Во-первых, вновь в сборе все. Во-вторых, сидят вдоль стен, будто зрители в кино. Нет, скорее как в театре. Ожидают зрелища.
И главарь тут. По центру. Возложил на стол сильную руку. Молчит. Изучает задумчиво пол. Лицо мрачное, напряженное. На лбу проступили морщины. Принимает решение. И по всему видно – оно важное.
Оглянулась... Совсем не нравились выражения окружавших лиц. Смотрят, как дети на новую игрушку, с которой не терпится поиграть, покрутить и так и сяк. С таким же выражением жадного интереса на лице, мальчик Петя из детства поломали ее новую куклу... Вспомнила, и стало страшно. Дурные родились предчувствия.
-Интересно, зачем позвали? - спросил главарь, по-прежнему глядя в пол, и тут же ответил сам: - Доктора по твоим подсказкам мои люди в городе не нашли. Но это ты и сама понимаешь, верно?.. Зато выяснилось, что ты у нас маленькая шутница. Только очень глупенькая. Неудачно выбрала объект для шуток. Потратила наше время. Усугубила свое положение. Доктора не могло быть в обоих местах, и ты не могла это не знать.
Говорил спокойно. По-настоящему испугал только когда посмотрел. Скулы напряженные, глаза смотрят пристально. Пылают не добрым огнем.
-Глупо, девочка. Врать нужно достоверно, продумывая. Я ведь не буду с тобой торговаться, уговаривать.
Откинулся на спинку стула. Расслабился на миг. Как перед прыжком. И тут же хлестко ударил словами:
-Я говорил, что легко перехожу от слов к делу?
Еще один пристальный взгляд через глаза прямо в душу. Просверлил в ней черными дыру и потянул нутро наружу. Пошел волной дикий страх. Поднялась к горлу рвота. Потому что отчетливо поняла – сейчас станет убивать. Смысла держать ее живой, больше нет...
-Вопрос только в одном. Как?
Вспотела. Насквозь промокла. Купалась в поту. Лишь чудом штаны не намочила. А обстановка все накаляется. И как-то чересчур стремительно. Мужчины вокруг с интересом слушают и наблюдают. И блестят возбуждением в глазах, предвкушая. Пока комната наполняется запахом страха. Ее страха...
Хотела спросить «Что «как?»», но сил не было. Застряли слова.
А главарь все медлит и не говорит, что собирается делать. И неопределенность раскаленным металлом впивается в душу. Враждебность и безразличие вокруг. Словно попала в комнату страха. Где пытают неизвестностью и жадными к насилию глазами.
Руки дрожали. Из последних сил сжимала их в кулаки. Старалась не выдавать своего ужаса.
Поискала перепуганными глазами Винтера. Не смотрит. Голубые глаза устремились в пол. И только глубокая морщина пролегла на лбу. И почему-то, это больше всех сказанных слов убедило в серьезности положения.
-Девочка, я хочу познакомить тебя с Акселем. Тебе очень понравится это знакомство. У вас общие интересы...
Проследила за взглядом главаря. Хотела увидеть, о ком он говорит. И пожалела, что не ослепла, прежде чем достигла цели...
Мощное тело человека занимает весь угол, в котором он сидит на крепком табурете. Редкий урод, с лицом маньяка убийцы. Облизывается с жадностью голодного зверя. И потирает огромными ручищами. Неторопливо покидает место комфортного постоя. И шепчет, сверкая глазами: «больше потрохов, люблю только молодую кровь».
В панике отступила к стене. Дальше бежать было некуда. Только полные безразличия лица вокруг, а за спиной стена. Дверь в смежную комнату забаррикадирована столом. До выхода не добежать. Пути к отступлению перекрыты...
-Что вы хотите сказать?..
-Настал час осуществить фантазии, Мира.
Не успела осмыслить сказанное - Аксель в один прыжок подскочил к ней. Схватил за предплечья и больно сжал своими руками.
