11 декабря 2015 года
Малибу, Калифорния, США
16:15
Ингрид Рестон (фамилию после смерти первого мужа – отца Эмили и Стефани – она менять не стала) было довольно типичной пожилой консервативной американкой. Среднего роста, шестьдесят лет или около того, чуть полноватая, совершенно седые волосы, очень короткая - почти мальчишеская – стрижка, белозубая улыбка, просторное комфортное цветастое платье с простеньким узким белым поясом. Легкие – почти летние – туфли без каблуков (впрочем, по российским мерками ноябрь в Малибу – это просто немного прохладное московское лето). Чулки или колготки телесного цвета.
И, конечно, глаза. Зеленые – как у ее дочери, ясные, теплые, добрые, заботливые, приветливые. Причем – что встречается в США нечасто (особенно в Лос-Анжелесе), искренние.
«Доброе утро, Андрей» - широко улыбнулась она. «Впрочем, добрый день, конечно…»
«Здравствуйте, миссис Рестон» - как можно более приветливо ответил я. Прекрасно понимая, что передо мной моя будущая теща. С которой если отношения не сложатся сразу, то, скорее всего не сложатся никогда. А мне этого ой как не хотелось…
«Ингрид» - поправила меня она. «Просто Ингрид. Дверь была не заперта, вот я и взяла на себя смелость…»
Незапертая дверь означала, что где-то неподалеку притаилась минимум одна машина охраны. То ли местных федералов, то ли ЧВК «Феникс», то ли еще кого, у кого в списке допуска фигурировала красная «Ауди», принадлежащая Ингрид Рестон. Иначе с ней бы уже беседовали. Причем сомневаюсь, что вежливо. Очень даже сомневаюсь.
«Давайте, я Вам ланч приготовлю» - улыбнулась она. «Дочь меня предупредила, что её Лев в голоде страшен, ужасен и кусюч до невозможности. А поскольку она спать будет, скорее всего, еще долго, то кормить Вас буду я…»
«Давайте» - согласился я. Ибо спорить с будущей тещей, да еще и такой, по рассказам Эмили… целеустремленной было, как говорится, себе дороже.
Ингрид приготовила мне… точнее, нам, салат с королевскими креветками, маслинами и диетическим сыром. Очень вкусный, надо признать, салат. Особенно с вкуснейшим диетическим хлебом из… многих злаков.
Эмили материализовалась, когда мы уже доели салат (не забыв оставить ей порцию, конечно) и наслаждались десертом. Печеными яблоками с медом и диетическим йогуртом. Материализовалась абсолютно голая, естественно. Ибо, по ее словам, она и у мамы в гостях ходила в костюме Евы. Что ни её, ни Ингрид не напрягало нисколько.
«О!» - удивленно воскликнула младшая Рестон. «Мама. Какая приятная неожиданность…»
Ингрид пожала плечами. «Извини, я просто устала ждать, когда ты соблаговолишь познакомить меня со своим избранником. А поскольку ты де-факто переехала ко мне под бок… то удивляться, собственно, нечему…»
Эмили повернулась к маме спиной и ягодицами. Основательно так выпоротыми несколько часов назад.
«О!» - удивилась мама. «Тебя наконец-то выпороли. Поздравляю. Причем основательно так выпороли. Грамотно так…»
«Я еще и на гречке стояла» - довольно заявила Эмили, повернувшись к маме лицом и демонстрируя элегантные коленки приятного розового колора.
«И это правильно!» - довольно улыбнулась мама. «Я рада, что оказалась права и ты выходишь замуж за того, кто будет тебя регулярно пороть. Кстати, чем это ты её?»
Я пожал плечами. «По спине розгами, по ягодицам ремнём. По-деревенски, то есть…»
«Разумно» - удовлетворенно кивнула Ингрид. «Меня Виктор – мой второй муж, то есть, тоже обычно так порет. Только на колени на горох ставит…»
«И давно он Вас так…» - осведомился я.
«Да уже с четверть века» - подсчитала в уме мама. «Где-то так…»
«И на здоровье…»
«На здоровье это отражается только и исключительно положительным образом» - заверила меня Ингрид. «Подтверждено терапевтом, у которого я уже лет тридцать как наблюдаюсь…»
«А как…»
«Как меня начали пороть?» - улыбнулась Ингрид.
«Ну да»
«Виктор родился и вырос в небольшом городке в Новой Англии» - объяснила Ингрид. «На острове, собственно. Весь город принадлежал к небольшой протестантской церкви… секте даже, наверное. В нейтральном, не негативном смысле. Не столь радикальной, как Амиши, конечно…»
«И там было принято пороть жён?» - улыбнулся я.
«Не только жён. Вообще всех совершеннолетних женщин. Причем пороли их исключительно мужчины. По спине и ягодицам, поэтому голыми. Разумеется, практически всегда это делали либо мужья, либо – тех, кто не замужем - родственники мужского пола. Пороли не реже одного раза в месяц, хотя многих и чаще. Еженедельная порка была не такой уж редкостью. Но первого числа каждого месяца обязательно…»
«Очень важно» - вставила Эмили. «Что всех женщин. Абсолютно всех, находившихся на острове первого числа. Включая гостей, туристок и так далее. Которые, приезжая на остров, давали подписку, что ознакомлены с соответствующим законом и согласны либо покинуть остров на это время…»
«Либо быть выпоротыми?» - снова улыбнулся я.
