и остановившись. На крайний случай он поправил свой универсальный шлем-таз, потуже натянув на голову. Живой шлем принца что-то прошипел, скорее всего выругался, но голову наследного принца не отпустил. Каламбур проплелся еще пару шагов, волоча за собой саблю, после чего опустился на колени и грохнулся прямо на холодный неровный пол тоннеля.
- Ну что ты разлегся как собака? - спросил дуэргар, надо идти, пока мы не встретили никого, что дальше будет неизвестно, может быть за нами отправлена погоня, а ты тут лежишь, как шелудивое бревно.
- Не нервируй меня тупица, я больше не могу бежать, я должен лежать! - ответил принц.
- Ты ослица! - констатировал дуэргар.
- Придурок, нельзя в мои годы заниматься спортом, сердце не выдержит, я всю сознательную жизнь бухал и ничего не делал, а теперь ты хочешь, чтобы я бежал?
Дуэргар ничего не ответил, он насторожился, далекий гулкий и стук подкованных говноашашинских сапог услышал даже Кал. Звук был далеким, его доносило туннельное эхо, он отчетливо говорил о том факте, что они не одни в тоннели, и что следующий отряд, с которым они боялись встретиться, все-таки приближается.
- Вооот! - Возопил принц, - я же говорил, что нас всех убьют, ты просто мудак Дурленг!
- Заткнись, говно, нам надо что-то делать! - ответил дуэргар.
Усталость с принца сняло как рукой, он понимал, что справится с отрядом говноашашинов они не смогут, в любом случае, только лучшие воины Вака, да еще и сама императрица может похвастаться своим воинским умением, чего не скажешь о Кале. Наследный принцу знал, что дуэргар может справиться с несколькими говноашашинами,  но не более нескольких, отряд этой мерзости ему не уложить в одиночку, да не один дуэргар в сознании не сможет это сделать. Тут принцу пришла в голову замечательная идея.
- Слышь, Дурленг, а ты, по-моему, баран четкий, ты столько потратил денег и сил на квадратно-головую Яшу, что смог бы построить замок.
- Не ****и Калина! – огрызнулся, зверея Эпен’сил.
- Вот я и говорю, что же ты за долбоеб такой, сначала на одну Яшу, потом на другую...
- Я тебя укушу! - взревел дуэргар.
Принц продолжал моральный прессинг, у принца была одна особенная черта, он мог в кротчайшие сроки вывести из себя любого толераста (Автор не без доли сарказма изменил слово «толерантность», он считает, что толерантность недопустима в нынешней России да и мире в целом. «Толерантность в медицине означает полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности, т. е. потерю (или снижение) организмом животного или человека способности к выработке антител в ответ на антигенное раздражение». Таким образом, толерантность, в применении к национальной сфере, означает разрушение у какого-либо народа защитной реакции. Толерантность - это идеологический СПИД, причём это следует из самого понятия. Недопустимо быть толерантным к социальным язвам, к гомосексуализму, разврату, свободному сексу, коррупции, чиновничьему беспределу, дроблению этноса на сотни социальных групп, таких как неформалы различного толка, и прочей грязи, которую вбивают в головы нашим, подчеркиваю и вашим детям, телевизионные программы, ток шоу и прочая нечисть. Если вы сами еще не стали жертвой активной пропаганды этого дерьма, спасайте ваших детей, занимайтесь детьми, подавайте правильные примеры. Обратитесь к славянскому этносу, к сказкам, которые вам рассказывала бабушка, тогда может быть вы сохраните покон. Детьми надо заниматься, в них будущее нашей страны), с прокаченным интеллектом, что говорить о дуэргаре, который был туп как дерево и имел особую раздражительность, особенно на принца. Через некоторое время, принц поймал себя на том, что он уже идет вперед по тоннелю, потом он понял, что он бежит, и уже совсем скоро несется как сумасшедшая вагонетка длинном штреке, совсем забыв про усталость. За ним на всех порах, имея уже невменяемое, оскаленное, звериное лицо несся дуэргар, принц довел его до одного из приступов неконтролируемой ярости, в этот миг Эпен’сил стал берсерком. Размахивая боевым топором, он пытался нанести Калу тяжелые телесные повреждения. Принц несся что было сил, тоннель был очень длинным и никак не кончался, когда он увидел светящиеся в темноте тепловизионные очертания  говноашашинов, он яростно завопил, еще несколько раз обозвал Эпен’сила мудаком и ринулся прямо на, не ожидавших такого поворота событий, говноашашинов. Хаотично размахивая саблей, он врубился в первые ряды и, не останавливаясь, как черная смерть, понесся сквозь маршевые шеренги нечисти. Непонимающие ничего твари, не успевали хвататься за оружие, они шарахались от бушующего принца. Голиаф на его голове, зацепившись где-то за стену паутиной,  наспех плел липкие нити, которые на некоторое время задерживали врагов, этого времени вполне хватало, чтобы следующий за принцем неистовый дуэргар, убивал остатки шарахающихся во все стороны по стенам говноашашинов, он рубил, таранил головой, алюминиевый таз спасал дуэргара от травм, он крушил и низвергал. Твари не совсем понимали, что  их убивает, а дуэргар зверствовал, он не просто убивал наступающих тварей, он еще и жестоко глумился над ними останавливаясь дорезать тех, кто не попал под сабли принца.
Принц работал на пределе возможности, он отчетливо понимал, что стоит только остановится, продолжить атаку с таким задором он не сможет, его либо по горячке зарубит  тупорылый дуэргар, либо растерзают говноашашины. Он продолжал хаотично махать своей саблей, кого-то он доставал кого-то нет, обезумевшие твари, понимая, что на них кто-то напал, сделали неправильный вывод, они подумали, что имеют дело с хорошо обученным противником, поэтому даже не пробовали защищаться, подставляя горло под неумелые сабли принца. Пропаганда императрицы сделала свое дело, она выиграла очень много в тот момент, когда в одиночку победила отряд говноашашинов. Она снискала любовь воинов, о её несокрушимости и отваги стали складывать легенды, словом политинформация был правильно внедрена в массы. Этот шаг информационной войны бесспорно оставался за Прианой. Фактически это её слава помогала принцу и дуэргару убивать говноашашинов и одержать уверенную победу.
Прорвавшись сквозь мечущихся в ужасе тварей, которые представляли уже не отряд, а разрозненно убегающие группы, дуэргар настоятельно предложил принцу немедленно продолжить движение, пока они еще кого-нибудь не встретили, в этот момент его сознание прояснилось. Принц согласился с дуэргаром, он в этот раз даже не спорил, хоть и устал ужасно. Стало ясно, что спасение лежит на поверхности, только на поверхности,  в тоннели оставаться опасно, в любом случае. Больше не споря и особо не разговаривая, они побежали дальше, да и разговаривать, собственно, было не о чем. Они миновали портал, из которого появлялись говноашашины, около него тормозить  смысла никакого не было, поэтому им пришлось ускорить бег, пока оттуда чего доброго еще что-нибудь не вылезло. Голиаф на голове принца заметно заскучал, а вот дуэргару похоже все это нравилось, это несказанно раздражало принца.

Гордая, стройная леди Аластриэль - прекраснейшая женщина с серебристыми волосами и властным характером долгое время правила Серебряной Луной. Под ее руководством город превратился в жемчужину северного региона. Она могущественная волшебница, одна из Семи Сестер. Правда, люди Севера почитали ее за мудрость и нежную заботу о своем народе. Ее спокойная и умиротворенная манера держаться давно вошла в легенды. Она искренне заботилась о благе и процветании людей и земель, которыми управляет, и прибегает к боевой магии только в безвыходных ситуациях.