-Иди сюда мой светлячок. Люблю отрывать пестрые крылышки маленьким букашечкам...
Иносказательная манера изъясняться отчего-то пугает больше чем отвратительно страшное лицо. Думала, станет бить. Но очень скоро поняла, в чем именно состоит подтекст угрозы. Что имел в виду главарь, когда сказал «фантазии».
Когда отпустив одно из предплечий, урод стал расстегивать молнию ее кофты, задергалась.
-Покажи мне, что тут у тебя...
Заверещала не своим голосом. Принялась отбиваться. Верзила тут же схватил своей лапой за горло. Сильно сдавил.
Перехватило дыхание. Вцепилась обеими руками в удушающую кисть. Четная попытка освободиться. Стальные пальцы сжимают только сильней, и перед глазами уже все становится размытым. Теряется четкость. Это слезы быстро бегут из глаз, потому что легкие стремительно наполняются огнем. Нечем дышать, нечем дышать, нечем дышать...
Задыхалась и вздрагивала. Цеплялась слабеющими пальцами за руку душителя. Пока он свободной рукой раздирал майку на ее груди. Трепыхалась в безуспешной попытке глотнуть хоть немного воздуха. И уже понимала, что это конец...
-Не задуши раньше времени, Аксель, - глухо, донесся до сознания. Безразличный голос главаря. Будто говорит сквозь наброшенное на голову одеяло.
Тиски, сжимавшие горло немедленно разжались. Выпала девушка из рук и схватилась за горло. Глубоко вдыхала драгоценный воздух. Пока четкость картинки в глазах постепенно восстанавливалась.
Тяжело дышала, покачиваясь на ослабевших ногах. Пока Аксель притаптывал рядом, жадно облизывая губы.
-Можно мне откусить кусочек пирожка? – зашептал он, приближаясь вплотную.
Ударила слабой рукой по массивной груди. Но мучитель лишь грубо рассмеялся. Крутанул ее вокруг оси, толкнул лицом на стол. Попыталась встать, но мужчина прижал тяжелой рукой спину. Словно гирю на нее уронил. А другой стал стаскивать ее штаны.
Не в силах больше сопротивляться зарыдала. Уткнулась носом в ладони. Слышала, как за спиной раздается лязгающий звук. Это он расстегивает пояс своих брюк...
-Прервись на минутку, Аксель. Мне кажется, наша гостья хочет мне что-то сказать? Я не жду от тебя горячих слов благодарности, Мира, что осуществил давние фантазии, свел с приятным парнем Акселем. Что поделать, я такой. Милый до безобразия. Щедрый душой. Мне достаточно видеть ваше с Акселем счастье… Ну, хорошо, если настаиваешь, в виде благодарности расскажи, где доктор. И на этот раз без глупых шуток.
Зажала рот ладонью и медленно отрицательно покрутила головой. Какая разница. Терять уже нечего. Все равно убьют минутой раньше или позже... Но Сережа будет жить!
-Какое завидное мужество, - едко оценил главарь. – Только боюсь, что его не хватит на всех, кто находится в комнате. Мужчине для разрядки нужно от трех до пяти минут. Не много, конечно. Если один раз. Но восемнадцать раз даже по три минуты хватит для того что бы у тебя внутри оказалось кровавое месиво. А они умышленно постараются, что бы так и было. Если и после этого станешь упрямиться, найдем и другие места... Ребята молодые, сил хватит надолго. И когда закончат, на то, что от тебя останется, будет страшно смотреть даже патологоанатому. А это очень крепкие духом люди. Весь день с трупами, это тебе на ромашки на лугу нюхать...
Закрывала дрожащими рукам свои уши и тряслась. Как безумная. Потому что все это себе представляя. Живо. Очень живо и ярко. Боль, кровь. Их стоны, свои крики. Обезображенный, в конце концов, труп, весь в крови и грязи. С ползающими по нему червями и насекомыми. И искаженное в дикой предсмертной агонии лицо с порванным ртом...
Зарыдала, завыла безумно...
