Чёрный муар

 ВЛАДИМИР   МАРФИН

      Ч Ё Р Н Ы Й   М У А Р
              и л и
    П А Т Р И А   О  М У Э Р Т Е

  ( бескомпромиссный  детектив )
   
      Дас  ист фантастиш


         П Р О Л О Г

                Это было в те незабываемые недавние времена, которые мы теперь страдальчески называем з а с т о й н ы м и. Запланированный КОММУНИЗМ тускло маячил за горизонтом. И по мере всенародного приближения к НЕМУ почему-то отодвигался всё дальше и дальше. Нынешние президенты суверенных государств и мечтать не могли, что когда-то персонально войдут в НЕГО. А затем, как достойные выходцы из трудового народа, будут страстно и вдохновенно бороться за то, чтобы никогда НЕ возвращаться в этот народ.
  Кто-то из них до поры возглавлял партийный обком, кто-то преподавал политэкономию или марксизм – ленинизм в каком-нибудь техникуме, а кто-то (даже страшно вспомнить!) был диссидентом и, попав в силки КГБ, громогласно каялся и скорбел о своём недозволенном инакомыслящем прошлом.
  Ах, какое  это было время! Никто никого не корил, что ты «зъил мое сало»  и «слопал мой хлеб». «Бормотуха», «Чернила» «Слёзы Мичурина», вкупе с «Тройным одеколоном» и спасительной денатурой, за копейки продавались на каждом шагу. А на стенах столовых, едален и прочих общепитовских травилен  красовались шедевральные лозунги, вроде нижеследующего:
  «Хлеб к обеду в меру бери.
Хлеб – наша гордость.
        Его береги!»
  О, как теперь многие из нас, находящиеся порой за гранью бедности, сожалеют о бездумно недоеденных и выброшенных кусках, на которые в то время не зарились даже бродячие собаки!
  Но не будем об этом.
  Мы боролись за рынок, и мы его получили.
  Правда, оказался он почти неандертальским, презирающим все дотошные марксистские формулы. Ну и что из того?
  Натуральный обмен получился потрясающим!
  Потому что мы вам нефть, а вы нам колготки, мы вам газ, а вы нам «райское наслаждение», мы вам алмазы, золото, руду, лес, а вы нам джинсы, ланолин от «Эстер Лаудер», дамские прокладки и ребячьи подгузники, «гуманитарную помощь» из стратегических запасов времён Третьего рейха, беспардонное шастанье чужих подлодок в наших водах, фигу с маслом и без, и многое, многое другое.
  Так что, терзаясь неприятными реалиями нынешних дней, возвратимся ненадолго в счастливое прошлое, лет за десять до позорно загнувшейся «перестройки», о которой и мыслей ни у кого из  нас не было, кроме как у бывшего комбайнёра с несомненно дьявольской отметиной на лбу. То ли тайного агента международного империализма, то ли просто недодела… пардон, незадавшегося отечественного фантаста.

  Итак…
  В тысяча девятьсот семьдесят пятом, а может, в семьдесят седьмом году ( как давно это было!) страна праздновала внеочередное вручение внеочередной Золотой Звезды Героя  выдающемуся деятелю международного коммунистического движения, маршалу Советского Союза, Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР, лауреату, депутату, сочинителю и прочая, и прочая.
  Радио и телевидение разносили по миру подробности церемонии, традиционно сопровождаемой слезами, соплями, поцелуями и капканьим щёлканьем безвозбранно отваливающихся челюстей юбиляра и его, выстроившихся по ранжиру, умилённых соратников.
  Цвели хрустальные люстры. Сияли софиты. И стремительные вспышки «кэнонов», « кодаков» и « киевов» запечатлевали на плёнки самые исторические мгновения эпохи развитого социализма.
  В тот же час и в ту же минуту в одном из приморских особняков Большого Сочи за огромным инкрустированным столом стиля ампир, а может, даже барокко, сидело несколько граждан различных национальностей, с отвращением взирающих на работающий телевизор.
  Поцелуйное шоу было в разгаре. Восхищённые соратники захлёбывались славословиями, а почтенный именинник, вдохновенно слушая их, принимал награду, как заслуженный аванс на ещё более заслуженное прекрасное будущее.
  -Да вырубите вы его, наконэц!- неожиданно раздался негромкий властный голос.
  И кто-то из присутствующих тут же вскочил с кресла и кинулся выполнять пожелание хозяина.
  Раздался лёгкий щелчок. Экран огромного «Панасоника» вспыхнул и погас. И если бы не колеблющееся пламя свечей в антикварных шандалах, в комнате стало бы совсем темно.
  -Туда им всэм и дорога,- торжествующе усмехнулся восседающий во главе стола человек.
   И, положив большую, украшенную тремя бриллиантовыми перстнями руку на лежащую перед ним книгу в красном бархатном переплёте, осторожно раскрыл её.
   Гладкие веленевые листы, переложенные тончайшей папиросной бумагой, шелестели, как тугие атласные карты.
   Найдя нужную страницу, человек заложил её шёлковой ленточкой и немного помедлил, требуя особого внимания.
   Все тут же замерли, благолепно сложив руки и обратив к ведущему внимательные взоры.
   -Так-то вот,- удовлетворённо произнёс он.
   И, придвинув к себе ближайший шандал, стал читать невыразительным голосом с ярко прорезающимся в нём черноморским акцентом:

  «Людовик помирал.
  Закутавшись в изъеденную молью мантию, он возлежал на антикварном ложе.
  За окнами Тюильри развязно шумел Париж.
  Королева с отрешённым лицом штопала чулок.
  Дофин, как обычно, ковырялся в носу.
  В углу, встав на колени, делал вид, что молится, кардинал.
  Людовик с отвращением смотрел на эту троицу. Даже сейчас он чувствовал, как цветут на его челе венценосные маральи рога.
  Его сын – вылитый монсеньор.
  Вся Европа смеётся над этим.
  И даже турецкий султан!
  А чего ему не смеяться? У него в гареме с евнухами всё спокойно. А попробуй тут кого-то оскопить.Хотя бы того же кардинала.
  -Э-эх!- Людовик вздохнул.
  Дофин, словно величайшую редкость, рассматривал козявку. Мысленно он был сейчас в покоях баронессы Бассомпьер.
                Ах, эта баронесса! Её ножки дороже короны. И какого дьявола тянут резину папа? Помирали бы, и дело с концом!
  Король, казалось, прочёл санкюлотские мысли сына.
  -Луи!- заинтересованно прошептал он.
  Принц и ухом не повёл.
  -Луи -и!- возвысил голос умирающий, и схватился за канделябр.
  Дофин вздрогнул.
  -Как бы вы отнеслись к тому, сын мой, если бы мы приказали вас выпороть?
  -За что-о-о?- изумился наследник, инстинктивно прикрывая руками ягодицы.
  Не далее как позавчера он  получил достаточную порцию плетей.
  «Идиот! Порядочные короли умирают с мыслью о Боге, а сей алкоголик…»
  -Я мало драл вас,Луи,- сокрушался король.-Я должен был драть вас с утра до вечера, дабы визг долетал до испанской границы!
        Мне  очень жаль, что я слабо колотил тебя, мой церковный подарочек!
  -Це-е-ерковный?!
  Дофин покосился на отцовскую трость с резным нормандским орнаментом и предусмотрительно отошёл подальше.
  -Кхм… почему церковный, папа? Вы хотели сказать -  б о ж и й?
  -Я сказал именно то,что сказал!– рассердился король.- Мари, объясните этому ублюдку, ч е й  он сын!
  -Вы – варвар!- простонала королева, грациозно падая в обморок.
  Кардинал, задрав рясу, бросился к ней. Розовые штрипки подштанников путались у него под ногами.
  -Сир, вы бредите!- крикнул он королю
  -Сам дурак!- ответил умирающий, и показал ему язык.
  Алый шёлковый балдахин с вышитыми белыми лилиями колыхался над ним, как парашют.
  -Ты думаешь, что я безмозглый?
  Король вытащил из-под подушки чёрный муаровый платок, и высморкался в него.
  Кардинал побледнел. Он знал тайну чёрного муара.
  -Вы решили, что провели меня?- забавлялся Людовик.- Нет, это я провёл вас!Я знал всё с самого начала!     В течение двадцати лет! Хи-хи-хи!
  И весьма довольный своим признанием, король умолк и отправился выбивать тёплое местечко на небесах.
  -Какое кощунство!- возопил кардинал.- Вот она – благодарность владык!
  Он демонстративно оправил рясу и улёгся на пол рядом с королевой.
  Наследник растерялся. В подобной ситуации он оказывался впервые.
  -Э-эй, кто-нибудь!- закричал он, поднимая с ковра уроненный отцом платок.- Э-эй, верноподданные!
  Герцог де Шуазель и граф де Лавальер ворвались в комнату.
  -Займитесь ими!- приказал дофин.- И объявите миру, что папА скончались! Это такая утрата… мы не переживём!
         Он послюнявил палец и поочерёдно приложил его к глазам.
  Граф и герцог последовали его примеру.
  -Какой папА? Что ты мелешь?- очнулась королева.- Твой папА жив! Обнимись же с Его Преосвященством!
  Граф и герцог переглянулись.
  -Она сошла с ума!- прошептал Луи.- Воды-ы!
  Расторопный де Шуазель схватил кувшин с бургундским.
  Королева взвизгнула и вновь потеряла сознание.
  -Болван!- взбеленился дофин, изображая из себя заботливого сына.- Я же не велел её обливать!..
  Между тем в приёмной придворные ожидали известий.
  Дверь распахнулась. Де Лавальер вышел, растирая глаза. Он взглянул на герцога Тревизского и усмехнулся.
  -Король умер. Да здравствует король!
  Герцог зарыдал.
  Придворные зашептались.
  Начались интриги. Возникали коалиции и заговоры.
  Луи с мокрым полотенцем в руке отхаживал королеву.
  Маман очнулась.
  -Твой папа жив!- повторила она.- Твой папа – монсеньор!
  Кардинал приоткрыл один глаз. Мысленно он уже заказывал себе новую рясу за счёт казны.
  -Что-о?- взбеленился наследник.- Ещё один?! Нет, с меня достаточно! Этьен, арестуйте их!
  -Ваше величество!- подскочил кардинал.- Мадам шутит…
  -Ваше преосвященство!- де Шуазель преградил ему путь.- Не вынуждайте меня дать вам по шее… Бастилия не ждёт!
  -Mandarlo al carajo!- по-испански выругался кардинал.
  И, подтянув штаны, вышел в потайную дверь, скрытую за гобеленом.
  -Сын мой!- зарыдала королева.- Государство…
  -Государство – это я!- усмехнулся Людовик.
  И, прихватив отцовскую трость, вышел из опочивальни.
  Придворные склонились перед ним.
  Он подошёл к окну и традиционно запустил палец в нос. Его ноздри зияли, как дула гвардейских мушкетов.
  Красная карета с белыми лилиями в гербе выехала из        ворот дворца. На её подножках висели солдаты.
  Людовик стукнул тростью.
  -Лавальер!
  Граф немедленно очутился перед ним.
  -Поезжайте в Бастилию. Передайте вот это…
  Чёрный муаровый платок перешёл из рук в руки.
  Граф помчался выполнять приказание.
  Через час он сидел на цепи в засекреченной камере. Справа и слева от него голосили герцог и кардинал.
  Комендант Бастилии был посвящён в тайну чёрного         муара. За это его сначала возвели в маркизы, а потом на эшафот.
   Людовик не любил свидетелей и предпочитал работать чисто.
  -Чистота – залог здоровья!- частенько говаривал он…»

     Книга захлопнулась. Бриллиантовые перстни сверкнули повторно.
     -Итак, какие будут мнэния?- прозвучал всё тот же властный голос.- Кто за чёрный муар, прошу голосовать!.. Та-ак! Кто против?.. Единогласно! Что ж, тогда получите пэрсональные метки…
     Председательствующий вскинул руку, в которой, как по волшебству, оказалось семь чёрных муаровых платков, и раздал их присутствующим.
     -Отныне это наш пароль и наш знак! А тэпэрь за укрэплэние дружбы и сотрудничэства прэдлагаю выпить хорошего шампанского,- улыбнулся он, потирая руки.
     И, первым встав из-за стола, величаво направился в соседнюю комнату.

