«Волга» упала на левый борт под тяжестью очередной волны, легко повалившей тяжёлое судно. Бесконечные водяные валы с белой пеной их гребней скрывала опустившаяся на Ионическое море темнота, принесённая с запада массами мрачных туч. В черноте наступающей южной ночи колыхались ходовые огни одинокого судна, а всё необъятное водное пространство волновалось под крепким северо-западным ветром. Подходил к концу день 31-го декабря 1990 года.
Россия испокон веку встречала Новый год за праздничным столом. Но вся страна не может одновременно сидеть за столом, поскольку множество других важных дел обеспечивают её жизнь и спокойствие. Вот потому-то сегодня обычный грузовой пятитысячник «Волга» и пересекает ненастной ночью Ионическое море, выполняя рейс с грузом пшеницы из азовского Ейска в итальянский порт Кальяри, что на южной оконечности острова Сардиния.
Судовая жизнь шла своим обычным порядком, но всё же присутствовало ощущение, что кончается Старый год и на пороге другой, Новый, который принесёт что-то иное и, наверное, счастливое. Правда то, что в последнее время творилось в родной державе не совсем, а вернее совсем не сочеталось со словом «счастье». И хотя команда «Волги» жила в своём мирке, закрытом от большинства проблем переживаемых родной страной, отзвуки социального ненастья доходили и сюда, в эту качающуюся на тяжёлых волнах реальность.
Капитан, худощавый, высокий 54-х летний мужчина с шапкой чёрных волос тронутых сединой стоял на подветренном крыле ходового мостика, придерживаясь за ограждающий поручень. Вглядываясь в темноту и набегающие холмы волн, он снова и снова возвращался мыслями к полученному сегодня закрытому сообщению. Оно извещало, что сокращалась должность первого помощника капитана, или просто "помполита". Это сокращение подтверждало то, что страна отказывалась от своих прежних идей и целей, к которым стремилась всю советскую историю. Нужно будет сообщить известие помполиту, но пока не время и ничего не случится, если о своей ненужности он узнает позже. Ведь до возвращения в порт CCCР изменить что-либо невозможно. Вот такие мысли не покидали капитана в ожидании наступающего праздника.
Погода оставалась тяжёлой. Повар Таня Пахомова, ходившая с этой командой уже не один год, накормив экипаж ранним ужином, готовила угощение для новогоднего стола. В одной из холодильных камер лежали семь бутылок шампанского, ожидая своего часа. Проза жизни говорила, что одна бутылка шампанского на троих являет собой нормальную дозу для здоровых мужиков. Потому-то и поужинали сегодня пораньше, чтобы в полночь ещё раз, по-новогоднему, посидеть за столом, выпить шампанского и непременный чай.
Счисление пути судна показывало, что к полуночи «Волга» начнёт втягиваться в воронку Мессинского пролива, а значит, погода изменится в лучшую сторону. Старпом, крепкого сложения энергичный тридцатилетний молодой человек поглядывал в иллюминаторы ходовой рубки и обсуждал с помполитом детали встречи Нового года.
- Борис Егорович! - обратился он к помполиту. - Ты вместе с начальником рации собери-ка поздравительные телеграммы и потом, когда соберёмся всей командой, вручишь их. Представляешь, как будет приятно при всех получить поздравление от своей семьи?
- Согласен, мысль хорошая, но надо будет проверить, чтобы поздравление было для каждого, – соглашается помполит. Он плавает уже давно, а потому считает, что мелочей в новогоднем поздравлении быть не может. - Пойду-ка я в радиорубку и проверим с радистом, что там с поздравлениями.
