Внебрачные дети императоров и императриц России. Судьба детей братьев Орловых(Ивана, Григория, Алексея, Федора, Владимира).
***
Из-за неудачного брака, а после и успешного дворцового переворота, императрица смогла полностью реализовать свою приверженность «свободной любви». Судя по данным, которые приводит один из лучших ее биографов, Бартенев, у Екатерины Второй в течение жизни было двадцать три любовника. Среди них упоминаются такие государственные деятели, как Потемкин и Орлов, Салтыков и Васильчиков, Ланской и Зорич. Примечательно, что только Григорий Александрович Потемкин стал практически неофициальным ее мужем. Хоть это и не было предано огласке, но у них было тайное венчание, и до конца жизни Екатерина называла в переписке и дневниках его супругом, а себя его женой. У них родилась дочка, Елизавета Григорьевна Темкина.
***
Никогда официальный сын Екатерины 2 Павел Петрович не был любим матерью. Императрица с первых дней его считала ребенком от нелюбимого человека, коим был для нее Петр III. Ходили слухи, что после рождения сына она написала завещание о том, что по достижении совершеннолетия, она передаст ему правление страной. Но этого документа никто и никогда не видел. Немыслимость этого факта подтверждается последующими поступками императрицы. С каждым годом сын Екатерины 2 Павел все более отдалялся матерью от государственных дел. Ему подбирали лучших учителей, потворствовали интересу к разнообразным наукам. Первый военный совет, на который императрица пригласила его, состоялся в 1783 году, то есть, когда Павлу Петровичу было двадцать девять лет. На этом собрании и обозначился окончательный разрыв между ними. До этого императрица Екатерина Вторая потворствовала распространяемым слухам о его рождении от Салтыкова. Также поддерживала она мнения о неуравновешенности и жестокости цесаревича. Сегодня сложно судить, но простые люди, недовольные политикой императрицы, были на стороне Павла Петровича. Так, Емельян Пугачев обещал после государственного переворота передать ему власть. Имя цесаревича звучало при чумном бунте в Москве. Восставшие ссыльные под предводительством Беневского также присягнули молодому императору. В последние годы жизни Екатерина Вторая ждала официального венчания старшего сына Павла Александра. В этом случае она смогла бы передать власть внуку в обход нелюбимого ребенка. Но после ее смерти секретарь Безбородько уничтожил манифест, чем спас цесаревича от ареста и способствовал его восхождению на трон. За это впоследствии он получил высший государственный чин канцлера.
***
Официальный сын Екатерины 2 Павел Петрович после нескольких лет путешествия по Западной Европе поселился в имении покойного графа Григория Григорьевича Орлова. До этого цесаревич успел дважды вступить в брак. Первой его женой стала Вильгельмина Гессен-Дармштадтская (тогда императору Павлу было девятнадцать лет). Но через два с половиной года она скончалась во время родов и ему подобрали новую невесту. Ей оказалась София-Доротея Вюртембергская, дочь герцога Вюртембергского. Кандидатуру для императора выбирал лично король Пруссии Фридрих Второй. Примечательно, что она родом из того же имения, что и Екатерина Вторая, мать Павла Петровича. Таким образом, после полутора лет путешествия чета молодоженов поселилась в Гатчине, бывшем имении графа Орлова. Интересно, что, судя по информации из государственных бумаг и хозяйственных документов поместья, цесаревича с женой постоянно обворовывали слуги и родственники. При громадном по тем временам жаловании в двести пятьдесят тысяч рублей годовых сын Екатерины 2 Павел 1 постоянно нуждался в займах.
***
Однако был и внебрачный сын Екатерины 2. Его звали Алексей Григорьевич. Впоследствии мальчику дали фамилию Бобринский, в честь имения Бобрики (нынче город Богородицк в Тульской области). Сын Екатерины 2 и Орлова, по свидетельствам современников, был очень робким и тихим мальчиком. При дворе ходили слухи о «недалекости его ума», поскольку в тринадцать лет его знания ограничивались французским и немецким языками, а также началами арифметики и географии. Интересен случай, связанный с рождением Алексея Бобринского. В декабре 1761 года умирает императрица Елизавета Петровна, и на престол восходит ее сын Петр III. Событие приводит к окончательному разрыву между Екатериной и супругом. Девушку отсылают жить в противоположное крыло Зимнего дворца. Примечательно, но ее подобное происшествие совершенно не расстроило. В это время у нее был фаворит Григорий Орлов. Через четыре месяца, в апреле 1762 года, пришел срок рожать сына от этого любовника. Приписать отцовство Петру III было совершенно невозможно. Поэтому был предпринят оригинальный поворот событий. Камердинер императрицы, Василий Шкурин, поджигает свой дом. Поскольку император обожал любоваться пожарами, то он вместе со свитой вышел из дворца, чтобы насладиться зрелищем. В это время Екатерина Вторая родила сына от Григория Орлова.
***
Таким образом, сын Екатерины 2 и Григория Орлова воспитывался вместе с детьми гардеробмейстера Василия Шкурина, позже ему будет пожалован чин камердинера. До двенадцати лет Алексей жил и обучался вместе с его сыновьями. В 1770 году они вместе едут на четыре года в Лейпциг. Там специально для этих мальчиков был создан пансион. В 1772 году Алексея Бобринского на два года помещают под присмотр маршала неаполитанской армии Иосифа де Рибаса. Впоследствии время, проведенное с внебрачным сыном императрицы, зачтется испанцу, и он выдвинется на видные должности в России. Например, именно Дерибас (так на русский манер он стал писать свою фамилию) сыграл главную роль в создании порта Одесса. И в честь него названа самая знаменитая улица в этом городе. В тринадцать лет Алексей Бобринский возвращается в Российскую империю и попадает в распоряжение к Бецкому. В это же время мальчику жалуется имение в Бобриках для материального обеспечения. По словам попечителя и педагога, сын Екатерины 2 Алексей не блистал знаниями и стремлением к наукам. Он просто желал угодить своей матери. Нравом мальчик был тих, спокоен и покладист. Иван Иванович Бецкой, будучи видным деятелем сферы воспитания в Петербурге, достаточно сильно повлиял не только на обучение Алексея Бобринского, но и на продвижение Иосифа де Рибаса. В двадцать лет юноша завершает обучение в корпусе. В качестве награды он получает золотую медаль и чин поручика.
***
В виду сложившейся ситуации выпускников отправили из Франции по домам, а сыну императрицы было разрешено еще пожить в Европе. Здесь он погряз в долгах и увлекся разгульной жизнью. В итоге Екатерина Великая приказала доставить его в Россию. Граф Воронцов с небольшими сложностями все же справился с заданием, и Алексея Бобринского поселили в Ревеле. Это место стало для него подобием «домашнего ареста». За время путешествия по Европе он был произведен в чин секунд-ротмистра (современный старший лейтенант).
***
Видимо, оказавшись в Ревеле с запретом покидать город, Алексей Бобринский понял глубину своего проступка. Это видно из постоянных просьб о помиловании и разрешении перебраться в столицу. Результатом стало лишь увольнение его из военных сил в чине бригадира. В тридцать два года императрица разрешила сыну купить замок в Лифляндии, где через два года он женится на баронессе Урген-Штернберг. Из-за свадьбы Алексею Бобринскому разрешили на несколько дней прибыть в столицу, чтобы Екатерина II посмотрела невесту. После этого он отбыл в свой замок Обер-Пален, где и жил до кончины матери.