-Мира, тебе достаточно прелюдии? Поняла, что тут никто не шутит?.. Плакать не нужно, этим тут никого не пронять. Всем насрать. Нужно говорить. Чтобы перед смертью не пройти три круга по рукам. Чтобы умирать не так болезненно как может быть. А может быть, поверь, может быть. Ты понимаешь меня, девочка? Ты хорошо меня слышишь?.. Где? Твой доктор. Может быть? – чеканил спокойный голос главаря, разрушая пелену ужаса охватившего ее разум. А потом он внезапно рявкнул, так что она дрогнула: - Где сукин сын прячется?!!
Все еще лежала грудью на столе. С лицом, спрятанным в ладонях и штанами, спущенными до колен. Еле живая, измученная, слабая. Больше не прижимали к столу. Поэтому, оперлась на трясущиеся руки, с трудом поднялась. Оглянулась дикими глазами. И совсем ничего не увидела. Одна пелена вокруг и нечеткие размытые образы. Стоять было невыносимо тяжело. Мир вокруг кружился. Но пересилила себя, выпрямилась. Медленно, трясущимися руками натянула штаны. Пусть потом снимают их снова, но это будет потом. А сейчас она скажет то, что должна. И будет выглядеть при этом гордо... Насколько это вообще возможно с распухшим от слез обезображенным страхом лицом.
Запугивают, не запугивают – это не так и важно. Убьют, это факт. Это все равно тупик.
Так и не смогла застегнуть чудом уцелевшую кофту. Потому что руки беспощадно дрожали. Бросила эту безнадежную затею и посмотрела на Вулкана. Опустевшим безразличным взглядом окинула. А в глазах уже рябит.
-Не знаю. Но даже... если бы... Вы правы в одном... Я умру за него. И ни слова вы от меня не добьётесь.
Опять зарыдала. А потом сжала трясущуюся руку в кулак. Обезумев от злости, погрозила мучителю.
-Слышишь меня, чудовище! Надеюсь, ты получил удовольствие от зрелища? Потому что больше ты от меня ничего не добьешься. Я сильней!..
Мир покосился и потемнел. Что-то грохнуло жутко, и ее сотрясло. Удар или выстрел? Плевать! Наконец пелена, а за ней желанная тишина...
Обморок продолжался долго. Но когда прекратился, обнаружила себя лежащей в маленькой комнате. На постели.
Не успела удивиться, что подняли с пола, перенесли. Удивиться, что почтили приговоренную человеческим отношением, не успела. Ведь рядом стоял главарь. Внимательно смотрел в безжизненное лицо. Натягивал взглядом нервы, как нить что вот-вот оборвется. Ожиданием пугал.
-Жива?
-К сожалению...
Тюремщик смотрел какое-то время безмолвно. Потом бесстрастно констатировал:
-Ты даже глупей, чем уже не раз доказала. Совсем не ценишь свою жизнь.
-Зачем так высоко ценить то, что вы скоро заберете? – еле выдохнула и прикрыла слабые веки.
Не стал оспаривать справедливость этих слов. Помолчали немного. Но когда девушка нашла в себе достаточно сил, что бы открыть глаза, продолжил. Словно всего лишь давал передышку.
-Потому что жизнь – это дар. И тот, кто его не ценит, попросту не заслуживает.
-Значит, я умру, а потом буду гнить в канаве. Потому что не ценила...
-Любишь своего доктора больше себя? – насмехался он.
-Вас это не касается. Но я отвечу. Я хочу всегда оставаться человеком.
-Наивная девочка Мира, - склоняясь над ней, чеканил и давил глазами. - Пытается заслужить право называть себя человеком, в какую бы ситуацию не поставила жизнь. Даже перед лицом смерти. А ты знаешь, неразумное существо, что такое жизнь на самом деле? Это пот, кровь, боль и слезы! Из них вышли и с ними уйдем. И, слава Богу, природа предусмотрела в нас главный инстинкт - выживать! Потому что иначе все бы давно сдохли. Еще в период нижнего Палеолита. И никакого бы прогресса не получилось…
-Вы не правы. Сын Божий умер и воскрес за любовь! И это лучший пример в истории.
