Глава IVСоциум
Глава IVСоциум
( На фото: церковь Пантелеймона целителя. Угол Полевой и Самарской Самара)
Билет в жизнь
Сироты, от которых отказывались, поступали на попечение земства и думы. 25 марта 1864 г. открылся приют для подкидышей при земской больнице. Поначалу он рассчитывался на 12 детей, от грудничков до десятилетнего возраста. Горожане собра¬ли 3661 рублей на содержание заведения. Приют открылся благодаря содействию жены губернатора С. В. Мансуро¬вой, а также уездного предводителя дворянства В. И. Чарыкова и его супруги. Потребность в приюте оказалась столь велика, что в 1865 году он принял 87 детей. Ощущая нехватку жилых помещений, городские власти заложили фундамент Николаевского сиротского дома на углу Дворянской и Алексеевской. Губернатор бросил клич к горожанам по сбору пожертвований. Поступило 2498 рублей. Крупный землевладелец Ф. К. Алашеев, потомок пер¬вых служилых людей Самар-ской крепости, передал в дар 40 тысяч кирпичей. К авгу¬сту 1865 года граждане собрали еще 9567 рублей на продолже¬ние строительства. 8 сентяб¬ря 1866 года часть здания была сдана в эксплуатацию и приняла первых 25 сирот. С 1869 года приют заработал в полной мере. Вот как опи¬сывает это заведение город¬ской голова П. В. Алабин: «Оно состоит из большого одноэтажного каменного здания, с церковью посере¬дине, со службами и боль¬шим садом, простирающим¬ся до берега Волги. Помеще-ние призреваемых детей во всех отношениях хорошо и удобно». На содержание при¬юта городская Дума изыски¬вала ежегодно до 5 тысяч руб-лей. Шефство над сиротами взял общественный Банк, отчислявший проценты с прибыли.
Николаевский детский приют стал специализиро¬ванным учреждением для со¬держания
девочек от 3 лет до 15. Девочки получали обра¬зование, а также трудовые навыки в
собственной швей¬ной мастерской. Воспита¬тельницы учили вести до¬машнее хозяйство - стирать, гладить, проводить уборку жилых помещений, готовить пишу. Руководил приютом попечительский совет, изби¬равшийся городской Думой. Почетными попечителями являлись жена губернатора С. А. Аксакова, супруга быв¬шего городского Головы У. П. Гладкова, вдова кол¬лежского асессора Н. И. Шахларева. Попечительский со¬вет обеспечивал молодых де¬вушек одеждой, бельем, де¬нежными средствами, помо¬гал найти рабочее место или содействовал продолжению в получении образования. Выходившим замуж выделя¬лось приданое.
Для сирот мальчиков в Самаре с 12 января 1869года действовал Алексиевский детский приют. Свое название он получил в честь митрополита Алексия, не¬бесного покровителя города.( Самарец. Справочник и Календарь на 1889год. Самара, 1888г., с.330). К моменту открытия на его счету нахо¬дилось 15100 рублей добро¬вольных пожертвований граждан. Поначалу приют располагался то в одном, то в другом временных поме¬щениях, выделявшихся го¬родскими меценатами.
В 1871 году городская Управа приобрела земельный учас¬ток с садом на Николаевс¬кой под строительство не¬посредственно Алексеевского детского приюта. Дом по¬лучил адрес –
Николаевская, 210. Собственный дом на 60 мальчиков стал реальностью, благодаря
пожертвованию купца Плешанова Ивана Михайловича огромной сум¬мы в 18 тысяч рублей.
Этот факт благотворительности стал известен при Дворе и вызвал восхищение самого
Императора Александра 11. При Алексеевском детском приюте было открыто самар¬ское
ремесленное училище имени Алек¬сандра Благо¬словенного, которое обеспечивало
мальчиков высокой рабо¬чей квалификацией. Вы¬пускников приюта с удо-вольствием брали на са¬марские заводы. Бывших подкидышей можно было встретить и в механичес¬ких мастерских Бенке, и на мельнице Соколова, и на фабрике Кеницера. Полу¬чая зарплату в 30-40 руб¬лей в месяц, они могли снять квартиру, обзавес¬тись семьей и стать пол¬ноценными гражданами губернского города. Таким образом, земством и думой выполнялась задача по со¬циализации брошенных детей.
