Была ночь. У пруда, за леском - раскинулось великое поле. Неспешные летние ветра, игривый ковыль, сон-трава, поодинокие сверчки и светлячки. Лёгким всплеском отдавалась гурьба рыб, - лиса пронырливо шастала в кустах. Полная луна светила ясно и звёздное-звёздное небо сияло так ярко, как, возможно, никогда до этого. Созвучия природы сочетались в гармоническую симфонию и та, вступая в священный брак со светом - порождала Великую тишину. В столь редкие мгновения Он мог перевести дух и спокойно вздохнуть. Память ворошила угли горящих чувств и с первыми искорками воспоминаний, которые облачались в мысли и образы - разливалась река времени: прошлого, настоящего, грядущего...
Было бы пламя костра, игра флейты, голос любимой женщины и смех детей - хотя бы блеск их живых очей, в которых отражается душа,- миг мог бы оставить прекрасный след. Но, ни этот,ни подобный цветок в саду его сердца уже давно не росли. Стоял покой и холодная отчужденность. Подобно свету Луны или свету далёких звёзд, летящих по безбрежному холодному мраку, Он - шел, прошивая года своей ходой.
Была ночь. У сплетения вод и лесов, и полей - их живых голосов, сидел Он; его глаза смотрели вдаль, лицо выражало холодную сталь. С подобранными под себя ногами, в торжественной позе, он позволил себе улыбнуться, отдавая дань былому и напоминая себе о душе, о живом огне - без которого он будет такой же, как Иные. На камнях что смотрели друг другу в лицо, как два лика Луны - лежал Меч. Этот воплощенный таинственный акт алхимии, свершенный последним из Великих, был дарован Ему: как награда, как проклятие, как назидание и как благословение. Звёздная сталь, в которую вдохнули свет Их звезды, живую речь и скрепили волей, могла подчинятся только тому, кто и сам соткан: из звёздной пыли и земного праха. Он был таким. Цвет меча, как папоротник в ту самую ночь, сегодня распускался. Как нечто чудесное, сегодня на нём сияла карта Его мира, крупицы и капли света, мерцающие в таинственном танце, блуждая,- подчинялись высокому закону, обретая соразмерность и оживая на краткий миг. Будто неживое получало душу и его обособленный разум говорил. Речью образов и символов Меч излагал свои потаённые чаяния, мысли. Только в этом одуховторённом состоянии, они, как единое дыхание, становились целостной и неотделимой друг от друга субстанцией. За короткий миг согласовывались далеко идущие планы и решался уклад их жизни. Лето за летом, век за веком - он вершил то, что должен и то, что необходимо. Подобно тени самой Жизни, скользил касанием Меча по горизонтам мира, правя его, как кисть художника очертания картины. Именно такую ношу на него возложили в Тот день.
Была ночь. В одном мерцании звезды пришла и его дочь. Слеза, как талая льдинка, побежала по его лицу, внутри неутомимо струилась жизнь. Жизнь... Как многие барахтаются в бессильной немощи - сражаясь со своей неизбежностью. Одни - творя великие злодеяния, другие - идя на чудовищные жертвы, третьи - лишая себя всего. Жизнь ради жизни. И ведь шагая и пребывая в самой её сущности, сражаясь во имя её или вопреки её, - они исполнят волю её. Жизнь стоит жизни. Вечный источник творчества и залог существования бытия, - всё это жизнь, во всех её формах. И лишь одно способно прервать жизнь - остановка. Прекращение движения- мыслей, побуждающих на дела; дел, порождающих плоды; плодов, порождающих мысли о их предначертанности.
Была ночь. И Он сейчас, как тогда, - помнил Час "зачатия" этого Меча, час его сотворения и рождения. Он слышал, как удар за ударом, связуя сталь со вещим даром и пламнем недр, Кузнец придавал ему форму, Кузнец вдыхал в него жизнь, вкладывал в уста речь и вверял свою посмертную волю. Саму свою жизнь он вложил в последний Удар и уходящая вдаль, его слабеющая рука положила его, остужая сталь. Как тогда, сейчас слышалась острота взора этого новорождённого меча, его бушующая ярость осколка погибшего Мира и счастья новообретенного дома. Я присягнул Ему, Он присягнул мне. Каплей жертвенной клятвы в кровавом вине - мы утолили свою жажду, навечно заключив свою судьбу в двуединый ход Жизни...
...Через пение птиц, через отблески лиц во мерцании звёзд, - Он восстал, Он восстал в полный рост. Шла "Тень Жизни", шла из древних времён. Звёздной раной клеймён, вещей птицей рождён, отзвук тысячи битв, глас последних молитв. В ночь открытого сна оживала Луна, - до восхода, Звезда, ждала свято "Ура". И когда зацвела, сталь его ожила - дважды грянул со сна, разомкнулись уста и явились Слова. Этот дивный обряд тайной древней объят. В час касанья воды, лунно-звёздной гряды, Меч отбрасывал тень, он "Тень Жизни", он - Меч.