Глава 4.
Деревня бакланов.
Бакланы жили в больших скворечниках и всё время бакланили. Они были одеты в синие матроски и носили шапки с помпончиками. На ногах у них были тяжёлые ботинки с высокими каблуками. Мужчины отличались от женщин тем, что носили не юбки, а брюки. Других половых отличий у бакланов не было.
- Какая валюта тут в ходу? – спросила Катя у пугала, когда они вошли в подозрительного вида скворечник, над которым висела неоновая вывеска «Кафе».
- Тут нет валюты, - ответило пугало и уселось за ближайший столик, - бакланы пользуются бартером.
- Чем, чем?
- Бартером. Они берут всё, что им дают, а на сдачу норовят подсунуть всякую гадость. Но чаще они вовсе не дают сдачи. – объяснил пугало.
Мыш выпрыгнул из-за пазухи на стол и принялся обнюхивать солонку.
К путешественникам подошла официантка в матроске и юбке, которую украшало что-то вроде намёка на фартук:
- Что будете есть, придурки? – вежливо поинтересовалась она и поковыряла в зубах накрашенным ногтем.
- Гамбургер и колу. – сказала Катя.
- Сыр с гренками. – потребовал мыш.
- Опилки, милая девушка, – попросил пугало. – Если можно, кипарисовые.
- Есть только сосновые, прошлогодние. – сказала официантка и небрежно черкнув что-то в блокнотике, удалилась, стуча каблуками и качая бёдрами.
Не прошло и получаса, как она вернулась, притащив поднос с заказом.
- Что тут у вас новенького? – вежливо спросил пугало, пока официантка расставляла на столе тарелки.
- В кафе или вообще?
- Вообще.
- Что у нас может быть новенького? Миральеза вот, говорят, того, приказала долго жить. Но Железный Гомосек, несмотря на это, по-прежнему зверствует на дороге. А так всё по-старому.
- Вы, наверно, хотели сказать дровосек? – спросила Катя, которая вспомнила старую детскую книжку.
- Это в нормальных сказках дровосек. – вздохнула официантка. – У нас всё наоборот. Ты, девочка, можешь смело идти дальше, тебе ничего не грозит. Насчёт пугала не уверена, а вот он, - она ткнула пальцем в мыша, который по плечи вгрызся в кусок сыра, - может очень сильно пострадать.
- Ещё неизвестно, кто от кого пострадает. – возмутился Храбрый Мыш, вылезая из своего сыра.
Катя порылась в трофейном рюкзачке и извлекла оттуда флакон китайских духов, фонарик и пакетик чипсов. Она посмотрела на пугало. Тот кивнул, и девочка положила вещи на поднос.
- Этого хватит за обед? – спросила она.
- Вполне. – ответила официантка и удалилась уже окончательно.
Когда пугало ссыпал в карманы своего кителя остатки опилок, они встали из-за стола и пошли дальше.
- Так-то я не ем, - пояснил Конрад, - однако же, мне необходимо периодически подсыпать внутрь свежие опилки взамен сопревших.
- Тут нет обходной дороги? – поинтересовалась Катя у своих спутников, хотя и так было понятно, что нет: зелёный линолеум вёл в очередной тоннель. Вокруг пока ещё сновали бакланы в своих матросках, но к тоннелю рисковали приближаться лишь те из них, на которых были юбки.
- Обходной дороги нет. – прошелестел пугало. – Я видел карту этой местности. И потом, силовое поле, знаете ли…
- Мы будем биться с Железным Гомосеком! – воскликнул мыш и весь затрясся от нетерпения.
Катя вздохнула и первой вошла под своды тоннеля, сложенного из деревянных железнодорожных шпал, сильно воняющих креозотом.
Глава 5.
Приключение в фикусовом лесу.
Сразу за выходом из тоннеля дорогу обступил густой фикусовый лес, за который стремительно закатывалось солнце. Где-то вдалеке провыл волк, над головами путешественников порхнула летучая мышь, дорогу перебежал скунс и тут же впереди раздался такой звук, как будто кто-то бился головой об дерево.
- Это он, это он, скорее вперёд! – заверещал мыш и, выскочив из кармана конрадова кителя, цепляясь за ткань острыми коготками, взобрался на фуражку пугалу.
- Может быть, нам стоит обойти это место через лес? – спросила Катя.
- Там много капканов и растений-людоедов. – покачал головой Конрад. – Надо идти вперёд, делать, что должно и будь что будет. Во всяком случае, я могу подставить Железному Гомосеку свои опилки. Пока он разберется, что к чему, вы сможете убежать.
- А как же ты сам?