Однако в юности она отнюдь не была нежным цветком: много странствовала и рано поняла, что в этой жизни, чтобы завоевать счастье, его нужно разделить с кем-то, а не стараться урвать для одной себя. Она отдавала все силы на то, чтобы воплотить в жизнь свою мечту о месте, где не будет войн, где не будет расовой вражды, где будут жить ради искусства и ценить его превыше всего. Для нее это Серебряная Луна.
Кажется, ее невозможно привести в замешательство или вывести из себя (хотя она может расплакаться, узнав о личных несчастьях, постигших кого-то из ее подданных). Она с успехом может справляться с несколькими делами одновременно, не упуская из виду ни единой мелочи. Если помножить эти способности на ее от природы феноменальную память на лица, имена, голоса и манеру держаться различных людей, можно смело утверждать: она практически идеальный правитель.
Ее ум и опыт позволяют ей предвидеть многие события на Севере гораздо лучше, чем это удается кому-либо другому на Фаэруне. Жители Серебряной Луны обожали свою «Леди, дарящую надежду» или, как ее еще называют, «Светлую леди». Аластриэль умела расположить к себе большинство из тех, с кем сводила ее жизнь, и завоевать их дружбу, помогая в любом деле.
Все изменилось с приходом дерьмократии. Дерьмократия в том своем толпо-элитарном проявлении сил мирового закулисья изменяет все, и делает белое черным, а черное белым, а самый лучший правитель, заботящийся о будущем своего народа,     проходя через призму дерьмократических идеалов становится убийцей и тираном. Леди Аластриэль стала другой. Используя бесструктурную форму управления её заставили изменится, причем, изменится кардинально, превратится в чудовище, ужасную властительницу говноашашинов, повелительницу говна.
Сейчас она балансировала между двумя реальностями, она сидела в позе лотоса в сосуде, который находился на границе миров, она создала портал в Аббис, из которого нескончаемым потоком выходили говноашашины и, собравшись в отряды, шли на приступ города дроу. Леди Аластриэль стала черной вдовой мира теней, она посылала нечисть убивать дроу, её старинных врагов, которых она обвиняла во всех событиях, произошедших с ней. Особенно она жалела о том, какой она была раньше и во что превратилась сейчас, не понимая, что всему виной она сама. От этого ей становилась еще поганее на душе и она злилась еще больше. Последнее время ей прислуживал Шита’ар, древний дерьмодемон, который считал себя могущественным созданием, но легионы его жидунцов, Аластриэль в мгновении ока превратила в говноашашинов, даруя им ненависть и желание убивать. Только пока все атаки её нового воинства на Мензоберранзан не принесли ни каких результатов, отряды посылаемых ею тварей как в бездонном колодце исчезали в Мензоберранзане и не возвращались. Это подтолкнуло её к формированию огромного отряда злобных тварей внутри тоннеля, она поняла, что если не мастерством, так уж численностью, они смогут разбить немногочисленную армию дроу. Отряд только что вышел из портала и отправился вниз по тоннелю, Аластриэль отлично выбрала место для телепорта, заполнив воздушный тоннель тварями, она отрезала дроу путь к отступлению. Она отчетливо знала, что завалить тоннель они не смогут, потому что город дроу блокирован говном со всех сторон, а воздушная шахта сабрин-канала, продолбленная нечеловеческими усилиями в базальте тектонической плиты служит единственным источником воздуха в городе дроу. Она представляла, как сотрет этот город с лица Фаэруна, как вонзит кривое лезвие кинжала в сердце императрицы дроу Прианы Первой. Аластриэль считала, что во всем мировом системном кризисе, который низверг её могущество до уровня темной колдуньи, виновата именно Приана, а за это она должна умереть и не один раз, и не два, и не быстро. Она представляла, как будет убивать и воскрешать Приану, как она отдаст её на поругание Теннар’ри, какие только пытки и казни не рисовало ей больное воображение. Она сама будет терзать своего врага, она будет снимать кожу с пяток Прианы, медленно, пока не дойдет до головы, но этого мало, что бренное тело для бесконечности бытия, она будет терзать её душу, она заключит её в сосуд и будет глумится над ней вечно.
Из сладостных грез Аластриэль вывел робкий голос Шита’ара, дерьмодемон боялся лишний раз беспокоить Аластриэль, тем более плохими новостями, ему казалось что госпожа Аластриэль способна убить его.
- Леди Аластриэль, - начал он, - у меня плохие новости!
Она недовольно взглянула на Шита’ара, её медитативная практика была прервана.
- Что такое, говно? - спросила она.
- Ваш новый боевой отряд...- проговорил Шита’ар.
- Что с ним? - переспросила Аластриэль.
- Он разбит!
- Так, - взревела она, - значит надо следующий раз увеличить его в еще раз вдвое, мы все равно победим дроу, говноашашинов у нас несметное количество, а дроу мало.
- Моя госпожа отряд разбит прямо в тоннеле! - понизив голос, сказал Шита’ар.
- Как в тоннеле? - не поняла эльфийка, - Тоесть дроу совсем обнаглели и уже пошли в атаку?
- Я не знаю, отряд разбит недалеко от портала, если им удастся прорваться сюда...
- Они очень об этом пожалеют! - взревела Аластриэль. - Да как эта Приана смеет...
- Боги благоволят смелым!- сообщил Шита’ар. Его реплика несказанно взбесила Аластриэль.
- Боги говоришь, это мы боги, это я богиня, - злобно прошипела Леди Серебряной Луны, - а Приана жалкая смертная, которая... да как она посмела противится воле богов, кто она такая, она должна сдохнуть, она смертная...
- Я хотел бы заметить, что и вы тоже!- ехидно сообщил Шита’ар, он сам был божеством низшего порядка, но в любом случае он понимал, что власть Аластриэль над ним не постоянна, Эльфы живут долго, но не вечно, а скопит ли Аластриэль столько сил, чтобы выйти из круга кармы, это еще неизвестно.
Огненный трезубец, выпущенный Аластриэль глубоко впился в ягодицу Шита’ара, тот завизжал как свинья, запрыгал, повалился на землю, хотя такого понятия на астральном уровне не существует, заползал и заскулил.
- Не кричи тварь, твой язык - враг твой! - сообщила Аластриэль. - Собери воинов, следующую атаку поведу я лично, я уничтожу эту высокомерную больную Приану, которая принесла столько горя в Фаэрун, которая меня сделала говном, очернив в глазах многих, которая стерла с лица земли Серебряную Луну...
Негодованию Аластриэль не было предала, излив свой гнев на заднице Шита’ара, пустив в него еще несколько огненных стрел, она заметно успокоилась и преступила к действию, леди Аластриэль решила сама вести в атаку воинство ада, она сама победит Приану, и вырвет её сердце на глазах её народа, для того, чтобы остальным было не повадно.

