«На вкус, на цвет – товарищей нет». С этой банальной «истины» я и начну повествование о своих размышлизмах. И тут же себе и возражу: бывают и есть товарищи и на вкус, и на цвет. И особенно это заметно в литературе. Наверное, не надо и напоминать: у классиков товарищей полным полно. Пушкин, «наше всё», Лермонтов, «наше достояние», Есенин, лириков кумир, Владимир Высоцкий, боль и мужество России… Каждый читающий может назвать множество других авторов, имеющих в багажнике бесспорно неисчислимое количество товарищей и будет прав.
Вообще в литературе быть правым или не правым довольно легко. Всё зависит от позиции критики, от её вкуса. Покажу два из наиболее мной любимых примеров. Однажды «Литературная газета» опубликовала рядышком две критических статьи об одной и той же книге. (Жаль, каюсь изо всех сил, не помню названия – давненько дело было). Одна из статей разделала книгу ту в пыль и прах, и доказала почему. Другая статья эту пыль сгребла в кучку и ту же книгу расхвалила до заоблачных высот… И тоже – с убедительными доводами. Поэта Александра Кушнера допекли как-то вопросом: как отличить хороший стих от плохого? После не слишком мучительных раздумий поэт искренне ответил: «Не знаю…» Уж казалось бы… А вот – «не знаю» и точка.
Вот уже «есть мнение» что даже «наше всё» и поэзия его - устарели. Устарели – значит умерли для читателя. А на мой взгляд поэзия устареть не может - психика, или душа, человека остаётся практически неизменной веками и даже тысячелетиями: любовь, страх, печаль, радость, ожидание, расставание и т.д. Иначе устарели бы все поэты прошлых веков – их поэзия как бы умерла вместе с ними. Но в то же время мы чистосердечно признаёмся и с пылом утверждаем, в перси себя истово бия: поэзия – не умирает… В самом деле Пушкин «устарел», а его стихи вписываются в наш день нынешний очень органично. (Не все, разумеется). Тут вам и вкус, тут нам и цвет… «См.» стихотворение «Клеветникам России». Устарело?.. Вот то-то. Впрочем, действительно есть и действительно устаревшие, и вымершие стихи – краткого советского периода Российской истории, воспевающие Сталина, Ленина, Будённого, социалистические соревнования, комсомол, пионерию, колхозы…
Как правило, я не интересуюсь биографиями поэтов. И предисловий к их книгам не читаю - не хочу, чтобы они как-либо и так или иначе повлияли на моё личное восприятие их творчества.
Стоит на одной из книжных полок моей домашней библиотеки толстенький том «Жизнь Есенина». Лучше бы я его не раскрывал. Храню для того, чтобы при необходимости процитировать какой-нибудь фрагмент из него, а то не поверят просто на слово….Книга слеплена и скроена из писем и воспоминаний родных, друзей, знакомых и «собратьев по перу» Сергея Есенина, «нашего всё» едва ли меньшего, чем Пушкин. И сложился из прочитанных воспоминаний образ великого поэта настолько отвратительный (тут я опечатался и неожиданно получил интересное словцо «отсратительный»), что некоторое время и стихи его не читались. Разумеется, сыграло роль и моё личное восприятие мира и мужчины в нём. Омерзительно, на мой взгляд, когда мужчина за счёт женщины едет в Америку и затевает там скандалы в ресторанах для того лишь, чтобы привлечь внимание прессы к своей поэтической персоне (он сам в этом сознавался). А когда женщина эта ему надоедает, убегает от неё полуодетым, чуть не в одних подштанниках, через окно – лишь бы не попадаться ей на глаза… Пьянство. Выступления перед читателями в драбаданно-невменяемом облике…
Известно - в богемной среде подобные состояния и поведение – в порядке вещей. Даже современный поэт Мнацаканян (не ошибся в написании фамилии?) изливал в «Лит. газете» свои нежные и романтические воспоминания о традиционных пьянках и драках в ЦДЛ. Да… Но читателям обо всём этом лучше, наверное, не знать – могут размазаться возвышенные грёзы о поэтах. Впрочем, у кого и кому как. Был случай, когда «простые» мужики в электричке, увидев в моих руках томик Есенина, попросили прочесть им его стихи «про водку и про баб»… Народный поэт, ничего не скажешь. Но ведь и Пушкин паинькой не был: 28 дуэлей – это вам не «лютики-цветочки», а уж насчёт баб… Это только в стихах он был «облаком в штанах», как и Маяковский… Да и то не во всех – см. «Сказку о царе Никите». Лермонтов в письмах друзьям, да и в стихах тоже, та-а-акое писал… Лучше умолчу.
