- Как? Почему? Когда? — Я аккуратно коснулся холодных щек тупа. Видеть собственное обезображенное смертью лицо оказалось чудовищным испытанием.
Это какой-то трюк. Я не верю. Я жив! Я знаю!
Впившись в лицо трупа когтями, я желал сорвать с него маску, но вместо этого оставлял только некровоточащие борозды на бледной коже. Спазмом свело мышцы шеи, и я почувствовал горячие слезы на собственных щеках. Я мертв. Боже мой, я мертв!
И в будто в подтверждение моих мыслей, голова отделилась от тела, падая вниз. Следуя рефлексу, я поймал собственную голову, но как только почувствовал липкую холодную слизь, что покрывала затылок, отбросил в сторону.
- Ну вот что ты наделал? — Возмутился монстр, что все это время стоял чуть поодаль от меня. — Между прочим, было довольно сложно приладить ее к телу. — Он прошел рядом со мной, и зайдя в темный угол, наклонился, поднимая голову, перебрасывая ее с руки на руку как мячик.
От такого зрелища мне стало плохо.
- Прекрати!
- Да какая разница, — продолжал он баловаться. — Теперь это просто мясо на косточке, можно даже пожарить, было бы на чем, — издеваясь, Гена стал оглядываться по сторонам, якобы в поисках плиты.
- Это мое тело, — в этот момент я почувствовал себя настолько беспомощным и слабым, что даже борьба казалась бессмысленным занятием. Да и за что мне теперь бороться, я мертв. — Ты, во всем ты виноват.
- Верно, — Гена положил голову на сидение и подошел ко мне практически вплотную. — Было забавно наблюдать за призраком что не знает о своей смерти. Твой друг кричал, потому что не видел тебя. Ты был уже мертв.
Я почувствовал резкую боль в районе диафрагмы и отступил от маньяка, обнаружив с собственном теле внушительных размеров нож. На этот раз мой крик ужаса раздался в помещении, тревожа мертвых. Гена только скривил лицо, и протянув руку, вытащил из меня нож.
- Я могу хоть на кусочки тебя покромсать, боль ты почувствуешь, но вот умереть во второй раз вряд ли сможешь, — он изучал орудие пыток, проверяя остроту лезвия.
- Когда? Когда я умер?
После этого Гена пустился в долгие объяснения, растолковывая мне как ребенку, очевидные на его взгляд вещи. Оказывается, умер я еще при входе в поезд. Гена, перерезал мне горло еще в том тамбуре, и только потом отделил голову от тела, уже после спрятав его тут. И Еву убил он, пользуясь тем самым замешательством при неожиданной остановке поезда. Маньяк смеялся над моим желанием жить, когда смерть настигла меня еще с час назад. Именно поэтому я мог дотрагиваться до духов и только из-за этого не мог дотронуться до кондуктора, ибо он живой. Один из немногих кто работает на этом маршруте, не боясь странных звуков и внезапной пропаже людей. Было еще много подколов и насмешек, но суть я уловил четко.
Я мертв, и теперь уже никогда не покину этот поезд.
- Так всех убил ты?
- Абсолютно верно, — гордясь своей работой, красовался парень. — А этот вагон я украсил специально для тебя. Из тел тут только твое и этой девки. Ребята, поприветствуйте новичка. — Обратился он к висящим и трупы открыли глаза. — У нас тут интересная компания, тебе понравится.
Казалось бы, чего мне теперь бояться, но вид духов, что играли роль трупов теперь был самым ярким моим воспоминанием.
- Да что ты такое?!
- Меня зовут Генадий Савельев, — он присел на сидение, снова взяв в руки мою голову и обняв ее как кота, стал гладить по волосам. — Около шестидесяти лет назад меня сбил этот самый поезд. И пусть большинство его деталей заменены, часть меня все еще находится где-то тут, не позволяя выйти наружу. По этой же причине тут находятся и все остальные. Я прячу кусочки их тел в том или ином месте, предлагая провести вечность в тамбуре или определенном вагоне. От остальных частей приходится избавляться. Но есть и избранные, — он поцеловал мою голову в лоб, — им позволено перемещаться по всему поезду.
- Ты ужасен.
- Не отрицаю, но это лучше, чем прозябать в одиночестве в вонючем пригородном поезде.
- Отпусти меня и Еву.
Он наигранно задумался, якобы взвешивая все за и против.
- Так просто? Нет, это неинтересно, — парень заливался смехом. — Ребята, держите его.
Руки весящих облепили меня со всех сторон, и я уже почти было от них отбился, как на пол меня повалила Ева.
- Зачем? — Обратился я к ней, пытаясь сбросить подругу с себя.
- Не обвиняй ее, — Гена срезал металлические нити, снимая мое тело. — Своим послушанием она рано или поздно заслужит свободу.
- Разве не ясно, он тебя никогда не отпустит! — Пытался я достучаться до здравого смысла девушки. — Он хоть кого-нибудь уже отпустил?
- Какой ты шумный, — опустив окно, он приподнял мое тело словно мешок и выкинул в окно, следом за ним полетела и голова. Все кончено, раз я еще здесь, то он спрятал кусочек меня в этом вагоне. — А вот и подарочек, — он достал из кармана штанов палец, — это твой, — обратился маньяк ко мне. — Если я сейчас выкину его в окошко, то ты освободишься, а если спрячу, то ты останешься тут навсегда.
- Ах ты мразь, — как мне это надоело. Раз я мертв, то максимум что мне грозит это боль. Осознание этого что-то мне переключило. Мне больше нечего терять. И если он над нами издевается, то и я могу поиздеваться над ним.
Гена рассматривал мой палец, притворяясь, что прицеливается к открытому окну. И именно в этот момент, вызверившись, я скинул с себя Еву и побежал на обидчика. Заметив это, глаза маньяка загорелись неподдельной радостью, а губы растянулись в нечеловеческой улыбке.
Время замедлилось. Это чудовище широко раскрыло свой рот и закинуло в него мой палец, проглатывая с характерным звуком. После выпад руки вперед, и я снова почувствовал боль в области груди.
- Теперь ты останешься тут навсегда! — Визжал Гена, не сдерживая потоки слюны от изврщенной радости.
Я отшатнулся от него и вынул из себя нож, чувствуя, как растягиваюсь губы в сумасшедшей улыбке.
- Тогда я буду убивать тебя каждый божий день.