«Именно» - подтвердила Эмили. «Некоторые, впрочем, эту подписку не воспринимали всерьёз…»
«Пока к ним не заявлялась полиция и не тащила на порку?»
«Тащила» - кивнула Эмили. «Еще как тащила. По словам мамы, скандалы были те ещё. Но dura lex sed lex, как говорят юристы. Поэтому…»
«Все без исключения незадачливые дамочки были безжалостно выпороты?»
«В полном соответствии с городским законом» - подтвердила Эмили. «А поскольку каждая из них подписала добровольное обязательство…»
«… то все обращения в полицию штата, прокуратуру, ФБР, суд и так далее заканчивались ничем?»
«Кроме попусту потраченного времени, сил и денег, ничем, конечно» - улыбнулась жена. Пока еще гражданская, впрочем.
«Виктор после службы на флоте – он базировался в Сан Диего – остался в Калифорнии» - продолжила Ингрид. «В конце концов осел в ЛА. Погода ему приглянулась. Первый его брак – как и мой – закончился неудачно. Правда жена его была бесплодна, так что детей у него не было. Мне после Стефани рожать было уже нельзя… кроме того, две дочки, да еще в Калифорнии… в общем, мы решили, что вполне достаточно для нас. На всю оставшуюся жизнь…»
«Детей в их… церкви не пороли?»
«Нет» - покачала головой Ингрид. «Как ни странно, в семейном и школьном воспитании – все они заканчивали собственные религиозные школы – придерживались подхода Дона Боско. Который напрочь исключает телесные наказания детей…»
«Но не взрослых женщин?»
«И взрослых тоже. У них порка женщины – это просто инструмент, который по замыслу основателей церкви, должен был максимально укрепить семью. Судя по тому, что их семьи прочные, многодетные, и намного более счастливые чем в среднем по стране (это я могу засвидетельствовать лично), а общины как грибы после дождя растут по всей стране…»
«Результат был достигнут?»
«Я думаю, да. Кстати, никакого домашнего насилия не допускается – за это мужчин подвергают порке. На первый раз приватно. Второй раз публично, а на третий…»
«Вышвыривают из общины как нашкодившего котенка?»
«Именно. Впрочем, даже публичная порка – редкость невероятная. Да и зачем жену кулаками дубасить, когда ее можно спокойно положить на лавку и выпороть?»
«В любой момент?»
«Нет, конечно» - улыбнулась Ингрид. «Раз в месяц порка обязательная, по закону. Каждую женщину на острове пороли регулярно – и сильно – не потому, что она в чем-то провинилась. А просто потому, что она – женщина. А женщин нужно пороть. Регулярно пороть. Поэтому я очень рада, что Вы с Эмили, судя по всему, считаете аналогично»
На самом деле, у нас с Эмили были несколько другие основания для регулярной порки, но спорить с Ингрид я, по понятным причинам, не стал. Главное ведь, чтобы теща была довольна…
«Если муж хотел пороть жену чаще, ему нужно было получить её согласие. Заверенное в церкви. Впрочем, это была чистая формальность. Я не слышала, чтобы женщина возражала, если её муж считал нужным пороть её чаще. А вот на внеочередную порку нужно было разрешение церковных старейшин…»
«И согласие жены?»
«Нет, в этом случае её согласие, как ни странно, не требовалось. Впрочем, в реальности, супруги обычно предпочитали, как говорится, не выносить сор из избы. Тем более, что разрешение на внеочередную порку давалось почти автоматом. Поэтому если муж считал нужным выпороть жену между, так сказать, обязательными порками…»
«Она раздевалась, ложилась и он её порол?»
«Разумеется» - кивнула Ингрид.
«И Вас Виктор сейчас тоже порет… когда сочтет нужным?»
«Пока мы жили с детьми» - вздохнула Ингрид, «муж порол меня раз в две недели. Внеочередных порок практически не было. Понятно, что порол не дома, а в мотеле – есть такие для любителей БДСМ, где все всё понимают, берут наличные, и лишних вопросов не задают»
Она снова вздохнула, затем продолжила:
«Теперь раз в две недели… обычно. Плюс, когда мы оба захотим. Ибо после порки… секс просто потрясающий» - довольно улыбнулась она.
«И что, он вот так вот прямо и предложил Вам?»
«Да нет, конечно» - улыбнулась Ингрид. «На самом деле он, как ни странно, относился к этой… традиции довольно нейтрально. Да и вообще ко всему стилю тамошней жизни»
«Поэтому и не стал возвращаться?»
«И поэтому тоже. Он просто рассказал мне о своем родном городе, нравах и традициях, но ничего не предлагал. Просто рассказал. Я подумала неделю-другую… и сама предложила меня пороть. Мне показалось это разумным и правильным. Мы начали… и втянулись. А через пару лет уже не могли по-другому» - подытожила она.
«Впрочем, я, собственно, не обо мне хотела поговорить. И даже не о вас с Эмили. Ибо я совершенно уверена, что у вас все будет хорошо. Особенно после того, как я воочию увидела, как тщательно Вы ее выпороли…»
«То ли еще будет» - подумал я. Но промолчал.
«Кстати» - снова вздохнула она, «это очень хорошо, что Вы её уже выпороли»
«Почему» - искренне удивился я.
«Потому что я хочу Вас попросить выпороть и вторую мою дочь. Стефани»