Некоторые творцы стихов, подвизающиеся на сайте Стихи.ру, увлекаются своего рода спортом – игрой в рейтинг: надо непременно попасть на его вершину и стать там поэтической стопой первым. Попирателей вершины рейтинга определяет жюри по количеству рецензий, или, как их там называют, «рецек» на стихотворение. Чем больше «рецек» – тем выше рейтинг. А Кушнер не знает как отличить хороший стих от плохого – вот вам и «как». Причём «рецки» непременно должны быть хвалебными. За отрицательные снимают баллы и понижают рейтинг, ужас-то какой. Стихи, однако, кому-то нравятся, кому-то не очень, а кто-то их вообще за стихи не принимает. И об этом в «рецке» пишет, нахал и хам эдакий. Что желать? Очень запросто: надо только отрицательных авторов упрятать в «чёрный список» навсегда и рейтинг гарантирован на высшем уровне – возражать некому. И возвысится человек до звания «Народного поэта», «Поэта года» и даже, может быть, «Короля поэзии» или прозы. Не допускается ни малейшей критики. В ответ может излиться мат, хамство и – пожизненное заключение в «чёрный список». «ПоЕтические натуры» рвутся к славе или хотя бы известности всеми силами, топоча сапожищами самолюбования чужие головы и плечи. Гордо произнося при этом, что возражающие Их поэтическим сиятельствам - всего лишь мельтешащие где-то там под ногами в гнусности своей жалкие завистники. Игорь Северянин: «Я избран королём поэтов на зависть нудной мошкаре». Ежели в России «поэт больше чем поэт», то уж куда больше мошкары – вне всяческих сомнений.
Вот стих. Адресован некоему барину, который «баловал с огнём» на Купалу» и «прожёг штаны и барский дом»,
«…Помнишь тили-тесто замесили,
возвели чудесный дили-дом,
салом по сусалам закусили,
бляху-муху хлопнули при том.
Нынче ж, барин, раннею весною
по реке с казнёнными плоты,
а вон тот, удавленный кишкою,
это – ты».
Забавный такой стишь… Эдакое милое творческое хулиганство. Особенно финал-фингал: «удавленный кишкою…» Прелесть какая. Барин, собственной кишкою удавленный… Это ж надо себе такое вообразить… Написать. Опубликовать… А ведь, по сути, стих-то большевистский: удушен «сплуататор трудового народу» - барин, и вниз по течению спущено на плоту его буржуйское тело с казнёнными. Только таким образом, помнится, казнили в пугачёвщину не бар, а разбойников-пугачёвцев. Чьего сочинения стих? Захара Прилепина. Плох ли он, хорош ли – сказать не берусь. Не судия я. Поскольку уже признал, что не знаю, чем в поэзии плохое от хорошего отличается. Знаю только одно: мне не понравилось. Ну и что же? Мои вкусы – не эталонное мерило стихосооружения… Знаю и то, что в искусстве вполне возможно объяснить, превознести или опустить без исключения всё. Даже «наше всё». (А уж «ихнее» и подавно). Стих об удавленном кишкой, вероятно, предназначен для превозношения. Я не понимаю почему.