-Оставь свои христианские проповеди, тем более что не видела и не знаешь, кто и как умирал, и воскресал ли! - скривился он и поморщился.
-Вы богохульник!
-Отнюдь. Просто воспринимаю эту истории иначе. Библейские заветы прекрасны. Но вряд ли осуществимы в земных широтах. А тех, кто утверждает обратное - распинают на крестах!
Рявкнул так, что похолодела. Но упрямо процедила в ответ и не моргнув:
-Участь тех, кто продает за тридцать серебряников не лучше.
-Я рад, что тебе стало лучше.
Холодно улыбнулся, понял, что снова поколебал. Прикрыла девушка волнение в глазах веками. Наверное, от возмущения, но, правда, почувствовала себя лучше.
-Мог бы щелкнуть тебя как орех, открылась бы тут же в любых секретах. Но признаю, что удивлен. Многие мужчины ломались у меня и от меньшего нажима.
-Вы и мужчин насилуете?
-Мы всех насилуем, если нужно, - отрезал, сбив с нее спесь. – Но вернемся к беседе... Я позволю тебе умереть достойной смертью. Что ты предпочитаешь? Петлю, пулю? Или ножом, скажем, по горлу?
Непроизвольно схватилась за вышеуказанное место. Но взяла себя в руки. Просто издевается. А впрочем, даже если и нет, какая разница?..
-А кто будет резать? Вы?
-Могу, если хочешь. Я очень умел с ножом. Перережу горло так быстро, что даже не поймешь, что с тобой произошло.
Не понятно, пугает или наоборот пытается успокоить на свой манер.
-Очень щедро с вашей стороны.
-Я нисколько не щедр, - холодно перебил, как видно разозлившись. – Поэтому прикажу тебя зарезать Винтеру. У него к холодному оружию руки не лежат. Будет тебя резать долго и неумело. Пока кровью не истечешь.
Смотрел в глаза, и было не понять, что хотел в них увидеть. Ее страх? Окончательную потерю самообладания? Что? Какой смысл в этой беседе? Ведь даже не стремился ничего узнать. Тогда почему он злится?
-Все даже хуже чем я сразу подумала. Дело не в информации... Вот зачем я здесь! Вот почему еще жива. У вас тоже тараканы. В вашей голове. И они страшнее моих. Я сплю со стариком, который заменяет мне папу, а вы наслаждаетесь, мучая людей. У вас от этого встает?
Стоило все это сказать. Уже хотя бы потому, что глаза человека по прозвищу Вулкан слегка округлились. Впервые за время их знакомства... А потом он засмеялся. И округлились уже ее глаза. Потому что смог удивить ее больше чем она его.
-Можешь проверить, чтобы знать наверняка. - Сощурился как сытый кот и подался бедрами вперед, предложил таким образом тронуть.
-Не имею желания, - обиделась пленница.
-Ты не имеешь решимости. А это разные вещи... И выводы твои убогие.
-Что же поделать, если я такая убогая?!
-Хорошо хоть признаешь.
-А вы не убогий? Как вас только земля носит?- Вложила в эти слова всю свою ненависть. Окончательно осмелела.
-Носит, и как видишь, не прогибается. И никогда не прогнется, потому что природа с ее представлением о добре и зле не такая убогая как ты.
Уже откровенно дразнит. Вот и еще одна насмешка. Правда, лишенная агрессии. Причем совершенно. И даже лукавая улыбка на губах.
-И почему вы так уверены? – едко спросила.
-По законам природы плохого без хорошего не бывает. Мир – это краски. Если присмотреться, то можно увидеть их оттенки даже у теней. Правда, для этого нужно иметь глаза. А тут я вижу только убогую слепую девочку.
-Очень вы зрячий...
