Я с честью выдержал почти двухмесячную осаду. Леди Меринда наведывалась раз в пару-тройку дней, бесстрашно расхаживала по жуткому замку — специально для нее старались, ночей не досыпали, думали, что отпугнет, — хватала за грудки лакеев-личей и колотила вазы во всех покоях, в которые был доступ. Свои я предусмотрительно запирал на ключ.
Немногие из живых слуг шептались по углам и жалостливо поглядывали на меня, нервно вздрагивающего от любого постороннего шороха в собственном замке. Меня такое положение дел здорово угнетало, и я даже стал задумываться над тем, не злоупотребить ли своей силой и отвадить настырную леди от моего двора.
Но скелеты разбирались на сувениры, а зеркала были исписаны красной помадой. Слуги сбились с ног, пытаясь устранить разрушительные последствия визитов юной леди до того, как их увижу я, но безнадежно опаздывали. И, как водится, сильно переживали, что их венценосное величество в лице одного крайне злобного, а с некоторых еще и очень нервного некроманта вскоре начнет не только миловать, но и казнить.
Скрестив ноги, я сидел на самом верхнем этаже замка. За ненужностью сюда стаскивали всякий хлам, и прежде чем хоть немного расчистить себе место, пришлось изрядно попотеть. Теперь я был действительно похож на персонажа из самых страшных сказок: перепачканный, вздыбленный и весь в паутине, словно пару веков провел, окуклившись и не высовывая носа наружу. Впрочем, так оно и было, не учитывая временные рамки — по замку сегодня с самого утра бродила неугомонная леди. Один из слуг, наделенный изрядной долей юмора и бесстрашия, предложил нацепить на нее кандалы. Я даже прислушался — давно хотелось приобрести себе штатного призрака. Как показывала практика, такие субъекты, безобидные, но воздействующие на ранимую психику незваных гостей, способствовали сохранности моей собственной. К несчастью, попадались мне исключительно полтергейсты, которые отвратительным поведением роняли авторитет владельца. Краснеть перед коллегами по цеху очень не хотелось.
— Бито, — пробурчал я, скидывая карты в отбой.
На протяжении уже пары часов я резался в подкидного дурака с местным обитателем, призраком ассасина, которого подослали меня убить. Малый оказался практичным и после смерти уходить не пожелал, предпочтя более приятную компанию вечным и вполне заслуженным мукам.
— А ты пугать пробовал? — спросил полупрозрачный мужик, зависший в сидячем положении дюймах в пяти над пыльным полом. Ему хорошо, задница чистой будет. Не то что у меня.
— Пробовал, — уныло протянул я. — Мантикоре усы выдрала, кошкой облезлой назвала, тот устыдился и сбежал; сфинксу пошлую загадку в ответ дала, та едва не сгорела от смущения и теперь наотрез отказывается иметь дело с этой воспитанной по последним методикам леди; зомби сами от нее прячутся, скелетов никак не напасусь — она их разбирает и фигурки мне всякие перед дверью выкладывает. Да ее надо во вражеский лагерь в качестве оружия массового поражения запускать!
Последние слова я уже простонал, вцепившись в волосы. Ассасин сочувственно посмотрел на меня.
— А дракону скормить? — предложил он.
— Ты что! — ужаснулось мое величество. — Несварение же будет! А то и поперек горла встанет ему!
— И то верно, — пригорюнился мой собеседник. — А гомункулуса ей?
— Чего? — не понял я, выронив карты.
— Ну, человека идеального, — призрак замахал руками. — Красивый, глупый и богатый.
Я открыл рот. Закрыл. Бросил карты и подскочил на ноги. Слов не находилось, поэтому я молча отсалютовал своему собеседнику, который только что устроил самый настоящий пожар в конце тоннеля, и бросился прочь — в свою лабораторию. Тайными путями и ходами, дабы не попадаться на глаза леди Меринде, воююющей с поседевшими стражниками у крыла, где располагались мои покои. Личей было жалко, но себя еще жальче.