Иногда сиротами дети становились в связи с различными жизненными обстоятельствами. В 1892году после вспышки холеры управе пришлось открыть приют-училище для детей, чьи родители оказались жертвами эпидемии. В 1895году по распоряжению тюремного ведомства при губернском остроге, угол Алексеевской и Ильинской площади начал действовать приют для детей от 6 лет до 12 , родители которых отбывали срок..( ГАСО, Ф.3,оп.233,д.1409,с.12).
С 1878 года в доме почетного гражданина Петра Ковригина на Саратовской или Никола¬евской, 164 открылся Мариинский при¬ют для детей-сирот воинов, отдав¬ших жизнь за Отечество.( Адрес-календарь и памятная книжка Самарской губернии на 1879г. Самара, 1878, с.135). Этот дом находился под особым попечительством городских и губернских властей, а также царского Двора. Россия при Алек¬сандре II вела много кро¬вопролитных войн, по¬этому правительство со¬здало специальное ведом-ство по защите детей, по¬терявших кормильцев, по¬гибших при исполнении служебного долга. Инсти¬тут Мариинских приютов создавался по всей держа¬ве и находился под управ¬лением Императрицы Ма¬рии Федоровны. Предпри¬нимателей, оказывавших благотворительную по¬мощь Мариинским уч¬реждениям, царский Двор награждал почетными гра-мотами, а также орденами и знаками отличия. Так, коллежский секретарь Ми¬хаил Дмитриевич Морд¬винов по распоряжению Государыни Императрицы Марии Федоровны 30 ян¬варя 1897 года получил пра¬во ношения золоченого знака, учрежденного для служащих по ведомству детских приютов. Подоб¬ный же знак и диплом получил самарский бака-лейщик Алексей Ильич Егоров за гуманитарную помощь сиротам героев-воинов. Представители царской фамилии, при¬быв в Самару, считали своим долгом посетить дом на Николаевской. Вос¬питанники приюта по окончании заведения пользовались государ¬ственной поддержкой и могли продолжить образо¬вание в средних и высших учебных заведениях Им-перии. Из них формиро¬вался привилегированный слой чиновников, офице¬ров и инженеров. 15 но¬ября 1898 года на средства Надежды Илларионовны Шахларевой при Мариинском приюте была постро¬ена церковь во имя св. Николая и св. мучениц Софии, Веры, Надежды и Любови. Храм стал сим¬волом Самары. Вера, На¬дежда, Любовь - вот те на-путственные слова, кото¬рые говорил город своим детям с трудной судьбой.
Возвращенное детство
Беспризорники были все¬гда, и власть пыталась бо¬роться с этим явлением. До отмены крепостного права в России все проблемы, свя¬занные с сиротами и неза¬коннорожденными детьми, отдавались на откуп поме-щикам. Всех родившихся детей огульно записывали в крепость и таким образом снимали проблему. Неза¬коннорожденных детей, в которых частично текла дво¬рянская кровь, обычно усы¬новляли. Пример тому - ли-тературный герой Л. Толсто¬го Пьер Безухов, а в реаль¬ной жизни - редактор жур¬нала «Колокол» - А. Герцен.
После проведения ре¬формы 1861 года необходимо было создавать государ¬ственный механизм по со¬циальной защите детства. Личная свобода, дарованная миллионам крестьян, в кор¬не изменила общественно-экономическую ситуацию. Помещики устраня¬лись от влияния на жизнь и быт бывших крепостных. Началось массовое обнищание крестьянства, возник слой босяков и без¬домных. Для социаль¬ной защиты населения Александр II ввел ме¬ханизм земства. Именно губернские и уездные земства стали снимать остроту об¬щественных конф¬ликтов с помощью специальных программ по защите населения от капи¬талистической стихии.
