Продолжение. Начало в http://www.proza.ru/2015/12/08/390
ГЛАВА 9. НОВАЯ ЗЕМЛЯ. ЯДЕРНЫЙ ПОЛИГОН.
На этом литерном борту летели высокопоставленные гости, приглашённые на празднование юбилея и среди них настоятель Новодвинского храма, представляющего Архангельскую епархию, как ни странно он не был поставлен в известность ни о планах доставки часовни, ни о её возведении.
Гостей встречал сам контр-адмирал со свитой.
- Зачем вы прилетели? - вместо приветствия прошипел мне замполит. Ему явно было не до часовни. Накануне повесился матрос и замполита раздражал не сам факт смерти человека, а то, что произошла она в канун празднования. И не причины, побудившие к этому поступку, его волновали. Нет…, он беспокоился лишь об одном: как бы это всё замять, чтобы не было широкой огласки, и не омрачило празднования юбилея.
- Надо же! Какую свинью подложил! - возмущался он.
С этих пор меня не покидало чувство неприязни к этому функционеру. Вопреки всем моим стараниям и постоянным обещаниям со стороны военного руководства на самом высоком уровне, ни с одним из последующих бортов часовню не доставили. Она так и оставалась лишь на памятных медалях.
Меня поселили в офицерское общежитие, поставили на довольствие и, как приглашённому на юбилей выдали праздничный комплект: буклет, пару книжек о Новой Земле, тельняшку и памятную медаль размером с ладонь.
Одна из книг оказалась весьма полезной: «Ядерный архипелаг», где были собраны воспоминания ветеранов ядерного полигона, с некоторыми из которых я был знаком.
Из этих воспоминаний удалось узнать много интересного и познавательного. Удачей для меня был так же заход в Белушью Губу гидрографического судна «Марс», где мне повезло познакомиться с начальником МАКЭ (Морской арктической комплексной экспедиции) Петром Боярским.
МАКЭ в течение нескольких лет проводила комплексные исследования Новой Земли, и мне удалось заполучить один из томов её исследований, где давались подробные материалы, касающиеся ядерного полигона.
Сопоставляя воспоминания ветеранов и табличные данные о мощности взрывов и уровне радиации во время испытаний, волосы шевелились на голове когда читал о том как бросали матросов в губе Чёрной на спасение тонущих эсминцев после подводного ядерного взрыва. Там и посей день ещё несовместимый с жизнью уровень радиации
В сентябре 1969 года произошёл такой мощный выброс что уровень радиации достиг сотен рентген в час. «Пришлось срочно покидать полигон и уходить в море На южном берегу входа в пролив скопилось много людей на бронетранспортёрах. Их в панике бросили при бегстве с рейда стоянки» - вспоминает капитан теплохода «Буковина» Н.Е. Точилин.
Да, были и такие чёрные страницы в истории ядерного полигона и о этом нельзя замалчивать. Припомнились беседы с архангелогородскими «зелёными», их возмущения безнаказанностью хозяев полигона, когда металлической сеткой перегораживали реки на пути, идущего на нерест, гольца, и расстрелянных с вертолётов стадах оленей, у которых вырезали только деликатесный язык.
Я понимал, что плетью, как говориться, обух не перешибёшь! Но и молчать ведь тоже невозможно! Я попросил внести меня в список выступающих надеясь обратить внимание на экологические аспекты архипелага и на проблему доставки часовни Часовня для меня превратилась в символ, в свечу из «Ностальгии» Андрея Тарковского, которую непременно нужно донести.
Мне предоставили слово чуть ли не под самый занавес, когда слушатели уже устав от бесконечных дифирамбов и панегириков руководству, с трудом скрывали зевоту. Своё короткое выступление я закончил цитатой из книги Архангельского писателя Толкачёва, посвящённой экологии Новой Земли строками, касающимися часовни.
- «И встанет она под суровым полуночным небом в память обо всех погибших и осквернённых памятниках. В память о поморах, веками ходивших с Архангельской стороны к Новой Земле — Матке, как добрый знак возрождения древней культуры Российского Севера, как покаяние перед всеми, кто пострадал от ядерных испытаний среди которых и коренные новоземельцы, лишённые когда-то родины. Пусть православный храм в полуночной стране будет как свеча Всевышнему как тот Свет который во тьме светится, и тьме его не объять...».
Нестандартные высказывания разбудили и всколыхнули публику и зал принял моё выступление с нескрываемым интересом, а вот замполит шипел брызгал слюной и возмущался, и я понимал, что теперь уже в его лице я приобрёл явного врага.
Но я приобрёл и сторонников. Из здравомыслящих офицеров, разделяющих мои взгляды, сформировалась инициативная группа. Они не по приказу, а по зову души желали участвовать в возведении часовни, но на её доставку они никак не могли повлиять.
Юбилей остался позади, и про часовню, будто бы, забыли. Сколь ни обивал я пороги власть имущих — всё без толку…
- При первой же возможности доставим… - обнадёживал контр-адмирал.
- Вас поселили! Кормят, что Вам ещё надо?! - скрипел зубами замполит.
Так прошли и август, и сентябрь..., забрезжил и зимний для этих мест октябрь... Тундра побурела, осенние шторма завалили побережье гниющими с йодистым запахом водорослями. Гусиные стаи потянулись на юг оглашая из поднебесья прощальным кличем, и вселяя печаль в, и без того,
мятущееся сердце.
Как заведённый, я по-прежнему тропил пути в штаб узнав о поставленном в план очередном борте, и, получив очередной отказ, постепенно осознал что ждать уже нечего. Хотя иногда в предварительном плане ставили в загрузку часовню но потом в последствии, либо вылет переносился по различным причинам, либо в самый последний момент загрузку меняли в пользу другого заказчика.
Продолжение в http://www.proza.ru/2015/12/08/479