***
Как ни странно, но Алексей Бобринский, сын Екатерины 2, получил полную поддержку и заботу от императора Павла I. Его сводный брат освободил его из-под домашнего ареста, повысил со временем до генерал-майора. Также он наградил брата орденом святой Анны и подарил командорство. Однако внезапно внебрачный сын Екатерины 2 попадает в немилость. В тридцать шесть лет его вторично увольняют со службы, лишают чинов и селят в имении Бобрики.
***
Алексею Григорьевичу разрешено посещать столицу и замок в Лифляндии, но запрещены любые государственные и военные дела. До самой кончины Алексей Бобринский, сын Екатерины 2, занимался астрономией, минералогией и сельским хозяйством. Похоронили его в склепе поместья в Тульской губернии.
***
Всем известно, что граф Федор Григорьевич Орлов так никогда и не женился, хотя у него было семеро детей от двух женщин: Елизаветы Михайловны Поповой, урожденной Гусятниковой, вдовы камердинера императрицы Екатерины II А.С.Попова, и подполковницы Татьяны Федоровны Ярославовой.
Вот как свидетельствует об этом дореволюционный историк П.И.Бартенев:
«От красавицы, жены придворного служителя Попова, урожденной Гусятниковой, граф Ф.Г.Орлов имел: Алексея, Михаила, Владимира (ум. 19 лет) и Григория. По смерти ее он вошел в связь с Татьяной Федоровной Ярославовой, урожденной Окуловой (умершей лишь в 1846 г.) и имел сына Федора и дочь Анну (в браке за А.М.Безобразовым)». Источник: РА. 1906. №12. С.616
Ему вторит граф Владимир Петрович Орлов-Давыдов, который утверждает, что трое старших воспитанников (Алексей, Михаил и Григорий) были от Е.М. Поповой, ур. Гусятниковой, а остальные – от Т.Ф. Ярославовой.
***
Дело в том, что дети Ф.Г.Орлова от Елизаветы Михайловны Гусятниковой стали заметными фигурами и действующими лицами в российской истории. Вот как говорит об этом известный краевед Е.Звягинцев:
«После смерти А.С. Попова Елизавета состояла в гражданском браке с графом Ф. Г. Орловым. Два ее сына от второго брака известны тем, что один из них, Михаил, был видным декабристом, а второй, Алексей, как командир конногвардейского полка подавлял восстание 14 декабря. Впоследствии А. Ф. Орлов- начальник III отделения».
Нужно добавить, что третий брат- Григорий- до начала войны с Наполеоном выполнял особые задания государя, вел за границей разведывательную деятельность в пользу России. Затем геройски проявил себя на войне, был тяжело ранен под Бородино. После войны жил и работал за рубежом, продолжая выполнять специальные поручения монарха.
***
Известный русский поэт Аполлон Майков – внучатый племянник Елизаветы Михайловны Гусятниковой.
***
Елизавета Михайловна Гусятникова скончалась 25 апреля 1791 года и похоронена на кладбище Донского монастыря в Москве. Во всех путеводителях по этому некрополю с советского времени могила Е.М.Поповой, ур. Гусятниковой, значится как могила матери Михаила Федоровича Орлова - героя Отечественной войны 1812 года, декабриста.
***Подполковница Татьяна Федоровна Ярославова – тоже мать детей графа Федора Григорьевича Орлова – Федора и Анны.
***
Вернемся к завещанию графа Федора Григорьевича Орлова. В нем перед смертью граф выделяет наследство своим семерым воспитанникам, всем поровну. То есть всё наследство делится на СЕМЬ РАВНЫХ частей. Старшего Владимира предполагалось уже отделить, так как он вступил в «совершеннолетство».
Татьяна Федоровна Ярославова соглашается присматривать за детьми, и ей платят за это деньги, во всех документах она «проходит» как «надзирательница».
Несмотря на хороший присмотр, вскоре после смерти отца умирает старший Владимир, совершеннолетний сын Гусятниковой, которого уже надо отделять, и пятилетняя дочь Елизавета, тоже Гусятниковой.
Теперь уже его наследство делить будут поровну НА ПЯТЬ частей! Случайность? Возможно, и так. Но чувство нехорошее остается.
Граф Владимир Григорьевич забирает у Ярославовой, из-под ее надзора, трех сыновей Гусятниковой и отдает их в пансион аббата Николя, что в Петербурге (будто от греха подальше).
***
Дело о тяжбе между родственниками Сергея Окулова, сына Т.Ф.Ярославовой от первого брака, и воспитанниками Генерал-Аншефа Графа Федора Григорьевича Орлова. Дело большое, на 15 листах. Длилось оно несколько лет при жизни Ярославовой, а потом еще и после ее смерти. Дело в том, что в завещании граф Ф.Г.Орлов позволял Ярославовой выделить из завещанного им имения 500 душ ее несовершеннолетнему сыну Сергею Окулову. Ярославова в 1797 году сначала вознамерилась это сделать, а потом раздумала, заявив, что эти 500 душ сын получит только после ее смерти. Если она и захочет отдать сыну эти 500 душ при жизни, то известит об этом в законном порядке. Сын Ярославовой – Сергей Окулов – 500 душ так и не получил, а в 1805 году он и вовсе скончался. Т.Ф. Ярославова начинает долгую тяжбу, чтобы эти 500 душ стали её теперь уже потомственно, то есть достались её детям Федору и Анне, ведь остальное имение ей принадлежит только при жизни, после смерти оно должно отойти воспитанникам графа Федора (Алексею, Михаилу и Григорию).
***
Граф В.Г.Орлов – младший из пяти братьев Орловых, известных со времен Екатерины II. Григорий, Алексей и Федор Орловы когда-то в далеком 1762 году помогли великой княгине Екатерине Алексеевне стать императрицей Екатериной II. Они же стали в ее царствование государственными деятелями: Григорий – генерал-фельдцейхмейстером, учредителем Вольного экономического общества, Алексей возглавил российский флот, истребил турецкий флот в Чесменском сражении, Федор был обер-прокурором правительственного сената. Старший Иван был братьям вместо отца, главный их советчик и своеобразный «мозговой центр». А младший Владимир по слабости здоровья и по своим душевным наклонностям был послан на учебу в Лейпцигский университет, так как в военные не годился.
Получив в университете отличное образование, Владимир вернулся, и императрица назначила его директором Императорской Академии наук. Ему было всего 24 года, но у него был «глаз орлиный, как у братьев» и, по мнению Екатерины II, он никакого беспорядка не допустит.
Екатерина II – мудрая и наблюдательная, заметила философский склад ума Владимира Орлова, его склонность к науке, к чтению, к философским размышлениям. Увидела императрица и некоторый педантизм в характере молодого человека, с которым он подходил к выполнению порученного дела. Все эти качества, по ее мнению, помогли бы в скором времени навести порядок в Академии наук, где в то время главенствовали ученые-немцы. Екатерине нравилось беседовать с Владимиром Орловым, она в шутку прозвала молодого человека философом. Императрица нуждалась тогда в преданных ей людях во всех сферах государственной жизни. Молодой Владимир Орлов был одним из таких горячо преданных людей. Он со временем навел порядок в Академии, несмотря на молодость, был строг. Как заметил один из его подчиненных А.Эйлер: «Нам приходилось выносить на себе всю тяжесть его железного скипетра».
***
Наступил 1774 год. Императрица Екатерина II дала отставку Григорию Орлову. В знак солидарности с братом подали в отставку и все братья, выехав из Петербурга в Москву, лишь Григорий остался в Гатчине.