Г л а в а   1.

Спустя несколько дней после этих событий рядовой колхозник Сандро Захарава срочно ехал в Москву покупать себе «Волгу».
Знакомый Бикбулатов, продавец магазина «Автомобили», телеграфировал ему, что его очередь «уже может подойти».
Забыв про аккредитивы, Сандро сунул в карман сберегательную книжку, а в наплечную сумку справочник автолюбителя и пару бутылок выдержанного самтредиевского коньяка.
Затем он забежал с друзьями в буфет аэропорта, и вышел из самолёта почему-то не в Москве, а в Архангельске. Не доверяя после этого авиации, он  сел в более надёжный железнодорожный экспресс, и теперь приближался к столице, где его ждали автомобиль и некоторые накладные расходы в пользу заинтересованного Бикбулатова.
За окном проносился дорожный пейзаж. Банально стучали колёса на стыках рельсов. Мелькали семафоры, вокзалы, переезды, телеграфные столбы.
Сандро сидел в вагоне- ресторане, разъясняя соседям, какой он гордый и порядочный человек. Трудовая медаль солнечно светилась на лацкане его пиджака.
Соседи таяли. Захмелевший абхазец казался им действительно хорошим человеком.
За соседним столиком сопел в гордом одиночестве Самсон Беридзе – хорошо известный кое-где. Он был удручён, добивал четвёртую порцию шашлыка, и с раздражением вслушивался в нескромные похвальбы соотечественника.
Самсон называл себя «аспирантом труда».
Он был заведующим читальней в Чхалте, духанщиком в Кутаиси, продавал газеты в Зестафони, добывал уголь (целых два дня! ) в Ткибули, служил горноспасателем в Бакуриани, банщиком в Боржоми, экскурсоводом в Гори и Мцхете, виноделом в Самтредиа.
Его трудовые книжки напоминали чемоданы кругосветных путешественников. Добрую сотню профессий испробовал Самсон, но ни одна не удовлетворила его мятущуюся душу.
Тогда он ушёл в предпринимательство.
«Негоциант на общественных началах» - так рекомендовался он теперь. В переводе на сухой язык юстиции это звучало иначе.
Самсон по дешёвке скупал фрукты у колхозников Кахетии, Абхазии и Аджарии и затем перепродавал их на базарах Севера и близлежащих областей.
В его карманах лежали справки на все случаи жизни.
Судя по ним, Беридзе С. Р. являлся достойным членом семнадцати сельхозартелей, активистом Сухумского общества цитрусоводов, младшим научным сотрудником обезьяньего питомника, матросом каботажного судна «Буль – Буль», президентом клуба альпинистов – пенсионеров, народным дружинником станции Гудаута, и владельцем небольших личных садиков общей площадью в каких-то тридцать гектаров.
Но сегодня ему не везло. Приехав в Архангельск с большой партией винограда, он увидел, что магазины забиты подобным товаром, а базары оккупировали ушлые молдаване.
Невзирая на это, он решил торговать. Однако местный «Плодовощторг» и пронырливые бессарабцы реализовали свою продукцию вдвое дешевле.
Самсон горел. Самсон горевал
Дары Абхазии теряли товарный вид. Товарный вид продавца тоже не внушал особого доверия.
Теперь он мчался в Москву, не уверенный, что и там его не постигнет глубокое разочарование. Трудовая медаль земляка возбуждала в нём недобрые чувства.
«Что он может? Что он умеет?- мрачно думал Самсон.- Дикий колхозник, неделовой человек! А вот я… Беру мандарины в Батуми, везу в Нарьян-Мар и Воркуту, исключительно из любви к народу! Пока госторговля раскачивается, я уже на коне. Но какой убыток, какой нервотрёпка! Самолёт туда, самолёт обратно, хранение, усушка, утруска… и каждому надо дать. Очень тяжело!
Южный человек на север едет, здоровьем рискует. Охраны труда нет, профсоюза тоже. Сплошные недоверия, милиция, финотдел…
Так и умрёшь без орденов и без пенсии. А мои дети хотят, чтобы папа их был знаменитым…»
-Ва-а-ай!- неожиданно закричал он, подбегая к Сандро и раскрывая объятия.- Каким вэтром? Какими судьбами?
-«Волгу» покупать еду!- счастливо сообщил Сандро. -Очередь подходит. А ты?
-У мэня дэла поважнее,- Самсон посуровел и высморкался в чёрный муаровый платок.- Дэла государствэнной важности! Цхх!
-Ва-ах!- изумился Сандро.- Значит, ты – министр?
-Конэчно. Как ты угадал?
-На лице написано. Такой важный, задумчивый…
-Задумаешься тут,- нервно закряхтел Самсон.- Я даже болше, чем министр! Только об этом молчи. А то узнают, покоя не дадут, станут приставать со всякими просьбами. Кхм… цххх… значит, «Волгу» рэшил купить? Хорошо! А дэнэг хватит?
-Хватит! На две «Волги» хватит, и ещё останется. Всей семьёй работали и накопили… Смотри!
Сандро достал из кармана сберегательную книжку.
Самсон азартно вцепился в неё.
-Цххх, почти сорок тысяч! Вай, вай, вай! Маладец! Сандро
Андронович?
-Андронович…да! Только у нас в колхозе меня по отчеству не называют. Лишь Сандро да Сандро! Что столетний дед Ираклий, что сопливый Отар Васадзе, что председатель колхоза товарищ Реваз Гогуа. И хотя медаль имею, всё равно Сандро да Сандро!
Сандро утёр салфеткой воображаемую слезу.
-Обидно, понимаешь ли. А вот ты уважил. Сам товарищ «выше, чем министр» пожал мою руку. Пускай все теперь завидуют. Всем об этом расскажу!
-Да нэ надо, я скромный,- потупился Самсон.- Ты другое  объясни. Почэму аккрэдитивы нэ взял? На прэдъявителя! Ведь аккрэдитивы удобнее!
-Забыл!- беспечно рассмеялся Сандро.- Так спешил, что даже паспорт забыл тоже.
-Вай, вай, вай, цххх, нэ солидно,- покачал головой Самсон.
Мгновенно придуманная операция по облапошиванию лоха откладывалась на неопределённый срок.
«Ишак!- яростно думал Самсон.- Накопил за всю жизнь и радуется. Будет разъезжать по побережью в собственной «Волге».
А я сто сорок таких «Волг» могу купить… да нельзя. Но он тоже не купит! Даже велосипед с моторчиком не привезёт домой. Или я не я буду!..»

Г л а в а  2.

По прибытии в Москву Сандро помчался в Центральную сберегательную кассу. Однако без документов, подтверждающих личность вкладчика, кассирша не пожелала с ним разговаривать.
-Предъявите документы – получите деньги,- решительно отрезала она.
-Но документы я дома забыл, в Очамчире!- взмолился Сандро.- Сейчас с голоду умираю! За троллейбус нечем заплатить!
-А что я могу поделать, гражданин? Закон есть закон! Телеграфируйте, чтобы вам срочно выслали паспорт. Если желаете, я могу занять вам рубля три, четыре…
-Мне? Занять? Нет, нет, спасибо!
Сандро вздохнул и, отойдя от стойки, стал громко и осуждающе читать рекламные плакаты.
«Храните деньги в сберегательной кассе»!.. «Накопил и машину купил»! Х-ха! ха-ха!
Из дальнего угла, укрывшись за декоративной пальмой, за ним следили Самсон и неизвестный гражданин в зеркально-дымчатых очках.
Сандро вышел на улицу. Сандро покопался в карманах.
-Рубль семьдесят две копейки,- скорбно подсчитал он.- Ну что ж, на метро хватит. А там видно будет…
Подведя таким образом черту под своими сомнениями, он сел в троллейбус и поехал в салон «Автомобили».


В магазине, как обычно, толпился народ.
Автознатоки, окружённые дилетантами, с жаром обсуждали достоинства выставленных на обозрение «Москвичей», «Запорожцев», «Жигулей» и «Волг». Они авторитетно спорили о карданных валах, муфтах сцепления, коробках скоростей, запасной резине и маслонасосах.
Дилетанты с вожделением разглядывали сверкающих автокрасавиц, заповедно мечтая ими обладать.
Сандро проницательным взглядом окинул салон.
Самсон и неизвестный гражданин в очках, забравшись под один из «Москвичей», бдительно наблюдали за ним.
Бикбулатов стоял возле бежевого «Запорожца», нехотя разъясняя что-то назойливому покупателю.
Покупатель был толст и любознателен. Он безуспешно пытался влезть в маленький автомобиль.
Увидев Сандро, Бикбулатов бросился к нему.
-Привёз?
-Конечно.- Сандро похлопал себя по карману.- Целая сберкнижка. Когда забирать можно?
-Хоть сейчас!
-Сейчас не могу,- вздохнул Сандро.- Беда случилась. Так спешил, что паспорт дома забыл.
-Дегенерат!- по-столичному изысканно выругался Бикбулатов и огляделся вокруг.- Имей в виду, я  ждать не намерен. Даю тебе сроку два дня. Как хочешь, так и выкручивайся.
-Ладно,- миролюбиво улыбнулся Сандро.- Я телеграмму пошлю, чтобы паспорт прислали. Может, даже самолётом. Сколько нужно платить?
-Тридцать тысяч.
-Вах! Почему так дорого? Государственная цена – сколько?
-По государственной хочешь? Найди мне такую машину, я сам её куплю. Только меня оставь в покое. Каждый живёт, как может. Салют!
Бикбулатов сделал вид, что хочет уйти.
-Погоди!- Сандро схватил его за руку.- Нетерпеливый какой!.. Пусть будет по-твоему. Но я хочу видеть товар.
Они прошли через служебное помещение, и вышли во двор.
Под невысоким, крытым толем навесом, ослепляя блеском никеля и стекла, стояла чёрная «Волга».
-Последняя! Супер-люкс! Только для членов правительства и заграницы,- вдохновенно врал Бикбулатов.- Достал для тебя, как вроде  для сына племянника двоюродного прапрадедушки моего троюродного брата… Стоит свистнуть, её у меня с руками оторвут. А ты ещё торгуешься…
-Ладно,- успокоил его Сандро.- Товар за мной. Уговорил!

Г л а в а  3.

