Когда мне было 14 лет, я жил с родителями в небольшой панельной двушке, квадратов 40 всего. Эту квартиру мой отец получил еще в советские годы, от завода на которой он к тому моменту проработал уже около 10 лет. Родился я и им выдали эту квартиру. У меня была небольшая комната. Я её украсил как мог, непонятные постеры из журнала «молоток» и «Cool». Я вешал на стену, все что было в этих журналах, не важно, слушал ли я этих исполнителей или нет, я просто хотел закрыть эти старые, грязные, затертые обои. Скорее даже неосознанно, мне казалось, что так просто лучше. Создавалось ощущение квартиры типичного американского подростка, как из фильмов про американский средний класс, живущий в большом белом коттедже.
Нашим соседом был очень занятный мужичок. Ему было лет сорок пять или пятьдесят. Он был холостяком, жил в однушке напротив. Был очень скромным, вечно что-то ронял. Он был нелепым, моя мама называла его растяпой. А мне он нравился. Когда я возвращался из школы, он всегда стоял на лестничной площадке и курил в открытое окно. Я здоровался с ним и бежал делать уроки. А по вечерам, я периодически приходил к нему, мы пили чай, играли в шашки, он интересовался моей жизнью. Мне это было приятно, так как мои родители ей не особо интересовались, вернее интересовались, но то что интересно им, а не то что я им хотел бы рассказать. А рассказать хотелось, и я рассказывал дяде Володе. Он всегда слушал меня, улыбался и выдавал какую-нибудь общую фразу, или советовал что-то. Он был моим другом. Я думаю, что это очень важно - иметь друга не среди сверстников, а из более взрослого поколения.
И как то раз я возвращался со школы, и увидел у своего подъезда карету скорой помощи. На душе мне сразу стало как-то не по себе, и я прибавил шаг. Я поднялся на этаж, дяди Володи на площадке не было. Дверь в его квартиру была открыта. Я осторожно зашел. Дядя Володя лежал на большом диване, на табуретке сидел врач. И что-то записывал, держа руку дяди Володи на пульсе.
- Парень, уходи. - врач сурово посмотрел на меня
- А какая больница? - Спросил я, уже стоя на пороге
- Вторая - отмахнулся врач. Я растерянно зашел в свою квартиру, родителей дома не было. Мне было странно, что могло случиться с дядей Володей. На здоровье он особо никогда не жаловался, да и пил он последнее время мало.
Прошла неделя, но его все еще не было, и я решил сходить к нему. На скопленные карманные деньги, которые я не тратил на обеды в школе, я купил пол кило апельсинов и свежий номер «Вечерней Москвы». Меня без проблем пропустили на вахте, сказали где он лежит я поднялся к нему в палату на 3-й этаж пятиэтажного здания больницы. Старые обшарпанные стены, стонущие, больные, лежащие вдоль стен на старых полуразвалившихся кроватях люди, запах мочи, немытых ног и каких-то лекарств. Все было привычно. Медсестры куда-то спешили и шныряли в зад и вперед. И вот я увидел палату номер 11, в которой должен был лежать дядя Володя. Я зачем-то постучался и толкнул дверь от себя, она открылась. В палате было несколько людей в белых халатах, один из них вел видеосъемку, а два других что-то быстро записывали в блокнот. Я посмотрел на кровать, а вернее, на две сдвинутые кровати. На них лежал дядя Вова и у него было две головы!
Мелкая дрожь пробежала по всему моему телу, я никогда такого не видел и страх погнал бы меня прочь, ели бы ноги не были ватными от ужаса. Я просто замер. Замер от этой картины. Я не знал, что думать и что происходит. Врачи заметили меня не сразу, они были увлечены происходящим, так как на кроватях происходило по-настоящему невероятное. Как -мне потом сказал главврач, что из-за отсутствия детей, женского внимания и в целом незавидного положения, организм дяди Вовы перешел к программе бесполого размножения. Это был первый случай в истории человечества. По крайней мере, зафиксированный документально.
Еще через неделю, когда я возвращался с школы, меня ожидала совсем странная картина. У лестницы, стоял не один, а два дяди Володи, они молча курили.
-Здравствуйте — поздоровался я. - Как ваше самочувствие?
-Привет Марк! Отлично! -ответили они хором. Я быстро взбежал на пролет в верх и зашел в квартиру.
-Мама! Ты это видела? - мне было страшно, я боялся его, а вернее их.
-Что именно?- мама повернулась ко мне, продолжая нарезать овощи для супа.
-Дядю Володю.