Граф Владимир Григорьевич уволился со службы в чине генерал-поручика и с камергерским жалованием. В Москве он поселился в собственном доме на Большой Никитской улице. Дом до сих пор существует. А в подмосковном селе Семеновском Хатунской волости граф в 1775 году начал строительство своей загородной усадьбы, названной Отрадою, «прибежищем для тихой семейной жизни». Графу в то время было 32 года. В Москве начался новый этап жизни Владимира Григорьевича и его растущего семейства. Он женился еще в 1768 году на фрейлине императрицы Елизавете Ивановне Штакельберг. Познакомились они во время путешествия по Волге с императрицей и ее приближенными на галере «Тверь» в 1767 году. Елизавета Ивановна была родом из обрусевших прибалтийских немок. Никогда не славившаяся особенной красотой, она была необычайно кроткого нрава и пришлась по душе Владимиру Орлову. С ней он прожил в любви и согласии 49 лет, нажив пятерых детей.
Владимир Григорьевич как младший из братьев отличался по характеру и воспитанию от них, но унаследовал и черты, которыми обладали все Орловы: рачительность в хозяйстве, внимание к людям, незлобивость, неумение мстить. Братьев любили за эти качества сослуживцы, поэтому когда-то в 1762 году им не составило труда призвать под знамена Екатерины всю гвардию.
Все братья, занявшись после отставки хозяйством, преуспели в этом, умножая свои богатства умелым ведением дел и бережным отношением к своему добру, к своим крепостным крестьянам. Они заботились о крепостных, строя для них больницы (одни из первых), приглашая лучших иноземных лекарей, организуя даже ясли для младенцев, чьи матери трудились на полях. Во время неурожаев или засухи все Орловы помогали зерном голодающим в своих имениях, заботясь, чтобы никто не умер с голоду.
В братьях было благородное чувство справедливости, которое позволяло даже к обидчикам относиться по-доброму, не мстить. Григорий порой хлопотал перед императрицей за своих обидчиков, Алексей любил говаривать: «Не услужа, не наживешь ворога себе на шею. Но со всем оным всегда лучше делать добро, а сделавши, не раскаиваться. Иногда лучше самому терпеть, чем других заставлять».
Владимир строго следил, чтобы в его имениях не притесняли бедных и сирот. «Я желаю, чтобы бедным и сиротам притеснения от богатых не было, чего очень беречься надобно, когда такое дело до сведения моего придет, и я невинность увижу, то не упущу жестоко за оное наказать». (Из указов В.Г.Орлова).
«Пьяниц, воров и гуляк и тому подобных отдавать в рекруты всегда можно без очереди, однако стеречься очень, чтобы бедным доброго жития никакого притеснения не делать. В таких случаях я, конечно, начальников и тех, которые притесняли, жестоко накажу». (Из указов В.Г.Орлова).
***
На его попечении остались внебрачные сыновья брата Федора после его смерти, племянница Анна Орлова-Чесменская, побочный сын Алексея Александр Чесменский. Всех опекал Владимир Григорьевич, устраивал в лучшие пансионы, заботился. Характерный факт: Владимир Григорьевич сохранял все тетради своих детей и внуков, бережно переплетая и храня их в шкафах библиотеки Отрады. К слову сказать, библиотека эта была обширная. В ней собраны были все книги, вышедшие к тому времени в России. Читать Владимир Григорьевич любил. Живя в Отраде, читал по 6 часов: с 6 утра до 12.
***
В детстве Владимира Григорьевича воспитывала набожная няня, поэтому граф усвоил веру с пеленок, с младенчества и пронес эту веру через всю жизнь, стараясь жить по Евангелию. Строил церкви во всех своих имениях и, конечно, в Отраде. На высоком холме большого луга построил в 1778 году храм во имя Святого князя Владимира, своего небесного покровителя, часто посещал этот храм, исповедовался и причащался, к чему побуждал и своих крепостных. Во дни Великого поста все они должны были прийти на исповедь.
Люди всегда были интересны графу Владимиру. Среди крестьян у него было несколько друзей, которых он оповещал, когда приезжал в Отраду, о своем прибытии, и они приходили к нему, общались. Он ценил добродетели в них, говоря, «чем ниже род, тем ценнее добродетели оного». Еще он говорил, что среди мужиков встречаются настоящие аристократы.
Екатерине II граф Владимир, равно как и остальные братья Орловы, был предан до последних своих дней. Если ему случалось прочитать в иностранной газете что-нибудь нелестное об императрице, он сильно расстраивался и переживал. Девиз Орловых был «Твердость и постоянство», так что любовь и преданность императрице Екатерине II это подтверждали. Эту любовь братья завещали и своим потомкам. Уже правнук Владимира Григорьевича Анатолий Владимирович Орлов-Давыдов в 1896 года поставил на графском лугу в Отраде памятник императрице Екатерине, благодетельнице рода Орловых ( к 100-летию ее кончины)
Верны девизу братья Орловы и в перенесении жизненных невзгод. Твердость духа являли они, когда приходила беда. «Не давай себя унести унынию. Возникни и ополчись, и будь превыше всех неудовольств духом. А если дух спасешь, сохранишь и здоровье свое». (Из письма Алексея Григорьевича).
***
А горестей и невзгод на долю Владимира Григорьевича выпало немало: умер от болезни его первенец сын Александр в 18 лет, погиб на дуэли любимый внук, умер сын Григорий, не оставив наследников, умерла младшая дочь Наталья 35 лет, любимая внучка Адель. Скончалась любимая и верная жена Елизавета Ивановна. Похоронив жену, Владимир Григорьевич велел прорубить просеку, чтобы видеть из дома усыпальницу в сосновой роще, где нашла свое упокоение Елизавета Ивановна. При всем своем трепетном отношении к лесу любовь к жене оказалась сильнее.
Скончался граф Владимир Григорьевич Орлов в 1831 году в возрасте 88 лет, хотя здоровье его было слабее, чем у братьев. Но они ушли значительно раньше. Тут, видимо, сыграла роль та самая педантичность, которую заметила в свое время в нем императрица Екатерина II. Он скрупулезно выполнял все советы докторов, чтобы сохранить свое здоровье: ел мало, взвешивая пищу, много ходил пешком, ездил верхом до старости, пилил дрова, погружался в хозяйственные заботы с головой, стараясь отвлечься от мрачных мыслей во время невзгод. Его любимой поговоркой была: «Чего маленько – кроши меленько». Это относилось и к здоровью. У графа не осталось сына-наследника. Но его наследником и в материальном, и в духовном плане стал внук, тоже Владимир. Сын младшей дочери Натальи и Петра Львовича Давыдова – Владимир Петрович Орлов-Давыдов. Внук сохранил и фамилию деда, и его титул, и его черты характера: твердость, постоянство, внимание к людям, хозяйственность, бережливость. Внук поставил в Отраде памятник своему деду в особой храмине возле дворца. И еще посвятил ему «Биографический очерк о деде Владимире Григорьевиче Орлове»
***
ДЕТИ ГРАФА ВЛАДИМИРА ГРИГОРЬЕВИЧА ОРЛОВА
СЫН АЛЕКСАНДР
В 1769 году у графа Владимира Григорьевича и Елизаветы Ивановны родился их первенец - сын Александр. Граф был рад этому событию и возлагал на сына большие надежды. Он сам следил за тем, чтобы все соответствовало «правилам гигиены». Графиня вскармливала грудью ребенка, не прибегая к помощи кормилицы. А когда сын подрос, граф Владимир с большим старанием занялся его воспитанием. И хотя у Александра были учителя и опытный наставник И.И.Шварц, отец неустанно следил за взрослением своего первенца, давая ему мудрые советы, наставляя, готовя его к будущей жизни. Он учит сына отличать хорошие качества от плохих, поощряет к честному житию. «Редко деяния наши остаются в тайне, как бы мы ни старались скрыть их, для того-то должно человеку держаться прямой дороги. Нечего тогда бояться и стыдиться, пусть все знают о делах наших, тем выгоднее для нас».
