Схватка и ссора. Александр.
Рано утром, взяв Юнана,
В путь пошли они без плана,
Им подумать бы, да взвесить,
Что им может жрец навесить!
Долбанул кувалдой Сашка
По... ракетной крепкой шахте...
В общем-целом, только чудом
Победили чудо-юдо!
Борис Готман.
Хорошо, что я привык рано вставать, на часах пять было, когда вскочил. Разбудить Иру оказалось сложнее, но я знал, как на неё воздействовать.
— Не встанешь по доброй воле, я тебя поцелую, — пообещал я. — Угадай, чем завтракал?
Пулей вскочила, как миленькая, глаза сверкают, кулачки сжаты, я молча протянул зубную щётку и чашку горячего кофе.
Юнан, судя по осунувшемуся бледному лицу, вообще не спал, губы искусаны, однако сжаты, глаза светятся решимостью.
Разумеется, мы перестраховались. С волшебниками лучше держать ухо востро, а то кто его знает? В доспех залезать не стали, однако скафандры шагали за нами, Рогатик парил где-то в небесах. Сам вызвался, уж очень хотел отомстить злодею, что создал ему столько неприятностей.
Солнце или как там назывался его аналог в этом мире, алело над деревьями, скоро восход.
— Вот, это там, — принц вытянул руку и указал на приметное дерево с тремя стволами, сросшимися в одно целое, — у самых корней.
— Сейчас посмотрим, — я кивнул и направился в указанном направлении, потыкал землю штыковой лопатой, нажал. Инструмент вонзился до половины и уткнулся в какое-то препятствие.
Я начал рыть и скоро очистил изрядный участок. Отложил шанцевый инструмент, взялся за кувалду, размахнулся и нанёс удар со всей силы. Оружие отскочило, едва не ударив меня в лоб. Аа-а-а-а, руки больно! Всё же бить сталью по стали очень вредно для здоровья! Я нагнулся и пощупал. Даже не оцарапал! Хм-м-м, крепкая штука. Магия, что ли?
Я махнул рукой своему скафандру, тот послушно подошёл. Я забрался внутрь, захлопнул кирасу, положил свой цепник на железяку. Ни-че-го. Не зажглись руны, куб был мертвее мёртвого.
— Вряд ли с технологиями этого мира можно было создать сталь достаточно прочную, чтобы я не мог её пробить, — пробормотал я, вытащил бластер и выстрелил.
Луч отразился и ударил в тройное дерево. Что-то завыло, будто кто-то включил сигнализацию.
Сталь под моими ногами ожила, поползла в сторону, а под ней обнаружилась огромная пещера. Раздалось жужжание и изнутри вынырнуло что-то огромное, с дом величиной, похожее на…
— Космический корабль, — пролепетала Ира, поспешно преображаясь в белку.
— Разумеется, — я покачал головой, — кто бы ещё решился вешать свои грехи на настоящего дракона? Такая зверюга даже настоящего чародея в долю секунды испепелит. А вот инопланетянин с соответствующим оборудованием легко может и от хищника отбиться, и занять пост жреца, и замаскировать корабль, превратив его в чешуйчатого, а чуть что — быстро свинтить с украденным золотом.
— Ты очень догадлив, адвокат для монстров, — послышался из динамиков хриплый голос, — жаль только, что это не спасёт тебя и остальных от гибели.
Из корпуса корабля вылезли какие-то жутковатые стержни, ударили из них лучи, мы бросились в разные стороны. Ира, самая сообразительная из всех, кинулась к принцу, свистнула своему скафандру и когда тот приблизился, втолкнула юношу внутрь и захлопнула скафандр.
Я ринулся к девушке и буквально в последний момент закрыл её собой. Защитное поле скафандра застонало, мигнуло и погасло, ещё один выстрел и мне крышка!
— Внимание, ваш костюм повреждён, — пропищал динамик, — уровень энергии снизился на шестьдесят процентов.
— Ну что же, поиграем в Железного человека, — я ухмыльнулся. — Перенаправить всю энергию на жезл. Мы ведь вызывали помощника вчера? Отлично. Да, приоткрой сначала чуток кирасу, не хочу задохнуться в этом гробу!
— Эй, воришка, может, попробуешь попасть в меня? — выкрикнула моя напарница, вынырнув из-за моего скафандра, и понеслась прочь.
— Да с удовольствием, — отозвался злодей, — ведь именно ты сумела договориться с драконом и превратить его в травоядное, испортив мой идеальный план!
Корабль сосредоточил огонь на напарнице, как на единственной реальной угрозе. Деревья вспыхнули. Юнан в скафандре ничего не смог бы предпринять, а от меня толку не было никакого! Как думал враг.
В костюмчике стало несколько жарковато, когда выключился климат контроль, хорошо хоть кислород в щель проникает. Жезл активировался, ударил луч. Появился Шварни.
Враг мгновенно развернул свою машину, шарахнул по мне, я зажмурился и почувствовал, что лечу куда-то. Кираса распахнулась, и я выпал и рухнул на землю. Перевернулся несколько раз, приподнял голову и увидел скафандр Иры, дымящийся. В динамике послышался радостный вопль Юнана. Неужели принц как-то разобрался с оборудованием и отбросил меня? Как такое вообще возможно?
Шварни поднял щупальца и обрушил свой удар… корабль злодея задрожал и рухнул на землю. Тут же птицей с небес спустился Рогатик, когти вонзились в твёрдую сталь, рванули её и…
****
— Слушай, а наш принц действительно молодец, — напарница подмигнула мне, — кто бы мог ожидать, что он, дикарь, научится пользоваться скафандром быстрее, чем мы, так называемые, цивилизованные?