Тем же прекрасным летним утром в кабинет участкового уполномоченного Тишинского рынка Омлетова проник стажёр милицейской службы Автандил Мымрецов.
Стажёр был одет и загримирован под многодетную рязанскую колхозницу. На его ситцевой кофте покачивался бутафорский орден «Материнской славы» первой степени. Блестели подведённые «живописью» глаза. Подкрашенные губы улыбались призывно. В руках начинающий детектив держал плетёнку, из которой выглядывал живой жирный гусь.
-Что за маскарад!- нахмурился участковый.- Неужели это не надоело вам, Мымрецов?
-Никак нет!- вытянулся Автандил.- В интересах службы постоянное изменение внешности считаю необходимым. Данный метод, если помните, сам майор Пронин некогда неоднократно применял. Жаль, не довелось послужить под его руководством. Мировой следопыт! Шерлок Холмс и Мегре ему в подмётки не годятся!
-О-хо-хо,- вздохнул старший лейтенант.- Вы у нас всего две недели, а делов накрутили за это время, дай боже! Любой здравомыслящий человек распознает вас за версту. А тем более, преступник! Ведь они тоже детективчики почитывают… Ну что это за обувь? Какой размер?
-Сорок три с половиной!- доложил Мымрецов.- Модельные туфли «лодочки». Спецзаказ!
-Уникально! «Стандарты»  мировой кинозвезды! А походка, походка… Ну-ка, пройдитесь…
Мымрецов шагнул. Пол под ним скрипел и гнулся.
-Конструкторы виноваты,- забормотал он.- Не рассчитали габарит. Прокол, уважаемый Александр Андреевич!
-Что за Александр? Вы же Автандил!
-Да это я так,- смутился Мымрецов.- Вырвалось невольно. Вспомнил кое-кого…можно сказать, создателя.
-Значит, так,- участковый схватился за голову.- Декорацию снять! Немедленно надеть форму!.. А теперь объясните, что за торговок вы обнаружили вчера на рынке?
-Спекулянток!- страстно выдохнул стажёр.- Нелегальными семечками торговали!
Он наклонился к корзине.
Гусь тревожно загоготал. Мымрецов вытаскивал из-под него фотографии, дактилоскопические карты, магнитофонные ленты.
-Вот… доказательства! Трое суток сидел рядом с ними. Шесть корзин собственных семечек продал. И – разоблачил! Ни у одной не было разрешения на торговлю.
-Ну и что?
-Как что? Это экономическая диверсия! Сегодня семечки, завтра грейпфруты, а послезавтра бриллиантики…
-Да-а,- старший лейтенант устало потёр виски.- Вам бы, товарищ стажёр, детективы писать! Очень бы занятно это у вас получилось. Заткнули бы за пояс всех конан - дойлев!
-Вы думаете?- Мымрецов скромно порозовел.- Я обязательно воспользуюсь вашим советом.
-А теперь можете идти. Я доложу по начальству о ваших новшествах. Думаю, что вас переведут сразу в МУР. Инспектор уголовного розыска Мымрецов, а? Неплохо звучит?
-Неплохо,- польщено улыбнулся стажёр и прикрыл за собой дверь.
Гусь неприязненно загоготал в коридоре.

        Г л а в а  4.

Расставшись с Бикбулатовым, Сандро позвонил куда-то по ближайшему телефону – автомату и сразу же поехал на ВДНХ.
Во Дворце республики он случайно увидел знакомых.
Земляки, демонстрирующие здесь свои достижения, встретили его как родного.
В ресторане «Колос» подавался отличный коньяк. Ароматные шашлыки напоминали мтацминдских барашков.
Из ближайшего репродуктора неслись звуки «Полонеза» Огинского.
Земляки рыдали. Им хотелось на родину. Ностальгия сжигала их.
Через час, покидая ресторан, Сандро ощущал необыкновенную лёгкость походки. В кармане его пиджака похрустывало несколько  десяток, занятых по случаю у истосковавшихся единоверцев.
Экспонирующийся транспорт привёл его в восторг.
Сандро залезал в самолёты, устраивая там переполох.
Он осматривал хозяйства стюардесс и кабины пилотов, пристёгивался ремнями к креслам и подозрительно долго изучал туалет.
За короткий срок он почти точно мог отличить «ТУ-154» от транспортно – грузового вертолёта «МИ- 6». Его богатый словарь
пополнился такими интеллектуальными терминами, как «элероны», «дюзы», «шасси», «руль высоты».
Из павильона «Космос» Сандро вывели под руки.
Служащие случайно обнаружили его в кабине космического корабля. Сандро уверял их, что по ночам ему снится невесомость. Он просил разрешения примерить космический скафандр.
Но работников не интересовали экспериментальные чужие сны. Далёкие галактики  и ближайшие экспонаты были давно обжиты и изучены ими. Поэтому в свободное от наплыва посетителей время они интересовались импортными гарнитурами, кооперативными гаражами и туристическими путёвками в труднодоступные  Болгарию, Венгрию и иные страны народной демократии.
Неизвестный гражданин в дымчатых очках неотступно следовал за Сандро. В руках гражданина металась любительская кинокамера. Гражданин запечатлевал Сандро в самых интересных положениях. Инцидент в павильоне «Космос» пришёлся ему особенно по душе. Камера его стрекотала беспрерывно.
Потерпев неудачу в сфере воздухоплавания, Сандро вспомнил, что ему срочно необходим паспорт.
Министерская «Волга» возникла перед глазами. Её марсианский блеск затмил контуры космического корабля.
Сандро бросился искать телеграф.
Гражданин с кинокамерой устремился за ним…


В почтовом отделении было пусто. Только в углу за столом рязанская колхозница с орденом «Материнской славы»» на груди, кажется, оформляла денежный перевод.
Сандро схватил бланк. Сандро задумался. Муки творчества отразились на его вдохновенном лице.
Наконец после долгих правок был выработа текст. Он гласил:
«ЗАБЫЛ ДОМА ПАСПОРТ тчк СРОЧНО ВЫШЛИ ГОСТИНИЦУ ВДНХ тчк ЦЕЛУЮ САНДРО».
Включив  жужжащую кадродробилку, дымчатый незнакомец запрыгал вокруг стола. В его зубах дымилась вонючая сигара «Порт». Ему очень хотелось увековечить телеграмму.
Получив квитанцию, Сандро облегчённо вздохнул.
«Жизнь прекрасна и удивительна!»- вспомнились ему слова поэта.
Гражданин с аппаратом не отставал.
Сандро остановился. Сандро нахмурился. Сандро помолчал.
Оператор выплюнул сигару и снял его крупным планом.
-Слушай!- наконец разразился Сандро.- Тебе жить надоело? Чего ходишь? Кто такой? Я тебе артист, да?
Гражданин улыбнулся как можно шире. Вытащив потрёпанную визитную карточку, он протянул её собеседнику.
В школе, где в юные годы терзался Сандро, иностранные языки были в почёте.
На бумажке красивым латинским шрифтом было начертано:
----------------------------------
КЛОД БРОМЛЕЙ
   корреспондент
                Нью – газет ТУ
-----------------------------------

-О!- прочитав написанное, польщено воскликнул Сандро.
-О-о!- восторженно откликнулся иностранец.
-Мистер… Хау ду ю ду! Бонжур! Мама мия!- вдохновенно цитировал кавказец.
-Мирь – дрюжьба!- фальшиво выкрикнул корреспондент.
Они помолчали, радостно разглядывая друг друга.
-Буэна сейра!- наконец вспомнил Сандро.- Май литл бэби! Виски! Уолл-стрит! Пауэрс! Панама! Интервент!
-Но! Но!- замахал руками иностранец.- Но интервенть! Интервью!!! Моя брать у вас информаций! Ми знайт вас!
-Откуда?- удивился Сандро.
-Военный тайн! Ви приехаль подкупить себе «Вольга»? Ви есть Сандро Андронович?
-Точно!- очумело уставился на него Сандро.- Сандро Андронович. Но ты -то откуда знаешь? Может, ты – шпион? Диверсант? Завербовать меня хочешь?
-Найн, найн вербовать!- засмеялся Клод.- Ви меня неправильно понимать. Я хотеть интервью! Когда вы будете получить паспорт?
-Аааа, вон оно что,- протянул Сандро.- Ладно, будь  по-твоему. Я привык к корреспондентам. К нам в контору частенько попадают любители вроде тебя. Но только не здесь. Необходимо выпить!
Сандро выразительно щёлкнул себя по подбородку и подмигнул.
-Выпить? О, йёс! Русский коняк, вотка… я любить!- восхитился иностранец.
-Ну-ну,- зловеще усмехнулся Сандро.
Под навесом ближайшего кафе было пусто. Только за одним из столиков сидел скучающий гражданин в комбинезоне, с прислонённым к стулу шахтёрским отбойным молотком.
Это был ни кто иной,  как стажёр Мымрецов, на сей раз загримированный под простого советского человека. Он читал журнал «Работница». Между страниц журнала лежало несколько замаскированных фотографий. Гражданин в дымчатых очках был изображён на одной из них.
Мымрецов вытащил из кармана фотозажигалку и снял незнакомца анфас и в профиль. Затем по карманной рации, вмонтированной в портсигар, связался с «Центром».
-«Лира»…»Лира»… Я – «Пион». Работаю на ВДНХ. Обнаружил ряд известных преступников. Шлите подкрепление. Приём!
Помощник дежурного по отделу капитан Басаврюк, не посвящённый в детали мымрецовской слежки, случайно принял сообщение. И зная Мымрецова, как любящего преувеличивать, значения радиограмме не придал.
-Опять, наверное, торговок семечками засёк,- усмехнулся он, включая микрофон. И посоветовал:- Продолжайте наблюдение… Собирайте вещественные доказательства!..
Подойдя к стойке, Сандро заказал воду и водку. По виду они были совершенно одинаковы.
Сандро протянул «Столичную» корреспонденту.
Клод навёл аппарат.
-Ооо!- почтительно простонал он, видя, как стакан  воды шутя исчез в глотке колхозника.
-А теперь ты,- предложил Сандро.
-Ммм… я хотеть, но не может. Я на работ!- попытался отказаться Бромлей.- Меня будут наказать! Мой босс ругаться!
-Ничего. Захочешь – вывернешься. И вообще, может быть, это твоя последняя… Ну, раз… два… Иначе не скажу про паспорт! Три…
Страдальчески морщась, Клод опустошил стакан. Следующая порция вдохновила его на дилетантское исполнение «Рябинушки».
-Та-ак,- сказал Сандро.- Теперь можно поговорить.
Но иностранец промычал нечто неразборчивое и улёгся носом в пустую общепитовскую солонку.
-Беседа откладывается до лучших времён,- констатировал Сандро. Затем мельком взглянул на выглядывающего из-за журнала Мымрецова и поспешно поднялся.- Как говорится, вери уэлл! Желаю здравствовать!.. Янки гоми хоум!..

В тот же день на территории ВДНХ был задержан крупный валютчик и спекулянт Олеандр Свечкин по кличке «Загранка».

       Г л а в а   5.