Первое время дело не клеилось. Идеальные люди получались кривыми, безногими, слишком умными или слишком сварливыми — впрочем, против последнего я ничего не имел, но боялся, что мне вернут мое изобретение, и мучения пойдут на второй заход. Внешность моего прекрасного рыцаря-спасителя придумывали всем, как говорится, миром: в лаборатории собрался целый консилиум из живых и не очень обитателей замка. К слову, я даже немного к тому времени подустал — одним не нравились брови — слишком густые или, наоборот, редкие, будто кто-то из проказников продергал их темной ночью; кто-то возмущался слишком широкими плечами и сетовал на то, что расширять дверные проемы будет затруднительно; дракон, по такому случаю обернувшийся человеком, заглянул ко мне, недовольно выдал «Неаппетитен!» и удалился, попыхивая дымом. В конце концов гомункулус, удовлетворяющий большинству требований, был создан, облачен в прекрасные доспехи, и мы начали действовать.
***
Золотоволосая леди скучала. Присела на один из пуфиков, расставленный по коридору — наверное, для тех посетителей этого места, которые забрались, а пути-то обратного и не нашли, — и печально подперла голову рукой. Коварный некромант, герой ее не совсем благочестивых снов, не показывался на глаза уже вторую седмицу, и девушка почувствовала себя обманутой. А ведь такая завидная партия! Красавец, глаз не отвести; замок свой имеет, опять же; уважение соседей — безграничное. Разве что все вот эти мертвяки, шатающиеся по коридору… но она планировала навести тут порядок железной рукой: рухлядь повыкидывать, скелеты приспособить под вешалки, а личей отправить на клумбовые работы. Оставалось самое сложное — добраться до некроманта, который оказался на редкость устойчивым и хитрым.
Чужие шаги гулким эхом перекатились по длинному и пустому коридору. Расставленные вдоль стен пустые доспехи поочередно издали скрежещущие смешки и зацокали забралами. Леди Меринда лениво перевела взгляд на источник беспорядков и тут же поднялась на ноги, откидывая назад струящийся водопад золотых волос. Лицо озарилось самой очаровательной из ее улыбок, потому что навстречу ей неторопливым шагом двигался объект воздыхания и коварных планов.
***
— Милая леди, — негромко произнес я. Над моим образом трудились еще дольше, чем над гомункулусом, и я в кои-то веки выглядел устрашающе: черные шипастые доспехи, изможденное лицо со зловеще сверкающими глазами, в руках посох с насаженным вместо навершия человеческим черепом, из глазниц которого то и дело застенчиво выглядывали могильные черви. — Я пытался вам по-хорошему объяснить, что не рад гостям. Но мне надоело, что вы так некультурно ведете себя в чужих владениях. Так что приходится принимать радикальные меры. Прошу не держать на меня зла и обиды. Вам какое кладбище по душе? Те склепы, что рядом с владениями вашего отца, или местное?
Леди Меринда остановилась. Недоверчиво посмотрела на мое сосредоточенное злейшество и даже немного растерялась. Но к моему удивлению, очень быстро сориентировалась — уперла руки в бока и возмущенно произнесла:
— А где же гостеприимство?! Я лишь пострадавшая от вашего же невежества гостья! И наказывать меня, да еще так сурово — просто верх наглости!
Доспехи, создающие зловещий шумовой фон, замолчали. Я мысленно застонал.
— Мне вообще чужды такие понятия, как гуманизм и уж тем более гостеприимство, — недружелюбно уточнил я. — Так что готовьтесь к смерти, миледи.
И величественно стукнул посохом по полу. Из глазницы черепа вывалился червь. Я, стараясь сдерживать блаженную улыбку надежды, заставил необычное — вернее, вполне обычное для людей моей профессии, — навершие засветиться ядовито-зеленым сиянием. Вокруг завертелись иллюзии: оскаленные морды жутких демонов, призраки, потрясающие отрубленными головами, даже каким-то образом затесался кривоногий домовой с заросшими шерстью ушами, почему-то отплясывающий чечетку. Его я старательно проигнорировал.