— А что, — я погладил пальцами подбородок, — нектара теперь много, учителя хорошие, и парень рвётся в бой. И папаша его, после того, как мы вернули всё украденное золото, вполне в состоянии оплатить обучение и оборудование. Мы же можем его рекомендовать?
— Да я бы сама оплатила ему всё это, части нашей награды, полученной за поимку опасного преступника, вполне хватит, — девушка улыбнулась. — А у нашего "жреца", оказывается, была интересная карьера: аферы, убийства, грабежи, разыскивался в сорока измерениях, лет двести никто не мог настигнуть злодея, пока бедняжка не наткнулся на нас. Теперь не скоро выйдет.
— Если вообще выйдет, — кивнул я, — наверняка получит пожизненное заключение.
****
— Да ты… ты… Знаешь, кто ты?! — задохнулась от возмущения Ира.
— Кажется, вот прямо сейчас и узнаю, — вздохнул я. — Только имей в виду: я о себе такого успел за свою жизнь наслушаться, что вряд ли тебе удастся меня удивить.
— Ты — Буратино!!! — выдала девушка.
— Кем только не называли, и "Винни Пухом", и "Мумитроллем", и "Карлсоном", и "Черепашкой ниндзя Михельанжело", и просто — "машиной", но чтобы "Бурато"… — это впервые. Это потому что такой же длинноносый?
— Нет! — рявкнула моя взбешённая коллега. — Это потому — что бревно бесчувственное! Чурбан деревянный! И, между прочим, я никогда не высмеиваю чужую внешность! Да и не в ней дело… — Ира вздохнула, устало махнув рукой.
Вот это уже хуже. Когда на меня злятся, я переношу это легко, но если девушка расстраивается или, не приведи Бог, заплачет, — тут я теряюсь совершенно. А Ира, кажется, уже всхлипывает. Ох, права она, не вовремя я затеял шутки шутить, она и так уже на пределе от напряжения. Впрочем, когда я делал что-нибудь вовремя? А с шутками у меня чаще всего так получается.
— Ну да, в этом весь я, — я пожал плечами. — Таким уродился. Наверное, ты права. Сам дурак и шутки у меня дурацкие. Всю жизнь из-за этого страдаю.
— Ты? Ты страдаешь? Что-то по тебе не заметно. Хотя конечно-конечно — страдаешь! По красотке-инструкторше. Как же я забыла… Ничего, вот вернёшься с этого задания героем, она тебя утешит-обогреет-обласкает, — девушка отвернулась.
Она всё ещё была грустна, но плакать, кажется, уже не собиралась.
— Не знаю, как инструкторша, тем более, в ней почти не осталось ничего интересного, но блистательный, хотя и изрядно разжиревший Алетон точно будет рад возвращению героини и с радостью примет её в свои объятия, — не удержался я.
— Не нужны мне его объятия. Мне, если ты не заметил, хотелось, чтобы кое-кто вернулся живым со следующего задания, — Иринка вздохнула. — С каждым разом всё страшнее становится, прямо как в сказке. Сгинуть проще, чем уцелеть. Как вспомню Карланских кровавых цепней, кровь в жилах стынет. Моя сила на этих тварей почти не действовала, а уж когда монстр тебе в ногу вцепился и почти прокусил сталь, думала, сердце разорвётся! Посмотри — седой волос, да на самом видном месте!
— Не хочешь же ты сказать… — начал я. Вот никогда не могу вовремя остановиться! Поистине язык мой — враг мой!
— Не хочу, — отрезала Ира. — Мы ведь, кажется, уже всё выяснили и всё решили. Только коллеги.
— Что-то не похоже, что тебя это радует, — ухмыльнулся я.
— Ты неисправим, — Ира горько вздохнула и закрыла лицо руками.
Так, кажется, это я зря сказал.
— Ну, я же говорил: такой уж я. Понимаю, что не нравлюсь тебе, не пара и всё такое…
— Всё такое, — сердито передразнила Ира. — Какое — "такое"?! Если бы не твоя манера вечно высмеивать меня, я бы, может… Может быть, я… — она опустила голову.
— Высмеивать?! — искренне удивился я. — Да я никогда!
— Никогда? Никогда ты не говоришь всерьёз! Всегда подшучиваешь, подкалываешь. У меня тоже есть чувство юмора, но когда дело касается чувств, то тут уж не до шуток — они могут быть обидными! И с тобой никогда не понятно, когда ты говоришь всерьёз, а когда издеваешься! Впрочем, о чём это я… Какие у тебя могут быть чувства? Только голод и… и то, что ты испытываешь к Алетоне, но любовью я бы это не назвала.
— Ну вот… Со мной всё ясно. Я похотливый обжора, ты это хотела сказать? — возмутился я. — Возможно, так оно и есть, но мне тоже очень-очень хочется, чтобы кое-кто дожил до пенсии, так что в этом наши устремления совпадают. Алетон будет в восторге.
— Да плевать мне на Алетона! Ты… — безнадёжен… — Ира махнула рукой и горько улыбнулась.
— Поверь, я бы очень хотел соответствовать твоим ожиданиям, но… мне это не дано, — вздохнул я.
Иринка вдруг улыбнулась:
— Рождённый прыгать летать мечтает, но толстый пузик ему мешает!
Я расхохотался.
— Ну вот, теперь я спокоен. Моя неподражаемая коллега вернулась из страны печали и готова к новым подвигам во имя мира во всём мире!