Одна из моих самых отталкивающих телепрограмм – «Голос». С его «борьбой». Вот ведущий с эдаким американским завыванием объявляет: «В бой вступает такая-то-о-о-о-у-у-у!!!!!!!!!!!» В воображении моём тотчас появляется эдакая могучая дама, вцепляется в волосы соперницы, та пинает её ногой в пах и начинается борьба… С визгами, воплями, судорогами и конвульсиями от старания и жажды победить. Судьи изображают оптимистический энтузиазм и всё на сцене идёт «здорово». Бывает забавно. Бывает не очень. Бывает просто отвратительно. Вместо голоса истошные вои и крики. Их источники аж багровеют от усилий и жажды «победы». Конечно, случаются и приятные исключения, но они быстренько куда-то пропадают…
Борьбы нет в библиотеках и книжных магазинах. Там царит истина. Люди берут или покупают то, что им хочется прочесть. И вряд ли реклама играет здесь решающую роль. Как и многие другие, я выбор книги начинаю с поисков отделов «художественная литература», «история» и «публицистика». Название книги. Автор. Наобум раскрываю книгу, читаю бегло несколько абзацев на нескольких страницах. Если нравится стиль автора, заглядываю в аннотацию. И тут интересно? Бум брать. Разумеется, есть авторы, чьи имена уже хорошо мне известны – тут новую их книгу беру без раздумий. Жаль, но в библиотеки теперь крайне редко поступают дельные новые книги – приходится покупать в магазинах. А здесь уже и цена имеет значение… Выше пятисот рублей за том для меня уже запредельно. Да ведь и далеко не всегда высокая цена книги говорит и о высоком её качестве.
Стремление хоть как-то выделиться из необъятного мира издаваемых книг их авторы стараются привлечь внимание почтеннейшей публики экстравагантными названиями. Для начала. А там и тексты стараются излагать весьма художественно – если по способностям и по силам. Всё это я называю одним словом: в ы п е н д р ё ж. Некоторые пишут настолько «высокохудожественно», что читать их мочи нет никакой. Но это бывает заметно уже при беглом чтении. Такие опусы бережно ставятся на прежнее место: «Пусть пробуют другие – я лучше пережду…» Есть прочие – эти буквально полутора слов связать не могут, а книга их – вот она. За счёт автора ныне издадут всё, что хошь.
Но – пора и за Захара Прилепина взяться. Почему бы и с чего бы именно за него – этого писателя усиленно пропагандируют российские СМИ, и не только СМИ. Причины мне не понятны. Допиарились до того, что Прилепин постепенно превращается для меня в одиозную фигуру. Ну, он и сам постарался…
Я не литературный критик. Ни в коем случае. Тако же и не «пиит», и не поэт, хотя стихотворения иногда творю: «Я просто пишущий читатель, но, безусловно, не поэт». И не писатель, хотя и прозу творю, и лауреатом бываю. Порой. Характер не тот. Стихов своих практически никуда не шлю, прозой своей издателей не утомляю. Даже от предложенной номинации в «Наследии» отказался. С Великими сочинителями знакомиться лично не стремлюсь, встреч с ними не ищу, на фото рядом с их божественными ликами не позирую. Хотя знаю, что все сии упражнения для издания книг могут быть весьма благостны, в наше коррумпированное время. Но пересилить своё не хочу – не хочу… О чём, бишь, это я… Ах да – о Прилепине.
Первую его книгу, «Патологии» я прочёл… Не могу сказать, что с наслаждением – тема не наслаждающая, но с удовольствием. Даже ещё раз перечитал. Стиль автора как нельзя более лучше совпадал с содержанием. При чтении у меня то и дело появлялись иллюзии, что я сам участвовал в тех же боях… Об этом и сказал Захару при презентации его книги. Поблагодарил его за книгу. Прилепин искренне поблагодарил меня за благодарность к взаимному удовольствию…
А вот на следующей книге его споткнулся. Это была, кажется, «Санькя». Почему «СанькЯ», а не Санька?.. Не потому ли рассчёт, что потенциальный читатель или покупатель среагирует и клюнет на необычность эдакую острее, чем на примитивное Санька? Выпендрёжь?.. В руки всё-таки взял…Но дочитал лишь до трети. Дальше не потянуло. Не понравилось ни как пишет автор, ни о чём повествует. Книга эта показалась гораздо слабее предыдущей. Теперь на выходящие в массы книги Захара Прилепина смотрел косо и недоверчиво… Однако книгу рассказов под интригующим, но не новым, названием «Война» решился прочитать. (Не новым потому, что других книжек с таким же названием «Война» наплодилось предостаточно). Удивился, обнаруживши, что из всех рассказов этой книги собственно Прилепина был только один. Остальные других авторов. Но на обложке красовалась только его фамилия… Покоробило – пришлёпнул других писателей своим именем?