Земство взяло в свои руки решение задачи детской бес¬призорности. Цифры насто¬раживали. Если в 1852 году в Самаре было обнаружено 7 подкинутых младенцев, в 1856 году - 14, то в 1860 году - уже 28. К 1862 году в губер¬нском городе зафиксирова¬ли 151 подкидыша. Губернская земская управа совместно с городской Думой решала проблему двояким путем. С одной стороны формировалось общественное мнение, что богатые горожане должны брать подкидышей на усыновление или хотя бы просто на воспитание в семью. Газеты публиковали фа¬милии купцов, обнаружив¬ших у себя на крыльце мла¬денца в пеленках и сдавших дитя в полицию. В то же время морально поддержи¬вались граждане, приняв¬шие в семью такого ребен¬ка. Так, Петр Семенович Аржанов, купец второй гильдии с женой Лидией Петровной удочерили де¬вочку Елену и предостави¬ли ей все права наследова¬ния. Купец Павел Федоро¬вич Жижин усыновил сиро¬ту Петю. Бугурусланский уездный предводитель дво-рянства Булгаков удочерил приемную девочку.
Вопрос об усыновлении часто ре¬шался в Самарском окруж¬ном суде. Читаем заявление: «Князь Дмитрий Георгие¬вич Туманов, проживаю¬щий в Самаре, I части по Панской ул., в номерах «Рос¬сии». Прошение. После умершей 16 декабря 1903 г. нарымской мещанки Марьи Васильевны Лосевой остались внебрачные дети Дмитрий, г. р. 11 октября 1902 г. и Фе-дор, г. р. 20 сентября 1903 г., живут при мне. Я желаю их усыновить». Указ об усынов¬лении принят 14 февраля 1904 г. с согласия опекуна г-на Подбельского.
Статский советник Евге¬ний Петрович Каржавин усыновил сирот Бориса и Софью и присвоил им свою фамилию. Механик Волжс¬кого пароходства Дмитрий Тютюков удочерил девочку Катю из семьи крестьян-по¬горельцев села Старый Буян. Екатерина Дмитриев¬на окончила с золотой ме¬далью 1 Самарскую женс¬кую гимназию и вышла замуж в 1906 году за худож¬ника и предпринимателя Константина Павловича Го-ловкина. Купец Василий Ермолаевич Буслаев просил купеческое собрание похода¬тайствовать перед властями об усыновлении его семьей мальчика. Объяснял он не¬обходимость этого в том, что не имеет наследника. Приемный сын стал бы пол¬ноценным и законным на¬следником Буслаевского ко¬локольного завода. Купечес¬кое собрание пошло навстре¬чу и выдало документ о том, что В. Е. Буслаев не пропо¬ведует вредного сектантства и обладает финансовым до¬статком.
А вот еще одна любопыт¬ная история. До наших дней дошли уникальные воспоминания удочеренной девочки Шуры: «Как рассказывали мои при-емные родители, Александ¬ра Леонтьевна Толстая и Алексей Аполлонович Бостром, родилась я в земской больнице. Мать после родов умерла от водянки. У отца, кроме меня, осталось еще двое детей: сестра Настя, 8 лет, и брат Павел, 6 лет. Священник, отпевавший мою мать, был близко зна¬ком с Александрой Леонтьевной. Он рассказал ей о том, что в земской больнице умерла от родов женщина, оставив младенца. На другой день Александра Леонтьевна поехала посмотреть на меня и, желая помочь, наняла кор¬милицу, которая оставила меня спустя три месяца. Ей нужно было возвращаться в деревню. А. Л. Толстая взя¬ла меня к себе. Так я попала в семью Алексея Аполлоновича Бострома... Самое ран¬нее мое воспоминание созда¬ет такую картину: «Мама си¬дит и печатает, печатает... А я играю в кубики и знаю, что мешать ей в это время нельзя. Мама предстает в моих воспоминаниях нео¬быкновенно ласковой, не¬много полноватой для сво¬их лет, с часто мигающими добрыми глазами. Папа в молодости был очень красив. Чуть выше среднего роста, с русыми вьющимися волоса¬ми, голубоглазый, он умел себя держать удивительно просто и в то же время с до¬стоинством...» Можно про¬поведовать гуманизм, а мож¬но жить по гуманным зако¬нам. К сожалению, это не одно и то же. Государствен¬ная политика по усыновле¬нию не только снимала со-циальную проблему сирот, но и давала возможность на¬следовать капиталы. Это бла¬готворно влияло на эконо¬мическую жизнь.