Помполит открывает дверь, на краткий миг осветив часть ходовой рубки, и его шаги звучат по трапу. «Волга» время от времени содрогается под ударом особо крупной волны и заваливается в сильном крене. Старпом вглядывается в темень пытаясь увидеть случайного коллегу, но в пустынном море нет никого. Он включает люстры палубного освещения и наблюдает как волна, перевалив через фальшборт, бурлящими потоками заливает главную палубу и на очередном наклоне судна сливается в море. Свет палубных люстр освещает белые гребни проносящихся мимо волн. Убедившись, что всё в порядке, он выключает освещение и, напрягая ноги на качающейся палубе, начинает мерить шагами ходовую рубку. Старпому вспоминается трёхлетняя дочь Юленька и жена Ирина. Скрытое темнотой лицо крепкого тридцатилетнего мужчины расплывается в улыбке, когда он представляет,как жена с дочерью украшают ёлку. Ирина, конечно же, припрятала под лапами пахнущей хвоей лесной красавицы новогодний подарок для любимой дочери, который та завтра утром обязательно найдёт. И ребёнок поверит, что сказки исполняются, когда возьмёт в руки подарок, переданный папой через деда Мороза. Мысли о доме и семье приносят в рубку качающегося на волнах одинокого судна тихое тепло.
Короткий свет в раскрывшейся на мгновение двери. Это прибыла очередная вахта. Третий штурман и вахтенный матрос осторожно делают первые шаги в темноте рубки, но буквально через две-три минуты они уже будут свободно ориентироваться в окружающей обстановке. Матрос занимает место у колонки авторулевого, сверяя показания компасов, а штурман проходит в помещение штурманской, где старпом делает последние записи в "Судовом журнале".
- Ну, как там дела с новогодними украшениями? - интересуется он у третьего штурмана. - Дед Мороз будет настоящий?
- Вадим Викторович! Всё будет в лучшем виде, - успокаивает штурман старпома и, прошагав циркулем-измерителем по карте, констатирует. - Через пару часов мы ляжем на север и качка уменьшится.
В это время «Волгу» особенно сильно повалило на борт, но от этого уверенность штурмана в скором изменении обстановки не поколебалась. Штурман держится за поручень пульта контрольных приборов и вглядывается в очертания береговой линии, которую рисует развёртка радиолокатора на 48-и мильной шкале и подтверждает:
- Всё правильно, локатор показывает побережье Калабрии
ххх
Капитан спустился к себе в каюту из ходовой рубки, где знакомился с навигационной обстановкой, складывающейся к концу дня. По всему получалось, что к полуночи «Волга» должна подойти в району Мессины и погода в том районе улучшится. Палубы пока не могли сохранять горизонтальное положение, но инициативная группа под командой помполита не обращала внимание на такие мелочи. Они украшали синтетическую ёлку и кают-компанию игрушками и флажками, которые хранятся на каждом судне ожидая своего часа. Близость берегов Калабрии начала уже сказываться на величине волны в море и качка становилась легче.
Капитан удобно устроился в кресле, раскрыл заложенную страницу книги и попробовал окунуться в заботы героев Станюковича, которые наблюдают за тучей, что отделившись от горизонта быстро приближается к клиперу. Но сегодня проблемы героев книги были далеки от реалий жизни, а вот мысли о дочери и жене были рядом. Как же летит время! Дочери уже 20 лет, да и мимо жены эти годы не прошли. Капитан усмехнулся, мол, и тебе-то самому уже далеко за пятьдесят. Вспомнился давний случай, который и сейчас вызывает улыбку. Был 1971 год, жена должна вот-вот родить, а они шли Баренцевым морем на Мурманск. И тут радист приносит в ходовую рубку радиограмму, адресованную лично капитану. Он помнит, как взял в руки бланк и с опаской глянул в самый конец текста – казалось, что первые строчки могут нести что-то опасное. Он начал чтение с последних строчек: «...обе чувствуют себя хорошо». Сейчас смешно, а тогда первая мысль была, мол, что это? Жена родила сразу двоих? И только с помощью присутствующего в рубке старшего механика, который первый догадался прочесть всю радиограмму с самого начала стало ясно, что это дочка и жена чувствуют себя хорошо. Звонок телефона и голос вахтенного штурмана:-
- Станислав Антонович! Подходим к точке поворота. Новый курс ноль градусов. Разрешите поворачивать?
