-Сейчас Горохов начнёт, его прикроет первая, тебе, как можно больше, сжечь. только те кого достанешь на прямой наводке. Мы их не остановим, а крови пустить нужно побольше.
-Рябков, слыхал? Живо к Рафаловичу. Я к Лугачову и Бульбе. Потом сюда.
-Уже там, командир.
Метнулись в разные стороны. Можно было по телефону. Связь пока работала, я хотел живьём. Бойцы пусть видят- командир здесь. Неопределённость прошла, с ней пропал страх. Такую махину и пять полков ИПТА не остановят, но многие матери в Германии навсегда запомнят Ольховатку.
-Братцы, бьём только на прямой наводке. Тех, кто на 500 метров и ближе. Мы не их цель, мы помеха. Разделите сектора и с богом!
Клин двигался не спешно. Тяжёлые быстро не ездят, остальные держат строй. Остриё клина -сзади, под углом 90 градусов двумя лучами, расходятся от него страшные, но подслеповатые машины. Такое построение позволяет концентрировать огонь на узком участке. Наш полк оказался с боку одной из сторон- идеальная позиция для противотанкистов. Из-за острого угла сближались мы медленно. Тут ударила дивизионная артиллерия, а может ещё кто- то. Середина армады вспучилась разрывами, а вскоре и дымами, В это время залп Гороховской батареи. Он стрелял ,фактически, сзади, в двигательные отсеки. С нашей стороны прекрасно были видны пятиметровые огненные факелы, выхлопы пушечных выстрелов, а немцы пока не допёрли. Ещё залп. Четыре горят, один остановился, а тоже разгорелся! Сзади их обходят другие машины. Залп. Два попадания. Сенька На Героя уже настрелял, это если повезёт, конечно. Похоже засекли ушастого. С десятка полтора железных монстров начали манёвр разворота, чтоб Сенька оказался на их линии огня. Влево (внутрь клина) дороги нет, повернули вправо -прямо на нас. Теперь это подразделение показало борты нам.
Залп первой батареи -три попадания. Сенина батарея молчала(видать увёл людей в укрытие), а немцы не видя вспышек не знали куда стрелять. Наугад сделали по выстрелу в сторону рощи и нарвавшись на ещё один залп первой батареи(ещё 2 коробки). Танки с крестами заметались по полю. Один влетел на заминированный участок -слегка подпрыгнув, развалился на части.
Тут мне стало недосуг наблюдать . Правая сторона клина приблизилась на прямой выстрел.
-Батарея, огонь! Заорал я, больше для себя. Внутреннее напряжение требовало выхода.
Открыть рот, чтоб перепонки не лопнули. Четыре огненных факела рванулись к клину, тут же грохнула батарея Прохоренко. Конец маскировки. Полк себя обозначил.
Когда огонь ведут противотанковые пушки -разрывов не видно. Болванка, если удачно попадает поражает или экипаж и танк может какое-то время двигаться, если повреждена ходовая часть, останавливается. Его скорее всего добьют. Горит танк при попадании в двигатель. Куда летит снаряд- видит наводчик. Пока орудие перезаряжают, он отследив снаряд по красному трассеру, установленному в донце снаряда, вносит коррективы в наводку или выбирает другую цель. После первого залпа, на моём участке остановилось два гада.
20 секунд.
-Огонь!
Три попадания!
В грохоте боя, перестал узнавать выстрелы своей батареи. Сзади, очень неплохо, настильный огонь вела батарея капитана-учителя.
Залп! Есть попадания. В укрытия, живо!
Тут же, наши огневые накрыл шквал разрывов. У германских танков отличные прицелы. Если первым снарядом не попадёт - вторым точно накроет.
Переждав три серии взрывов, выглянул наружу. Пепел плотным облаком укутал позиции полка. Видимости никакой. Пепел, сажа, прежде всего, от сгоревшей травы был во рту, глазах, смешивался с потом. Чёрными струйками стекал на гимнастёрку. Пепел в горле и лёгких. И ещё вонь сгоревшей взрывчатки.