***
К 18 годам Александр стал хорошо образованным, умным, добрым, совестливым молодым человеком, отец возлагал на него надежды, как «на преемника не только имени, но и правил и убеждений». Александр уже был записан вахмистром в конную гвардию.
Но судьба распорядилась иначе. Молодой граф заболел. Его отправили на лечение за границу с наставником И.И.Шварцем. Добравшись до Франции, молодой граф совсем слег. По словам наставника, «терпение Александра было сильнее болезни». Он не роптал, считая себя счастливцем, поскольку у него были любящие родители, сестры и брат, и он благодарил за это Бога. Его наставник Шварц позднее писал, что это были мысли настоящего христианина, который не знает за собой никакого зла.
Скончался Александр 12 октября 1787 года в Лионе. Ему было 18 лет.
Тело молодого графа Орлова привезли в Отраду только в марте 1788 года. Смерть старшего сына для отца с матерью стала страшным ударом. Граф Владимир Григорьевич писал: «Потеря крайне чувствительна, слез много, текут ручьями. Удар жесток, жертва велика». Только взаимная любовь и поддержка помогли родителям справиться с горем. Но они до последних дней своей жизни оплакивали эту тяжкую утрату.
Похоронили графа Александра в «Отраде». Сначала для него построили усыпальницу на острове Лебединого озера, но когда заболела матушка, простудившись у его могилы, решено перенести останки сына на церковный погост. Жаль, что так и не найден портрет молодого графа. Из воспоминаний известно, что Александр был прелестный мальчик с кротким и живым выражением лица…
ДОЧЬ ЕКАТЕРИНА
Екатерина – второй ребенок в семье, она родилась 7 ноября 1769 года (РГБ, ф.219, к.74, е.х.21). Ее крестной матерью была сама Екатерина II.
Как же сложилась судьба этой девушки? Она получила хорошее домашнее образование, изучала иностранные языки, училась живописи. Когда пришло время, ее выдали замуж за Дмитрия Александровича Новосильцева, отставного бригадира, он был старше Екатерины на 12 лет. Молодые переехали жить в Москву. Но совместная супружеская жизнь не сложилась, они вскоре разошлись.
Первый и единственный их сын Владимир стал для матери смыслом жизни, ее гордостью.
Сын Владимир радовал мать и родных успехами. Не имея еще и 20 лет, определен флигель-адъютантом к царю. Умный, красивый, хорошо образованный и воспитанный, музыкально одаренный, он был гордостью матери и подавал большие надежды на будущее. Но мать жила в Москве, он – в Петербурге…
Владимир влюбляется в очаровательную семнадцатилетнюю девушку Екатерину Чернову. Ее отец генерал-аудитор Пахом Чернов был из обедневшего дворянского рода. Владимир просит у Чернова руки его дочери, тот дает согласие. А когда молодой человек отправился за благословением к своей матери, та ему вдруг категорически отказывает. «Принять в невестки какую-то Чернову, да еще Пахомовну? Срам!» Легко, конечно, осудить Екатерину Владимировну, урожденную графиню Орлову, за ее гордость и дворянскую спесь. Но попробуем найти оправдания. Она и ее сын принадлежали к самому высшему дворянскому сословию, где принято заключать браки между равными по знатности и богатству. Семья Черновых это знала, но явно поторопилась дать согласие на брак. Породниться с дочерью аудитора было немыслимо (это низшая псевдоармейская должность). Дед или бабка невесты явно происходили из крестьян или однодворцев, раз назвали сына Пахомом. К тому же крепостной живописец семьи Орловых носил фамилию Чернов.
воспитанный, музыкально одаренный, он был гордостью матери и подавал большие надежды на будущее. Но мать жила в Москве, он – в Петербурге…
Владимир влюбляется в очаровательную семнадцатилетнюю девушку Екатерину Чернову. Ее отец генерал-аудитор Пахом Чернов был из обедневшего дворянского рода. Владимир просит у Чернова руки его дочери, тот дает согласие. А когда молодой человек отправился за благословением к своей матери, та ему вдруг категорически отказывает. «Принять в невестки какую-то Чернову, да еще Пахомовну? Срам!» Легко, конечно, осудить Екатерину Владимировну, урожденную графиню Орлову, за ее гордость и дворянскую спесь. Но попробуем найти оправдания. Она и ее сын принадлежали к самому высшему дворянскому сословию, где принято заключать браки между равными по знатности и богатству. Семья Черновых это знала, но явно поторопилась дать согласие на брак. Породниться с дочерью аудитора было немыслимо (это низшая псевдоармейская должность). Дед или бабка невесты явно происходили из крестьян или однодворцев, раз назвали сына Пахомом. К тому же крепостной живописец семьи Орловых носил фамилию Чернов.
Мать отказала сыну в благословении. Разразился скандал да такой величины, что отголоски дошли до наших дней. Брат девицы Черновой, член тайного общества, вызвал Владимира Новосильцева на дуэль. Кондратий Рылеев вызвался быть секундантом. Шел 1825 год. Не обошлось без подстрекательства со стороны членов тайного общества.
Дуэль состоялась. Оба юноши получили смертельные ранения, от которых скончались. Новосильцев через 4 дня, Чернов – через 12. Похороны Чернова вылились в протест против аристократов. Члены тайного общества собрали 10 тысяч рублей, чтобы похороны Чернова были не хуже аристократических. За гробом шли 400 человек, на Смоленском кладбище Петербурга был митинг с чтением стихов К.Рылеева «На смерть Чернова».
А что же наша бедная мать, графиня Новосильцева?
Горе ее было безмерным! Со дня дуэли она стала себя считать сыноубийцей. Тело своего погибшего сына она перевезла в Москву и похоронила в Новоспасском монастыре, выкупила в Петербурге за один миллион рублей землю, где произошла дуэль, построила там церковь во имя Святого Равноапостольного князя Владимира и богадельню для увечных воинов. Всю оставшуюся жизнь она оплакивала своего сына и не снимала по нему траурных одежд, посвятив себя благотворительности и служению больным и увечным.
В конце 19 века и в начале 20 –ого у офицеров существовал обычай в случае грозящей им опасности приходить молиться в эту церковь.
Екатерина Чернова вышла замуж и родила восьмерых детей.
В 1988 году на месте дуэли в Петербурге появился памятник, на открытие которого приезжали из-за рубежа потомки Чернова.
Церковь во имя Святого князя Владимира, построенную Е.В.Новосильцевой, взорвали в 1932 году. Имущество разграбили. Здание богадельни существует, в нем теперь поликлиника. Название переулку, который когда-то носил имя Новосильцевой Е.В., недавно возвращено.
Екатерина Новосильцева, урожденная графиня Орлова, была похоронена в 1849 году рядом со своим сыном в московском Новоспасском монастыре, где до сих пор сохранилась надгробная плита Владимира.
На долю Е.В.Новосильцевой выпала тяжкая участь похоронить всех своих родственников. Она молилась об их упокоении до конца своих дней. Ее стараниями в усадьбе Отрада возведена родовая усыпальница графов Орловых в 1835 году.
***
ДОЧЬ СОФЬЯ
Софья родилась 6 ноября 1774 году. Из письма графа В.Г.Орлова брату А.Г.Орлову-Чесменскому: «Лиза вчерась в 7 часу родила благополучно…, только не мальчика, а девочку, что ей очень досадно было. Брюхо у ней было чрезвычайно, и ребенок велик: не пеняй ты ей шутками, ей и так очень неприятно, хотелось чернобрового в тебя; ребенок, кажется, очень здоров, и родильница в очень хорошем состоянии». Императрица Екатерина II крестила Софью и подарила родительнице перстень бриллиантовый и табакерку, усыпанную бриллиантами.