В фирменном магазине назревала паника.
Бикбулатов сушил сухари.
Детектив Мымрецов из высокой правоохранительной инстанции уже трижды навещал салон. Детектив притворялся дилетантом. Он делал вид, что его интересует автомобиль.
Но Бикбулатова не надо было учить. Он понимал, что в скором будущем ему может предстоять перемена климата. Он сжигал за собой мосты. Единственное, что его удручало, так это предстоящий визит Сандро.
«Проклятый колхозник! Недотёпа! Нашёл же я его на свою голову. И вот теперь погорю, чует моё сердце! Ведь эта же «Волга»  выписана на него. И продать её никому другому нельзя!»
Бикбулатов выходил во двор, где стояла «Волга», и ронял горючую мужскую слезу. Ему было жаль отдавать машину. Ещё больше жаль было самого себя.
Из глубины сарая, притворившийся дворником, Мымрецов возбуждённо следил за ним.
Сандро приехал к исходу третьего дня. Он был подтянут и радостен, как жених. Любительские права, вместо платочка, выглядывали из нагрудного кармашка пиджака.
Бикбулатов бросился ему навстречу.
-Я уже все глаза проглядел! Давай скорее, оформляй документы!
Сандро вытащил деньги, завёрнутые в платок.
-Вот тридцать тысяч, как ты просил! Как договорились!
-Не ори!- испуганно одёрнул его Бикбулатов.- И вообще, помолчи…
Он торопливо заполнил машинный паспорт, краем глаза наблюдая за гражданином в костюме индийского гостя.
Гость слонялся у конторки, страстно прислушиваясь к разговору.
-Как жизнь на родине? Как здоровье? Как детки?- нарочито нейтрально интересовался Бикбулатов.
Сандро недоуменно уставился на него.
-Жизнь нормальна. Здоровье тоже. Детков пока нет. Но почему ты вдруг так заговорил?
Индийский гость торопливо поправил чалму. Борода Рабиндраната Тагора сползала ему на грудь.
-Ну, как же, как же,- истерично ворковал Бикбулатов.- Вы у нас сегодня именинник! Через несколько минут вы станете владельцем стотысячного лимузина, проданного нашим салоном! Это огромное событие союзного масштаба! Вот и товарищ Мымрецов подтвердит!»
Бикбулатов повернулся к индусу.
Гость подпрыгнул от негодования.
-Хинди – руси бхай – бхай!- вскричал гость и выключил чалму.
После этого он вытащил из бороды микрофон.
Сандро протянул деньги.
-Ровно тридцать тысяч! Держи…
Бикбулатов чуть не умер от горя.
-Нет, нет, в кассу, дорогой товарищ! Только в кассу! Товар отпускается по  г о с у д а р с т в е н н о й  цене! Ибо, как сказал один актёр: «Берегись автомобиля!»
Сандро недоверчиво посмотрел на него.
-Но почему ты в прошлый раз сказал  т р и д ц а т ь  тысяч?
-Пошутил!- заволновался завмаг.- Наивная шуточка! Бдительность вашу хотел проверить. Не думал, что товарищ Мымрецов окажутся рядом… Извините меня!
-Ладно,- махнул рукой Сандро.- Но смотри, дорогой, засыплешься…
-Что вы, что вы! Я завтра же уволюсь! Грузчиком наймусь работать! Для блага народа! На пользу общества!
Он торжественно вытащил из конторки ключи и вывел покупателя во двор.
Из мусорного контейнера на мгновение выглянул Самсон, и сейчас же спрятался обратно.
-Ооооо!- выдохнул Сандро, припадая к блестящему капоту машины.
Откуда-то выбежали две девушки в синих халатах и несколько фотографов с блицами в руках.
Состоялся краткий массовый митинг. Выступавшие говорили о возросшем благосостоянии народа и преподнесли виновнику торжества цветы.
-Счастливого пути!- завистливо желали ораторы.- Тыщу лет без аварий!
Сандро включил зажигание, завёл мотор.
Как застоявшийся скакун, «Волга» рванулась к распахнутым настежь воротам.
В мусорном баке бился в истерике Самсон.
Бикбулатов затуманенным взором смотрел вслед машине. Ярость душила его. Своими руками отдать такой навар! Расскажи об этом приятелям – засмеют!
Вылезающие из носа волоски тревожили его
Он вырвал по пучку из каждой ноздри.
Слёзы брызнули из глаз.
Завывая и приплясывая от боли, Бикбулатов ворвался в салон.
-Посетителям освободить помещение! Магазин на сегодня закрыт!
Внезапно он осёкся на самой высокой ноте. И привычно пролепетал:
-Ре-ви-зи-я…
В дверях стояли сотрудники ОБХСС,

Из газет:
«Вечерние новости»: Фирменный магазин «Автомобили» сегодня продал стотысячную автомашину «Волга». Счастливым обладателем юбилейного лимузина стал молодой колхозник из Абхазии Сандро Захарава. Вместе с ключами от автомашины ему был вручён памятный подарок».

  «Жизнь и труд»: «Фирменный салон «Автомобили»
продал  стотысячный автомобиль производства Горьковского автозавода. Счастливым владельцем машины
оказался труженик из Абхазии С. А. Захарава
На снимке С.А. Захарава у своей «Волги».

«Черноморская здравница»: Наши специальные корреспонденты передают из Очамчира;
-В беседе с нами председатель колхоза «Красный чай» тов. Реваз Гогуа заявил:- Радио и газеты принесли волнующую весть. Наш земляк, С.А. Захарава стал обладателем стотысячной «Волги», проданной московским
салоном «Автомобили». Товарищ Захарава – гордость нашего района. И хотя он давно уже не живет здесь, мы
по-прежнему числим его в своём активе. Теперь вместе с его машиной только в нашем селе насчитывается девятнадцать «Волг», тридцать шесть «Жигулей», сорок один «Москвич», четыреста семьдесят семь мотоциклов и мотороллеров, и один «Мерседес – Бенц» довоенного образца.
Затем мы попросили прокомментировать радостное событие нескольких жителей села.
Старейший колхозник 103- летний Ираклий Чаправа:
-Я помню Сандро ещё с пеленок. Он часто с родителями отдыхал в нашем доме. У меня одиннадцать детей, двадцать шесть внуков и тридцать один правнук. Но я знаю их по именам. А этот Сандро был шустрый ребёнок и однажды украл у меня трубку. Несмотря на это, я горжусь им и жду, когда он снова приедет.
Молодой тракторист Отар Васадзе:
-Мы, молодёжь, равняемся на товарища. Захараву. Он является ярким примером для нас. Потому что обладателем стотысячной «Волги» может стать только настоящий советский человек. Мы говорим: «Так держать, Сандро Андронович! А мы не подкачаем!..»
Состоялось общее собрание сельхозартели «Красный чай». Колхозники обсудили письмо с наказами своему земляку и приняли повышенные обязательства по реализации излишков личной сельхозпродукции.
Казбек Зурандба, Мих. Бегония.

«Нью - газет. ТУ»: «Московский магазин «Автомобили» с неимоверным трудом продал стотысячную
«Волгу» Горьковского автозавода, который славится как основной поставщик бракованного автожелеза. Обладателем её стал подпольный абхазский миллионер, скрывающийся под маской рядового колхозника. Всё это является свидетельством того, что простым советским рабочим и крестьянам подобные приобретения недоступны».
Клод Бромлей, собственный корреспондент.

Комментарий редакции: Судя по данной телеграмме, в СССР закрыты все музыкальные и оперные театры. Скрывающиеся под масками колхозники вынуждены из-за этого покупать автомобили и прятаться в них от агентов КГБ. По достоверным слухам, там же ожидается отмена единственного выходного дня и введение распределительных карточек на хлеб, коньяк и зубные щётки».

    Г л а в а  6.

На углу Ленинского проспекта и 1-й улицы Строителей угрюмый гражданин в нестерильном халате торговал виноградом.
Выхватывая из ящика помятые осыпающиеся грозди, он уныло выкрикивал:
-Лучший в мире – кахэтинский виноград! Подходи, подэшэвэло! Налетай, хватай, бэри! Сок из винограда – харашё! Витамины – тоже! Виноград давишь – вино получаешь! Пьяный бываешь – очэнь харашё!
Это был Самсон.
По приезду в Москву он немедленно отыскал себе компаньона. Им оказался Борис Михайлович Духовный – директор магазина «Фрукты – овощи».
Все сотрудники этой торговой точки – от бухгалтера до рабочего склада – были родственниками Бориса Михайловича. Они зарабатывали на пересортицах и переоценках, естественных отходах и отборах, усушках, утрусках, обсчётах и недовесах.
Ни внезапные ревизии, ни рейды народных контролёров не могли накрыть приспособившихся дельцов. Синдикат орудовал расчётливо и тонко, обобщив ловкий опыт многочисленных предшественников, показанных в различных приключенческих картинах и телесериале «Следствие ведут знатоки».
В райторготделе магазин считался передовым. Он систематически перевыполнял план, получал премии и красовался на райторговской Доске почёта. Работники его ходили в активистах, громче всех выступали на собраниях, а Борис Михайлович вдобавок участвовал в местной художественной самодеятельности. В Доме культуры потребкооперации он считался выдающимся исполнителем индийских и арабских песен.
Самсон и Духовный быстро поняли друг друга.
Директор получал тридцать процентов комиссионных.
Самсон справку с печатями, медицинский халат и овощной ларёк с двумя предусмотренными конструкцией выходами.
Самсон старался. Но торговля не шла.
Покупатели, глядя на подгнившие кисти, недовольно фыркали и проходили мимо.
Самсон переживал. Закрыв ларёк «на обед», он побежал в расположенную напротив «Художественную мастерскую».
Через пятнадцать минут он вышел оттуда, бережно держа в руке непросохший листа ватмана. На листе было написано:

=================================
Лучший в мире – кахетинский виноград!
          Л Е Ч Е Б Н Ы Й
                Очень помогает
                при
     сердечных и нервных
    заболеваниях!!!
=================================

Покупатели, завороженные популярной медицинской аннотацией, немедленно осадили прилавок.
Самсон делал деньги, удовлетворённо констатируя, что реклама – двигатель торговли. Подозрительные личности с алкогольным румянцем беспрестанно подносили из подсобки товар.
Духовный крутился рядом. Ему хотелось получить свои проценты и выйти из игры. Знакомые представители общественности сделали уже вторую контрольную покупку и отправили её в райпищелабораторию.
Выждав, когда поблизости не оказалось покупателей, Духовный подбежал к ларьку.
-Мне нужны деньги!
-Вах, дорогой! Дай торговлю закончить!
Самсон отвёл в сторону неуверенно бегающие глаза. Ему очень хотелось надуть компаньона.
Но Духовный был стреляным воробьём. Он тоже любил украшать жизнь цветными мыльными пузырями.
-Деньги!- решительно сказал он.- Или я немедленно иду в милицию!
-Как, дорогой?- естественно изумился Самсон.- Это же тэбэ нэ выгодно! Тэбэ возьмут вмэсте со мной! Цххх!
-Не возьмут… там мои люди. Ну?
«Врёт!- подумал Самсон.- На пушку берёт…»
-Нэ нукай!- ответил он.- Кончу дэло, рассчитаюсь!
-Не подходит!- Борис Михайлович был неумолим.- Я считаю до сорока… Пятью восемь – сорок!
-Зови милицию!- ударил себя в грудь Самсон.- Мне плэвать! Ты мине справку дал!
-Тогда ты потеряешь всё!- пообещал Духовный.
И побежал к станции метро «Университет».
«Собака!- заволновался Самсон.- Продавать пошёл. Может быть, действительно там кого-то имеет…»
Он снял халат, рассовал по карманам выручку, и кинулся за директором.
Заметив преследование, Духовный скрылся в одном из проходных дворов.
Самсон растерялся и расстроился. Кто знает, что затеял этот прохвост?
Не найдя сбежавшего, он вернулся к ларьку.
Там шумела толпа. За прилавком, натянув на себя спецодежду, трудился Духовный. Гири в его руках прыгали золотыми рыбками.
«Я тебя научу!- веселился Борис Михайлович.- Всю жизнь будешь петь «Сулико» на мотив «Алеет восток»!»
«Сволочь!- внутренне разрыдался Самсон.- Моим товаром торгует! Обвёл вокруг пальца!»
Желчь захлёстывала его. Он направился к станции метро «Проспект Вернадского». Вошёл в кафе напротив. Заказал и выпил. Заказал и выпил ещё. Мужество проникало в его кровь.
«Смерть проклятым конкурентам!- героически думал он.- Наше дело левое, мы победим!»
Через несколько минут к стоявшему у входа в кафе милицейскому стажёру Мымрецову подошёл возбуждённый и гневный человек.
Человек держал в руке бумагу. От него гордо пахло шницелем и коньяком.
«Молдавский!- по запаху определил Мымрецов.- Четыре звёздочки. Бельцкого винно-коньячного завода!..»
-Государэво дэло!- закричал человек.- Государствэнной важности!
Мымрецов взял бумагу. Она гласила, что «Беридзе Самсон Рафаилович работает в магазине «Фрукты – овощи» в должности продавца».
-Ну и что?- спросил Мымрецов.
-А то!- страдальчески всхлипнул Самсон.- Трэвога! Цххх!
По его словам выходило, что в магазине орудует шайка жуликов. Пользуясь отсутствием директора, уехавшего лечить почки в Трускавец, они отстранили от работы честного продавца Беридзе, а на его место поставили проходимца, торгующего «левым» товаром. В настоящее время торговля идёт полным ходом. И если бдительный стажёр схватит преступников за руки, он может преждевременно надеть лейтенантские погоны.
Мымрецов усмехнулся. Мымрецов достал из планшета фотографическую карточку.
-Этот?
-Да-а!- жарким шёпотом завопил Самсон.- Он! Он самый! Духовный! Борька! Нэгодяй!!! Панимаишь, дарагой, подходи и трэбуй сразу накладные и мэдпаспорт! Если нэт, забирай в отделение! Ми их вывэдэм на чистую воду! Ми их отучим грабить чэстных людэй!
В глазах Мымрецова заплескалась отвага. Он представил себе, как сражается один с целой бандой фруктовщиков. как обезвреживает их и в последний момент падает, сражённый вражеским ананасом. Над ним склоняются друзья и поклонники, горько рыдает пристыженный и раскаявшийся старший лейтенант Басаврюк…
-Где?- спросил он, и лицо его стало железным.
-Там!- Беридзе по- ленински выбросил руку вперёд.
Они побежали.
День склонялся к вечеру. Около ларька всё ещё стояла очередь.
«Хе-хе-хе!- мстительно подпрыгивал Самсон.- Ты у меня заплачешь, как баран под ножом! Ты узнаешь, что такое настоящий кавказский шампур… Цххх!»
-Вот он!- указал на махинатора Самсон, и спрятался за угол ближайшего многоэтажного дома.
Духовный ликовал и подсчитывал. Выручка уже переросла обещанные тридцать процентов.
Неподкупное и одухотворённое милицейское лицо неожиданно возникло перед ним.
Но Духовный презрел опасность.
-Сколько?- спросил он, осыпая на весы тяжёлую гроздь.
-Десять!- вдохновенно ответило лицо.- Десять лет с обязательной конфискацией имущества! Накладные, медпаспорт и свидетельство продавца!
У Бориса Михайловича отвисла челюсть. Ни того, ни другого, ни третьего у него не было. Однако он быстро пришёл в себя.
-Как вы смеете? Я – завмаг! Заболел продавец, и пришлось его срочно подменить!
-А где же накладные?..

