Первой семьёй, к которой мы отправились в гости, были пожилая тётя Шура и её муж дядя Миша. Они жили на первом этаже в соседнем подъезде. Мы с бабушкой захватив с собой гостинцы: тарелку пирожков собственного приготовления, решительно постучали в двери.
Радушная, улыбчивая еврейка тётя Шура открыла нам красивую, массивную дверь:
– Заходите, заходите, девочки! Располагайтесь, а я сейчас буду угощать вас чаем. – разговор про чай меня сразу ободрил. По своему скромному опыту, я уже знала, что никто не угощает людей чаем. На самом деле угощают, прилагающимися к нему, вкусностями и сладостями: баранками, печеньем, конфетами и если уж совсем повезёт, тортом.
– Ой, не надо нам чаю, - сразу начала отнекиваться бабушка, – У меня от него давление поднимается. – "Вечно ей надо всё испортить!" - недовольно подумала я про себя, а сама быстренько подбежала к тёте Шуре:
– А мне налейте обязательно чаю! У меня давления нет, я ещё маленькая. – быстро проговорила я доброй соседке, и сделала для пущей убедительности самый жалостливый из всех своих выражений лица. Судя по огромному шикарному шкафу в комнате, тут точно водятся конфеты, может даже и шоколад.
– Рита, - тут же одёрнула меня бабушка. – Зачем ты людей обременяешь! Нельзя тебе чай, опять ночью ворочаться будешь и валерьяну просить. – тётя Шура оценив обстановку тут же нашла выход из положения:
– А я вам компота налью, только утром сварила. У нас же с Мишей тоже давление, правда от чая оно, слава Богу, не поднимается. - и отправилась на кухню.
– Ну давайте хоть компоту, - расстроилась я, прекрасно зная, что к компоту ничего шоколадного не полагается.
– Вот же несносная девчонка! – возмутилась бабушка, шикая на меня изо всех сил. – Ты пришла в гости, угостят и на том спасибо, а не угостят сиди помалкивай! Дома поговорим с тобой отдельно. Всё, сиди спокойно и не трогай ничего без разрешения.
Ну что мне оставалось делать, обиженно откинувшись на спинку кресла, я стала заносчиво болтать ногами. Бабушка опять хотела меня одёрнуть, но в этот момент появилась тётя Шура с большим красивым подносом в руках. А на подносе: и фрукты, и красивые пиалки с компотом, и шоколадные конфеты, и даже большой кусок торта.
– Угощайтесь девочки. – ласково позвала она нас к столу, разложив яства в его центре. Меня долго приглашать не пришлось и я, мгновенно сделав для отвода глаз пару глотков из пиалы, выбрала две самые большие шоколадные конфеты и отложила их себе. К нашей компании присоединился дядя Миша и, справившись о моём здоровье, начал обсуждать политику, власть и что-то ещё, совершенно мне не интересное.
Умяв кусок торта и несколько конфет я успокоилась. Игрушек у них в доме не было, и я начав скучать, случайно увидела в углу возле кресла, валявшийся стеклянный шарик. Для чего он нужен был я не знала, хотя дети во дворе рассказывали, что такие шарики люди у которых нет глаза, вставляют себе в глазницу. И у нашего соседа Изи Абрамовича один глаз был стеклянный, недаром же он им не шевелил, как делали это люди с здоровыми глазами. Через два часа, когда я уже совсем заскучала, мы распрощались с добрыми хозяевами и отправились домой. Дома, только переодевшись бабушка вдруг начала кричать на меня:
– Это что такое у тебя в руке?! – я испугалась и вдруг поняла, что шарик с которым я играла так и остался у меня в руках. – Рита, - тоном полным ужаса и отчаянья бабушка осела на кровать: - Ты что его украла у тёти Шуры?
– Да нет, бабушка, ты что, я просто игралась с ним и не заметила, как принесла домой. Я не специально, честно. – стала оправдываться я, ведь я и правда не специально его унесла домой, просто по своей детской рассеянности.
– Моя внучка воровка. – с ужасом вынесла вердикт она. – Растила её растила, воспитывала воспитывала, а она… - тут она чуть не начала плакать. Но быстро пришла в себя:
– Собирайся, пойдём к тёте Шуре просить прощения. Вернёшь ей шарик и всё объяснишь.
– Не пойду. – упёрлась я, предчувствуя дикий стыд. Да и что тётя Шура потом про меня соседям скажет?
– Нет, пойдёшь. – отрезала бабушка. И я поняла что она не шутит. – Будешь просить прощения и надеяться, что она тебя простит. Ну, а если нет, что ж делать, - трагически закатила глаза она: - Весь город будет знать, что ты воровка.
Ужас охватил всё моё существо, ведь если про меня такое скажут, никто не захочет со мной дружить, будут надо мной издеваться. А бабушка уже, схватив меня за руку, повела к тёте Шуре. В полуобморочном состоянии, я еле дождавшись, пока откроется тяжёлая дверь, стала мямлить о том, что не специально и не хотела, и ничего такого и не думала. Тётя Шура удивлённо на нас смотрела.
– Это, она так перед вами извиняется. - объяснила суровым тоном бабушка.
– Да, простите меня пожалуйста! Я ничего, никогда, ни у кого, - тут я сорвалась на плач.
– Да, кража дело очень серьёзное. – медленно проговорила грузная и важная тётя Шура. – Ты правильно сделала что сама пришла извиниться. – продолжала она, посматривая на бабушку и делая акцент на слове «сама». – Я надеюсь ты вынесла из этой ситуации урок.
– Вынесла, я больше так не буду! – глотая горячие слёзы просила её я.
– Ну раз больше так не будешь, я тебя извиняю, давай сюда шарик.
– Она больше не будет. – ответила за меня бабушка. – Спасибо вам большое! До свидания.
Бабушка преподала мне очень важный жизненный урок: "в чужом доме ворон не считай", иначе можешь очень горько за это поплатится.
( Продолжение: http://proza.ru/2015/10/26/1434 )