ЭПИЛОГ
За запретные игры взрослых чаще всего расплачиваются их дети.
Рука пятилетнего Сережи чуть не по плечо в гипсе: сложный перелом произошел при падении, когда отец во время драки с Виктором швырнул ребенка на асфальт.
Борю увезли в милицию, а его соперника в бессознательном состоянии забрала скорая: его унесли на носилках и Сережа решил что Боря убил Виктора. Никакие убеждения матери не помогали малышу: он просыпался и плакал по ночам, вздрагивал от каждого шороха, срывался на крик:
– Я хочу видеть Витю!. Боря убил Витю! Я видел, я сам всё видел! – бился в истерике Сережа и конца и края детским слезам не было видно.
Выслушав Лену, старенький психолог только покачал головой:
– Придется Вам, мамочка уступить малышу. Если не хотите чтобы ваш сын на всю жизнь стал клиентом психиатра, ведите его к Виктору в больницу.
Лена наконец решилась: будь что будет.
Если Виктор столько лет обо всём знал и терпел, чего ей бояться? Ведь и он тоже обманывал её, скрывал правду о разводе с первой женой!
– Сережа, Сереженька, в палату к Вите ты войдёшь сам.
– В палату к папе Вите войдём вдвоём.
Но в палату Лену не пустили, тем более с ребенком.
– Ваш больной настолько слаб, что его лучше не беспокоить. Если хотите – посидите в коридоре, подождите лечащего врача. Он скоро будет делать обход.
– Значит будем ждать! – Лена настроена решительно.
Время тянется медленно. Хорошо, что Лена взяла на сегодня отгул: уже больше часа она с Сережей на руках сидит в больничном коридоре. Сережа усыпает на её плече.
– Ваш Смолкин лежит тут, – ни с того ни с сего брякнула пробегая мимо молоденькая медсестра, показала пальцем на седьмую палату и скрылась в бесконечном лабиринте гулких больничных коридоров.
Лена осторожно подошла к двери: в седьмой палате пусто. У огромного окна, на небольшой тумбочке обрывок бинта и несколько таблеток на блюдце, рядом капельница и вплотную к ней, одна единственная койка прикрытая простыней, но на ней никого не видно..
–Папа! – тихо позвал малыш. - Папа Витя!
Простыня зашевелилась. Из под неё неуверенно потянулась худая, исколотая иглами капельниц рука.
– Папочка! – Сережа бросился навстречу протянутой руке.
– Сережка! Сереженька! - Лицо Виктора сплошь покрыто бинтами. Он вслепую тянет руку на детский голос и вот-вот коснется гипса.
Лена молча перехватила руку Виктора и сжала в своей ладони. И он узнал её:
– Лена?!
– Виктор, мы тут, мы с тобой.
– Ну вот и отлично! – раздался за её спиной бодрый мужской голос: в палату в сопровождении коллег вошел врач. – У нас сейчас обход. Завтра бинты снимать будем, приготовьте больному чего-нибудь поесть, вкусного, домашнего. А сегодня визит окончен.