Впервые леди Меринда немного прониклась, но страх был несколько слабоват для того спектакля, что я тут разыгрывал: даже мне стало не по себе. В первую очередь, от опасливо-задумчивого взгляда красавицы, который вот-вот грозился обернуться одобрительным. И тогда придется срочно ретироваться. Сразу же из замка. А покидать насиженное место очень не хотелось.
— Я спасу вас! — раскатом грома пронеслось по коридору, и подпрыгнули от неожиданности все: и леди, и я, и даже доспехи.
Голос у гомункулуса получился что надо. Тембром низкий, но не слишком, зато уж громкий — таким только на смертный бой драконов вызывать. Или вот, злобных некромансеров. Алый плащ ярким мазком летел за спиной, тщательно уложенные темные волосы ниспадали на плечи, а начищенные доспехи блестели так, что глазам было больно. Леди Меринда смерила нежданного защитника взглядом, задержалась на оружии: фамильный меч одного из славных рыцарей, что приходили сюда до проклятого сэра Лукаса — чтоб он провалился со своей любовью! — оказался как нельзя кстати. Материальный достаток был налицо, и доставшая меня до самых печенок миледи снисходительно вскрикнула, ретируясь за спину рыцарю. То ли подумала, что он явно более простая добыча, то ли и впрямь предположила, что некроманта лучше не доводить до отчаяния.
Я, сдерживая радость, торопливо активировал амулет телепортации, висящий на шее у гомункулуса. Полыхнуло оранжевое пламя, и парочка исчезла из моего дворца. И жизни, как я очень надеялся.
***
Замок потихоньку оживал. Слуги, раньше прятавшиеся по углам, выползали из захоронок и принимались за свои повседневные обязанности. Я пребывал в отличном расположении духа, равно как и мои соседи, к которым ввиду безнадежности ситуации мое Темнейшество собиралось наведываться с парой-тройкой десятков тысяч мертвецов. Я даже отпустил одного особо надоедливого типа, который в очередной раз приперся в замок с ржавой железкой, а когда был выставлен за дверь, фальшиво и гнусаво пел куплеты, обличающие мои злодеяния. Его всего-навсего спустили вниз с парадной лестницы, а не отрубили голову — я страсть как не любил, когда фальшивили. Но счастье мое длилось очень недолго.
Беседа с драконом, пребывающем в человеческом облике, о преимуществах воздушных налетов была прервана бледным слугой, который проблеял что-то невнятное и исчез. Похоронными колоколами прозвучали до ужаса знакомые шаги, и я, кажется, в мгновение ока поседел, когда увидел приснопамятную и снящуюся мне в кошмарных снах леди Меринду. Она, как заправский тяжеловоз, тащила за собой вяло сопротивляющегося гомункулуса, выглядящего уже не так представительно, как несколько счастливых дней назад. Я лихорадочно перебрал в уме все, что мог упустить: красота есть, ума не очень много, легко подчиняется, материальных ценностей — хоть завались, я даже один из принадлежащих мне участков пожертвовал… Что я упустил?!
— Забирайте, — она толкнула несчастного гомункулуса вперед. — Брак.
— Что? — не понял я, взмолившись всем темным богам сразу. Те наверняка делали ставки, так что помощи можно было не ждать.
— Бракованный, говорю, — терпеливо, как слабоумному, сообщила мне леди и как-то не так уж и воинственно пояснила: — Слабосилен.
Лицо мое вытянулось. Дракон подавился дымом, побагровел и заржал не хуже жеребца породистого, завалившись за спинку трона. Я растерянно посмотрел на недовольную жизнью Меринду, подпер щеку кулаком и устало вопросил:
— И что делать?
Ответом мне было обиженное сопение обманутой в лучших ожиданиях леди и несчастный взгляд подставившего меня в таком деликатном деле гомункулуса.
Темные боги ехидно скалились и молчали.