Благотворитель Соколов
Магнатом мельничного дела в Самаре считался Яков Гаврилович Соколов. К бизнесу он привлек сыновей Ивана и Александра. Мельница заработала с 1906 года. Она располагалась за Хлебной площадью под Журавлевским спуском. Ее отличала высочайшая технологичность. Электричество вырабатывала собственная динамомашина. Подвоз зерна осуществлялся по железнодорожным путям, подведенным к предприятию. Работавший бухгалтером старожил Н.Жаров рассказал, что хозяин принимал на работу лишь тех, кто по виду муки и на вкус мог определить сорт и помол. Сын Александр занимался покупкой пшена на Хлебной площади и досмерти боялся гнева отца, если тому не нравилось приобретенное зерно. Дисциплина на мельнице была как в военном гарнизоне.
В госбанке на счету Соколовых числилось свыше двух миллионов рублей. Когда старик приезжал оформить платежные документы, его лично встречал управляющий, приглашал в кабинет и потчивал коньяком. При всей строгости Яков Гаврилович был щедр к профессионалам. Знающим рабочим он назначал премии. При заключении трудового договора отдельной статьей указывалось число и час получения заработной платы в конторе на Заводской. Для себя и сыновей он выстроил великолепные каменные виллы на Барбашиной поляне. Вокруг белокаменных дворцов с гипсовыми соколами на крыше был разбит прекрасный английский парк. Ныне там находится санаторий им. Валерия Чкалова.
Однако удачливый бизнесмен был известен в городе и своими благотворительными делами. Он и здесь подошел к богоугодным делам обстоятельно и серьезно. Купец I гильдии Яков Гаврилович Соколов вместе с сыном Иваном Яковлевичем в 1909 году открыли богадельню и странноприимный дом в 3-ей части Самары у Петропавловской площади. Вот их заявление в городскую Управу от 5 августа 1909 года: « На принадлежащем нам потомственному почетному гражданину Я.Г. и И.Я. Соколовым дворовом месте построены один двухэтажный каменный дом с подвальным этажом, деревянный флигель, надворные одноэтажные каменные постройки (каретник, погреба, пекарня, прачечная, баня). Дом мы обставили всеми принадлежностями, необходимыми для помещения в нем богадельни. На первое время мы уже поместили в нем 15 призреваемых, а к 23 августа прием доведем до 100 человек. Все постройки, водопровод жертвуем Самаре для содержания в нем богадельни и странноприимного дома. Для обеспечения безбедного существования жертвуем еще капитал в 30 тысяч рублей и проценты с него. Ею могли пользоваться граждане Самары, престарелые и увечные, всякого звания и сословия, лишенные возможности по преклонности лет, или по неспособности к труду снискать пропитание и не имеющие родственников. Странноприимный дом действовал для странников. Их не обеспечивали питанием и давали приют лишь на 3 дня. Если наше желание и воля будут нарушены, изменена направленность учреждения, то все движимое и недвижимое имущество возвращается нам, жертвователям или наследникам». (Журналы Самарской городской Думы за 1909г.)
В благодарность за добрые дела городская управа приняла решение установить во дворе социального комплекса бронзовый бюст купца Соколова.