- А, да, они заходили к нам -беззаботно ответила мать
-Как заходили?! Их ведь двое!
-Да, двое, они все объяснили, то что с ними произошло... А вернее с ним - мать перестала резать овощи, задумалась, подняв глаза куда-то вверх — Да, скорее, с ним. Это подтверждение одной гипотезы, которую предложил какой-то биолог в конце 19-го века... Имени не помню уже. Ну, суть в том, что все нормально. Они сейчас на больничном.
- Хорошо... - Я не знал, что ответить матери на это, и пошёл к себе в комнату.
Дни шли, но я особенно не общался с Дядями Володями, пусть даже и привык к тому что их двое. Один из них всегда был дома а один на работе, потом они менялись. Я думал о том, что дяде Володе так лучше, что хоть теперь ему не одиноко, хотя я ни разу не видел, чтобы они разговаривали друг с другом. И все бы было ничего, но через месяц их стало четверо! Одной зарплаты им уже не хватало и Дяди Володи принялись искать другие работы. Мне было страшно. Это продолжалось несколько лет. Число Дядь Володь росло в геометрической прогрессии, администрация города, выделила им старый аварийный барак для жилья при условии, что они его отремонтируют. И они отремонтировали, так как у двух дядь Володь, уже были свои строительные бригады, которые, по сути, захватили весь отделочный рынок города. Кто-то из них таксовал, кто-то мел улицы, кто-то преподавал в школах основы безопасности жизни и физкультуру. А нескольким даже удалось пробиться в управу района, они были самыми важными людьми города и их возили на служебных автомобилях. Я не мог на все это смотреть и жить в этом городе. Когда мне исполнилось 16 я переехал жить в Сасово к бабке по отцовской линии.
***
Через полгода мне в руки попала газета в которой была статья про Дядь Володь.
« ВОЙНА ДВОЙНИКОВ!» - гласило название статьи, на первой полосе районной газеты. Я с интересом открыл нужную страницу.
«Влвдимир Жилин, три года назад ставший первым человеком, размножившимся путем деления, собрал свою армию!» - а вот от этого анонса мне уже стало страшно.
«Владимир Жилин, житель города ***** ставший «Пионером» в бесполом размножении был арестован по обвинению в разжигании межсоциальной розни. Война в городе ***** вызванная недовольствами низших классов клонов Владимира Жилина привела к их восстанию. Все началось с нескольких поджогов ларьков, хозяином которых был местный депутат Владимир Жилин, один из первых клонов Владимира Жилина. После чего клоны занимавшие должности кондукторов, дворников, сторожей, уборщиков, посудомоек вышли к зданию администрации с требованием повышения зарплат и предоставления более комфортных условий жилья. Милиция попыталась разогнать митингующих с помощью газовых баллонов и травматического оружия. Было арестовано более 80-ти Владимиров Жилиных. Большинству удалось скрыться и они принялись вести диверсионно-партизанские вылазки на коммерческие магазины, опорные пункты милиции, взорвали военкомат округа. Администрация города приняла решение уничтожить всех недовольных Владимиров Жилиных и началось массовое истребление. За неделю было уничтожено порядка трехсот Владимиров Жилиных.
Партизанскому отряду удалось взорвать здание администрации, в котором находились все высокопоставленные Владимиры. На сегодняшний день регулярной армией ведется зачистка города на предмет Владимиров.
Самый первый Владимир Жилин был арестован вчера в своей однокомнатной квартире. При задержании он не оказывал сопротивления»
Автор: Мария Темникова
От прочитанной статьи мне стало дурно, я перечитал её еще раз, но легче не стало.
***
Я писал ему письма, он мне отвечал, я даже несколько раз ездил к нему свидания. Когда я приезжал, он улыбался слабой, уже беззубой улыбкой. Сейчас, смотря на него, я мог сказать, что ему уже лет восемьдесят. Очень похудел и постарел. Мне был жаль его, ведь на самом деле он был причастен ко всему только косвенно. Когда все это началось, он по-прежнему продолжал ходить на работу, также пил по вечерам и никого ни к чему не призывал. Мы говорили с ним о все, почти так же как в детстве, только сейчас у меня были уже не совсем детские проблемы. А дядя Володя улыбался и говорил как всегда что-то полезное или просто молчал, когда надо было просто выслушать. Через три года он вышел по амнистии и вернулся в свой город, в свою однушку. По сохранившимся старым связям, его взяли мастером в гаражный автосервис и до своего последнего дня он перебирал моторы старых отечественных автомобилей. Без надежд на будущее и счастье, собственно как и всегда.