Чёрную тучу разрезала вспышка пушечного выстрела. Мои. Живые!
-Гена , к Рафаловичу, я к Бульбе .
Позицию не узнать. Воронки, глыбы вывороченной земли. Бежал по памяти. Орудие Бульбы лежало на боку. Колеса нет, щит искорёжен, станины под каким-то немыслимым углом. Хана пушке.
Где ровик для прислуги? Вот. Прыгаю в спасительную щель. Одновременно близко, два орудийных выстрела. Лугачёв и ещё кто-то. Значит и до этого стрелял Лугачёв. В щель я не провалился, так как попал одной ногой на плечо бойца, сидевшего на корточках в ровике. Упал на живот на краю траншеи.
-Подвинься, твою мать!
- Комбат, чего на людей сигаешь?
-Бульба жив?
- Так он к Вам на НП побёг, прицел понёс.
-Не встретились.
-Перебирайтесь на НП, если команды не будет- выходите к Ольховатке. От наших позиций влево 30 градусов. Там сборный пункт. Раненные есть?
-Не.
-Хорошо. Выполнять.
-Есть.
Разрывы осколочных снарядов. Один, второй. Переждать.
Ещё два разрыва.
Во время боя со временем начинает что-то творится. Оно то растягивается, как бы замирает. За одну секунду(как тебе кажется) успеваешь сделать и проанализировать кучу вещей. Бывает, после огневого контакта, смертельно уставший, с удивлением узнаёшь, что прошло всего десяток минут.
Рывок вверх , бросок влево, голову пониже. Ветер опять сдул облако пепла. Впереди воронка. Свист снаряда -рыбкой в воронку. Взрыв.
Выглянуть оглядеться.
Танкового клина больше не было. Танки были. Много. Левая сторона ещё сохраняла направление и строй, но две трети правой, были уничтожены или рассеяны.Жирный дым от сгоревших танков, самоходок и бронетранспортёров, периодически, закрывал поле боя. Железные коробки, плевались огнём, ползали, поднимая шлейфы пепла, но у них не было страшной мощи клина. Он разделился на группки, атакующие разные направления. Над головой, метрах в десяти, рванули уши штурмовики. Наши! Сейчас и дальней колонне достанется. А вот и расчёт Лигачёва катает свою пушку. На огневую, выстрел, орудие скатывают в укрытие.
Разрыв снаряда, ещё один- на огневую. Справа. на минах подорвались 2-а танка, из-за них бил хитрец. Хорошо, что не тяжёлый, с пушкой не более 45 мм.
За два броска добрался до Лугачёвской прислуги.
-Лугачёв! Отставить! Вы его не достанете. Нужно затаиться. По фронту ни кто не атакует. Нужно ждать. Отдыхать и наблюдать.
Потери?
-Один, легко.
-На НП расчёт Бульбы.
- Пару б человек, а то накатались по горло.
- Подожди, проверю всю батарею, может всех тебе перекину.
"Хитрец" не унимался, с хорошей скорострельностью, нащупывал неуловимую пушку.
Выждав промежуток, я рванул влево.
Позиция 2-го орудия. Живых нет. Осмотрел орудие-целое. Снаряды в полу засыпанном ровике.
Вперёд ,к первому орудию.
-Колобов, Витя!. Сюда. Рафалович сигналил рукой из щели. В траншее ещё трое бойцов. Заряжающий и подносчики.
- Я к тебе связиста посылал.
-Не дошёл, что у Вас?
-Целые здесь , раненых отправил.
-Орудие?
-Стрелять можно. Я за наводчика. Целей нет. Штаба полка тоже и первой батареи. У Прохоренко одно орудие.
-Боец. Обратился я к подносчику.
-Бегом на КП, веди ко второму орудию расчёт Бульбы.