Добрые дела Плешанова
К середине XIX века скотоводство в Самаре дос¬тигло наивысшего расцвета. Европа требовала все большего количества сала и хорошо платила за него. Петербург становится центром мировой продажи сала. Его биржа получала из различ¬ных губерний миллионы бочек с продуктом. Там все эти объемы сортировались по качеству. Все¬го было 11 сортов, три из которых доставлял в столицу самарский купец 1 гильдии Плешанов Иван Ми¬хайлович. Он владел единоличным правом на вывоз сала из Самары. Умелый бизнесмен на вы¬рученные деньги закупал огромные партии са¬хара, которые шли в родной город. За эти ус¬пешные операции ему было присвоено звание Почетного гражданина Самары. Большую часть прибили от выгодного бартера купец тратил на благотворительность в пользу горожан. (Трехвековая годовщина города Самары. Самара, 1887г.с. 375-377)
Иван Михайлович Плешанов пожертвовал свои два деревянных дома с садом под богадельню в 1876 году. Этот дар был сделан в честь спасения любимого Императора от фактически неизбежной гибели в Париже 25 мая 1876 года. Богадельню на 40 человек обоего пола стали называть Александровской. Заведение обеспечивалось капиталом в 2900 рублей. И.М. Плешанов в начале ХХ века заказал городскому архитектору разработать проект современной больницы для всех сословий. Федор Андреевич Черноморченко построил это лечебное заведение по четной стороне улицы Ново-Соборной рядом с татарской слободой. Самарцы из уважения к купцу-благотворителю стали называть эту лечебницу Плешановской. Интересно, что Иван Михайлович не просто давал деньги на нужды города, но и внимательно следил за реализацией проектов, как говорится под ключ. Он сам изучал техническую документацию, закупал строительный материал, нанимал рабочих, то есть проявлял предпринимательскую смекалку. Ему было важно, чтобы ни один рубль не пропал зря. Не все самарские благотворители умели довести задуманное до конца.
В 1892 году купцы Иван Григорьевич, Дмитрий Павлович и Петр Павлович Новокрещеновы в поданном заявлении губернатору писали: «...согласно духовному завещанию покойного купца Григория Семеновича Новокрещенова жертвуют в пользу самарского городского купеческого сословия, находящегося в общем их владении, часть дворового места с каменным домом и другими постройками на углу Преображенской и Заводской... на учреждение приюта для престарелых больных и бедных лиц купеческого сословия». Материал об этом даре попал даже на страницы столичных газет. Однако попечительский совет в лице Н.Г.Неклютина, В.Е.Буслаева, С.М.Маликова, В.Г.Яковлева, Я.Г.Соколова, Ф.И.Никонова принял решение в августе 1896 года передать здание под городской ломбард на условиях аренды. (ГАСО, Ф.146,оп.1,д.50,с.3-10). Купцы воспользовались материальной необеспеченностью благотворительного заведения и просто стали извлекать из него прибыль. Этот прекрасный двухэтажный каменный дом с широкими светлыми окнами до сих пор стоит на углу улицы Венцека и Водников, нетронутый временем переворотов, застоев и коллективного разграбления.
Меценаты с характером
К середине Х1Х века главными скотопромышленниками в Самаре стали братья Шихобаловы. Они получали до 50% барыша с вложенных капиталов. Антон, Емельян и Михей Шихоба¬ловы построили на Самарке 10 скотобоен. Са¬марского сырья не хватало, и они закупали це-лые стада у Оренбургских и Уральских казаков, а также у киргизов на территории нынешнего Казахстана. Братья скупали са¬ло на ярмарках, базарах других городов. Регу¬лярно с городских причалов шли баржи на Мос¬кву, груженые до отказа бочками. Интерес к местному товару проявляла и Османская империя. К.П. Головкин пишет, что мясо, произведенное Шихобаловыми солилось в больших чанах и продавалось зимой. Кишки шли в колбасные изделия. Эти продукты закупались немцами, которые имели в Самаре свое представительство. ( ГАСО,Ф.815, оп.2, д.2,с.19).