…Из своей засады Самсон, приплясывая, наблюдал, как будущий лейтенант уводит Духовного.
Потрясённые покупатели обсуждали происшествие и выкидывали «лечебный» в ближайшие мусорные урны. Очередь распалась.
«Пропадёт товар!- лихорадочно думал Самсон.- Ещё и половины не продано. Надо смываться…»
Он свистнул.
Словно из-под земли перед ним возникли деятели в алкогольных расцветках.
-Уходить надо!- крикнул Самсон.- Ищите машину! Плачу вдвойне!
Через десять минут какой-то бравый левак загружал в свою полуторку оставшийся виноград.
А ещё через двадцать та же полуторка увозила Самсона и иже с ним в ближайшее отделение милиции.
На подножке машины стоял Автандил Мымрецов.
Замыкал шествие милицейский мотоцикл, из коляски которого скалила зубы знаменитая розыскная овчарка…


…На очной ставке Самсон почему-то не узнал Духовного.
Духовный в свою очередь не пожелал опознать Самсона.
И только предъявленная им фиктивная справка с печатями и штампом магазина развязала языки.
-Он совратил меня!- плаксиво лепетал Борис Михайлович.- Он обещал мне три кило лечебного кахетинского винограда!
-Три ки-и-ило?! Ва-ай! Нэ вэрь ему, начальник!- ещё громче кричал Самсон.- Я тихо, мирно шёл по улице. Этот тип схватил мэня и под угрозой ограблэния заставил работать! Я бэдный, нэсчастный чэловэк, я согласился… Где он взял виноград – нэ знаю! Я чэстный! У мэня справки есть! А у нэго есть? Спроси! Нэт! И нэ будэт! Цхххх!..


…Спустя некоторое время из камеры, где томился Самсон, послышался шум. Хриплый мужской голос обречённо  и страстно жаловался на судьбу:
Си-и-ижу за рэшоткой
в тэмнице сырой…

В соседней камере затихли нервные бегающие шаги.
Популярный исполнитель восточного фольклора взглянул в заштрихованное кованым железом окно и дрожащим тенором вывел ответное страдание:

На-а-апиши мне, мама, в Египет,
как там Во-о-олга моя жи-и-вёт…

           Г л а в а   7.

Находясь под следствием, Духовный вёл себя образцово. Он сидел в показательной камере, и его в порядке поощрения выводили работать на кухню.
Самсон же с самого начала настроился на «бузу».
С ним беседовали, его убеждали, но, видя тщету своих усилий, заключили в так называемую «Индию», где содержались
самые неподдающиеся грешники.
Самсон прикидывался сумасшедшим.
Он становился на четвереньки и заявлял, что он старый африканский тигр. При этом он рычал, лаял, и пытался укусить за икру пожилого растратчика Тараканера.
Тараканер с визгом и всхлипыванием удирал от него.
Остальные обитатели камеры делали вид, что ничего не происходит. Каждый бережно охранял свой суверенитет.
Иногда на Самсона накатывало вдохновение. Тогда он принимался яростно поносить Духовного и Мымрецова, погубивших его.
Фамилия «Духовный» впечатления на слушателей не производила. Зато имя вездесущего стажёра пользовалось жестокой популярностью. Заслышав его, даже дремучий хулиган Мотя «Рыло» приходил в благоговейный восторг.
-Гы-ы!- интеллектуально захлёбывался Мотя.- Злодейской биогрхвии субъект! Усю мою жисть по тюрьмах сгубил! Два раза по пятнадцать суток, а таперича точно на год!
Спекулянты, фарцовщики, и прочая сошка слушали Мотю почтительно. Выдающий лингвист Тишинского рынка был агрессивен, как реваншист. Однако животные наклонности Самсона беспокоили и его. Мотя привязывал к ягодицам подушку, объясняя сожителям, что у него прострелы в пояснице.
На  время отпуская Тараканера, Самсон рассказывал, как Мымрецов расколол его заклятого компаньона.
-Двадцать сбэркнижэк из нэго вытянул! Сэмь тайников с валютой! И ещё в сарае цэлая канистра с дэньгами!
Слыша о подобных ужасах, Тараканер бледнел. Пока на допросах он хранил упорное молчание. Но, может, стоит отдать следствию пару килограммов золота?
Он задумывался и переставал следить за ситуацией.
В тот же миг железные челюсти впивались в него чуть ниже спины. Дикий вопль оглашал помещение.
Тараканер рыдал.
Мотя «Рыло» подхалимски хихикал, незаметно ощупывая свою подушку.
Скрипел засов.
Надзиратель Шароваров, аки апостол Пётр, возникал на пороге.
-Кому надоела мирная подследственная жизнь? – мягко вопрошал он.- Кто тоскует по изолятору? Тараканер? Булыжный? Беридзе?
-Нет, нет, гражданин начальник!- откликались неподдающиеся.- Мы порядочные! Мы больше не будем! Ми учиться жэлаем, газэты читать!
-А заслуживаете ли вы газет?- продолжал интересоваться апостол.
-Мы не только газет, мы свободы заслуживаем!
-Но кто это понимает?
-Давай прэссу, будэм изучать мэждународное положэние!
Надзиратель приносил газеты. В камере наступала тишина.
Самсон читал отчёт о стотысячной «Волге» и в ярости рвал на себе тельняшку.
-Ва-а-ай!- снова заголосил он.- Я жэ его знаю! Этот Сандро! Этот колхозник! Мэнэ помэшали и тэпэрь он будэт кататься! Ну, Духовный! Ну, Тараканэр! Всэ растратчики – враги народа! Всэх кусать будэм!
Самсон не выдерживал переживаний. Впечатлительная душа его требовала разрядки. Как заправский каннибал, он плотоядно щёлкал зубами.
Потрясённый Тараканер, охая, залезал под нары.
Самсон подбегал к окну. Самсон угрожал.
В соседней камере, стоя у раскрытой форточки, Духовный робко прислушивался к потоку ругательств. По ночам ему снилась кровавая месть. Он просыпался в холодном поту.
«Снежный человек!- думал он о Самсоне.- Абрек проклятый!»
Исчерпав заряд энергии, которого хватило бы на небольшую водородную бомбу, Самсон возвращался к газете.
-Ва-а-ах!- через минуту снова ревел он.- Нэнормалныи люди! Пачиму мэня нэт с ними? Я бы их научил! Вот… писатэли на «Мосфильме», на заводе «Сэрп и Молот»… в Акадэмии мэдицинских наук! Золотое дно – мэчта чэловэка! Вэдь у них любую справку можно достать. Попросил акадэмика и он тэбэ пишэт: «Гражданин Бэридзэ нэвмэняемый и лэчэнию нэ подлежит»! Жить можно, как в раю! Имэй ты хоть сто гэктаров сада, никто тэбе слова нэ скажэт. Что с мэня возьмёшь? Вэдь я – сумасшэдший!..

Г л а в а   8.