Правитель  дроу, императрица Приана первая уже около двух часов кряду вела продолжительный, но бесполезный диалог со всеми членами темного пантеона. Что-то очень страшное случилось с низложенными богами дроу. Они изменились. Они стали другими, совершенно невменяемыми. Приана оставила беседу с Лос напоследок, чтобы немного поглумится над держащей в ужасе всех дроу паучьей королевой, но Лос оказалась полной дурой, либо она искусно придурялась, имитируя божественное безумие, либо действительно стала таковой. Беседа не клеилась, Приана злилась, Лос выводила её из душевного равновесия, так профессионально играть роль блондинки было нельзя. Лос много говорила, мало думая, несла откровенную бредятину, она рассказывала о новых течениях своевременного искусства. Приану этот факт раздражал, о каком искусстве могла идти речь, когда её страна находится в режиме и горячей и холодной войны непонятно с чем, а современное искусство сплошь прогнившее, развращенное, прославляющее порок, иногда даже не понимая этого. Облекая свои пошлые, отвратительные творения и креативы в красивые слова, искажая реальное представление о вещах, обманывая тем самым тех, ради кого и существует само искусство. Преподнося безвкусицу и пошлость за достижения.  Такие вот креативщики, которые только вчера расписывали матерными словами стены подъездов и лифтов, пафосно говорят о том, какие они хорошие, а все остальные просто не понимают их возвышенных чувств. Это совсем бесило Приану, искусство ради искусства она отказывалась принимать. Считая это нарциссизмом и моральным онанизмом. Творческий человек, создавая какую-то работу, будь то полотно художника, либо музыкальное произведение, создает её не для себя, но    для других, чтобы вызвать эстетическое удовольствие. Если художник создает что-то     для себя, это не искусство, это продукт жизнедеятельности, тоесть говно. Искусство должно нести прекрасное, вот тут и возникает другой вопрос, существует ли прекрасное вне нас, или оно формируется только в голове художника. Естественно красота существует вне нас (Автор не стал писать много по это вопросу, считая, что достаточно обратится к «Лезвию бритвы» Ефремова И.А. чтобы получить исчерпывающую информацию, смысла переписывать и перефразировать лекционный материал Ефремова, автор не видит никакого). Словом модернизм и сюрреализм Приана считала неприемлемой формой существования информации, даже вредной, потому что такие течения создают моральных уродов.
- Ну как же так, когда сюрреализм отражает мироощущения художника! - спросила Лос.
- Так, все, по-твоему, мироощущения серийных убийц, насильников детей, наркоманов, ищущих формы в одурманивающих веществах, чувства и ценности моральных уродов достойны восхищения?! - выругалась Приана. - В трюм её, тут разговор бесполезен, я ей про одно она вообще ничего не хочет понимать. Слушай, а может быть это и есть твой план уничтожить общество дроу изнутри, вот такими речами об новых формах, может быть, так ты хочешь источить моральные ценности дроу, превратив их в иванов-не-помнящих-родства! Увести сволоту, этим буду заниматься исключительно я, как один из тайных провителей фаэруна! - рявкнула императрица.
Приана была в ярости, Лос увели под руки воины Вак Лака, которым провели особый инструктаж о коварстве паучьей королевы. Приана вышла на палубу, оставив душную каюту. Роль следователя, которую она примеряла к себе, порядком ей надоела, а так же осточертели странные разговоры об искусстве. Приана знала одно, всех этих носителей разрушительных идей, которые находятся в трюме крейсера Иорика, выпускать на волю нельзя. Скорее всего, она их уничтожит, но тихо, не привлекая к этому внимания общественности, да и по законам военного времени она вполне могла оправдать свои поступки. Она не пустит эту заразу и гниль в общество дроу, во всяком случае ей надо сохранить умы занти, а остальное быдло путсть подыхает. Приана подошла к поручням и перегнулась через борт. Внизу блестел фасадами дворцов и зданий выполненных по современным технологиям, город дроу. Мензоберранзан. Она отчетливо видела выдолбленные в породе гранита окопы, жерло воздушного туннеля, из которого ждали новый отряд говноашашинов. Приана тяжело вздохнула, она уже несколько дней не спала, тяжелые доспехи, облепив её костяным панцирем, давили на плечи, лямки креплений больно впивались в тело. Приана устала, она держалась на ногах только благодаря снадобьям Иорика, всяческим энергетиками и отварам, которые выпивали её силу, её резерв. Приана понимала, что так долго продолжатся не может. Сколько она еще выдержит, день два, три. У нее каждая минута на счету, пока она сдерживает натиск врага, в тылу города работают порталы для переброски жителей города дроу на поверхность, маги держат их открытыми уже очень давно, только пропускания способность их не высока, но осталось не много, скоро все население дроу сможет выйти на поверхность и она завалит город дроу говном, чтобы уничтожить врагов, потом, конечно, она откопает его, но это потом. Приана поежилась, под куполом пещеры было холодно хоть и теплый воздух от работающих двигателей говнолета поднимался вверх, еще отвратительно воняло говном. Крепкие мужские руки обняли Приану за плечи. Она обернулась, перед ней стоял Вак Лак. Она прильнула к нему, ища успокоения  и защиты в крепких мужских руках. 
- Все в порядке? - спросил Вак.
- Нет! - ответила Она.
- Что случилось? - спросил он.
- Беспокойство у меня, что-то не хорошее может произойти! - ответила Приана.
- Ты чего-то боишься? - спросил Вак.
- Я боюсь, что не сумею защитить мой народ! - ответила она, сильнее прижавшись к Ваку, запах его тела успокаивающе действовал на неё.
- Думай о себе, ты и так сделала для дроу слишком много! - сказал Вак Лак.
- Я всегда думала о себе больше, чем о других! - сообщила она.
- Поэтому ты еще и жива! - сообщил Вак.
Приана глубоко вздохнула, она собиралась что-то сказать еще, как вдруг, внизу у тоннеля послышались крики и вопли, своды пещеры обрамили всполохи яркого пламени. Вак одновременно с Прианой перегнулись через борт. Внизу шел бой, на этот раз отряд говноашашинов был в несколько раз больше, чем во все предыдущие разы, они были злее и заметно теснили войско дроу. В центре сражались ветераны, по правую сторону заходили неистовые дворфы, а с лева на маленьких, отважных пони вступили в бой смурфы. Говноашашинов было очень много, они теснили ветеранов, атака смурфов захлебнулась сразу, дворфы крепко увязли в рядах мерзких тварей. Маги били исправно по противнику, несколько священников дворфов засели над тоннелем и метали фаэрболы по тылу нападавших. Говноашашины как будто не чувствовали боли и страдания и перли, и перли на верную смерть, но на этот раз их было очень много. Стало ясно, что дроу не отобьют этой атаки.
- Что ты стоишь, в бой! - взревела императрица, - где это чертово говно?
- Я здесь! - признался Иорик, на этот раз не выворачиваясь ни из какой дырке на теле.
- Так, что ты стоишь, не видишь, там наши войска терпят поражение.
- Вижу! - признался Иорик.
- Так слушай мою команду, сейчас спикируешь в самую гущу говноашашинов, сбросишь  меня и Вака, снами пойдут его лучшие воины  личной охраны, мы будем рубить тварей в их тылу, это даст небольшую передышку войскам, а там мы прорвемся через линию обороны. Пусть все идут в бой, я думаю это не простая атака, что-то случится. Да и еще подержите нас говном сверху.
- Хорошо Ваше Величество! - согласился Иорик.
- Может быть тебе не стоит...- начла было Вак.
- Там мой народ! В трудную минуту я должна быть с ним! - отрезала императрица. – Вперед!!! - взревела она.