-Очень-не очень, но твои заблуждения для меня очевидны. Думаешь все так просто? Тогда вот тебе пример. Убийство совершил твой близкий друг. Хладнокровно вспорол кому-то брюхо... Это ведь плохо, убить человека? Не правда ли, Мира?
Спрашивал и улыбался одними губами, и отвечал, не дожидаясь ее слов:
-Значит твой друг плохой? Автоматически, если следовать твоей логике. А если он совершил этот поступок ради спасения твоей жизни? Кто он теперь? Твой добрый друг, спасший твою, Мира, жизнь. Хладнокровно зарезавший при этом другого человека. Ну, что молчишь? Сложно стало судить, когда дело коснулось друга и собственной шкуры? У каждого свои мотивы на убийство. И далеко не всегда это банальная алчность. Вспомни свои любимые библейские заветы и «не суди, да не судима будешь!».
Сверлил глазами и едкой насмешкой в них, а пленница хмурилась. Не знала, что возразить. Не знала. Просто смотрела в ответ и молчала.
Классические черты лица не делали Вулкана красавцем. Таким что бы очень... Ну, очень красивым не делали. Дело было в чем-то другом, его лицо увлекло. Само по себе, само по себе... В нем было так много чего-то, чего не понимала, но что непроизвольно понять хотелось. И это пугало. Словно он большой магнит и возникающее вокруг него силовое поле просто невозможно не преодолеть вопреки желанию. И сейчас, когда черные глаза не были так холодны, они просто завораживали своей глубиной... Необычный даже рисунок радужки. На темно-карем слабо видны такие же черные как зрачок полосы. Очень тонкие, едва различимые. Словно ресничка в глаз попала. В левом она протянулась наискось через всю радужку. Как небольшая трещинка. А в правом разрывалась, чуть-чуть не достигая центра. Словно и этот вот-вот треснет... Вот-вот, еще чуть-чуть и расколется глаз или что-то внутри человека...
-Хорошая девочка Мира. Чистая настолько, что даже грязь к ней не пристает. Любишь плохих мальчиков? – оскалился насмешливо, уловив суть ее взгляда.
Мучительно покраснела и отрицательно покачала головой.
-Тогда в чем же дело?
-Я просто на вас смотрела.
-Да, я заметил.
Насмешничал виртуозно, так же как грубил. Даже нервозность повысилась.
-Ваши слова разумны. И я могу понять вынужденную жестокость, от которой зависит что-то очень ценное и важное. Но добиваться целей любой ценой нельзя. Потому что можно потерять на этом пути что-то многим более важное.
-Например, свою бессмертную душу? – уточнил с бесконечной насмешкой.
-Например.
-Это плохой пример. Душа есть не у всех. А «чудовищам» так вообще, не положена...
-Вы смеетесь, Вулкан?! Но настанет день, и вы заплачете.
-Правда? Не уверен, что умею...
-Значит, вам еще не было настолько больно, что бы это мучало вас.
-Значит, не было, проповедница, - холодно согласился он. - Откуда наемнику знать что-то про боль? Он только причинять ее умеет. Ты убедила меня девочка. Этот мир такой же убогий, как и ты! А теперь мы немного поговорим.
Уже хотела спросить: «а чем мы до сих пор занимались?». Вдруг осенило. Он имеет в виду иной разговор. Деловую беседу. Вернее – допрос...
-Ничего не скажу, - мгновенно набычилась.
-И не надо. Уже и так знаю, где он.
Сердце оборвалось. А страшный черноглазый человек только улыбнулся ужасу в ее глазах. Холодно, одними губами.
-Хочешь, и тебе расскажу. Место просто идеальное. Недалеко от города и там есть свет, еда, телефон с которого можно позвонить. И принадлежит оно одному твоему близкому человеку. Правда теперь он там редко бывает. Завязал с рыбалкой. Кто бы это мог быть?
Лед глаз и жестокая насмешливая улыбка на губах.
-Вы врете. Сергей не мог втянуть в эту историю моего отца. Просто не мог...