Через несколько дней ещё в одном из тихих приморских особняков Большого Сочи собрались на совет ведущие негоцианты юга.
Их было шестеро:
Гиви Шмонадзе по кличке «Кинто».
Гамид-заде Сабир-ага-оглы.
Миша Чхония, владелец псевдонима «Мандарин».
Арно Пузырян – Севанский, известный в узких кругах, как «Грубый дашнак».
Игнат «Лимонщик» ( фамилия неизвестна).
И Леня Скляр, он же «Брат Наполеона», он же Лёва Лев и хозяин данного особняка.
Они сидели в просторном зале, обставленном старинной антикварной мебелью.  Пурпурные шторы с вышитыми горностаями закрывали высокие венецианские окна. Семь обтянутых голубым бархатом кресел окружали большой инкрустированный стол.
Шесть из них были заняты. Седьмое пустовало.
Ватиканская тишина царила в помещении. Лишь потрескивали свечи в тяжёлых серебряных шандалах, и неверное пламя их отражалось в гранёных зеркалах посудных горок.
Наконец поднялся «Кинто».
-Самсон повис!- трагически сообщил он. И послюнявив палец, поочерёдно приложил его к глазам.- Это такая утрата. Мы не переживём.
-…переживём,- эхом откликнулись присутствующие, и тоже послюнявили пальцы.
Несколько минут раздавались душераздирающие вздохи облегчения.
-У Самсона остались дети,- сдавленным голосом заговорил Сабир-ага-оглы.- Мы не забудем о них.
-…забудем,- дружно прошелестел хор, радостно сморкаясь в чёрные муаровые платки.
-У С-с-самсона остались и са…са…садики,- заикаясь, напомнил обладатель мандаринового псевдонима.- Их, правда, немного. Всего тридцать га, но…
-Ооо!- затрепетало собрание, на секунду представив себе полностью реализованный урожай.- Это такой капитал!
-Дак у чём же дело?- закричал Игнат «Лимонщик», самый непредсказуемый из всех присутствующих.- Раздербанить их надобно! По пять ге на брата! Как у лучших домах Парижу! Гы-гы-гы!
Хозяин дома поморщился.
-Перестаньте портить воздух, Гнаток,- брезгливо прошипел он.- Париж – это маленькая Одесса! А вам не известен даже писсуар, не говоря о прочих культурных ценностей. Ви бывали в бистро? Ви гуляли  по Елисейских Полях? Нет? Тогда закройте хлебальник и не мешайте обдумывать знающим людям!
-Ах, ты, енто… как ево,- взбеленился Игнат.- Гугенот проклятый! Бурбон! Я те щас устрою Вархфоломеевкую ночь! Думашь, обзавёлся ампирью, дак и оскорблять можешь? Уууубью га-ада-а! Сничто-о-жу-у!!!
-Ви – псих!- пожал плечами Лёва.- Биндюжник!
-Я-а-а?- заорал Игнат и бросился на него.
Лёва ловко показал ему спину.
Общество заволновалось.
-Коллеги!
-Братья! Нельзя же так!
-Мы же друзья!
-Единомышленники!
-Такый единомысленник хуже Июды!- не унимался «Лимонщик», вырвавшись из объятий Миши Чхония и Пузыряна – Севанского.- Ничаво! Всё одно я с им раскусаюсь!
-Ааааааатилла-а-а!- голосил хозяин, прикладывая к повреждённому Игнатом глазу холодный канделябр.- Мазарини!
Однако через полчаса все угомонились.
«Брат Наполеона» пришёл в себя.
-Итак,- дерзко заговорил он, стараясь не глядеть на «Лимонщика».- Мы не будем дер-ба-нить садики!.. Оооой! держите его! Он опять…
«Кинто» и Сабир -ага усадили Игната на место.
Лёва приложил шандал к следующему глазу.
-Не будем дербанить!- упрямо повторил он, отбегая на всякий случай к двери.- Кем, скажите мне, был среди нас Самсон?
-Кем?- дружно поинтересовалось сообщество.
-Самсон был королём!- ударил кулаком по столу «Брат Наполеона».- Он был негусом! Беем! Султаном, шоб я так жил! Он держал в руках всё побережье, включая Краснодарский край и Южный берег Крыма. Мы все работали за ним? Разве нет? Мы имели свой интерес и свою копейку. И у нас был общак. Шо же вы молчите? Подтверждаете?
-Подтверждаем!- кивнул Сабир-ага.- Что да, то да.
-Но теперь всё иначе. Самсон повис!- скорбно усмехнулся «Кинто».- И где теперь тот общак? Кто мне подскажет?
-Где, где? Лишь Самсон может ответить,- развёл руками Лёва.- Но ведь если он повис, то мы всё же остались! И давайте продолжать будем в том же духе. Самсона не отпустят. А садики пропадут. Поэтому, если король умер, пусть здравствует король!
-Пусть здравствует!- шёпотом воскликнули соратники и, как истинные монархисты, снова высморкались в чёрные муаровые платки.- Пусть всё остаётся по- старому!
-Не жалаю!- снова зафрондировал Игнат.- Пущай кажный будет сам по себе! Не жалаю с вами знаться, пропади оно пропадом! Тут ночами не спишь, милицию ждёшь, а они – король! Политику приписывают! Жил дурак тихо – мирно, торговал лавровым листом… Дак нет, на миллиярды потянуло! И иде те миллиярды? За все годы и мильёна не наскреб! Так што верните мине мою долю общака и отдайте по- хорошему  пять Самсоновых ге. Хочу мирно трудиться. Хочу в дружинники поступить!
-Я тебе поступлю!- некрасиво выразился Севанский, поднося к носу коллаборациониста мощный нестандартный кулак.- Петлю на шею и - в Кодор! Буль- буль!
Игнат притих.
-Продолжаем совет,- вдохновенно усмехнулся Скляр, возвращаясь на своё место.- Встречаясь с Самсоном, наш общий заграничный друг обещал нам поддержку и помощь. Со временем мы все переедем в свободный мир! У нас будут виллы и
«Ролс - ройсы»… хотя, пардон, данной фирмы, кажется, больше не существует. Мы увидим стриптиз! Доллары польются в наши сейфы! И туземные миллионеры отдадут нам свои последние штаны! «Чёрный муар» вытеснит перепуганную «Козу ностру», и подпольный мир Запада станет работать на нас. Но…- Лёва сделал внушительную паузу.- Но для того, шобы это свершилось, предприятие должен возглавить гениальный артист. Или… как его там… менеджер по-ихнему. Мы бесплатно отдадим ему эти тридцать гектаришек. Пускай он подавится! И пусть  будет царём, императором, шахом, папой римским, чёрт его побери! Не так ли? Главное, шобы мы снова стали за ним. Однако кто среди нас достоин этого неблагодарного звания? Подрывающего здоровье, укорачивающего жизнь, навлекающего на себя постоянное внимание ГБ и милиции? Кто, ответьте же мне?
-Я!- скромно заявил «Кинто», явно не убоявшийся столь ответственной должности.
Судя по жертвенному выражению его лица, он был готов положить свой живот на благо сообщества.
-Я!
-Я!
-Я!- скооперировано откликнулись Сабир – ага, Миша Чхония и «Грубый Дашнак».
-Я!- несколько запоздало признался Игнат «Лимонщик».
-И я!- обаятельно улыбнулся «Лев».- Ведь идея моя!
-Х-ха!- презрительно усмехнулся Гиви.- Это всё, что ты умеешь. А нам нужен не болтун, а диктатор. Юлий Цезарь! Нерон!  Кальтенбруннер!
-Вроде тебя?- сыронизировал «Лев».- Так ты же засыплешься на первом шагу! Вспомни, как горел в Анадыре
 в  прошлом году!
-Меня ловили все чукчи! Я скормил им гнилой товар! И они, едва ли не все, стали жутко поносить!
-Отговорочки! Гений бы не убежал!
-Но причём тут гений?- резко оборвал Лёву Арно.- Главное – призвание! Я, например, два года работал в сельпо!
-А я ещё ни разу не сидел!- гордо сообщил Ага-оглы.
-Сядешь!- пообещал «Грубый Дашнак».- Можно к гадалке не ходить!
-Сам сядешь!- огрызнулся Сабир.- По тебе давно турма плачет. И Кресты! И Бутырка!
-Пощебечи ещё,- нахмурился Арно.- Я тебе враз желваки пересчитаю!
-Ты? Мене? А ну, попробуй!.. Хунвэбин! Полпотовец!
Такого оскорбления Арно вынести не смог. И в какое время? Время всеобщей дружбы народов и почти развитого социализма! Где человек человеку друг, товарищ и брат!
Поэтому он, по примеру «Лимонщика», схватил со стола подсвечник и врезал им обидчику по скуле.
Гамид - заде оскорбился и обрушил на голову коллеги тяжёлое кресло.
Что-то хрустнуло. Что-то зазвенело.
-Осторожно!- взвизгнул Лёва.- Там…
Из распоротой драгоценной обшивки посыпались золотые монеты.
-Аааааааа!- Лёва перемахнул через поверженного «Дашнака» и покатился по ковру.- Моё! Мо-о-оёёё!
-Да что ты говоришь?- искренно удивился Гамид.
И уронил останки кресла на упитанную шею хозяина.
Лёва охнул и прилёг отдохнуть.
Сабир собирал урожай.
Но, подкравшийся сзади Игнат, по-ковбойски накинул ему ремень на шею.
Ага, запрыгал, задёргался и перестал соображать.
-Гы-ы!- заржал «Лимонщик», собирая монеты.- Усё моё!
В тот же миг очередной шандал прильнул к его затылку.Без шума, без ропота покладистый «лаврушник» присоединился к большинству.
Но «Мандарин» тоже оказался в дураках.
«Кинто» отряхнул брюки и осмотрел поле сражения.
В беспорядке валялись изрезанные ножами кресла.
Тяжёлое золото восхитительно оттягивало его карманы.
Всё было как « в лучших домах» Парижа и Монте-Карло.
Гиви сбегал в гараж и принёс канистру с бензином.
-Чистота – залог здоровья!- обаятельно пошутил он, поливая горючим ковёр и бывших приятелей.- Главное, ребята, сердцем не стареть! Тридцать га  плодоносящих садиков на земле не валяются!..
Гиви вынул из кармана бельгийскую зажигалку.
Оставалось только чиркнуть колёсиком и…


  О, это испытанное, вечное, волнующее «и»!
Всегда и всюду оно не раз выручало авторов и персонажей.
Герой тонет в океанской пучине, задыхается в кратере вулкана,
давится рыбьей костью, падает с двадцатого этажа без парашюта и зонтика,
жарится в эпицентре ядерного взрыва,режется, солится, варится, квасится, заготавливается впрок, и всё- таки он побеждает!
Потому что у его создателя всегда наготове аварийно- спасательный реквизит. Потому что, приступая к работе, каждый уважающий себя автор непременно приобретёт пару расхожих увлекательных штампов с ярлыками и этикетками          магазина уценённых литературных принадлежностей.Следуя многолетней традиции, автор данного повествования так же решил использовать испытанные атрибуты предшественников. Ему хотелось изобразить пожар,трупы, погоню, бег по крышам, скачки, поезда, дирижабли, космические корабли, в которых удирал преступник.
   Но, в связи с неисчислимыми хищениями, «Литмаг» был закрыт на переучёт. А на окололитературном рынке за тройку использованных трафаретов с автора запросили тройную цену. Поэтому он был вынужден изменить духу детективно –           дефективного жанра. И пожара со всеми вытекающими из него последствиями не организовывать.
Автор извиняется перед читателями за вынужденное отступление и продолжает рассказ с того момента, когда…

                …Гиви чиркнул.
Но вспышки не последовало.
Он чиркнул вторично. Результат был тот же.
Он чиркнул в третий раз… в пятый… в пятнадцатый…
Он тряс зажигалку, дул в неё. Он начисто стёр камень, но поджечь честную компанию ему не удалось.
-Напрасный труд!- раздался за его спиной спокойный мужественный голос.
«Кинто» вздрогнул и обернулся.
Автандил Мымрецов в погонах лейтенанта милиции стоял перед ним, раскачиваясь с пяток на носки. Справа и слева от него застыло ещё несколько неотвратимых силуэтов.
-Не старайтесь!- повторил лейтенант.- Ещё вчера мы выпустили газ из вашей игрушки. Сеанс окончен, гражданин Шмонадзе, он же Кизилкоев, он же Назар Лягошко – палач зондеркоманды номер двести четырнадцать! Ловко же вы скрывались под маской кавказского коммивояжёра!
«Кинто» позеленел.
-Самсон меня предал,- обречённо прошептал он.- Теперь всё равно…
Мымрецов поочередно склонялся над поверженными.
-Живы! Приведите их в чувство и начинайте обыск. Понятые приглашены?
-Так точно!- отрапортовал молодой чёрноусый сержант.- А этого в наручники?
Он приблизился к Гиви и вдруг упал, сражённый точным ударом джиу-джитсу.
«Кинто» бросился к выходу. Но что-то неожиданно остановило его. И, рассыпая искры из глаз, он «мешком»  ( ах, какой прекрасный, многократно использованный сотнями авторов,  штамп! ) рухнул на пол.
-Беда с этими преступниками,- бодро резюмировал Автандил, осторожно массируя обтянутый кожаной перчаткой кулак.- Вечно они что-то выдумывают…
Он помог сержанту подняться и подошёл к окну.
Крытая специальная машина стояла у крыльца. Конвоиры приглашали в неё упирающихся «негоциантов».
Дикая дивизия любопытных, угрожая сломать бетонный забор, постигала очевидное невероятное.
Мымрецов поднял с пола потерянный кем-то чёрный муаровый платок.
-Королевский трофей!- надменно хмыкнул он.- Музейная реликвия! Теперь дело за госторговлей и кооперацией. Но как всё-таки жаль, что я не ем мандарины!..