Софья и усадьба Отрада – почти ровесницы. Обе родились в 18 веке. Но насколько короче век человека! В 1844 году Софья Владимировна уже закончила свой земной путь в возрасте 70 лет. Ее могила сохранилась на Донском кладбище. До нас дошел портрет Софьи Владимировны кисти Ж.-Л. Вуаля. Он висит в одном из залов Третьяковской галереи.
Когда Софьюшке шел 15 год, то есть в марте 1789 года, к ней посватался граф Никита Петрович Панин, любимец императора Павла I, его вице-канцлер, по поводу которого император шутил: «Методичен, педантичен и систематичен, как римлянин».
Граф В.П.Орлов-Давыдов в своих воспоминаниях о своем деде В.Г.Орлове посвятил несколько строк Никите Петровичу Панину. «Некоторые находили сходство графа Никиты Петровича с английским министром Питтом, и граф, говорят, очень гордился этим сходством, но был красивее своего знаменитого современника, с которым имел общего – высокий рост и прямизну стана».
В историю граф Н.П.Панин вошел как один из зачинщиков заговора против Павла I. И хотя в день гибели императора Панина не было даже в Петербурге, Александр I и его преемник Николай I никогда его не простили, и до конца его жизни ему было запрещено появляться при дворе. Он жил в своем имении «Дугино».
Никита Петрович очень любил детей. Софья Владимировна родила ему десять человек, из которых пятеро умерли младенцами, трое в возрасте тридцати с небольшим.
Такое горе вынести не каждому по плечу. Только двое из 10 детей Софьи Владимировны и Никиты Петровича выжили и оставили потомков: сын Александр и сын Виктор. Потомки Виктора Никитича Панина и его жены Натальи Павловны Тизенгаузен дожили до наших дней, вобрав в себя кровь нескольких родов: Левашовых, Вяземских, Васильчиковых.
«Нечто из воспоминаний о графине С.В.Паниной» Н.Иванчина-Писарева. В некрологе сообщается, что умерла графиня 7 января 1844 года. «Она была неутомимой благотворительницей, принадлежала к числу тех лиц, которые добровольно возлагают на себя нелегкую обязанность - побуждать общественную мысль на подвиги милосердия».
«Она как истинная дочь своего отца отличалась изящным вкусом, унаследовала от него любовь к искусствам и природе, любила музыку и покровительствовала возделыванию садов в Москве. И ее живописное Марфино осталось прекрасным памятником изящности и вкуса».
СЫН ГРИГОРИЙ
Граф Григорий Владимирович Орлов был вторым сыном в семье Владимира Григорьевича, но любимцем стал не он, а первенец Александр. Григорий был моложе брата на 9 лет, у него был другой характер. Отец был внимателен и к нему, следил за его взрослением, успехами, также писал ему письма, как и старшему сыну, но тон этих писем был уже совсем другим. Это заметил в своих воспоминаниях и внук Владимира Григорьевича, когда писал о деде.
Григорий, как и все дети в семье Орловых, получил хорошее домашнее образование, изучал иностранные языки, из которых знал потом в совершенстве французский, английский и немецкий. Он унаследовал от родителей тонкий художественный вкус, любовь к природе, особенно к лесу. Григорий был добрым, мягким, наделенным творческими способностями, может быть, ему недоставало характера, поэтому он остался непонятым своим отцом.
В 1800 году Григорий женился на графине Анне Ивановне Салтыковой, дочери московского губернатора, и начал хозяйствовать в своей волжской вотчине «Усолье». Беря пример с отца и дядей, он печется о своих крепостных, выписывает для них из Австрии лекаря, оплачивает его пребывание и обучение, содержит четырех крепостных мальчиков подлекарей.
В 1808 году на свои деньги Григорий Владимирович Орлов открывает на Елагином острове в С.-Петербурге Лесной институт для подготовки специалистов лесного хозяйства. Через два года к Орловскому институту присоединяются еще два других, объединившись в лесную академию, которая сохранилась и действует в наши дни. Одного этого достаточно, чтобы увековечить память графа Г.В.Орлова в истории Отечества!
Но болезнь жены вынуждает Григория Владимировича покинуть Россию и везти жену на лечение за границу. Они живут то в Швейцарии, то в Италии, то во Франции, меняя климат на подходящий для больной. Григорий там пишет статьи и книги по истории искусства, собирает обширную коллекцию картин, гравюр, рисунков. Графиня Анна во Франции становится хозяйкой литературного салона. Ее образованность, тонкий вкус и изящные манеры оценили современники, ей посвящали стихи поэты.
Именно во Франции супругам Орловым пришла мысль издать басни русского баснописца И.А.Крылова на итальянском и французском языках. По словам А.С.Пушкина, мысль эта была замечательной, «мы должны благодарить графа Орлова, избравшего истинно народного поэта, дабы познакомить Европу с литературой Севера». Супруги организовали «своеобразный поэтический турнир», в котором приняли участие 89 французских и 30 итальянских поэтов. Они переводили на свои языки басни Крылова. Орловы не пожалели денег, отпечатав книгу в лучшей типографии Парижа с иллюстрациями знаменитых художников того времени. Книга вышла из печати в 1825 году, имела успех и была быстро распродана в Париже.
Но радость от издания книги омрачилась. Скончалась графиня Анна Ивановна. Григорий Владимирович возвращается в Россию. Ему 48 лет. Он сенатор.
Но здоровье подводит и его: он стал глохнуть, с ним стали случаться обмороки, в 1826 году граф Григорий Владимирович скончался от удара, поднимаясь по лестнице в Сенат.
У супругов не было совместных детей. Но у графа Григория остался незаконнорожденный сын. Его взял на воспитание старый граф В.Г.Орлов. Мальчик был помещен в престижный пансионат для дворянских детей «Журден», позднее ему дали хорошее образование, и он стал врачом.
Но сын Григория Владимировича не получил главного – фамилии родителя. Он остался в истории как Григорьев Григорий Григорьевич, Олонецкий губернатор. Его служение на этом посту было таким успешным, что жители поставили ему памятник в Петрозаводске. В 1873 году Г.Г.Григорьеву было пожаловано дворянское достоинство, он стал почетным членом многих обществ и кавалером шести орденов.
ДОЧЬ НАТАЛЬЯ
Самой младшей в семье Орловых была дочь Наталья. И, как водится, всеобщей любимицей. Чем старше она становилась, тем более отец привязывался к ней и приближал к себе. Он брал Наталью с собой на охоту (она была прекрасной наездницей), любил разговаривать с ней и находил ее очень разумной, чуткой, понимающей девушкой. Наталья, как и все дети в семье, получила хорошее домашнее образование, отец передал ей свою любовь к чтению и потребность в умственных занятиях, в размышлении, интерес к изучению иностранных языков. От отца ей передалась и любовь к природе, умение видеть красоту и получать удовольствие от созерцания этой красоты.
Наталья, к тому же, была хороша собой, «лицо графини Натальи отличалось выражением особенной кротости и задумчивости, как это можно было видеть на портрете, сохранившемся в «Отраде». Этот портрет видел искусствовед А.Греч в 1923 году, когда усадьба еще имела прежний вид. Он писал в своей статье об «Отраде»: «Кисти Монье, по-видимому, принадлежит портрет Натальи Орловой, большой, поколенный, изображающий ее в черном платье с воротником a la Stuart и красной шалью, украшенной пестрой бахромой, на плечах». Когда подошло время, к Наталье посватался Петр Львович Давыдов, красавец-офицер. Свадьба их состоялась в 1803 году.