- Ничего мне не будет, я ведь не настоящий. Разве что потом придётся заштопать штаны, – вздохнул пугало. – Как говорится, один раз – не водолаз.
- Ты полезешь в воду? – удивилась Катя.
- Проехали. – обречённо махнул своей мягкой рукой Конрад.
- Вперёд! – пропищал Храбрый Мыш, и они с опаской пошли дальше по дороге из зелёного линолеума.
Через восемьсот метров дорогу путникам преградила угловатая фигура, вооружённая банкой вазелина.
- Стоять, бояться, ко мне спиной, брюки спустить! – закричала фигура металлическим голосом. В сгустившихся сумерках её было плохо видно, и Катя пожалела, что расплатилась за обед фонариком.
- У меня нет брюк. – пропищал мыш.
- Я не могу бояться. – признался пугало.
- А я не могу повернуться к Вам задом. Это невежливо. – сказала Катя и сделала книксен, изящно приподняв подол своей длинной юбки.
- Странно. – заметила фигура, - бакланы обычно без разговоров выполняли все мои требования. Отсюда я делаю вывод, что вы – не бакланы. – Она, оно или он покрутило окуляры своих зрительных линз, чтобы лучше видеть.
- На редкость логичное замечание. – проворчало пугало.
- Иди сюда, железяка, я тебя на запчасти разберу! – запрыгал по фуражке пугала мыш.
- Э… дяденька, может быть, мы пойдём дальше, а Вы продолжите биться головой об фикус? – предложила Катя.
- Как мне не биться головой!? – запричитал вдруг Железный Гомосек, и, усевшись прямо на дорогу, заплакал машинным маслом.
- Ну-ну, зачем же так убиваться. – сказал пугало, и, шагнув вперёд, погладил Гомосека по пластиковой канистре, заменявшей тому головной убор.
- Пока он отвлёкся, давай я втихаря перегрызу ему всю электропроводку. – тихонько предложил Кате мыш.
Та отрицательно помотала головой, и, присев на корточки, спросила у плачущего:
- Расскажи нам, чучело, как ты докатился до такой жизни?
Железный Гомосек протёр свои окуляры влажной салфеткой и сказал:
- Я расскажу. Только это будет длинная и грустная история.
- Ничего, мы не торопимся. – успокоила его Катя.
- И не вздумай врать! – предупредил мыш.
Пугало ничего не сказал. Он уселся на зелёный линолеум и приготовился слушать.
Глава 6.
Рассказ Железного Гомосека.
- Меня, изначально задуманного как робота-переводчика для промышленной выставки в Осаке, - начал свой рассказ Железный Гомосек, - смастерили японские школьники из колледжа имени Кидаяси Дадзибуро. Они назвали меня Ямагото Одизаки. Я должен был работать гидом и по сути своей был бесполым.
Однако двоечник и хулиган Кидзи Сакэсидо, пробравшись ночью в мастерскую, встроил в мою конструкцию фалоимитатор и переписал программное обеспечение в стиле хентай-буккакэ.
Утром, по причине изменения программы, я почувствовал себя мужчиной и воспылал страстью к восьмикласснице Хэримато Нимфэсидо, которая пришла налаживать контуры моей электропроводки. Я попытался овладеть юной японкой прямо на верстаке, но мне помешал школьный руководитель физкультуры Куценадо Гошисиме, который тоже был к ней неравнодушен. Он стукнул меня по голове циновкой, отчего некоторые электроцепи в ней, в голове, разумеется, а не в циновке, замкнулись неправильно.
Опасаясь новых ударов, я выбежал из мастерской и, подстрекаемый новой программой, прямо в фойе совершил сексуальные действия в отношении нескольких школьниц. Это были Оятиро Миядзаки, иностранная практикантка Миранда Штольц, Ниисида Маруками и их классная руководительница Хитихито Банзай. По-моему, все они остались мною довольны. – не без самодовольства заметил Железный Гомосек и продолжил рассказ:
– Тогда я понял, в чём моё истинное предназначение и сбежал из здания школы, после чего начал почём зря любить женскую часть населения городка Фиримигаси, в котором располагался колледж.