       Г л а в а   9.

Дело «Чёрномуаровцев» всколыхнуло фруктовую общественность региона.
Учреждения торговли – от министерств до коопторгов – активизировали работу народных дружин.
Не пойманные акционеры, комиссионеры и концессионеры бежали в милицию с повинной. Свои скромные НЕ трудовые сбережения они отдавали на строительство санаториев и детских садов.
Дома отдыха, пансионаты, больницы и школьные столовые были завалены бесплатным витаминным товаром.
За какой-то месяц государству было передано свыше десяти миллионов рублей.

             …«Ну, что ж, для начала неплохо,- удовлетворённо думал Мымрецов, стоя в стеклянном шкафу, куда его временно водворили для профилактики.- Виноград, мандарины и лавровый лист идут только по государственной цене. И это – надолго! Но как же жаль, что мне противопоказаны цитрусовые!»
Так стоял он. И думал.
А в это время в кабинет одного из милицейских генералов в здании номер шесть по улице Огарёва окольным путём проник автор повествования.
Автор был настойчив и щустр. В своём лице он представлял известный столичный еженедельник. Удостоверение внештатного корреспондента лежало в его руке, как верительная грамота посла суверенного государства.
Пожилой генерал- майор, со вздохом оторвавшись от бумаг, лежащих у него на столе, приготовился к даче показаний. Он любил молодёжь, уважал прессу и никогда не отказывал в приёме её представителям.
Внешкор достал блокнот, солидно откашлялся, и включил диктофон.
-Сейчас, когда члены преступной шайки несут заслуженное наказание, нас интересует ход операции. И ещё… мы хотели бы познакомиться с лейтенантом Мымрецовым и взять у него интервью.
Сознание высокой и ответственной миссии заставляло автора говорить о себе во множественном числе.
-С лейтенантом Мымрецовым?- спросил генерал, и весёлые дьяволята заплясали в его глазах.- Ну, что ж… пожалуйста.- Он нажал кнопку селектора и приказал в микрофон:- Лейтенанта Мымрецова ко мне!..


…Через несколько минут Мымрецов появился в кабинете.
-Товарищ генерал-майор, по вашему приказанию…
-Отставить! Садитесь… лейтенант.
Лейтенант покраснел. Лейтенант непроизвольно схватился за ягодицы.
-Ммм… если позволите, я постою. Мне так удобнее…
Генерал разрешил.
Автор сардонически усмехнулся, изображая из себя прожженного детектива.
-Чирей?- профессионально осведомился он.- Абсцесс?
Что -что, а данное заболевание автор изучил досконально. И если в некоторых его произведениях встречаются отдельные недочёты, то это лишь потому, что создавать их (при всей усидчивости автора) ему приходилось… гм, гм, стоя. Как Хемингуэю!
-Никак нет,- ответствовал лейтенант.- У меня такого не бывает.
Он взглянул на генерала и, получив позволение, скромно пояснил:
-Обычная пуля!
«Ха-ха-ха!»- мысленно воскликнул автор, памятуя, что сегодня первое апреля.
Тут он на мгновение отвлёкся, вспомнив, как в младенчестве получил щедрый заряд соли от одного бездушного садовладельца. Заядлый последователь Мичурина подло угостил им будущего сочинителя за попытку полакомиться незрелыми плодами. Скорбное воспоминание об этом событии до сих пор нервно тревожит мятущуюся память пострадавшего.
«Пуля!- продолжал иронизировать автор.- Да я с поваренной солью три дня на брюхе лежал, а тут…»
-Какая пуля?- улыбнулся он, давая понять, что ценит здоровый милицейский юмор.
-Обыкновенная,- помрачнел Мымрецов.- Грабителей я брал. Двоих скрутил, а третий в меня из крупнокалиберного как саданет… очередь!
-Из крупнокалиберного… ружья?
-Из пулемёта! Танкового! Сохранился с времён войны. Они из него обрез сделали и… Двадцать штук, как по заказу! Все штаны попортили.
-И тело?
-Тело что… протоплазма! А штаны казённые. Синяя диагональ!
-Но ведь вы могли погибнуть!
-Конечно,- согласился лейтенант.- Если бы по мозгам получил. А так – нет. Малость отключился, и всё.
-Странно,- пробормотал автор.- Любой человек на вашем месте…
-А я не человек,- грустно прошептал Мымрецов и выскользнувшая голубая слеза повисла у него на реснице.
-Кто же вы?- растерянно хихикнул автор.- Привидение? Фантом? Тень отца Гамлета? Товарищ генерал, он шутит? Или это… на почве ранения?
-Нет,- сказал генерал, и вышел из-за стола.- Всё правильно. Лейтенант Мымрецов не человек. Он – робот. Опытная модель 001. Сейчас запускается в серийное производство.
-Аааааааа!
-Ничего особенного. На Луне люди побывали, до Венеры добрались, а робота не усовершенствовать? ЭВМ, телелазерная настройка, тройное программирование…
-И этот совершенный механизм вы напускали на торговок семечками?!
-Что поделаешь?
Генерал прошёлся по кабинету из конца в конец.
-Точный расчёт! Среди этих торговок была особа, связанная с иностранными валютчиками. При аресте в её корзине обнаружили валюты и брильянтов на четыре миллиона рублей!
-О-го-го! Под семечками скрывала?
-Под семечками.
-Разрешите, я переверну кассету… Та-ак… Ну а магазин «Автомобили»? Это тоже расчёт?
-Нет. Побочное дело. Случайно дёрнули за верёвочку и размотали клубок…
-Невероятно! И всё с помощью автоматики!
Лейтенант Мымрецов с безучастным видом стоял в стороне.
Автор подошёл к нему, дотронулся до руки и в ужасе отшатнулся.
Рука была тёплой. Пульс работал нормально.
-Ааааааа!- возмущённо завопил автор.- Разыграли! Лэйтэнант нэ робот! Лэйтэнант – чэловэк!
От обиды у автора неожиданно прорезался заэльбрусский акцент Самсона Беридзе.
Генерал нахмурился и, подойдя к Мымрецову, неторопливо развинтил ему голову.
Сложнейшее электронно-вычислительное устройство работало в трепанированном черепе.
Автор в изнеможении упал на стул.
-Извините… У него пульс… Я думал…
-Не вы первый,- усмехнулся «001».- Кстати, это не вас ли я видел на днях на Тишинском рынке с поэтом Е. Баухом? Вы пили квас и ели стручковый горох, разглагольствуя о его пользе и не думая о последствиях.
-Нет!- торопливо отрёкся автор.- Из-за боязни кишечных заболеваний я никогда не пользуюсь пивными ларьками, квасными бочками и автоматами газ -воды. Что же касается гороха, то в пору нашей бедной и весёлой юности мы поглощали его центнерами. Вы перепутали время! У вас, наверное, сгорел предохранитель.
-Может быть,- обречённо вздохнул «001».- Мне действительно нездоровится. Разрешите, товарищ генерал, я пойду…
Тяжёлая, обитая чёрным дерматином, дверь захлопнулась за ним.
-Бо-оже-е!- запричитал автор.- Это чудо! Это больше, чем Уэллс, Станислав Лем и даже Иван Ефремов! Кто создал его? Кто его Главный конструктор?
-Главный конструктор?- Генерал остановился у окна и посмотрел на улицу.- Коллектив нашего СКБ под руководством кандидата технических наук  Захарова. Или Захаравы!
-Ооо, знакомая фамилия,- осторожно заметил автор.- Он, часом, не родственник тому… колхознику?
-Самый близкий! Да, кстати, вот и он!
Генерал поманил корреспондента к окну.
Из чёрной элегантной «Волги», остановившейся у подъезда, вышел молодой майор в новенькой милицейской форме.
-Так ведь это же он… Сандро! Андронович! Захарава?!
-Он самый,- засмеялся генерал.- Только теперь просто Александр Андреевич Захаров. К тому же, медалист ВДНХ.
-И машина…
-Его. Приобретена на личные сбережения. Он родился в Абхазии, школьником часто трудился на виноградниках и чайных плантациях, хорошо зарабатывал и… с помощью родителей,в конце концов, накопил на машину. Вот и весь секрет!
-Значит, изображая из себя простачка…
-Старший лейтенант, он тогда был старшим лейтенантом,выполнял ответственное служебное задание. Нам необходимы были криминальные связи Беридзе. И во взаимодействии с МВД нескольких южных республик мы раскрыли мощную, хорошо законспирированную преступную сеть. Решающую роль в этом сыграла сберкнижка Сандро. Как вы понимаете, она ничуть не отличалась от настоящей.
-И Самсон… это король, шахиншах, папа римский, бей, султан, далай-лама клюнул?
-Да. Жадность хищников не имеет границ. После ареста Самсона из страны, как персона нон грата, был выслан его заокеанский друг – корреспондент «Нью- газет ТУ» Клод Бромлей.
-Тот самый, что с киноаппаратом?
-Нет, другой. Настоящий… А с аппаратом был один из уголовных подручных Беридзе.
-Так, так, так, благодарю вас,- прочувствованно произнёс автор. -Теперь всё стало на свои места. Мне лишь не хватало завершения. До свидания! Успеха вашим «лейтенантам»!.. Да-а, чуть не забыл… Но почему всё-таки «Чёрный муар»? Были «Чёрные метки», «Чёрная кошка», «Чёрная рука»… Это традиция? Или совпадение?
-Да ни то, ни другое. Дешёвая романтика. Побрякушки жизни. «Тайны парижского двора» плюс наивная конспирация. А всё, если вы помните, начиналось так…
И нетерпеливо поглядывая на часы, генерал вкратце рассказал историю, изложенную в прологе…