Говнолет Иорика страшно запыхтел и стал медленно спускаться, набирая скорость, забирая сильно в бок, он пошел по длинной дуге, оставляя за собой зеленоватый выхлоп. На площади пред тоннелем гремело сражение, адские говноашашины теснили дроу, те несли страшные потери, левый фланг был прорван окончательно, смурфы были смяты, они пятились в тыл к дроу, и теперь уже темные эльфы сражались на два фронта, кругом валялись обезображенные тела маленьких пони, страшно смотрелись сердечки на отрубленных, окровавленных ногах вперемешку с кишками, трупы смурфов синими пятнами, мелькали между фарша из отважных разноцветных пони. Говнолет сделал еще одну петлю и оказался прямо в центре толпы наступающих говноашашинов. Приана легкой тенью соскользнула с борта крейсера, она чувствовала, что за ней спрыгнул Вак Лак и еще добрая сотня отборных воинов его личного легиона, которых он тренировал    особо, это была личная стража императрицы. Дроу планировали незаметно, используя   врожденную способность левитации. Говнолет Иорика накренился и, пыхтя, сделал залп из всех орудий в гущу говноашашинов. Гонвоснаряды падали прямо в толпу наступающих злобных тварей, пробивая бреши рядах говноашашинов, разрывая на куски и смешивая с говном изуродованные трупы, очистив площадку для Прианы и её воинства.
Императрица упала на очищенную площадку темной каплей жидкого метала, рядом тенью приземлился Вак Лак, а после чего их кольцом закрыли умелые воины личного легиона. Остолбеневшие от такой наглости говноашашины с удвоенной энергией бросились на вновь прибывших, раздираемые яростью, они сами нарывались на острые сабли и мечи воинов дроу, ветераны воспряли духом. Сама императрица бьется  с ними в первых рядах, они тоже бросились в атаку остервенело и неудержимо.
Бой ревел сошедшей с гор лавиной, металл лязгал о металл, оружия в руках дроу превращалось в дымку легкого шелка вокруг воинов, скрипели разрубленные доспехи, хлюпали выпадающие на гранит шипящие внутренности, дроу сражались стойко. Приана дралась в круге воинов, её умело оберегал Вак Лак, и личная охрана. Судя по всему, он провел четкий инструктаж своим бойцам, не допускать до императрицы больше одного противника одновременно. Бой был долгий, воинство дроу заметно поредели, но и у говноашашинов азарта поубавилась, сражались они вяло, усталость брала свое. Правда, они все прибывали и прибывали, но новых бойцов, только выбежавших из тоннеля сразу  бомбардировали маги Щегла и Дормидонт с Иориком, которые парили над полем сражения на говнолете и периодически переводили магические атаки на тот край сражения, где дроу был особенно нелегко.
Приана зарубив очередного говноашашина, перевела дух, она хоть и была в магических доспехах, дающих ей силу, но все равно устала ужасно, пользуясь минутной передышкой она заглотила очередную энергетическую пилюлю, обилие кофеина и таурина немедленно ударили в голову, она понимала, что работает на износ, но другого выхода сейчас не было. Жаркая волна пробежала по телу, она снова могла резать тварей, очередного, подпущенного к ней говноашашина, она разрубила от плеча до пояса вместе с доспехом, внутренности вспучившейся массой вывалились ей под ноги, её обдало теплыми брызгами крови, Приана привычным жестом стерла их с лица, тыльной стороной перчатки, чтобы не натекали вместе с потом в глаза. Она была готова отражать следующую атаку, как вдруг заметила, что в строю говноашашинов что-то происходит. Таври расступились давая кому-то дорогу. Приана пригляделась, её удивлению не была предела, это была лунная эльфийка.
- Что за твоюмать, Вак, - крикнула она.
Главнокомандующий дроу немедленно подскочил  к ней, отдав команды своим воинам на языке жестов дроу. Личная охрана императрицы сомкнула щиты и приняла круговую оборону, не подпуская к Приане ни кого.
- Кто эта светлая? - спросила она.
- Я откуда знаю, это явно ловушка, - сообщил Вак Лак, - приглядись, она не такая уж и светлая.
Действительно, Приана взглянула на эльфийку под другим углом, что-то злое было в ней, отвратительное, вязкое,  что-то, чего не может быть в лунной эльфийке, а рядом с ней вышагивал, как покорная собака дерьмодемон Шита’ар. Императрица не страдала калейдоскопической идиотией, она сразу поняла кто здесь кто, и Шита’ар явно не старший. Судя по всему, он ужасно боится эту белую-темную леди. Почему-то Приане пришло в голову именно это слово «леди», уж больно благородно она держалась, её поступь была легка, осанка прямая, плечи откинуты назад, судя по всему, она привыкла повелевать, и если бы не тьма в её ауре, Приана точно бы приняла её за лунную.
Светлая, обернулась к Шита’ару и что-то сказав ему, побежала по коридору, сделанным для неё в своих рядах говноашашинами. Спереди нее воздух стал клубиться и переливаться водяными каплями, как будто дымка на горизонте в жаркий летний день, или испарения над выгребной ямой, клубы приобретали отчетливые очертания коней. Приана ужаснулась, она поняла, что сейчас произойдет, прямо в эту минуту её осенило, она уже догадывалась, кто эта женщина, только одна леди во всем Фаэруне могла сделать этот трюк.
Прозрачные кони бежали впереди эльфийки, их очертания искрились и переливались, эльфийка выкрикнула заклятья, в её руке появилась огненная плеть, она что было силы стеганула прозрачных коней, искры от плетки как детонатор воспламенили газовых коней, яркое пламя вспыхнуло на месте животных. Они продолжали двигаться. Приана про себе отметила, что это было очень красиво, когда огонь от мощного взрыва приобрел вид шара из него вырвалась на черных огненных кошмарах воздушная колесница. Черные не то кони, не то бесы хрипели, из их ноздрей шел пар, вырывалось пламя, по смоляным бокам струились огненно рыжие волосы роскошных грив, Приана заметила что это и не гривы вовсе, а струи живого огня, колесница набирала высоту, стремительно как молния. У Прианы уже не оставалось никаких сомнений, это леди Аластриэль, только что-то с ней произошло, кони-то у той были белые, а у этой хищные, огненные кошмары, копыта которых несут жар адского пл1амени, а вязкий огонь струится по ногам почти до самого брюха. Тройка приисподни несла колесницу Аластриэль прямо на говнолет Иорика.
- Твоюмать! - вырвалось  у неё, - куда катится этот мир, будь осторожен Вак, эта моя!
- Как, это же вообще нихрена не на что не похоже! - возмутился он.
- Это их главные, судя по всему дела у них плохи, если Аластриэль сама решила пустится в бой, да это уже и не та Леди Серебряной луны! Так, прикрой меня я пошла, прикончи Шита’ара.
- Как, он же божество! - удивился Вак.
- Он демон, тем более редкое говно, зарежь его как свинью, пусть мается в своем аббисе, среди теннар’ри, пока кто-нибудь не призовет его. Ящера мне! - взревела она.
Через ряды воинства дроу пронеслась команда императрицы, ближайший всадник дроу соскользнул со стены, воин быстро отстегнул ремни и протянул повод императрицы, другой воин встал на колено, чтобы помочь Приане залезть на ящера. Усмехнувшись, императрица вскочила в седло, не пользуясь ни предложенной помощью, ни стременами. По рядам дроу прошли одобрительные возгласы, их правитель не первый раз показывает своим лучшим войскам, что она не просто их царица, а еще и умелый воин ни в чем не уступающая ветеранам. Застегнув карабины ремней, она пришпорила ящера, вдавив острые шпоры между чешуйками в крепкие мускулистые бока животного. Ящер подпрыгнул и расталкивая говноашашинов, по дороге откусывая им головы, ринулся  к  стене пещеры, Приана без устлали секла саблями мерзких тварей, которые пробовали ее остановись. Бой продолжался, дроу воодушевленные удалью императрицы двинулись в  на врага и, с криками "Слава", продолжили крушить говноашашинов.