Судно выходит на ветер. Волна ещё злая, но на этом курсе она разбивается о носовой штевень. Превратившись в облако брызг она накрывает палубы и надстройку. Только слабое покачивание осталось от прежней качки. На правом траверзе* из-за линии горизонта медленно выплывает усечённый диск луны, пробуя осветить необъятность моря. Справа появились редкие огоньки далёких селений Калабрии, разбросанные по склонам невидимых в темноте гор, а слева, далеко-далеко, линии городков Сицилии. Исчезает чувство одиночества, которое сопровождает человека в открытом море. Появляются ходовые огни встречных и попутных судов. «Волга» втягивается в воронку Мессинского пролива.
С крыла мостика появляется тёмная фигура, в которой угадывается помполит:-
- Станислав Антонович! - обращается он к капитану. - У нас 22.00, а в Москве сейчас полночь и передают новогоднее поздравление президента. Я включил трансляцию, пусть народ послушает.
- Ну и правильно сделал, – поддержал капитан. – Москва далеко, а к нам Новый год придёт позже. Собери-ка экипаж в 23.45. Проводим Старый год и встретим Новый. Но имей в виду, что сразу после полуночи пройдём узкость Мессинского пролива и окажемся в Тирренском море, а там погода радовать не будет. Надо успеть убрать нашу новогоднюю красоту, чтобы не поколотить посуду.
- А можно будет парочку ракет пустить? Ведь наверняка у старпома есть списанные, – высказывает капитану свою затаённую мысль вахтенный штурман.
- Надо будет поинтересоваться у старпома, - соглашается капитан.
- А ты почему нерадостный? - обращается он к старшему механику, который молча упёрся взглядом в темноту за лобовым иллюминатором. - Не первый же раз встречаешь Новый год в море?
- Да, не первый, - вздыхает "дед".
- Так пусть же команда видит наши полные оптимизма лица, - шутит капитан. - Ничто нас в жизни не может вышибить из седла, как сказал один литературный герой. Помнишь?
Часы равнодушно отсчитывали уходящие в вечность минуты, а через иллюминаторы рубки можно было наблюдать появление всё новых береговых огней, которые постепенно сливались в сплошные линии по обоим бортам «Волги». Картина разворачивалась необыкновенная, но начинали действовать приливные течения и приходилось постоянно следить за местом судна, корректируя свой курс. Новогодняя ночь не влияла на расписание местных паромов, обеспечивающих перевозку граждан и гостей Италии между Сицилией и Калабрией. Это заставляло вахту не увлекаться красотами, в которые погружалось идущее в новогоднюю ночь судно.
ххх
А время подходило к условному рубежу, обозначенному на циферблате судовых часов цифрой "12". Иллюминаторы ходовой рубки были заполнены надвигающейся слева массой огней Мессины, расцвеченной цветными огнями рекламы, а справа – группами огней Калабрии, где та же реклама добавляет праздничности в общую обстановку. Пока в проливе спокойно, резких изменений курса не требуется, а потому капитан включает принудительную трансляцию:-
- Внимание экипажа! Прошу всех срочно собраться в столовой команды для прощания со Старым и встречи Нового года.
В столовой команда уже в сборе, одеты по-праздничному и с появлением капитана все занимают свои места за нарядными столами. И пусть скатерти влажные, на случай качки, но от этого их нарядная, праздничная белизна не пострадала. Только вахта в рубке и в машине остаётся на своих постах. Оживление за столами внезапно смолкает. Это в дверях столовой появляется настоящий Дед Мороз с мешком за спиной. Одежда Деда выглядит необычно. Штатный полушубок покрыт простынёй, на которую пришиты звёзды и цветы, согласно фантазии исполнителей. Пышная борода из пропиленового троса закрывала его лицо, но голос, произнесший первые слова приветствия, подсказал, что в шубе находится начальник радиостанции:-
- Здравствуйте, команда славного теплохода «Волга»! Я пришёл поздравить вас с наступающим Новым годом и сейчас я, Дедушка Мороз, вручу каждому подарок.
И может быть, всё вышло не так уж красиво, но каждый получил по нескольку поздравительных радиограмм и тишина, на момент пришедшая в праздничную столовую, стоила того. Но время шло и вот уже заступающая вахта, отложив встречу Нового года на «после вахты», заторопилась сменить своих товарищей и дать им возможность отметить праздник. Время 24.00, все поднялись за столами с шампанским в обычных стеклянных стаканах.