Первая гильдия позволяла купцам Шихобаловым напрямую торговать с Западной Европой. В 1882 году Антон Николаевич и его брат Михей построили паровую мельницу в Засамарской слободе. Они направили свои капиталы на выращивание пшеницы твердых сортов с дальнейшей ее обработкой и продажей на внешний рынок. Купцы баснословно богатели, но горожане знали их в первую очередь, как меценатов и борцов за самарскую духовность. Практически нет ни одной православной церкви в губернском городе, куда бы не вложили благотворители своих средств. Так, дед, основатель купеческого рода Шихобаловых, в 1837 году за 10 тысяч рублей построил Троицкую церковь. Его сын участвовал в возведении Покровской церкви, где находился семейный склеп этой знаменитой купеческой династии. Антон Николаевич на свои деньги возвел Ильинскую церковь и Всехсвятскую, много сил отдал открытию самого величественного в губернии Воскресенского собора. Случилось это так.
4 апреля 1866 года в Самару из Санкт-Петербур¬га пришло сообщение о злодейском покушении террориста Дмитрия Каракозова на Государя Императора Александра II Освободителя. Вы¬стрелы в столице разбудили спящую Самару. Тысячи людей хлынули в Вознесенский собор, что на Вознесенской улице. Храм не мог вмес¬тить всех желающих, и люди стояли на улице. Все молились о чудесном спасении любимого Го¬сударя, плакали от радости, обнимались, Царь-Освободитель был кумиром, властителем дум. Его великие реформы поселили надежду в серд¬цах миллионов. Какое было единение народа! Все молились за здоровье Государя и были го¬товы отдать за него жизнь.
В Вознесенском соборе купцы первой гильдии, потомственные почетные граждане города братья Антон и Емельян Ни¬колаевичи Шихобаловы предложили построить новый собор во имя Спаса. Начали собирать по-жертвования. Это дело стало всенародным.
9 апреля 1866 года было получено высочайшее со¬изволение на строительство собора .(ГАСО, Ф.153,оп.36,д.1000,с.48). На другой день из городской казны выделили 15 тысяч рублей на это великое дело, а 17 апреля, в день рождения Государя, было освящено самое высо¬кое место города — место будущего храма на площади, получившей название Соборная. В строительный комитет вошел А.Н. Шихобалов. Обязан-ности казначея были возложены на Е. Н. Шихобалова. Начальная смета составила 160 тыс. руб. Строи¬тельство началось 25 мая 1869 года. Первый ка¬мень заложил Государь Император Александр II Николаевич. Величественный храм возводился более двадцати пяти лет, и семья Шихобаловых считала участие в этом строительстве главным делом своей жизни. По православным канонам считается, что построивший собор спасает от грехов семь своих поколений.
В мирских делах Шихобаловы также прославили свое имя. Антон Николаевич построил каменную двухэтажную богадельню рядом с Ильинской площадью. Учреждение обеспечивало проживание 75 женщинам с 1894 года. (ГАСО, Ф.153,оп.3б.д.1000.с.59). Купец также открыл для горожан народную больницу, в которой оплачивал лекарства, инструменты, работу медицинского персонала и питание больных. ( Антон Николаевич Шихобалов. Его жизнь, просветительные и благотворительные учреждения его имени. М.,1912г.) В этом здании до сих пор размещено лечебное заведение. Интересно, что в быту Шихобаловы проповедовали спартанский дух и презрение к роскоши. Мотовство вообще считалось в их роду тяжким грехом. Так судебный следователь Я.Л. Тейтель писал, что миллионер А.Н. Шихобалов прекрасно обставил в своем особняке на Панской огромных двадцать комнат, в ожидании визита губернатора, никого из домашних туда не пускает, и сам живет в темной каморке с видом во двор. Более того, в роду было принято заставлять жен полоскать белье зимой в волжской проруби вместе с простыми прачками. Суровые они были люди.
Соломинка для отверженных
Когда сталкиваются кремень с металлом, летят искры. Когда возникает конфликт между трудом и капиталом, также летят искры, которые, остывая, превращаются в отверженных, то есть в людей, потерявших точку опоры, оторвавшихся от своей социальной группы и упавших на дно социума. Типичной поговоркой, отражающей русский менталитет, является: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Самарские предприниматели, прогуливаясь со своими детьми и увидев на пути лежащего в грязи нищего-калеку, бросали гривенник и говорили наследникам – между нами и этим бродягой не столь большая разница. Каждый может оказаться в таком положении, стоит слегка оступиться. В местных кабаках и в самых гнилых шинках можно было встретить и обнищавшего, оборванного князя, и спившегося купца, и пролетария, закладывающего за рюмку свои сапоги. Почти каждый купеческий клан имел обнищавших, обанкротившихся родственников. Некоторые активные личности в течение своей жизни то богатели, то нищали, потом снова покупали тройку породистых лошадей, а заканчивали жизнь в ночлежке.