Тройка кошмаров  Аластриэль неслась на перерез говнолета Иорика, крейсер дал залп по приближающемуся противнику, кони умело увернулись от летящего прямо на них снаряда, Иорик, наблюдающий за огненной колесницей, пытался изменить траекторию движения крейсера, он кричал Дормидонту, чтобы тот колдовал, чтобы сбил так не вовремя появившегося врага, но было уже поздно, колесница огненных коней, на полном ходу врезалась в борт говнолета, и пробив его на вылет, как ни в чем не бывало вышла с другого борта. Края пробоины немедленно вспыхнули ярким пламенем ада. Все-таки кизяк горит хорошо. "Надо было из мефрилла строить!" - подумал Иорик, лицезревший всю эту картину. Говнолет загудел, заскрежетал и, сильно наклонившись на бок, стал неудержимо падать. Иорик выбежал из рубки управления на палубу, огонь страшной стеной пригородил ему дорогу, он злобно смотрел на удаляющуюся колесницу Аластриэль. "Сука!" - подумал Иорик.
- Дормидонт! – закричал тот. Маг был недалеко от него и пытался тушить пожар на говнолет. - Черт с ним, пусть другие тушат, нам надо спасать крейсер.
- Твоюмать, а я что делаю? - удивился маг, из его рук как из пожарного рукава били упругие струи воды, Дормидонту были подвластны все стихии, он был особенный маг.
- Ладно, хрен с тобой, попробуй удержать говнолет, не дай ему разбиться!
- ****ь, это будет очень сложно! - прокричал Дормидонт сквозь ревущее пламя. - Я никогда одновременно несколькими стихиями не пользовался!
- Все бывает в первый раз! - проскрипел Иорик, он поднялся над палубой, и  стрелой пустился в след колесница Аластриэль.
Эльфийка как раз шла на разворот, по большой дуге, когда Иорик почти догнал ее и пустил в ход заклятье говнокопья, острое как бритва копье со скоростью молнии ударило в Аластриэль, но, не долетев до нее, вспыхнуло ярким огнем и сгорело, обдав Аластриэль черным навозным пеплом. Судя по всему, хитрая эльфийка использовала какое-то заклинание, которое создало вокруг её колесницы воздушную сферу высокой температуры, так что говно не успевало долетать до нее, а сгорало в этой сфере, это был не простой огонь, магическое говно было способно противостоять всему на свете, тут было что-то другое. Аластриэль развернулась и, пришпорив кошмаров, снова направило их в атаку на говнолет Иорика. Иорик понял, что второй такой атаки его крейсер не выдержит. Говномаг изготовился, но тут он почувствовал, что что-то не так. Колесница Аластриэль продолжала приближаться, а говномагия не действовала, он пробовал вызвать говно, но говна не появлялось. Иорик заметил, что он падает, магия говна покинула его, колесница пронеслась над ним, он применил врожденную способность к левитации, это помогло, он прекратил падать, но, по-прежнему, сделать ничего не мог, говномагия не работала. Иорик проследил возмущения эманаций, они отчетливо показали ему, в чем дело, дерьмодемон Шита’ар, судя по всему, отлично владел магией кала и мог манипулировать говном особенно легко, он лишил Иорика сил. Иорик парящий под сводами Мензоберранзана был крайне озадачен. Спасти свой говнолет он был не в силах. Правда, тут он вспомнил, что он когда-то был обычным магом, и пора бы уже немного применить свои знания. Он запустил заклятье огненного смерча, и адской молнии одновременно, огонь покрыл всю колесницу Аластриэль и её саму, а молнии били во все части колесницы, пока не превратились в один сверкающий поток, но все тщетно, Аластриэль надвигалась на Иорика, он попробовал уйти с траектории движения эльфийки, но не успел, кошмары налетели на него, он получил множественные травмы, копыта созданий ада были, ко всему прочему, еще и раскаленные как сковородка, они оставляли сильные термические ожоги. Иорик понял что подает, он запустил заклятие планирования, и погрузился в темноту.

Приана Первая неслась по стене на одуревшем от скачки ящере, перескакивая через расщелины и неровности, животное выдыхалось, она обогнула дымящийся говнолет Иорика, и понеслась выше, на перерез колесницы Аластриэль. Приана понимала, что у    нее будет только один шанс. Просчитав траекторию движения колесницы, она резко подалась вперед, отстегнула крепления, вынув ноги из стремян. Встречный поток воздуха выбил из-под шлема волосы, Приана летала стрелой на встречу Аластриэль, вытянув сабли перед собой, её обдало горячей волной, кожу обожгло, опалило волосы, но останавливаться было поздно, она поравнялась с колесницей и, как яркая молния, перебила ремни крепящие повозку Аластриэль с оглоблей. Тележка отделилась от  упряжки тройки, кошмары, храпящие и выдыхающие пламя, стали на глазах исчезать, их охватило огнем и они сгорели, не достигнув говнолета Иорика, исчезнув в ярких всполохах клубящегося пламени. Повозка Аластриэль тоже сгорела, эльфийка падала вниз. Тщетно пытаясь амортизировать падение заклятьями левитации, Приана спускалась за ней. Они опустились на крышу здания казармы личного легиона Вак Лака, Аластриэль проломила крышу и со всего размаха ушла внутрь, императрица не стала её преследовать, а мягко приземлилась недалеко.

Дерьмодемон Шита’ар, размахивая топором из говна, попирал воинов дроу, он как черная смерть нес разрушение и гибель. Воины, сбивавшиеся с ним, гибли от коварства и антисанитарии. Говняное лезвие, наносило ужасные раны, даже те из них, что не были смертельными, несли с собой столбняк, заражение крови и гангрену. Злобная тварь убивала воинов дроу и, казалось, ничто не может остановить её. Вак Лак встретился с Шита’аром в глубоком тылу дроу. Он не спешил нападать, сначала он испытал Шита’ара несколькими не сложными комбинациями, удары сабель не достигли говно, да Вак Лак и не ставил себе такую цель, он кружил возле Шита’ара осыпая его ударами, которые дерьмодемон легко парировал. Вак Лак работал на пределе, он ловко укорачивался от опасного топора Шита’ара, крутился возле него как назойливый комар.
- Это все что ты можешь, смертный? – улыбаясь, заметил дерьмодемон, - да, поизмельчал ваш брат, когда-то я низвергал колоссов, великанов, уничтожал империи поливая их говном, передо мной пали ниц императоры, даже боги побаивались меня.
- Ну, ты и редкое говно! - заметил Вак. - Я все равно порежу тебя как свинью!
- Твои жалкие сабли даже не причинят мне вреда, ты пробовал когда-нибудь резать говно, даже порезав его на сто кусков, все равно его потом можно сложить в исходную форму и оно как было говном так им и останется.
- Я не больной, чтобы заниматься такой ***ней, как резать говно! - заметил Вак. Сделав очередной выпад и отрезав Шита’ару несколько пальцев на руке, полоснув саблей по рукояти топора, Шита’ар воевал без перчаток и щитков. На месте отсеченных конечностей тот же миг выросли другие.