- Дорогие мои товарищи! Поздравляю вас всех с наступившим 1991 годом и пожелаю каждому здоровья и счастья, – поздравил команду капитан.
Все дружно выпили шампанское, разлитое в обычные стаканы. Капитан передал бразды правления праздничным столом старпому и помполиту, а сам поднялся в ходовую рубку, где в этот момент проходили траверз Мессины и требовалось следить за движением паромов и транзитных судов.
Вскоре на мостике появилась вся команда во главе со старпомом, который принёс три ракеты, когда-то списанные, но почему-то не уничтоженные согласно инструкции. Уже полетели ракеты с других судов и с акватории порта Мессина, оставляя яркие росчерки на чёрном бархате ночного неба. «Волга», выпустив в зенит свои ракеты, вместе со всеми отметила наступление Нового года. Что он принесёт с собой? Каждый надеялся, что плохое не коснётся его, а пройдёт мимо.
Пролив, между тем, сужался и поворачивал на восток. Усилились течения. Теперь только суда в проливе видны на чёрном горизонте, подсвеченные осколком луны. Свежеет северо-восточный ветер. Помполит покидает рубку и заверяет, что сейчас желающие выпьют чаю и уберут всю посуду. Чёрное небо, украшенное невероятным количеством звёзд, окружает «Волгу». По бортам остаются Сцилла и Харибда – эти известные с детских лет названия, которыми поименованы водовороты на противоположных берегах в узкости пролива.
Мессинский пролив пройден. Пропали береговые огни. Вокруг темнота огромного пространства. «Волга» ложится на последний курс 280 градусов, которым пройдёт южную часть Тирренского моря и войдёт на внешний рейд порта Кальяри. По мере удаления от побережья Сицилии усиливается ветер и становится крупнее волна. Она идёт в правую раковину** и затрудняет удержание курса авторулевым. Управление рулём переводится на "ручное". По правому борту освещённые неяркой луной проходят Липарские острова. Вот совсем близко, едва различимый в темени ночи вырастает из глубин Тирренского моря конус острова Вулькано. Ход полный, а бесчисленные огни селений Сицилии провалились за линию горизонта.
Чувство одиночества приходит к капитану, меряющему шагами ходовую рубку. Появляется ощущение вины перед семьёй, что даже в такой домашний праздник, как встреча Нового года, нет возможности быть рядом. Вспомнилось, как всего один раз смог сделать для своей шестилетней дочери и её гостей - братьев пятилетнего Димки и четырёхлетнего Сашки неожиданный подарок, появившись перед ними в костюме Деда Мороза, который заранее был взят напрокат. Какими круглыми глазами смотрели на того Деда Мороза дочь и её гости, когда он доставал из безразмерного мешка свои подарки. И как радовалась дочь, что Дедом Морозом оказался её папа. И капитан винился перед своей семьёй, что ей оставалось места в его жизни меньше, чем должно быть:
- Это всё лирика! - одёргивает он себя, а главные двигатели с силой вращают винты, которые толкают судно вперёд.
Остров Вулькано пропал в темноте за кормой. Увеличившаяся волна внезапно повалила «Волгу», напомнив о том, что судно находится в открытом море. Звук шагов на трапе и голос помполита вернул капитана из воспоминаний:-
- Всё убрано по местам, всё в полном порядке, – помполит закончил свой доклад и добавил, - а погодка-то свежеет.
- Да, немного посвежело, - согласился капитан, - но прогноз неплохой и через полтора суток, думаю, мы будем на месте.
«Волга» переваливалась с одной волны на другую и черпала бортами море, которое она тут же торопилась сбросить со своих палуб в пенные буруны по бортам. Светящийся кильватерный след вырывался из-под её кормы и терялся в ночи, которая накрыла своим чёрным бархатом всё Тирренское море. «Волга» шла, отталкивая назойливые волны, а в иллюминаторах её рубки качались яркие южные звёзды. Судовые часы равнодушно отсчитывали время наступившего Нового года.
Примечание:
* «на траверзе правого/левого борта» – под углом 90 градусов к диаметральной плоскости судна.
** «ветер или волна в правую раковину» - в правую ягодицу.