К остановке подходит женщина с костылем. Ну... лет семидесяти. Брови черные, нет темные, подкрашены. Блондинка. Из-под платка видны пряди волос. Умело окрашены. Глаза...не спят. Они довольно зорко поглядывают на все вокруг. Глаза как-то контрастируют с невзрачной одеждой, темным пальто и таким же непонятного цвета платком. Умный взгляд.
Садится рядом со мной на скамейку. Ждем автобус. Я потихоньку накапливаю раздражение. Чем недовольна? Что не так? Все не нравится мне. Капельки дождя, что не переставая, падают с неба. Скамья, на которой сижу. Этот город, в котором сама понять не могу, как очутилась. Да и соседка не вызывает симпатии.
- Вот. Жить-то уже не хочется. Слышу слова соседки. Настораживаюсь. И мне близко такое настроение. У меня глубокий стресс. - А почему же тебе не хочется жить, заинтересовываюсь я и поворачиваюсь к женщине, но молчу.
Жду. А она продолжает. Слова из нее рвутся, она им не мешает, не сдерживает. Выпустить наружу гнетущие мысли.
Я подставляюсь. Поднимаю голову и смотрю на нее, с интересом заглядываю в глаза. И она продолжает начатую исповедь. - Да, жить совсем не хочется. Никак не дождусь конца. Ведь все болит...
Я - вся больная. Все органы покалечены, отравлены. Бывший муж подсунул банку варенья... А перед этим отраву туда положил. Варенье съела. Все себе отравила внутри и с тех пор болею.
А позвоночник они сломали. Приезжали за мной, забирали. У меня вся семья репрессированная. Пять раз была у Сахарова, пока жив был. С малых лет жила в Архангельске, а потом сюда, в Северодвинск переехала.
Женю усыновила. Двадцать пять лет растила. Очень любила, хотя и не мой родной сын. Он и уговорил поселиться в этом городке. А ему генерал приказал. - Пусть переедет и деньги заберешь.
- У меня деньги имеются, и на лечение и на что другое тоже. Не думайте. Я не бедная.
Переехала, а он сразу о деньгах спросил. Говорю ему, - Женя, я тебе деньги дам, но не сейчас, позже. Они все твои будут.
А у самой нехорошо на душе. Ведь неспроста сразу о деньгах спрашивает. Не хочет ждать. Сердится. Требует. - Давай, мать, сейчас, сразу же деньги давай.
Мне нужны. Вижу переметнулся на сторону моего бывшего мужа. Знала ведь, что Женя в "органах" работает. Что же делать? Все мои родственники поумирали. Поддержать меня некому. Осталась одна. Своих детей не было. Женю считала своим сыном. А он чужим оказался.
В психушки ведь Горбачев сажал. Ему так из правительства начальники его приказывали. Что делать? Вот и сажал. Потом сам же и выпустил. Теперь опять стали сажать.
Слушаю. Вот, она история- сама передо мной. Взять что ли номер телефона у этой женщины, пообщаться? Но почему-то не понравились мне ее слова о деньгах.
Одиночество. Страшная вещь! Мне жаль мою соседку. Как ей помочь? Все, что я сделала, это помогла ей войти в автобус, бережно придерживая за руку.
Прикосновение и мы разошлись навеки. Мое испытание? На прочность, на силу? И я его не выдержала.
Или случайность? Одна из случайностей?