- В мире много говна, и пока в мире будет говно я непобедим! - заметил дерьмодемон.
  Он размахнулся и опустил тяжелый топор на место, где стоял Вак Лак, Вак отскочил, рубанул Шита’ара по запястьям, они отделились от тела Шита’ара, тот улыбнулся, на мести их начали расти новые, этого момента вполне хватило Ваку. Он подскочил к Шита’ару вплотную, и отбросив сабли налету достал два белых кинжала и по рукоять вогнал в глазницы Шита’ара и отпрыгнул, потому как выросшие ручищи дерьмодемона метнулись за топором. Шита’ар на миг замер, по телу прошла судорога.
- Вот тебе говно! - сказал Вак Лак, - получи хлорную известь, смесь гипохлорита, хлорида и гидроксида кальция. Получают эту вафлю при взаимодействием хлора с гашеной    известью (гидроксидом     кальция). Я специально готовил эти ножи, они сделаны из прессованной хлорки, вас говна больно много на земле, и я должен был быть готов!
Шита’ар упал на колени, он вывернул кинжалы из глазниц, Вак заметил как несколько раз он пытался восстановится, на месте ран появлялись глаза, но они немедленно выжигались занесенной внутрь хлоркой. Из глазниц пошел зеленый дым, череп Шита’ара раскололся на двое.
- Мы еще встретимся, дроу! - прошипел Шита’ар, и превратился в гору истекающую зеленым газом говна.
- Тьфу, ****ь! - выругался Вак и, подняв сабли, вновь ринулся в бой, говноашашины прибывали.

Аластриэль, шатаясь, вышла из здания казармы, в которое она угадила спикировав с огромной высоты, все тело болело, ныла ушибленная коленка. Леди Аластриэль было плохо, она  собралась с силами, и прочла заклинание. По её телу прошла жаркая волна восстанавливающей энергии, ей стало лучше, она огляделась. В дымке пылающего строения, в которое ей посчастливилось приземлится, она увидела идущую на неё женщину с оружием в руках.
- А! - протянула Аластриэль, - это ты! Властительница подземья, леди андердарка! Приана Первая!
- Точно я! Леди андердарка! Звучит, как я сама не догадалсь, заиметь такое прозвище! - ответила та, приближаясь к лунной эльфийке.
- Ты сейчас умрешь! - сообщила Аластриэль, - ты уничтожила своей дерьмократией все, что я любила и все, за что я сражалась! Ты уничтожила свободу, помогая строить толпо-элитарное общество, тем, о которых ты даже и не слышала.
- Я одна из них! - бесстрастно сообщила Приана.
- Ха, я почему-то так и думала! - отозвалась Аластриэль, - уж больно ты все правильно делаешь и наносись удары именно там, где нужно. Я тоже была одной из тайных, но наши цели со временем разошлись, я убила их всех, всех девятнадцать, нас была большая двадцатка. В наших руках были сосредоточены все ресурсы Фаэруна, мы боролись за то, чего не понимали, мы глобализировали мир, мы стирали все грани хорошего, мы строили мир без бога, мир, где будет править искусственный интеллект, где будет править падший, я поняла это, и уничтожила тайных.
- Они снова собрались! - сообщила Приана, - естественно это уже другие люди, но они достойные приемники тех старых тайных, они уже не хотят быть тайными, они хотят повелевать миром в открытую, цели у нас те же, средства другие, теперь мы даем миру дерьмократию, иллюзию свободы, иллюзию счастья, иллюзию того, что маленький человек может стать хозяином своей жизни. Мы обманываем рабов, рабы даже не знают что они рабы, в наших руках все, мы даем живущем все, что им нужно, мы делаем их скотом, чтобы проще было ими управлять, через так называемую культуру, через модернизм и новые течения в музыке, живописи, через новые технологий, мы изменяем молодежь, а старшее поколение просто не понимает, что происходит. Мы уничтожаем покон, мы уничтожаем их богов, мы убиваем веру, мы вводим в заблуждения, чтобы паразитировать на теле разлагающегося общества, мы ГНИДЫ! - рявкнула Приана.
- Я знаю кто  вы! Я уничтожу вас, я всегда боролась против вас, ты стерла с лица Фаэруна мой город, город сад, город, где правили не экономисты и юристы, в моем королевстве правили достойные, честные и благородные эльфы, ни хитрецы, которые носят личину   благочестия, а истинные, настоящие, цельные. Ты бросила меня в лапы дерьмодемона, ты заставила меня поступится с тем, что я защищала и принять помощь говна, самой стать говном, я покараю тебя за это!
Аластриэль подняла руки над головой, прочитав заклятье. С сухим хлестким звуком из основания её кистей метнулось яркое пламя, в руках эльфийки оказался пламенный меч, рукоять его была выполнена из чистого золота, а лезвие такое тонкое и острое, что если смотреть с боку на свет, оно казалось шелковой ниткой. Аластриэль взмахнула мечем, за ним шел шлейф яркого пламени.
Приану не смутило мощное оружие в руках противника, скорее всего как поняла она, этот клинок сможет разрубить её сабли пополам без особых усилий, равно как и прорвать любой зачарованный доспех. Императрица в одном мощном порыве бросилась на Аластриэль. Огненный меч пронесся мимо неё, чуть задев шлем и, срезав с него, как масло, кусок метала. Приана поднырнула под следующий замах Аластриэль и погрузила сабли по рукоять в мягкое тело лунной эльфийки. Меч в руках Аластриэль  звонко лопнул, со стеклянным звуком, он выпал из ее рук и разбился о камни на сотни осколков, которые разлетевшись по граниту превратились в жидкость и тут же вспыхнули ярким огнем, сгорев за несколько секунд.
Струйка крови побежала изо рта госпожи Аластриэль, она еще не понимала что умирает, она переводила взгляд то на  Приану, то на сабли, не веря своим глазам.
- Я убила тебя, светлая! - сообщила Приана.
- Будь проклят твой род до седьмого колена! Будь прокляты все вы, гребанные дерьмократы, все равно, вам не взять власть, общество уничтожит вас, как паразитов, долго вам не жировать! Дерьмо! У общественных формаций есть антитела, иммунная система, она уничтожит вас, гниды.
- Значит,  ты хочешь уйти чистенькой? - сообщила Приана,  - на!
Императрица вырвала сабли из Аластриэль и ногой отправила ей прямо в армейский туалет, та пролетев это расстояние, стукнулась о стену, она была уже мертва. Её тело повались вниз, в жерло туалета, бесплатная параша приняла её, поблескивая зеленым ядовитым цветом.
Императрица небрежным жестом стряхнула темную кровь с сабель и послала их в  ножны, прошипев себе под нос злобные проклятья, проследовала в месту сражения, там творились страшные вещи, говноашашины, которые, судя по всему, питались силой леди Аластриэль и демона Шита’ара, после гибели последний вдруг почему-то взорвались, забрызгав воинов дерьмом, внутренностями и мозгами, это было ужасное зрелище, Приану чуть было не стошнило, когда она глянула на свое войско. Картина была отвратительная, легионеры  Вака скользили и падали на говне и чьих-то мозгах, пытаясь выбраться из кучи мерзкой мертвой плоти. Приана спотыкнулась о что-то тяжелое, куски говна и еще какой-то мерзости зашевелились, она попробовала пинать это, там было что-то живое, оно зашевелилось и застонало. Приана отступила на шаг,  из отвратительной массы поднялся говномаг Иорик, Приана его даже сначала не узнала. Она отпрянула, Иорик, шатаясь, ухватил её за плечо, его рука в нечистотах и откровенном говне испачкало императрице доспех.