-Так вверишь в его благородство? Напрасно. Его там видели.
Еще одна насмешливая улыбка и удовлетворение в черных глазах. И Мысли пленницы окончательно спутались. Зажмурилась, все еще отвергая ужас известия. Сережа поставил ее отца по удар? Втянул в это?..
-Мои ребята уже на полпути к милому загородному домику. И очень скоро побеседуют со стариком отцом.
-Его там нет! – воскликнула испуганно. «Сбить со следа. Сбить их со следа!». – Не может этого быть. Сережа бы не стал... Он бы пошел к кому угодно, только не к близкому человеку! Вы его не знаете. Он не такой...
-Но ему очень нужны деньги, Мира. Ему нужно есть и спасть. Что бы восстановить силы и найти верное решение как выбраться из этой ситуации и спасти свою жизнь.
Очень весомо и достоверно. Но она не в силах принять тот факт, что Сергей оказался, не так благороден как она сама.
-Не правда! Он бы скорей пошел к сторожу лодочной станции. Это там же, близко. Я сама их познакомила. Оттуда бы позвонил и там бы денег занял. Но ни к отцу! Он стар и болен.
-Правда? – насмешливо уточнил.
-Да! – подтвердила пламенно.
-Тогда спасибо. Я тебе верю. Тем более что он был в тех местах, но как оказалось, к твоему отцу не пошел.
Похолодела... Обманул. Да так ловко, умело! Заставил усомниться в одном близком человеке, испугал за жизнь другого и поймал!
Что же она натворила?! И насилия не понадобилось. Все было точно рассчитано на детскую наивность и болтливый женский язык. Стал бы резать, ничего не добился. А вот на счет поболтать, все бабы тут же дуры! Вот и оспаривай теперь мужскую не правоту в этом вопросе! Когда сама таким позорным образом все подтвердила.
Обхватила руками свою голову, ужасаясь от мысли, что подставила жизнь любимого под удар. Мучительно застонала, спрятала лицо в ладони и горько зарыдала.
А главарь за ней наблюдал. Смотрел, как плакала. Тихо, горестно. Много слез. Очень много соленой жидкости. Горе, боль из души идет. Как же больно, как больно!
Дверь жалобно, будто сочувствуя, скрипнула. Оторвала пленница мокрое лицо от ладоней, взглянула на посетителя. Винтер...
Блондин коротко отрапортовал старшему: «Все готово», и покосился на заплаканную.
Держался холодно, отстраненно. Но при этом имел чересчур бледное лицо. Словно сдал перед визитом в эту комнатку пыток не один литр крови. Начисто ее лишился. Начисто...
Ему ее жалко! Догадалась. Но то же самое понял и черноглазый командир. Потому как тут же едко заметил:
-Ты без еды пришел? Или на этот раз твое сочувствие будет только словесным? Я тут задумался, а не вырезать ли тебе всю область сострадания с корневищем, что бы ты ни нарушал больше мои приказы?! Будет конечно больно, но когда заживет, жить станет легче. А главное жизнь станет намного длинней! Потому как на данный момент мне ее почему-то безумно хочется укоротить. А еще я должен поставить тебя в известность, что мы с Мирой, посоветовавшись, решили, что нить ее жизни должен оборвать именно ты. Вот такое у нее странное предсмертное желание. Как думаешь, сможешь? Или рука дрогнет?
Не смотрела на Винтера. Не могла посмотреть. Была не в силах. Потому что понимала – не просто проверка боевой пригодности этого конкретного бойца, который посмел отступить от правил. Решается вопрос ее жизни. Вернее смерти. Точнее его уже решили. Только что. На ее глазах...
Голубоглазый понесет заслуженное наказание и в результате - пленница умрет. Вот такое вот у черноглазого главаря воспитание в строгой борьбе за дисциплину...
Блондин кивнул и вышел из комнаты прочь. Вслед за ним вышел Вулкан. А Мира осталась... Ждать своего часа.