-Вы, дёрнул второго,- воды раздобудьте умыться, живо!
- А .Вы, третьему, -узнать что слева. Если есть свободные люди веди сюда, от имени зам командира полка.
Глянул на Рафаловича, тот кивнул.
-Вперёд.
- Что делать будем, Борис Аркадьевич?
-Что предлагаешь?
-Основную часть клина уже не достать. Укомплектовать три орудия. Открываем настильный огонь, вытаскиваем танки на себя. Ждём в укрытиях. Клюнут - с 500 метров - огонь.
-Согласен, только наводчик из меня...
- Борис Аркадьевич, Вы уж, за общей обстановкой наблюдайте, а я за наводчика. Полтора года наводил.45мм,58 и 76.
-Добро.
Пошарил биноклем по полю. Слева из-за линии горизонта появилась группа тяжёлых танков. Около пятидесяти машин. Идут так же, как утром. Резерв! А часть фашистов наоборот, уползала назад.
Обычно при 10-ти процентных потерях, немцы отходили и атаковали в другом месте. Сегодня, они уже потеряли около 30 процентов, а делают ещё попытку. Сама Ольховатка немцам не нужна, не Москва, но стратегически, место хорошее для перегруппировки и развёртывания удара хоть на юг, хоть на восток.
Река прикроет тылы от неожиданностей.
Только хрен вам, во всяком случае сегодня.
Вернулся боец с водой. Принёс четыре фляжки.
- Слей нам с майором, а то как черти в аду. Быстро сбросив гимнастёрки, кое как смыли черноту и копоть.
Подошёл расчёт Бульбы, Лугачёв. Его "хитреца" кто- то сжёг.
Всем объяснил задачу.
-Лейтенант, так нам амбец. За зря погибнем - негромко пробурчал немолодой боец с тронутыми сединой усами.
Кровь ударила в голову:
-Родину зря не защищают! А ты вечно жить собрался, за двойной оклад?
Марш на позиции!
Взрослый, много повидавший мужчина, жена у него, дети и вообще много всякого в его жизни было, а у меня? Семья, школа, море, горы.
Я -лейтенант, до сих пор краснею, когда мужики языки про женщин чешут, но я, пацан, понимаю - сегодня, здесь, нужно стоять до последнего.
Откуда-то, как чёрт из табакерки появился всадник. Очень чистенький (по сравнению с нами) старший лейтенант. Спрыгнув, представился офицером связи из штаба Рокосовского .
-Доложите обстановку.
Рафалович доложил.
-Ваше решение совпадает с планом штаба. Продержитесь как можно дольше. Вам помогут. Ещё. На смену выдвигается полк ИПТА. (Нас уже списали)
Если позиции останутся за нами - повезёт кому-то, готовые огневые займут.
-Товарищ майор, сколько время? (Часами я пока не обзавёлся)
-10.20.
От начала авиа налёта, всего час с небольшим прошёл.
Прибежали четверо артиллеристов от Прохоренко.
-Что со старшим лейтенантом?
-Ранен, тяжело, когда отправляли был жив.
-Будете в моём расчёте. Главное очень быстро заряжать. Первый осколочный, за ним болванка, потом кумулятивные.
-Ясно.
- К орудию!
Прибежали к пушке. Двоих поставил готовить снаряды, двоих подправить ровик и убрать тела павших. Сам присел на место наводчика - попробовал маховики наводки. Вертикаль туговато шла.
В ящичке на орудийном щите нашёл маслёнку. Смазал, погонял туда-сюда, пошла нормально. Видать землёй забилась.
По прицелу, сверил расстояние до головного танка. Через пару минут откроем огонь. Вдруг из Гороховской рощи вспышка. Одно орудие. Опять по моторным отсекам.