Жених был из старинного дворянского рода. Отец Петра Львовича был владельцем бесчисленных имений, из первых букв их названий он как-то в шутку составил целое предложение: «Лев любит Екатерину». У Петра Львовича было еще два брата: Александр и Василий, и сестра Софья. Знаменитый поэт-партизан Денис Давыдов – двоюродный брат.
В имении Давыдовых «Каменка» собирались будущие декабристы, там бывал и А.Пушкин. А вот Петр Львович редко бывал в «Каменке», возможно, это и спасло его от вступления в тайное общество, членами которого были его братья, отправившиеся потом в Сибирь. Пока братья плели заговоры в тайном обществе, Петр Львович продолжал службу в кавалергардах. Он молод, богат, красив, и славился своим отменным щегольством и ловкостью; он был в полном смысле слова «un elegant officier”.
В семье Петра Львовича и Натальи Давыдовых стали рождаться дети: в 1804 году - Екатерина, в 1805 - Елизавета, через четыре года появился долгожданный сын, названный в честь деда Владимиром.
В 1812 году Петр Львович Давыдов уходит на войну с французами. Наталья с тремя малышами остается на попечении родителей. Орловы и Давыдовы покинули, как и многие дворяне, Москву и выехали в свои дальние имения.
Москва тем временем совершенно опустела, в господских домах осталась прислуга. Начались грабежи, а потом и пожары. «Петр Львович Давыдов был последним из членов графского семейства, которого видели несчастные служители, оставшиеся в графском доме на Большой Никитской. Они его узнали, когда он проезжал верхом со своим полком мимо дома, бросились к нему в слезах и сильно выпившие, не могли утешиться, что столько еще вин осталось в погребе, которых они не могли ни спасти, ни употребить в дело».
Петр Львович Давыдов в феврале 1812 года был майором и состоял в отряде графа М.А.Милорадовича, который должен был оборонять село Семеновское с поместьем Орловых «Отрада» от французов. В село французы не ступили. Петр Львович продвигался по службе успешно. В 1813 он уже полковник. За кампанию во Франции 1814 года он получил чин генерал-майора. У него много наград за храбрость.
В начале 1817 года Наталья родила еще одну дочь – малышку Александру. Наталья стала прихварывать. Доктора не могли понять причины ее недомоганий и посоветовали выехать за границу. Петр Львович вынужден выйти в отставку и везти жену и троих детей в Италию. Разлуку с дочерью и с родителями Наталья переносила тяжело. Утешением служили только письма родных. Сама она пишет из Италии подробные послания отцу с матерью, в которых рассказывает обо всем на свете: о своих встречах со знакомыми, описывает красоты итальянской природы, размышляет на разные темы. Наталья даже присылает семена разных растений для посадки в «Отраде» и шутит по этому поводу: «Пошлите одно семечко в «Отраду» на пагубу, где, если оно не пропадет, то в подсолнечник или крапиву преобразится». А на уголках своих посланий рисует узоры маменьке для вышивок.
«Все, что вижу и слышу, обо всем вам пишу, мои любезные родители, между этого часто попадается вздор, но я уповаю на милостивое ваше расположение ко мне и делаю из моей переписки род разговору; часто вздор бредят, но редко пишут, я, однако, оба часто исполняю, только с вами, мои бесценные родители, зная, что ваша любовь не будет ставить всякую лыку в строку».
По мере того, как здоровье Натальи стало ухудшаться, ее письма стали содержать мысли о смерти, тематика их говорит о тяжелых предчувствиях. Отец Натальи чувствует состояние дочери и старается оберегать ее от волнений. Он до последнего скрывает, что матушка Натальи уже давно болеет, и отваживается обо всем рассказать, когда той уже не стало. Наталья, зная, как отец любит мать, решается ехать в Россию, беспокоясь об отце. Это путешествие и связанные с ним волнения и переживания, видимо, окончательно подорвали ее здоровье. И хотя Наталья вновь вернулась в Италию, прожила там недолго. В 1819 году 12 сентября она скончалась в Пизе, успев причаститься из рук греческого православного священника. Незадолго до смерти она написала отцу: «Так как в жизни и смерти Бог волен, я хочу, чтобы мое платье осталось, где я его сдену, но пусть мое сердце возвратится в то место, от которого оно всегда неотлучно. Найдется для него в Ротонде уголок…»
Петру Львовичу можно было посочувствовать. Он потерял жену, остался с детьми на руках, младшей Сашеньке полтора года. Предстояло подготовить отца Натальи к горестному известию. И Петр Львович продолжает писать старику письма, в которых пишет о Наталье, как о живой, но не подающей надежды на выздоровление; и, только подготовив старого графа таким образом, сообщает ему печальную новость. Но любящее сердце отца все чувствует. Он, еще не зная, что дочь уже умерла, пишет: «Милый мой друг, Наташа, прискорбна душа моя: болезнь твоя сему причиной; вздыхаю, плачу и молюсь. С утра до вечера ты в сердце моем, голова моя почти ни на что не способна, даже и сон мне изменяет; что проснусь, то все представляешься ты мне страждущею; достойная жена со всех сторон, ты заслуживала не столь страдательную жизнь».
«Бедная, друг мой сердечный, Наташа! Давно, милая моя и добрая, мучилась ты на сем свете и душою, и телом, ныне же твое тело и подавно расстроилось. Многое здесь идет превратно! Злые пользуются крепким здоровьем, добрые мало имеют оного».
Когда отец узнал о смерти дочери, он написал зятю: «Редкая была женщина со всех сторон. Я много плакал, вероятно, и весь мой век буду плакать, она достойна сего. Вот три удара жестоких: потеря Сашеньки, маменьки и Наташеньки. Ты плакал, писав свои строки, и мои глаза не сухи при сих моих строках».
Похоронили Наталью на погосте греческой церкви в Ливорно. Но потом все-таки муж Натальи решил перевезти останки жены в «Отраду». Наталье Давыдовой было всего 35 лет, Петру Львовичу – 38. В течение 11 лет Петр Львович был вдовцом, а в 1831 году женился второй раз на Лихаревой Варваре Николаевне. Она была моложе его на 21 год и родила ему еще детей, но из них остались два сына – Александр и Лев.
Интересно, что Петр Львович женился почти одновременно со своим сыном Владимиром, и его дети подружились с детьми Владимира. Когда Петр Львович был вдовцом, он воспитывал и опекал детей своего брата-декабриста, отбывавшего ссылку. Умер Петр Львович в возрасте 61 года и был похоронен своей второй женой и детьми на Донском кладбище Москвы. Могила его хорошо сохранилась. Не утрачена ни одна деталь, даже ограда не пострадала. На мраморном саркофаге до сих пор отчетливо читается надпись: «Под сим камнем покоится тело тайного советника Петра Львовича Давыдова. Он служил Отечеству в достопамятную войну 1812 года».
Вроде бы поставлена точка в этой грустной истории. Но остаются вопросы, которые не дают покоя. Почему так рано умерла Наталья? Почему отец ее писал в письме: «Мучилась ты на сем свете душою и телом», «Ты заслуживала не столь страдательную жизнь?» Какая «страдательная жизнь» у молодой, красивой, богатой и счастливой замужней женщины, окруженной любовью родных и близких людей? Почему Наталья «мучилась душой»? Почему в своем очерке сын Натальи, Владимир Петрович, так мало пишет о своем отце? Почему он никого из своих трех сыновей не назвал Петром в честь отца?
Нет ответов на эти вопросы, все они рождают какие-то смутные догадки. И вот эти догадки становятся реальными фактами.