- Иорик? - искренне удивилась она.
- Твоюмать, а ты кого ждала, встретить в говне? - поинтересовался он, севшим голосом.
- Действительно глупый вопрос, что с тобой случилось? - поинтересовалась Приана.
- Эта сука на кошмарах меня чуть не прикончила, что-то тут во всем этом не так, ой не знаю, кормить мен теннар’ри в самых глубоких ямах аббиса.
- Ладно, идем, у нас много работы! - ответила Приана, ей очень не хотелось, чтобы Иорик прикасался к ней, но говномаг хромал, пришлось его тащить на себе, судя по всему, у него была сломана нога и несколько ребер, он подвывал, когда было нужно изменять положения тела.
- Что с этой, на колеснице? - поинтересовался он.
- Да зарезала я её! - сообщила Приана. - Вон она в сортире валяется, можешь посмотреть!
- Да ну её! - ответил Иорик.
- О, это что-то новое! - удивилась Приана, - Ты отказываешься смотреть на говно?
- Давай на крейсер, мне невыносимо плохо, я так устал, что не могу сделать даже магические пасы тенсегрити, а там я приму пилюли, да и переодеться надо, мне нужна реабилитация.
Приана тащила Иорика, маг был тяжелый, хотя и костлявый, в нем, скорее всего, было много говна, от него пахло говном, чем еще может пахнуть от говномага, Иорик пробовал колдовать заклятье восстановления, но ничего не получилось. Наконец-то императрица увидела, как к ним планирует пострадавший от атаки Аластриэль говнолет. Машиной управлял Дормидонт, тяжелый крейсер, обдал Приану сероводородом, та недовольно поморщилась. С говнолета спустились члены команды и, приняв матерящегося Иорика, утащили его в лазарет. Императрица сама поднялась на  борт, её встретил Дормидонт и Вак Лак.
- Я прикончил дерьмодемона! - сообщил главнокомандующий.
- А, я гляжу, вы уже починили это говно!
- Да я смог, - ответил говномаг, Дормидонт, - я смог одновременно удержать говнолет на лету, чинить его и тушить пожар, это первый в моей жизни опыт многозадачности!
- Рада! - сухо ответила Приана.
- А я-то как рад, что удалость сохранить мой говнолет! – ответил Иорик, который видимо уже принял пилюли и восстановился.
- Ладно, давайте проследуем к нашим воинам, мне нужно выступить перед ними, я хочу сказать речь, еще надо поблагодарить предводителя дворфов и смурфов на меленьких отважных пони, - сообщила императрица. - Нам еще предстоит завоевать весь мир методом культурного сотрудничества, поэтому мы должны наладить отношения с дворфами, да чем больше рас, городов и королевств будут с нами в союзе, тем лучше.
- Может быть не надо сразу политики? - поинтересовался Дормидонт - Тут и так много говна!
Приана нечего не ответила, она прихрамывая пошла почистить доспех от мерзости и немного отдохнуть. Вак Лак догнал его прямо возле каюты.
- Неужели это все? - спросил её Вак.
- Надеюсь, ответила Приана. Она прильнула к Ваку и наградила его долгим, искреннем поцелуем, он ответил на её ласку, она толкнула его в глубь каюты, и плотно закрыла дверь.

Мертвая леди Аластриэль, запущенная Прианой в очко армейского туалета, неминуче упала в оружейное говновещество, которое туда принес принц, для захвата власти над миром. Естественно, власти над миром он не получил никакой, а вот говновещество от нескольких десятков говнобомб, обогащенное новыми порциями свежего экскремента, начало делится, возросла температура, повысилось излучение, последний стрежень неуклонно опускался в делящийся дерьмоядер, грозя спровоцировать     неуправляемую  цепную  реакцию. Смесь воды, говна и оружейного говнония грозило сдетонировать в любой момент.  Тело эльфийки упало прямо на последний стержень, вынутый принцем из очередной говнобомбы,  Аластриэль хоть и была при жизни хрупкой и воздушной, но её массы вполне хватило для того, чтобы стрежень говнония окончательно утонул в расплавленном, разогретым до высокой температуры веществе. Была запущена неуправляемая цепная реакция. Температура продолжила расти. Выгребную яму затрясло, вещество стало вскипать, клубы сухого, горячего, чрезвычайно опасного газа вырывались из всех щелей туалета. Сложно сказать, если бы на этой стадии кто-то обратил внимание на происходящее, можно ли было избежать катастрофы, да и история не имеет сослагательного наклонения.
В это время императрица, после нескольких часов любви с оружейником всея Мензоберранзана Вак Лаком, произносила трогательную речь с палубы говнолета Иорика, в присутствии войск дроу, дворфов, свирфов, смурфов, людей и всех тех, кто помог ей отстоять город дроу. Рядом с ней, распираемые от гордости, стояли Вак Лак, Иорик, Дормидонт,  Щегол со своими представителями Бере Ягой и прочими магами. Лос и весь темный пантеон томился в трюмах крейсера. Они вообщем вели себя тихо, только драук Пистон в предчувствии беды бился о стены. Почему-то о принце никто не вспомнил, собственно, он не был такой уж персоной, о которой следовало помнить, но кто-то должен был задаться вопросом. Увы, никто не задался.
Вдруг стены Мензоберранзана затряслись, сама твердь начала трескаться, что-то оглушительно бабахнуло, пространство материи стало трансформироваться, из сортира поднялся столб горячего, делящегося говнония и дерьмара, Приана наблюдающая за этим сразу поняла что происходит.
- Вперед в тоннель! - ревела она, расталкивая Иорика и Дормидонта.
Крейсер выпустил струю сероводорода и стал двигаться, над армейским туалетом прогремел взрыв, такого не знала еще история Фаэруна, в этот миг над городом дроу зажглись тысяча солнц. Дерьмоядерный взрыв в ограниченном пространстве очень страшная штука. Вещество хаотично превращалось моментально в говно, причем в такой количество говна, что его нельзя было даже представить, после детонации, когда уже говно заполнило весь Мензоберранзан, причем все это произошло мгновенно, она стало искать выход наружу. В этот день подземье сотрясали титанические толчки, после этого, подогретое до высокой температуры говно загорелось. Сопутствующие говну газы, метан и сероводород, моментально воспламенились. Адское пламя прожгло подземье, Мензоберранзан горел, будто сами черти жарили в нем грешников, это был ад, не осталось ни одного выжившего в городе дроу, оплот дерьмократии был разрушен, завален говном и сожжен до основания. Не воспламенившееся говно было вытеснено на поверхность. Через воздушный канал прямо к берегам великой реки Сабрин, отравив все живое на сони лиг, говно  было повсюду, это был апокалипсис.

Эпилог.

Кровавый закат залил краской пол небо на горизонте, раскаленный диск солнца медленно переваливался за кромку дня. Великая река Сабрин, сколько неведомого, опасного, но, тем не менее, пьянящего и притягивающего хранит она на своих берега, а уж под ними и подавно.