        Э П И Л О Г

Прошло несколько лет.
Бестолково завершилась бестолково начавшаяся «перестройка».
Бывший комбайнёр с дьявольской отметиной на плеши, в течении нескольких разваливавший Союз, позорно сбежал под натиском культяпого алкаша,которого из-за своей дурости и трусости не сумел уничтожить.
А «рыночные реформы», в пучину которых, с благословения вечно пьяного культяпого, вверг Россию толстячок - бодрячок со своими подельниками, окончательно довели страну до полного развала.
Производства останавливались. Народ нищал.
И отчаянный лозунг «За что боролись?» был, казалось, теперь на устах у всех.
В один из напряжённых и мрачных дней, когда Москва бурлила на протяжении от Белорусского вокзала до Манежной площади, подполковник милиции Александр Андреевич Захаров  ( служебный код А.А.З. ) стоял на углу Тверской у Центрального телеграфа.
Мимо него, размахивая транспарантами и флагами, двигались нескончаемые народные толпы.
Мысленно подполковник был вместе с ними.
Всё, что происходило сейчас в стране, было ему противно и чуждо. Мир как будто перевернулся. То, что ещё вчера считалось преступным, ныне, возведённое в ранг закона, поощрялось и пропагандировалось.
«И действительно, за что боролись?- раздражённо думал А.А.З.- Ради чего мы растратили свои жизни?»
Крайне раздосадованный, он вернулся на Огарёва, к себе в кабинет, и, упав в жёсткое кресло, включил стоящий возле него телевизор.
Вспыхнул экран. Выявилось изображение.
И не веря себе, потрясённый офицер увидел две до боли знакомых плутовских физиономии.
Он ущипнул себя за ногу.
Но личности не исчезли. Наоборот, оператор, словно издеваясь над ним, показал их поочерёдно крупным планом.
Бывший Сандро задохнулся от возмущения. Небо показалось ему величиной с овчинку.
В студии находились доведённые им до суда благодушно улыбающиеся Духовный и Беридзе!
Почтительный ведущий, захлёбываясь от восторга, представил одного как гражданина США, а второго как процветающего подданного княжества Монако.
Подданные, так подданные. Это можно было стерпеть. Слава Богу, что они убрались из России!
Но за их спинами в настороженной позе, словно верный телохранитель, стоял ни кто иной, как любимый экспериментальный и эталонный  образец «001», широко известный в народных массах под именем лейтенанта Мымрецова.
-Этого не может быть,- прошептал подполковник.- Потому что этого не должно быть никогда!
Тяжело поднявшись, он  подошёл к сейфу, где хранился, так и не пошедший в серию, «лейтенант», и,  набрав сложный цифровой шифр, открыл его.
Сейф был пуст.
Лишь синие диагоналевые шаровары, продырявленные пулями несколько лет назад, сиротливо свисали с пластмассовой вешалки.Подполковник окаменел. Он понял, что в его неподкупном правоохранительном ведомстве совершена экономически- идеологическая диверсия. Кто-то из облечённых властью сотрудников, знающих тайну сейфа, выкрал эталон, конечно, не бескорыстно, и передал его нашим заклятым врагам.
Этого экс-Захарава допустить не мог.
Вынув пистолет из другого сейфа, он проверил обойму, загнал патрон в ствол и, поставив оружие на предохранитель, выбежал из кабинета.
Тверская продолжала бурлить.
Выехать на неё не представлялось возможным.
Сев в свою чёрную потрёпанную «Волгу», А.А.З. спустился на улицу Герцена и, успешно добравшись до Садового кольца,  помчался по направлению к Останкину.
Спустя некоторое время он уже входил в здание телецентра, предъявив при входе свой министерский пропуск.
Охрана беспрепятственно пропустила его.
На минуту задержавшись у работающего в холле монитора,Александр Андреевич услышал ликующие разглагольствования Самсона:
-…ми договорились с господином Духовным о паритэтных концессиях в вашэй стране.
-В «вашей»… уже в вашей! Проклятые изменники!- пробормотал подполковник, сжимая кулаки.- Быстро ж вы забыли недавнее прошлое! А ведь тут не только родина, но и могилы ваших предков! Только я вам сейчас обо всём этом напомню!
-…Кстати,- продолжал распинаться Самсон.- Сотрудничать с нами согласились не только ваши власти, но и такие нэпрэвзойдённые электронные создания, как вот этот стоящий за моей спиной экспонат! Когда-то, много лет назад, ми с ним нэмного… как бы это сказать… повздорили. Но сэйчас нашли полное благородное взаимопонимание. Не так ли, лэйтенант?
-Так точно, ваше благородие!- басовито выкрикнул Мымрецов и предупредительно щёлкнул каблуками.- Буду счастлив способствовать постановке на конвейер моих будущих двойников, тройников и так далее!
-Да, да,- многозначительно подтвердил и новоявленный подданный  Монако.- Вскоре мы наладим их серийное производство, так как вся эта механика нынче в наших руках!
-Ну  уж нет!- свирепо выдохнул бывший Сандро.- Мне такого не простят ни дедушка Ираклий, ни Отарик Васадзе, ни мой недавно погибший дорогой генерал. Патрия о муэрте! Родина или смерть!..
Крепко сжав в кармане брюк рубчатую рукоять «Макарова», подполковник снова понёсся по коридору.
Скоростной лифт вознёс его на нужный этаж.
На дверях искомой студии горела табличка:
«ТИХО! НЕ ВХОДИТЬ! ИДЁТ ПЕРЕДАЧА!»
Однако А.А.З. пренебрёг предупреждением.
На глазах всего мира творилось нечто кощунственное.
Бывшее жульё, в одночасье превратившееся в уважаемых заморских гостей, без зазрения совести измывалось над всем, что было дорого  ему и его родному народу.


…Он рванул дверь на себя и вошёл в помещение.
Несколько  человек из технической обслуги бросились к нему, желая выпроводить. Но, увидев направленный на них пистолет, тут же разбежались в разные стороны.
Услышав подозрительный шум и почувствовав неладное, респектабельные коммерсанты обернулись. И тотчас же смертельная бледность покрыла их румяные до этого лица.
Несмотря на то, что прошло немало времени, они сразу узнали былого врага.
-Са-а-андро-о… За-а-аха-ра-ва!- в ужасе одновременно воскликнули они.
-Сандро, Сандро!- подтвердил подполковник, переступив через тянущиеся по полу шнуры и с презрением глядя на дельцов и предавшего его Мымрецова.
У последнего в груди сразу что-то зажужжало, и он, отведя глаза, стыдливо потупился.
-Значит, концессиями решили заняться? Все кооперативные садики в России скупить?- сардонически усмехнулся А.А.З.
И, не ожидая приглашения, плюхнулся на свободный стул возле стола.
Ошеломлённый ведущий хотел, было, заявить протест. Но подполковник, с очаровательной улыбкой глядя в глазок телекамеры, исподтишка показал ему воронёный ствол. И ретивый теледеятель, забыв закрыть рот, скромно прирос к своему месту.
Самсон и Духовный постепенно приходили в себя.
-Х-хе… хе-хе-хе!- подхалимски захихикал Самсон.- Какая встрэча! Какой приятный сюрприз! И какие погоны! Какое повышение! Очэнь, очэнь рад! Разрэшите пожать вашу мужэствэнную руку! Хотэлось би надэяться, что сам вэликий Сандро, нэсравнэнный, блистатэльный, тожэ на нашэй сторонэ!
-Вы-ы… вы-ы-ы… выыключиииитеее кааамеруу!- наконец истерично взвизгнул ведущий, обретая дар речи и понимая, что лично ему уже не сдобровать.- Выыыыыыы….
Однако писка его никто не услышал.
И операторы, и режиссёр продолжали гнать передачу в эфир, вслушиваясь, словно зачарованные, в фантастические предложения Самсона.
-Ми прэдлагаем вам контракт! Миллионные гонорары! Лучшие лаборатории! Виллы! «Кадиллаки»! Самолёт! Чэго ещё болше? Соглашайтэсь, Андронович! И сэйчас жэ наличными получите аванс! Назовите вашу цэну! Ми на любую согласны!
Студия замерла. Все ждали ответа.
Бывший Сандро помолчал, мысленно сражаясь с собой. Сказочное предложение завораживало его. В конце концов, чем он хуже этого позорного Мымрецова? Да он подобных ему  наклепает хоть тысячу! Тем более, что эти сволочи финансируют всё. Вплоть до фантастически оборудованной лаборатории.
А тут… мало того, что девальвировали и украли скромнейшие сбережения, так  уже третий месяц не выдают и зарплату. Все конструкторские разработки закрыли и заморозили. У дочери скоро день рождения, а он, как нищий, не сможет  ей ничего  подарить. Так не проще ли согласиться? А совесть, долг, присяга, гордость… Да гори они все синим пламенем! Вон  сколько шустрых и подсуетившихся лампасоносцев перебежали из оборонных и правоохранительных структур в коммерческие! И ни гражданская, ни собственная совесть их не тревожит!
Бывший Сандро поочерёдно взглянул в глаза Самсону и Духовному.
Те, как насторожившиеся при виде добычи гончие, ждали ответа. Они были уверены, что купили его. Они верили в то, что неподкупных не существует.
Бывший Сандро, наконец, преодолел себя. Кровь ударила ему в голову, кулаки его сжались. Быть богатым, успешным, жиреющим, но  холуём у этих мразей?
Да никогда! Родина или смерть!
Он торопливо вытер выступивший на лбу, пот, и криво усмехнулся. 
-Вы думаете, что в России всё и всех можно купить? Ошибаетесь, как всегда. А ты, Мымрецов, некогда любимое моё детище, на такие ли подвиги я настраивал тебя?
-Ну а что?- неожиданно окрысился «ноль-ноль первый».- Господа мне обещают шикарную жизнь. А у вас в шкафу я даже новых штанов не заработал. А сейчас, поглядите, как костюмчик сидит!
Он кокетливо повернулся, поводя стройным торсом и позволяя разглядеть напяленную на него форму морского пехотинца США.
-Извините, патрон! Но уж так получилось. Где лучше, там и родина, как утверждает мистер спонсор Беридзе!
-Вот ты как заговорил,- с горечью вздохнул подполковник, мимолётно осудив себя за минутную слабость. Ведь он и сам от завидных перспектив едва не опозорился.– Да, я  всегда был уверен, что ты способный ученик. Только я вот ни Отечеством, ни душой не торгую!
Он поднялся со стула и, вплотную подойдя к Мымрецову, вскинул пистолет и выстрелил ему в голову.
-Вааааай! Нэ на-а-адо-о-о!- истошно завопил Самсон.- Чито ти дэлаешь, нэсчастный? Своё же губишь! Цхххх!
-Я его породил, я его и убью!- с интонацией гоголевского Тараса Бульбы ответил А.А.З., и вторично нажал на спусковой крючок.
«001» покачнулся и медленно стал падать. Глаза его остекленели, тело задёргалось, словно в приступе внезапной Паркинсоновой болезни.
Слёзы катились по щекам подполковника.
Однако он бестрепетно выпустил в поверженное своё дитя всю смертельную обойму.
Тревога шла по этажам телецентра.
Десяток  охранников наконец ворвался в студию и с вскинутыми наизготовку автоматами бросился к возмутителю спокойствия.
Александр Андреевич швырнул пистолет на труп былого любимца и с улыбкой позволил заковать себя в наручники. Да, теперь он был спокоен. Родина не лишилась одного из важнейших стратегических секретов.
Безжизненный, ни на что негодный образец, который никогда не удастся воссоздать, валялся на полу, как тряпичная кукла. Вся его сверхъестественная электроника сгорела, и в студии почему-то адски запахло серой.
Между тем передача по-прежнему шла в эфир.
И миллионы телезрителей с восхищением наблюдали славное патриотическое действо.
Имя подполковника МВД и доктора технических наук не сходило с уст восторженных россиян. Уже на следующий день перед воротами Лефортовского изолятора многотысячные толпы славили очередного своего кумира, требуя вернуть ему честь и свободу.
-Патрия о муэрте! Родина или смерть!- дружно скандировали они понравившийся им лозунг. - Долой продажную клику ельцегайдачубасовских прихватизаторов!!!
В конце концов, они вырвали мужественного страдальца из лап  преследователей. И тут же избрали его в Государственную Думу.  Где уже четвертый срок, почти безвылазно и героически,  он борется за священные, но попранные, права трудящихся. Борется, борется, и будет бороться, вдохновляя себя  истиной, что
          « ЖИЗНЬ ЕСТЬ БОРЬБА!»
В чём большинство из нас с ним  совершенно согласны.

         …Ну а что же Духовный? Что же Самсон?
         А они на следующий день выехали из страны. И с тех пор больше в России не появлялись.
Однако если вы захотите узнать об их дальнейших судьбах, это не составит особого труда. В любом коммерческом ларьке и в любом супермаркете вам предложат упакованные нектары и соки международной объединённой фирмы БЕРИДЗЕ энд  ДУХОВНЫ.
Что же, рынок есть рынок. Бизнес есть бизнес.
        А деньги, как догадались ещё древние, не пахнут.
На этом заканчивается повествование о «Чёрном муаре», рассказанное по просьбе героев известным вам автором, с радостью закончившим сей изнурительный труд и  ныне пребывающим в очередных раздумьях о безумных перипетиях и казусах  забавной нашей жизни.
                F I N I T A