Ещё выстрел. Есть попадание. В этот раз фашисты быстро определились. 5-ть раз успела выстрелить одинокая пушка. 2-е коробки горели в поле, а 2-е утюжили рощу. Не я, не орудие Прохоренко туда не дотягивались. Видеть, как погибают товарищи, не легко. Суворовский завет - "Сам погибай, а товарища выручай" в нашей армии выполнялся свято. Однако...
До головного 1000 метров.
- Заряжай!
Не торопись. Ещё подождать.
- Выстрел!.
- Откат нормальный! -крикнул заряжающий.
Осколочный швырнул землю вверх между 6-м и 7-м танком. Другие тоже правильно рассчитали прицел.
- Есть! - крикнул заряжающий.
- Выстрел!
- Откат нормальный
- Все в укрытие.
Танки, как собаки за зайцем, круто довернули на батарею. Сейчас ровнять нас будут. Осколочные снаряды рвались со всех сторон. Судя потому что землёй нас засыпало не сильно, точно нас не засекли.
Я про себя считал секунды. 500 метров, до дистанции прямого выстрела, танки пройдут по ровному полю минуты за две. Сзади загрохотали пушки Сперва пристрелочно, потом бегло. Не соврал штабной. Подтянули артиллерийскую часть. Орудия пожилого капитана-учителя тоже включились.
Полторы минуты - пора!
- К орудию.
Ужами выползли. Орудие стояло целёхонькое.
- Заряжай.
Нащупал панорамой ближний танк. Далекова-то. Оглянулся. Осмотрел позицию. Все на местах. Подносчику:
- Убери ветошь от снарядов. Загорится- немцы не нужны будут. Всех разнесёт.
Опять к прицелу. Наводил под танковый пулемёт- там броня потоньше.
- Внимание, выстрел!
- Откат нормальный.
Танк полыхнув огненным факелом в небо, сбросил башню. Подрыв боеукладки. Кумулятивный снаряд прожигает в броне отверстие с пятак. Раскалённые газы выжигают внутри всё за доли секунды.
- Готово - прокричал заряжающий.
Цель-200 метров 20 градусов влево...
Невероятная сила приподняла и бросила вперёд на панораму. Лёгкие забило ядовитыми газами, сгоревшего тола...
Сознание возвращалось на маленькие отрезки времени. Вижу свои сапоги, пятками рисующие кривые линии на чёрной земле. Это кто-то тащит меня, взяв подмышки. Бесконечное падение под землю. Что то горячее неспешно придавливает живот и ноги. Небо закрывает чёрная громадина. Земля , жирными струями, засыпает тело, голову. Опять солнце и всё в полной тишине. Темнота...
Мир, вселенная, окопчик, возвращались толчками. Убит? Вроде нет. Ранен? Не знаю. Точно контужен. Когда сознание возвращалось, в голове открывалось кузня, даже кузнечный цех. Сознание от жуткой боли опять уходило. Когда очередной раз открыл правый глаз, левый не видел, солнце было в стороне. Попытался подтянуть правую руку к голове. Мешали какие-то липкие шланги . Взгляд зацепился за коричневую полоску шириной в 3-и пальца. Знакомый цвет. Коричневый с вишнёвой краснотой. Такого цвета был предмет зависти всех молодых офицеров полка, командирский ремень Рафаловича. Совершенно уникальный ремень. Мысль просочилась сквозь стук молотков:
-Это ноги и кишки Рафаловича. Он подобрал меня возле разбитой пушки, приволок и сбросил в ровик сам же укрыться не успел - германский танк разорвал его пополам. Какой человек был!
Около часа, я вылезал из ровика. По сантиметру освобождаясь из под останков замполита и осыпавшейся земли, теряя и вновь обретая сознание, я выполз на верх. Руки, ноги целы. Левая сторона лица как подушка. Глаз цел, но заплыл совершенно. Осколки выбитых зубов во рту, разорванная верхняя губа. Глухота, возможно, от контузии, а может от лопнувших перепонок.
На ноги встать не смог. Частично на четвереньках или ползком двинулся
Если интересно, ждите окончание