Реки больше не было, на её месте ровными пластами отвратительной жидкой субстанции лежало говно, отражая заходящее солнце. Леса, равнины, все было уничтожено грандиозным говновзрывом, произошедшем в Мензоберранзане. Говно нескончаемым потоком вырвалось из подземья и уничтожило все живое на сотни лиг вокруг.  Все пространство от горизонта до горизонта было в говне. Город дроу был мертв. Мензоберранзан, имел славу, имел своих героев, и так бесславно погиб от руки разгильдяя. Говно вырвалось на поверхность, говно затопило Мефрилл Халл, говно вообще все затопило. Сколько понадобится труда, чтобы очистить все это, да и кто будет чистить, многие погибли, не скоро Фаэрун станет таким как прежде, да и станет ли. Кругом был безбрежный океан говна.
На поверхности говна плавали стволы погибших деревьев, крыши уничтоженных домиков, все живое было мертво. Как вдруг на поверхность одной из таких плавающих крыш, прямо из толщи говна появилось существо. Сначала его можно было принять за шмат свежего кизяка, когда оно выскочило на поверхность и плюхнулось с отвратительным звуком на толстые доски гонты плавающей крыши. Существо открыло несколько пар горящих недобрым огоньком глаз, и стало расправлять скрюченные ноги-щупальцы. Это был трафоза блонда, паук голиаф, только молодой. Паучок кашлял и издавал другие отвратительные звуки ртом и щупальцами, судя по всему, он матерился и кашлял, ему не нравилось говно. Через некоторое время он отряхнулся, и погрузил свои конечности в забортное говно. Порывшись там, он стал втягивать на поверхность крыши что-то большое. Сил у маленького проказника явно не хватало, то что он тащил было тяжелым. Вскоре показалась голова. Это был наследный принц всея Мензоберранзана Каламбур, его нельзя было спутать ни с кем в Фаэруне. Он хватал ртом воздух и, когда ему удалось поднять из говна руку он намертво схватился за край крыши.
- Спасибо, Голиаф! - сообщил принц, своего паука он так и звал Голиаф, хоть тот и относился к виду трафоза блонда, но Кал не мог придумать ничего более забавного как Голиаф.
Паучок отделился от принца и глубоко вздохнув уселся посреди крыши забавным холмиком, поджав длинные членики щупалец, наблюдая за наследным принцем всеми своими глазами.
Принц залез на импровизированный плот, за собой он вытащил отхаркивающего говно дуэргара. Они все очень устали, и некоторое время лежали неподвижно поглядывая на заходящее, уже не обжигающее нежную кожу дроу солнце. Хотя, в этой ситуации,  даже если бы принц появился в полуденный час, он не ощутил бы никакого дискомфорта от жалящих лучей дневного светила, так как он был покрыт толстым слоем говна.
- Говно! - толи в шутку, толи в серьез, толи обращаясь, толи просто так, сказал дуэргар.
- Полное говно! - сообщил Принц.
- Да и ты тоже! - выругался дуэргар, - все ты со своими дурацкими амбициями, править ему захотелось, гнида не может править, под предводительством гнид мир ждет глубокий системный кризис!
- А и не говори! - согласился принц. - Что делать будем? Говно кругом!
- Грести, к берегу! Где-то еще может быть осталась суша! - сообщил дуэргар, выламывая дощечки гонты с остатков крыши на которых они плыли и мастеря из них что-то похожее на весла.
- А жрать что будем? - поинтересовался принц.
- Горячее! - вырвалось у дуэргара.
- Я говно жрать не буду! - отказался принц.
- Как это не будешь, всегда в деревнях ели хлебушек! - сообщил Эпен’сил.
- Хлебушек ели, ну говно-то не жрали! - взвизгнул принц.
- Греби! - коротко отозвался Эпен’сил протянув принцу весло, и они погребли, молча, потому что разговаривать уже было не о чем. Голиаф свернувшись калачиком поджал под себя все щупальца и, нахохлившись, как ворона на дождю, заснул. Слишком много ему довелось пережить сегодня.

Черное тело говнолета Иорика плыло по поверхности говноводного океана, Приана, оттирая говно с одежды и  доспехов, злобно ругала Иорика.
- Что это было, говно? - поинтересовалась она.
- Гигатонный говновзрыв! - сообщил Иорик, которому, судя по всему, все это жутко нравилось.
- Почему взорвалось? - спросил Вак Лак, стоя неподалеку с королем мефрилл Халла Щеглом и его свитой.
- А я откуда знаю, неспроста же принц пропал!- ответил Иорик.
- Что? Он что ли все это натворил? - удивилась Приана.
- Да он редчайшая гнида! - весело улыбнулся Иорик.
- Что мы будем теперь делать? - спросила Приана.
- Строить новый мировой порядок! - отозвался Дормидонт.
- Да мы его и так стоили! - ответила Приана.
- Вот что хотели, тои получили! – иронично заметил Вак Лак, который, мягко говоря, не одобрял методы современной политики. - Вот что бывает, если строить дерьмократию, и то толпо-элитарное общество, о котором вы так любите говорить, работать надо, а не ****ить! Не давать гомосекам права, не культивировать порок, не делать сексуальные революции и не бороться с наркотиками, рассказывая детям в школе, где их достать и как использовать, а то фильмы противо-наркотические делают, а там  говорят, как найти барыгу и как уколоться. Пьфу ****ь, ваша дерьмократия плохо пахнет, она пахнет говном, нельзя подменять понятия и делать черное белым, а белое черным.
- Что же нам сейчас делать? - меланхолично удивилась Приана.
- Плыть к большой земле, - ответил Иорик, - я не думаю, что гигатонный взрыв завалил говном весь  Фаэрун.
- Я погубила свой народ! - ответила Приана.
- Твой народ ждет тебя под Невервинтером, город, скорее всего, уцелел, я чувствую его в эманациях вселенной! - сказал Дормидонт.
- Тогда полетели! - отозвалась Приана.
- Мой говнолет поврежден, взрывом ему оторвало двигатели, летать он не может, а сделать другие не из чего., - сообщил Иорик.
- А что же делать? - спросила Приана.
- Будем грести! - отозвался Иорик.
- Я о другом, как нам строить новый мир?
- Не грусти императрица! - сообщил Дормидонт, - потом разберемся, а пока надо грести.
Они погребли, сделав весла из подручных материалов, грести было сложно, и поэтому к этому делу подключили и узников сидящих в трюме, весь темный пантеон по рекомендации Прианы стал грести. Говнолет Иорика, хорошо держался на плаву, говно всегда хорошо держится. В лучах заходящего солнца корабль исчезал в дымке за горизонтом.

- Вот это ****ец! - проговорил Синистр, он сидел на краю недостроенной стены магической башни, рядом с ручным гоблином Петриком и всматривался в непрозрачную гладь говна.
- Это что же это, ****ь, такое! Ех Петрик я пить бросаю, такое привидится, хотя, судя по запаху, мне не видится, а так оно и есть - кругом говно!
- Хорошо, что крышу не положили, утонули бы!  - сообщил Петрик.
- Не оправдывайся! - отозвался Синистр, - если бы мы построили еще несколько локтей, вообще бы не пришлось тут сидеть, спали бы в теплых постелях, а так сиди тут, жди, пока сойдет, бля, да откуда же столько! Башня наша стоит на горе, сама она в сто локтей, а говна и края не видно!
- Говно! - подтвердил Петрик.
- Ладно, на, глотни! - Синистр протянул Петрику бутылку вина. - Давай нажремся!
- Нырять придется! - сообщил Петрик, - у нас алкоголь весь затонул.
- Ничего, сейчас главное начать, а там дальше и нырнуть не страшно будет! 
- Какая же, интересно, гнида так насрала в этом мире? - удивился Петрик.
- Редчайшая, профессиональная! - подтвердил Синистр.

13.08.2010