В воспоминаниях Варвары Николаевны Головиной, приближенной императрицы Елизаветы Алексеевны, супруги Александра I, мы находим одну коротенькую фразу: «Сестра императрицы жила в России в 1801-1814 годах и была в связи с Петром Львовичем Давыдовым».
Видимо, это и было причиной несчастья Натальи, вот почему она «страдала душой», заболела и умерла так рано! Петр Львович женился во второй раз только в год смерти старого графа Орлова, не раньше, чувствуя свою вину. Скорее всего, Петр Львович и сам раскаивался потом. Но тогда - молодой красивый кавалергард повстречался, на свою беду, с Баденской принцессой Амалией, скучающей в чужой стране, не отличающейся особой строгостью нравов, но «пользующейся крепким здоровьем».
Нина Симоненко «Тайны графской усадьбы».
***
ЗНАМЕНИТЫЕ БРАТЬЯ ОРЛОВЫ – СПОДВИЖНИКИ ЕКАТЕРИНЫ II.
СТАРШИЙ БРАТ ИВАН
Рассказывая о хозяине усадьбы «Отрада» графе Владимире Григорьевиче Орлове, невозможно не упомянуть о его четырех братьях, тем более что все пятеро жили между собой на редкость дружно. Они не просто часто навещали друг друга, бывало, что один из них подолгу жил в семействе у другого. Так случалось с Федором, у которого какое-то время не было своего дома, не успел еще построить. И он жил в семье Владимира, в его доме на Большой Никитской улице. Когда Григорий заболел, и братьям стало ясно, что болезнь тяжелая, они перевезли его в Москву и ухаживали за ним до его кончины, поселив у Алексея. А то, что братья жили «одним кошельком» говорит очень о многом! Поэтому неудивительно, что земли в Хатунской волости были пожалованы Екатериной II Алексею, а строить свое имение «Отрада» на этих землях начал младший Владимир. Братья вели обширную переписку друг с другом, когда не было возможности встретиться, навещали при первом удобном случае, следили за успехами своих племянников и племянниц, давали им советы, дарили подарки. Конечно, историкам и краеведам очень жаль, что практически всю интимную переписку младший из братьев Орловых, как последний оставшийся в живых, сжег. Но можно его понять - не хотел он, чтобы посторонние читали личные послания дорогих ему людей и делали свои, порой поспешные, выводы. Граф Владимир, как известно, был очень сдержан и не особенно охотно пускал посторонних в свою жизнь. В личных дневниках предпочитал больше описывать красоты окрестностей и произрастающие цветы и травы, нежели обсуждать встреченных на его жизненном пути людей. Но, к нашему счастью, кое-какие воспоминания и документы все же остались.
Все братья Орловы свято чтили старшинство. Поэтому самым уважаемым в семействе был старший Иван. Когда он входил в комнату, остальные братья вставали и ждали его позволения сесть. Иван в свои 13 лет когда-то заменил остальным умершего отца.
Братья с почтением обращались к Ивану и в своих письмах, всегда слушали его мудрые советы. Да и человек он был, судя по всему, умный, сметливый и хозяин рачительный.
Родился Иван Григорьевич в 1733 году, окончил Шляхетский корпус, служил унтер-офицером в пехотном гвардейском полку, участвовал вместе с братьями в перевороте 1762 года. Получив от Екатерины ежегодную пенсию в размере 20 тысяч рублей, он вышел в отставку лейб-гвардии капитаном, посчитав, что для счастливой и спокойной жизни этого вполне хватит. Приобретя имения на Волге, в Симбирской губернии, дом в Москве в аристократическом районе на улице Пречистенке, он занялся их обустройством, в чем преуспел. Ему приятны были простые радости жизни: охота на зайцев, вкусный обед, общение с родными, близкими людьми. И делами потихоньку занимался: был в имении у Ивана свой конный завод, лесопилка. Хозяйство его процветало, за что он не забывал благодарить Бога и строил на своих землях храмы. О своих крепостных Иван Григорьевич тоже заботился. Есть архивное свидетельство, что уже в 1771 году он открыл в своей Симбирской вотчине госпиталь для бедных, затратив на это более 20 тысяч рублей. Тогда как в Петербурге такие больницы появились лишь 8 лет спустя, а в губернских городах и того позже. Содержал Иван Григорьевич этот госпиталь, пока сам был жив, то есть 20 лет.
На берегу Волги у Ивана Орлова было любимое имение в селе Головкино. Летом 1765 года Екатерина II, путешествуя по Волге на галере «Тверь», заезжала в гости к Ивану Григорьевичу. Существует предание, по которому местные жители усыпали всю дорогу (12 км) от пристани до села солью и прокатили императрицу на санях летом. Соль ведь была главным промыслом тех мест. Екатерина II переночевала в селе в новом доме-тереме, специально построенном к ее приезду, и удивлялась процветающему краю, достатку мужиков, огромным стерлядям и осетрам, водившимся в Волге. Дивилась она и тому, что «земля черна, как в огороде», в лесу всюду «цвели розаны», а по берегам Волги ходили розовые фламинго. Неужели все это, действительно, было?
По возвращению в Петербург императрица, довольная приемом, выделила деньги на постройку каменного дворца и церкви, освободив на 3 года от подати крестьян-строителей. Дворец и церковь были построены по проекту архитектора Баженова. Они были украшением края до самой революции. Гордостью был колокол весом 800 кг, диаметром нижней части 108 см. Надпись на колоколе гласила, что он подарен графу Ивану Григорьевичу Орлову и его супруге Елизавете Федоровне императрицей Екатериной II. Поверхность колокола украшена рельефами на Евангельские темы.
В Москве на Малой Никитской сохранился дом отца братьев Орловых. Им принадлежало несколько домов по правой стороне улицы. Иван Григорьевич перестроил на свои средства обветшавшую церковь Великомученика Георгия на Всполье, прихожанами которой были родители братьев.
А вот об орловском доме на Пречистенке в Москве сохранились любопытные воспоминания современников.
«Рядом с Хованскими жила графиня Елизавета Федоровна Орлова. Дом стоял, по обычаю, в глубине двора, а в летние месяцы у решетки сада сидела не менее популярная в Москве «дура Матрешка», всегда носившая на голове какой-то чудовищный убор из перьев. Нарумяненная, с подведенными бровями и в старом бальном туалете графини с громадным вырезом, Матрешка здоровалась с проходящими, вступала в разговоры, посылала воздушные поцелуи. Однажды она вступила в беседу с самим Александром I, проезжавшим с адъютантом по улице. Ее задорный возглас: «Бонжур, мон шер», - привлек внимание, и адъютант был послан узнать, что это за чудище выглядывает из-за решетки.
- Я орловская дура Матрешка, - рекомендовалась та на всю улицу.
Дура получила в подарок 100 рублей на румяна».
Умер И.Г.Орлов в 1791 году в возрасте 53 лет и был похоронен в фамильном склепе Орловых в Отраде.
Его супруга Елизавета Федоровна, урожденная Ртищева, пережила мужа на 25 лет. Потомков супруги Орловы не оставили, хотя имели воспитанника Ивана Федорова.
Интересна одна красноречивая деталь, свидетельствующая о характере взаимоотношений братьев Орловых. Вдова Ивана Григорьевича была не слишком умелой хозяйкой, ее окружали многочисленные приживалки, старушки, девушки, которые потихоньку грабили ее, живя за счет барыни. Елизавета Федоровна делала многочисленные долги, которые не была в состоянии оплатить. Прожила она долго, когда из пятерых братьев Орловых остался среди живых лишь Владимир. Но он не оставил бедную вдову своего брата без помощи, оплачивал ее долги и заботился о старушке до последних дней ее жизни. Похоронена Елизавета Федоровна Орлова на Донском кладбище Москвы. И могила ее отлично сохранилась до наших дней.