Во время презентации попросил Захара Прилепина объясниться: почему и зачем. Объяснение оказалось очень простым и логичным, как «элементарно, Ватсон»: их, других, и не напечатали бы, если бы не прикрытие известным именем Захара… А тут вышла и книга с произведением самого Прилепина, и с рассказами новых авторов. И все, надо полагать, довольны. Подумалось: если бы среди рассказов в этой книге оказался и мой – я бы потребовал убрать его. В благодетелях и благодАтелях не нуждаюсь. Лучше не печататься вовсе, чем таким образом. Не говорю, что такой приём вообще плох – он вполне возможно и хорош, и уместен. Только мне не подходит, персонально, как анархисту по складу характера.
«Чёрная обезьяна»… Интригующе… Это была единственная за всю мою читательскую жизнь книга, которую я выбросил в окно. Не на помойку, всё-таки, обратите внимание, а всего лишь в окно. Лень стало нести в мусорный контейнер такое нелитературное безобразие. Кто-то подобрал… До сих пор помню тошноту в горле, и даже в животе, от отвратительностей «Чёрной обезьяны». Целый абзац посвящён, например, детальному описанию плевка на асфальте… Отхаркнул кто-то смачно и густо и пожалуйста, читатель, - услади свой эстетический вкус чтением живописания сего реалистического продукта. Подобные перлы то и дело встречаются и в других книгах Прилепина. Оригинально – ничего не скажешь. Кажется, нашлись уже и подражатели: некий автор живописал свои… фекалии в унитазе. «Есть мнение», что сии «литературные» приёмы – есть Могучая реалистичность. Эдакий «нью-реализм». Очень мОГет быть. Но психоаналитик Эрих Фромм называет это явление иначе – некрофилия. (А книга-то, в окно выброшенная, была, между прочим, библиотечная… Пришлось топать в книжный магазин, покупать другой экземпляр и сдавать его взамен выброшенной).
Напускавшую шуму книгу Прилепина «Обитель» я не читал. Не ждите, однако, от меня слов «не читал, но знаю, что она плохая». Михаил Веллер однажды ухмыльнулся: «Есть хорошо написанные плохие книги и есть плохо написанные хорошие книги». (От себя могу добавить: есть и плохо написанные плохие книги…) Не могу сказать про «Обитель» ни того, ни другого. Скажу о том, почему я её не захотел читать. (Потеря для книги, разумеется, не велика).
Начитав себе оскомину чтением шибко-художественной литературы, я стал отдавать предпочтение литературе документальной. Её авторы не тужатся показать жизнь «преломленным через призму своего воображения метафорическим переосмысливанием действительности » - их интересуют исторические факты. Меня тоже. О ГУЛАГ-е написано достаточно много: от Солженицына с Солоневичем до исторического альманаха «Звенья» научно-исследовательского и просветительского центра «Мемориал». Факты, подтверждённые документально, потрясают. Творческие фантазии авторов художественной литературы уже не интересны. Тем более с тщательным описанием реалистически-тошнотворных деталей… Но при этом уточню: тем, кто документальной литературы фактов в руки не берёт, полезно будет узнать историю и с помощью художественного произведения…
Но не с национал ли большевистским душком? Ведь Захар Прилепин – член национал-большевистской партии, осеняемой подобием гитлеровского флага: красное полотнище с белым кругом посредине и чёрным сходством свастики в нём… Я видел как испуганно крестилась бабульки на площади Минина, когда нацболы вымаршировали на неё под сенью этого знамени: «Свят-свят-свят, сила нечистая!». А ведь архипелаг ГУЛАГ – детище большевиков… И сам Прилепин подтверждал в Донбассе свою принадлежность к этой запрещённой в России партии, как «гражданин свободной страны». Что ж – достойно уважения такая позиция. Я ни в какой партии не состою, но никаких симпатий к большевикам не имею именно как гражданин свободной страны – освободившейся от кошмарного узилища большевистского архипелага ГУЛАГ. Но если судить о романе «Обитель» по отзывам счастливых его читателей, то можно сделать вывод: ничего особо кошмарного в большевистских концлагерях, оказывается, и не было вовсе… «Ворон ворону глаз не выклюет» - плохого о большевизме большевик не напишет.