Когда-то самарского купца Ивана Алексеевича Чурикова считали везучим человеком: выгодная женитьба, свои рыбные промыслы. Беда случилась внезапно. Умерла любимая жена. Иван запил по-черному. Состояние испарилось вместе с друзьями. Купец стал босяком и пошел по Руси с посохом.
Конечно, основную массу социально незащищенного населения представляли мещане, крестьяне и ремесленники, то есть все те, кто назывались тогда простым народом. Политолог Петр Кропоткин писал, что прогресс определяется не количеством заводов и ростом валового продукта, а тем, насколько общество обеспечивает своим гражданам право на достойную жизнь. Эти идеи, проникая в российскую действительность, становились материальной силой. Благотворительность превращалась в нравственный критерий, определявший степень человечности. Вот что писал по этому поводу городской голова П.В.Алабин: «Мы считаем вполне последовательным обратиться к ознакомлению с положением общественной благотворительности в нашем городе, как имеющей своей задачей тоже помощь страждущему и бедствующему человечеству». Далее Петр Владимирович дает личную оценку уличной нищете: «Редко встретишь на Руси большой город... в котором бы явное доказательство этих страданий и бедствий в виде, например, нищенства и попрошайничества на улицах так было значительно, как в Самаре. Нищих если и можно встретить у нас в городе толпами, то разве только в утренние часы и то по преимуществу в некоторые только дни, у ворот или во дворах богатых купцов, производящих кормление и оделение копеечками нищей братии или в нарочито для того назначенный день недели, или в день поминовения по каком-нибудь близком покойнике. Нищих можно встретить и у церквей во время богослужений, но на улицах видишь их сравнительно редко, а если и попадаются нищие – то или дети, или двое-трое несчастных калек».
Город в борьбе с нищетой избрал цивилизованный путь. Управа обеспечивала неимущих общественными работами с гарантированной, фиксированной зарплатой. Бедняки мостили улицы, сажали деревья, подметали, убирали грязь. В голодные годы подобные заказы буквально спасали людям жизнь. Так в 1891 году во время страшной засухи горожане за продукты питания обустроили городскую набережную от улицы Москательной до Панской.( Вся Самара.1925г.) Читатель и сейчас может увидеть обложенную тесаным камнем стену вдоль волжского берега. В стену вмонтированы чугунные кольца, к которым привязывались баржи. Во время половодья мощеная стена защищала город от наводнения.
Большую работу по обеспечению бездомных крышей над головой проводило земство. В 1865 году в Самаре открылась Земская богадельня. Она давала приют 50 странникам и обходилась в год в 4 тысячи рублей. Частные предприниматели также не оставались в стороне от этого благородного дела. Пароходовладелец I-й гильдии купец Иван Васильевич Константинов в 1871 году выстроил большое двухэтажное каменное здание на улице Алексеевской. Далее меценат закупил 50 коек, постельное белье, посуду и передал всю эту собственность в дар городу для открытия богадельни. Кроме того, он положил в банк на счет заведения 25 тысяч рублей. Самарская Дума известила государя Императора о чудесном даре. Александр II повелел называть богадельню Константиновской. Своей благотворительностью пароходовладелец отдал дань всему сословию бурлаков, потерявших работу в век научно-технического прогресса и парового двигателя, заменившего грубый физический труд.