***
Светлейший князь Григорий Григорьевич Орлов и его две Екатерины
Екатерина II в своих записках писала, что Григорий Орлов был одним из красивейших людей своего времени. Конечно, женщины стали это замечать первыми и очень рано. Именно это и привлекло внимание императрицы в первую очередь. Это потом она увидела в нем и доброе сердце, и почти детскую доверчивость, и неумение мстить.
Мы сейчас можем только догадываться о том, что было на сердце и на душе Григория, который, по словам Екатерины, был «доверчивым до неосторожности», не способным затаивать злобу, мстить; у которого было нежное и чуткое сердце».
Братья в знак солидарности с Григорием подали в отставку и перебрались в Москву, стали жить в своих имениях.
Но Григорию судьба вдруг послала утешение. Он влюбился в другую женщину. И тоже Екатерину. На беду она оказалась его двоюродной сестрой, и церковь не благословила их брак. Только вмешательство императрицы заставило Синод пересмотреть свой вердикт. Их венчали. Императрица одарила новобрачную царскими подарками, сделала ее своей статс-дамой, наградила орденом Святой Екатерины. Новобрачные зажили тихой семейной жизнью в своем имении Гатчина. Юная Екатерина обладала не только красивой внешностью, но была хороша и душой. Это отмечали все современники. Она была умна, поэтична, музыкальна, обладала мягким характером и смогла вызвать сильное чувство у Григория. Он души не чаял в своей жене.
Они прожили вместе около пяти лет, и Екатерина заболела смертельно. Чахотка. Не помогло лечение за границей. Она скончалась в Лозанне в возрасте 24 лет.
Это испытание горем оказалось Григорию не по силам. Он сошел с ума и через несколько месяцев скончался.
Екатерина II навещала его во время болезни, в своих записках она писала потом: «Он тих и покоен, но слаб, и все мысли вразброд; он сохранил только непоколебимую привязанность ко мне. Что я должна была перестрадать, увидевши его в таком состоянии»…
Интересная деталь: офицеры-конногвардейцы не забыли своего любимого командира. Когда гроб с его телом братья хотели положить на парадный одр, чтобы везти в церковь на отпевание, офицеры не позволили это сделать, решив нести его на руках.
История сохранила нам фамилии этих офицеров. И какие фамилии! Подпоручики: князь Волконский, князь Оболенский, корнет Муханов, ротмистр Давыдов;
секунд-ротмистры: Сабуров, Князев, Муханов; поручики: Бибиков, Корсаков, Анненков; полковой обозный Новиков.
Похоронен был Григорий Орлов в семейной усыпальнице в Отраде. Ему было 49 лет.
Гроб с телом Григория Орлова был привезен в Подмосковную "Отраду", где поставлен в склеп КнязьВладимирской церкви.
Потом гроб с телом Григория Орлова перенесли в ротонду-усыпальницу Орловых в 1808 году, в 1832 году его перевезли в Юрьевский монастырь, по просьбе графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. В 1896 году гроб с телом Григория Орлова снова вернулся в "Отраду" и покоился в усыпальнице до 1924 года.
***
ГДЕ ПОХОРОНЕНА КНЯГИНЯ ЕКАТЕРИНА ОРЛОВА?
Недавно была приоткрыта завеса над одной тайной семьи Орловых.
Горячо любимая супруга князя Григория Орлова, скончавшись в Лозанне, 14 декабря 1781 года, предварительно была погребена в крипте Лозанского собора. Позднее гроб с телом и ковчег, хранящий сердце княгини, планировали перевезти в Петербург для захоронения в Александро-Невской лавре.
В Лозанне этим занимался глава комиссии по захоронению княгини господин де Сержа (deCerjat), а в Петербурге – господин Эккерман, доверенное лицо князя Григория Григорьевича Орлова.
Но в 1910 году во время ремонта Лозанского собора при вскрытии гробницы вдруг было обнаружено, что гроб с телом княгини Е.Н.Орловой и с небольшим свинцовым ковчегом (вероятно, с сердцем княгини) так и остался не вывезенным из Лозанны. Но как же так? Ведь пышные похороны княгини состоялись в Петербурге через три месяца после ее кончины. Мало того, во всех справочниках, путеводителях Петербурга указано место ее могилы в Александро-Невской лавре.
Оказалось, что по каким-то причинам Эккерман не вывез вовремя гроб с телом. А позднее, когда князь Григорий Орлов заболел, в этом и вовсе отпала необходимость. Так «русская принцесса» и осталась лежать в Лозанском соборе, где место ее могилы знает каждый лозанец.
В местном архиве сохранились все документы по этому делу: запись о смерти княгини Орловой, протокол вскрытия ее гроба в 1910 году и… письма Эккермана к господину де Сержа, в которых он умоляет последнего не выдавать его тайну и распространять слух о том, что тело действительно перевезено в Петербург.
Свое поручение распространять слух о перевозе тела княгини Орловой де Сержа выполнил настолько хорошо, что в России вот уже 200 с лишним лет думают, что княгиня, действительно, похоронена в Александро-Невской лавре.
***
АЛЕКСЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ ОРЛОВ.
«А в свете всегда так бывало: мало правду любили, мало и теперь любят, да и впредь мало надежды, чтоб ее любили».
Граф А.Г.Орлов-Чесменский
«Самым тяжелым обвинением, которое лежало на А.Г.Орлове, было обвинение в убийстве Петра III. А между тем никаких доказательств его вины нет. 200 лет историки некритично использовали в качестве основной улики письма Алексея Григорьевича из Ропши, куда он конвоировал свергнутого императора. Часть из них сохранилась в подлинниках, а знаменитое роковое письмо, содержащее признание Алексея в убийстве, - в копии. Текст его был скопирован графом Ф.В.Ростопчиным, когда Павел I разбирал бумаги покойной матери, подлинник же император бросил в огонь.
Ряд источниковедческих разысканий привели современных историков к неожиданным выводам. В.А.Плугин: «К смерти Петра III причастны совсем другие люди, в частности Г.Н.Теплов и А.М.Шванвич». О.А.Иванов: «Роковая записка не принадлежит перу А.Г.Орлова. А.Б.Каменский: «Несчастный император вполне мог умереть от геморроидальных колик, которые резко обостряются на нервной почве – а уж стресс у свергнутого императора был налицо».
Если согласиться с последней версией, то придется признать, что в манифесте Екатерины II о смерти Петра III была написана правда. Поэтому Панин, будучи врагом братьев Орловых и зная все детали дела, ловко сыграл на общественном настроении и обвинил Орловых. А Алексей, прекрасно понимая, что ни одному оправданию не поверят и пятно в любом случае падет на императрицу, молчаливо принял вину на себя. Он позволил шептаться за спиной, не опровергал ни единого слова, лишь бы ее имя осталось чистым, потому что питал к императрице безграничное уважение и любовь».
(Кандидат исторических наук О. И. Елисеева, специалист по истории ХVIII века).
По мнению автора книги «Смерть Петра III» О.А.Иванова, на роль видного деятеля Екатерининского царствования Алексей Григорьевич Орлов был выдвинут заслуженно как человек незаурядный.
Именно близость к императрице, полное её доверие к Алексею Григорьевичу сделали его объектом дискредитации после событий 1762 года со стороны российских недоброжелателей графа и некоторых зарубежных политиков в лице послов Франции, Британии, Пруссии. Именно они после смерти Петра III в депешах своим правительствам описали приход к власти Екатерины II в явно недоброжелательных тонах и с подачи Н.И.Панина содействовали рождению мифа о вине Алексея Орлова в смерти Петра III.