Но всё это, в конце-то концов, дело вкуса читателей. Кому-то нравится. Кому-то нет. На то оно и есть разнообразие. И очень хорошо что есть. Теперь ещё раз о гражданских позициях. Естественно и здесь без отсутствия товарищей на вкус и цвет не обойтись никак. Поначалу покорило меня в Прилепине то, что воевал он в рядах ОМОН…Но потом я узнал, чем «прославился» доблестный ОМОН в Чечне и почему народ чеченский люто его возненавидел… Восхищаться оказалось нечем.
Началась гражданская война на Украине. Заполыхало и загремело в Донбассе. Прилепин организовал помощь ему и лично приехал туда. Прекрасно, слов иных нет и только уважение. Но в тот же отрезок времени Захар помчался к нижегородскому драмтеатру, возле которого стоял пикет в поддержку… политики киевской хунты – развязавшей бойню в Донбассе. В пикете стояли люди, для которых мы с вами – жалкие «рашки», по их собственным выражениям. Они угрожали нам буквально - «вам скоро станет плохо» – своими текстами в Фейсбуке. И Прилепин приехал для того только, чтобы обняться с этими «правозащитниками» в знак солидарности – он сам написал об этом в том же Фейсбуке… Как это прикажете понимать?.. В лучшем случае понять это можно лишь как желание «засветить» свою персону на публике… «Пропиариться», то есть, с той и с другой стороны. Возможно, я не прав – объясните тогда правильно. Я понял так, как понял. Не исключено, что «в силу своей испорченности».
Поведение и лицо Прилепина на экране ТВ сразу же показалось несколько странноватым… В чём дело? Ба! Да он, паря, заметно выпимши. Следующее изображение Захара – впечатление такое же. Может быть, грезится и чудится, чур меня чур?.. Но вот является публике почтенной, и не очень, эссе «Алкогон» (опять оригинальное словечко), где автор радостно пишет о себе: «…получил прекрасную возможность пить алкоголь ежедневно, какой хочу и сколько хочу». И ещё можно узнать, что национал-большевик тов. Прилепин «выступал на телевидении, как правило «датый» и не только в ста городах России, но и в десятке европейских». К массовому, надо полагать, восхищению европейцев. Радио тоже не осталось в стороне от его бесшабашных (и безбашенных) выступлений: «…сидим мы с моим другом, писателем и журналистом Сергеем Шергуновым, на Новом Арбате, выпиваем, скажем, бутылку водки, опустошаем бесчисленные бокалы с пивом, я оставляю его на час, иду в соседнее здание на «Эхо Москвы» - там прямой эфир…» После смеси водки с пивом… Прямой эфир… Не искривится, эфир-то? Впрочем, для кривого «Эха Москвы», с его русофобией и антироссией, сойдёт.
Ну, пишет Прилепин и пускай себе пишет. Местами даже талантливо пишет. Кто хочет читать его – пущай читает. Все сии процессы для писателей и читателей нормально естественны. Но Захара буквально обильно тиражируют. Года тому, кажется, два-три «Лит. газета» вдруг принялась из номера в номер угощать своих читателей то статьёй Прилепина, то его интервью с кем – нибудь, то интервью с ним самим…Слова кого-то из советских классиков вспомнились: «У нас Маяковского в России насаждают как картошку при Екатерине II». А теперь и Прилепина туда же. Лик его, «датого», то и дело на экранах ТВ. Статьи на Фейсбуке… С некоторыми из них я согласен на все сто. С некоторыми настолько же нет. Ему любо применять то, что я называю «синдромом сковороды»: «уличить» кого-нибудь в том, чего он не говорил, эмоционально провозгласить: «Да не брал я вашей сковороды!» и блистательно «разгромить» опешившего от удара «сковородой» оппонента. Вот недавно принялся убеждать нас, российских, что французы вовсе не так злы, как мы считаем, что они прекрасные люди и русских очень любят, а пуще всех – его, Прилепина, – на улицах парижских узнают, за рукава теребят. А мы и не сомневались ни в пылкой любви французов ни к нам, грешным, ни, тем более, к Захару Прилепину, безгрешному…
А нет ли тут противоречия самому мне себе? То пишу, что не читаю биографий литераторов, то сам пишу о поведении писателей… Так то сам, а то другие. Да и не писал бы, до скоро, моГЁт быть, включу утюг, а из него… Сами понимаете.
3.12.2015 Станислав Козлов (Афонский)