Антон Николаевич Шихобалов, купец I гильдии, крупнейший землевладелец и хлеботорговец, построил каменную двухэтажную богадельню рядом с Ильинской площадью. Учреждение обеспечивало проживание 75 женщинам с 1894 года. (ГАСО, Ф.153,оп.3б.д.1000.с.59).А.Н. Шихобалов увековечил свое имя также постройкой народной больницы, в которой оплачивал лекарства, инструменты, работу медицинского персонала, а также питание больных. ( Антон Николаевич Шихобалов. Его жизнь, просветительные и благотворительные учреждения его имени. М.,1912г.)
С 1873 года по Николаевской, 164, открылось Общество попечения о бедных на основании устава, утвержденного Министерством внутренних дел. Цель общества – помогать всеми способами людям, не способным существовать без посторонней помощи. Благотворители либо вносили 100 рублей единовременно, либо 50 копеек помесячно. Благотворительную организацию возглавила Лариса Аристарховна Реутовская. Нуждающиеся получали пособия от 1 рубля до 25 рублей, а также продукты и одежду. Ежегодно помощь оказывалась 250 гражданам.
На 1899 год в губернии насчитывалось 19 богаделен и 11 приютов. В 1901году Л.С. Аржанов открыл на собственные средства еще одну богадельню. На Собороной, угол Воскресенской, действовал ночлежный дом, построенный купцом Кирилловым .(ГАСО,ф.153,3б,д.1000,с.59). Нуждающиеся могли переночевать, выпить горячего чая с бубликами. В сборнике «Вся Самара» за 1900 год он числится по Соборной, 34, и оценивается в 3500 рублей. Однако с ночлежками в городе дело обстояло не столь прянично. Так весной 1909 года городская Дума специально обсуждала вопрос «О недостатках в ночлежных домах». Комиссия признала желательным ночлежный дом, находящийся в ведении Общества попечения о бедных, передать в ведение города и установить строжайший надзор над частными ночлежками с целью недопущения антисанитарии. Источниками финансирования проекта становились следующие налоги: государственный квартирный налог в сумме 30 тысяч рублей; сбор с грузооборота в Самаре по водному пути; выпуск ряда облигационных займов; плата за воду из городского водопровода.
Не меньше проблем возникало с Домом трудолюбия, который открылся еще 20 февраля 1894года. (ГАСО, Ф.153,оп.3б,д.1585,с.35). Конечно, купцы жертвовали на него немалые суммы. Так, мукомол Лаврентий Семенович Аржанов в 1903 году перечислил на его счет 10 тысяч рублей, за что получил благодарность от императрицы Марии Федоровны. ( Самарская газета,1903г.,6 августа). Но денег все равно не хватало. 18 марта 1908 года правление Дома трудолюбия обратилось в Управу со следующим прошением: «С 1 января 1908 года окончился срок эксплуатации витрин для расклейки афиш и объявлений. Просим продолжить эксплуатацию витрин на два года, так как витрины служат Дому трудолюбия главным доходным источником. В связи с безработицей 1908 года Дом трудолюбия вмещает в своих стенах большое количество безработных». Члены Управы постановили: «Уважить».
XX век принес новые проблемы. Болезненными словами стали не только «милитаризация», «инфлюэнция», но и «безработица». С развитием научно-технического прогресса меняется социальная структура общества, происходят демографические изменения, разрушаются патриархальный уклад и сословность. Происходит миграция населения в промышленно развитые центры страны, в том числе и в Самару. Правительство создает все новые государственные биржи труда, с ним конкурируют частные фирмы по найму. Однако объективно возникающие кризисы капитализма создают все новые волны безработных. В помощь обездоленным городская власть открывает десятки общественных столовых, пунктов молочного питания. Тем не менее вопрос не решается. Статистика неумолима. На 1907 год в Самаре насчитывается 2600 граждан, потерявших свои рабочие места.(Волжское слово,1907г.,25мая). Что делать с лишними людьми? Над этой проблемой ломали голову и государственные мужи, и ученые. Здравомыслящие политики боролись за создание новых рабочих мест, за улучшение общественного устройства, при котором социум давал бы возможность своими руками каждому обеспечить себя и свою семью. Экстремисты искали в маргиналах и деклассированных элементах динамит для подрыва традиционных общественных устоев. Пружина истории сжималась.