Местные мужчины, которым мои действия почему-то очень не понравились, при поддержке полиции пытались меня поймать и демонтировать, но я спрятался в канализационный люк. Увы, в нём не было дна, поэтому я провалился и оказался в Волшебной Стране. Эфирным течением меня вынесло прямо к замку злой колдуньи Митральезы. Она, если вы ещё не в курсе, контролирует западный сектор дороги из зелёного линолеума, дальние поселения рыгунов, ближние деревни бакланов, фикусовый лес и чего-то там ещё вдоль силового поля по контуру из тоннелей. Так-то она тётка страшная, на которую никто из лиц противоположного пола не зарится даже после литра крепкого сакэ. Я тоже не обратил бы на неё внимания. Тем более что мне, едва я оказался на новом месте, сразу приглянулось около дюжины бакланих, похожих на японочек. Я вознамерился овладеть ими в порядке очерёдности. Но проклятая программа двоечника и хулигана Кидзи Сакэсидо сделала своё дело! Едва увидев эту жуткую ведьму, вышедшую на шум из замка, я против собственной воли немедленно возбудился и овладел ею (к сожалению, ведьмой, а не программой) прямо на подъёмном мосту. Овладел восемь раз подряд! Проклятые восемь раз я использовал свой выдвижной стержень, да сломается его приводной механизм!
После этого инцидента Миральеза поправила одежду и сказала, что я могу поселиться в её стране при условии, что буду продолжать в том же духе и с той же страстью. Если бы я обладал хотя бы зачатками дипломатических талантов, то ответил бы ей что-либо эдакое, приличное, и свалил прочь под благовидным предлогом и с концами. Но поскольку мои реле не запрограммированы на лесть, а эстетическое чувство настроено на максимум, я высказал ведьме всё, что думаю о её внешности, своей программе и хулигане Кидзи Сакэсидо, а заодно, сдуру, признался в том, что мне приглянулись местные дамочки.
- Ах, так! – разозлилась Митральеза. - Так не достанься же ты никому, наглая железяка! - После этого она включила мощный электромагнит, к которому меня притянуло как мотылька к свету.
Вооружившись паяльником, коварная Митральеза поменяла в моём главном процессоре полярность вводов и половую ориентацию, после чего я стал равнодушно смотреть на женщин, но зато не могу пройти мимо хорошенького мужчины. И мимо нехорошенького тоже.
Сделав своё грязное дело, злая колдунья велела забыть имя Ямагото, прозвала меня Железным Гомосеком и послала патрулировать дорогу за тоннелем в фикусовом лесу, чтобы ни один баклан не мог эмигрировать от её тирании во владения Гудрого Мудвина. Вот я и слоняюсь среди фикусов, беседую с капканами и растениями-людоедами. Я с тоской вспоминаю те времена, когда любил женщин и мог сочинять стихи-танка. А эти противные бакланы, чтоб им пусто было, больше не ходят по дороге из зелёного линолеума. И к ним никто не приходит. От такой жизни мне приходится ловить самцов животных и домогаться до деревьев, чтобы хоть как-то успокоить неугомонную программу, да поразит её злобный вирус. О, Покровитель Всех Роботов, сделай так, чтобы мои аккумуляторы поскорее разрядились! – из окуляров Железного Гомосека снова потекло машинное масло.
- Да ладно тебе, не убивайся ты так. – сказал пугало и по-дружески обнял бывшего робота.
- Давай я отгрызу тебе эту штуку. – предложил проникнувшийся ситуацией Храбрый Мыш. – поверь, мне не западло.
- Вообще-то злой Митральезы больше нет в живых, а мы идём к Гудрому Мудвину в Полосатый Город, чтобы волшебник исполнил наши заветные желания. – сказала Катя и вздохнула: - Если хочешь, можешь пойти с нами. Может быть, Мелкий и Прикольный волшебник сможет тебе помочь.
- То есть, моя работодательница умерла? – удивлённо воскликнул робот. - Значит, сторожить дорогу больше незачем? И вы согласны взять меня с собой?
- Слишком много вопросов задаёшь. – проворчал пугало. – Ты случайно не в милиции работаешь?
- Нет, а что? – удивился Железный Гомосек.
- Ничего, поговорка такая.
- Пусть идёт, - обречённо махнула рукой Катя, - может быть и ему поможет Гудрый Мудвин.
- Если он поможет, я снова смогу любить женщин? – сразу повеселел Железный Гомосек. – Это нравится мне больше, чем быть бесполым! Хотя и такая перспектива лучше, чем нынешнее положение. Коли дело выгорит, тебя, милая девочка, я в знак благодарности полюблю в первую очередь.
- Нет уж. – заявила Катя, - обойдусь как-нибудь. Я ещё несовершеннолетняя.
- Ладно, - вздохнул робот и в свою очередь отнюдь не по-дружески попытался обнять пугало. Конрад быстренько вскочил на ноги и закричал:
- А вот это уже лишнее, мой друг!
После этого они легли спать прямо на дороге из зелёного линолеума, и мыш всю ночь охранял тылы пугала.