Три сына

               


                1
    Степан Соболев родился и вырос в деревне. Жить в городе он просто не смог бы: там пыльно, шумно, душно. Все куда-то бегут, толкаются, ругаются. Водопроводная вода не вкусная, продукты какие-то пресные, не сочные, без запаха. Девушки слишком уж развязные и размалеванные.
    Свою супругу, Катю, он знал еще с детства, и не представлял свою жизнь без нее. Парень и девушка сыграли свадьбу сразу же на второй день после окончания школы. Молодые люди мечтали о большой шумной семье, где будет много детей. И приняли решение - не применять предохранительные средства от беременности.
    На первое время молодожены поселились в доме родителей мужа. Со временем они планировали построить свое жилье. Колхоз охотно выделял землю для частного хозяйства всем колхозникам. Вскоре в них появился их первенец. Назвали его Мишей, в честь дедушки Кати, которого внучка очень любила. Единственным досадным событием в жизни новой супружеской пары, за всю ее совместную жизнь, была служба Степана в армии. Завезли его тогда на три долгие года на далекую Камчатку, куда Катя не могла поехать, проведать мужа.   
    Рядовой Соболев, будучи до глубины души мирным человеком, армию ненавидел. Ему чуть ли не каждый день снилась Катя с ребенком на руках, а в военном городке заставляли заниматься, как он выражался, «суетливым ничегонеделаньем». Поднимали солдат с постели рано утром, а потом целый день начинались построения, передвижения в строю и отработка строевого шага на плацу. Остальное время занимали: политинформация, хождение с метлой за казармой, с веником – внутри казармы, разборка и сборка оружия, с которого за все время службы только три раза и стреляли, наряды на кухне, и многие-многие другие, никому не нужные, занятия.
    В армиях всех стран мира главным считается не обучение военнослужащих какой-либо профессии, а принуждение их выполнять приказы автоматически, не рассуждая. Приказ – закон, и этим все сказано. Поэтому каждый новобранец должен иметь как можно меньше свободного времени, чтоб не строить всяких умозаключений, отвлекающих его от исполнения воинского долга перед страной. А разумных занятий найти на целый день просто нереально. И, естественно, что не со всякого человека можно воспитать настоящего солдата. И среди таких «бестолковых служак» был и Степан. Если бы ему предложили: мы отпустим тебя к семье, но при одном условии - ты должен передвигаться домой только на четвереньках. И он бы, ни минуты не раздумывая, пополз бы к жене и ребенку. Еще долго после демобилизации Степану снилось, что его снова везут на Камчатку, и он просыпался мокрый от слез.

                2
    После службы мужа в армии семья Соболевых строить собственный дом не стала, так как родители бывшего солдата погибли в автокатастрофе. И теперь жена, муж и сын жили втроем в просторном доме. Когда в Кати и Степана родился второй сын, Мише было уже десять лет. Имя новорожденному мальчику дали такое же, как было в первого космонавта – Юра. И все внимание родителей переключилось на младшего ребенка. Бывало, что старший сын обижался: «Вы только и знаете – Юрка да Юрка, а я вам уже никто!». Тогда отец или мать гладили обиженного малыша по головке и говорили с ласковой улыбкой на лице:
    - Он же маленький еще. А ты уже взрослый, сильный мужчина. Нельзя обижаться на беспомощного братика. А любим мы вас обоих одинаково.
    Муж и жена хотели, чтоб в их семье была еще и дочурка. Не раз Катя ночью, обнимая Степана, мечтала вслух:
    - Девочку б нам, маленькую певунью, родить. Она бы у меня ходила с большими бантами в косичках и в ярких, вышитых кофточках. А когда бы выросла, мы бы с ней женскими секретами делились.
    Какими секретами мечтала женщина делиться с дочерью на старости лет? – муж не знал. Но и ему хотелось иметь дочь. А зачем? – он и сам не знал. Соболевы даже имя своей будущей девочке придумали – Богдана.
    Чтоб непременно мечта воплотилась в жизнь, Катя, втайне от мужа, ходила и к местной знахарке, бабе Кондрашихе, за нужными для этого случая травами, и в церковь с просьбой-молитвой к Божьей Матери. Но, невзирая ни на что, семья пополнилась не девочкой, а третьим  мальчиком. И, конечно, дали ему имя - Богдан.
    Незаметно настала очередь служить в армии старшему сыну. В отличие от отца, Михаила солдатская жизнь не угнетала. На втором году службы он уже был младшим сержантом, и даже планировал остаться в своей воинской части на сверхурочную службу. Но в это время начался распад Советского Союза, и сержант Соболев вынужден был уехать с Литвы, где тогда находился, на родину.
    Вскоре Украина получила независимость. Такому повороту событий в истории своей страны Миша был искренне рад. И торжественно, первым в деревне, укрепил на крыше дома желто-синий флаг. Катя и Степа никак не восприняли развал великой страны и образование нового государства, в котором теперь предстояло жить. Политика их мало интересовала. Им нужно было убирать огород, заготавливать на зиму корм для скотины, беспокоиться о младших детях. Да мало ли еще, какие дела постоянно ждали крестьян в хозяйстве. Повесил сын новый флаг на доме – пусть висит. Кушать он не просит.
    Первые годы существования самостоятельной Украины оказались очень тяжелыми для ее граждан. Они очутились во власти инфляции, коррупции и бандитских формирований. Но старший сын Соболевых был непоколебимым оптимистом. Парень считал все невзгоды, обрушившиеся на его родину, явлением временным и скоропреходящим недоразумением. Он твердо был уверен: Украину ждет великое, счастливое будущее.
    Будучи человеком деятельным, Михаил перебрался жить в районный центр, и там успешно занялся торговлей. Вскоре он купил грузовой автомобиль, а потом довольно большой магазин, не побоявшись взять для этого в одном из банков ссуду. Через некоторое время успешный бизнесмен женился. Жена его, Люба, во всем помогала мужу. Друзья и знакомые молодоженов, кто, испытывая черную, кто - добрую зависть к ним, часто говорили: «Люди нашли свое счастье».

                3
    Юра служил уже в украинской армии. Оттуда он слал длинные жалобные письма родителям, где писал о тяжелой жизни, о том, что голодает, и просил присылать ему деньги, а не то он «зачахнет и умрет». Нужно отметить: еще ни один солдат, ни в одной армии мира от голода ни зачах и не умер. Государства могут не побеспокоиться о пропитании гражданского населения, но чтоб не накормить своих защитников! – такого случая история человечества еще не знает. Юра же, привыкший с детства ни в чем себе ни отказывать, тяжело привыкал к скромной и дозированной, но рациональной и полезной еде.
    Отец и мать часто приезжали к сыну в воинскую часть. Они привозили с собой продукты, успокаивали, как могли, павшее духом, дите, давали ему деньги. Такое поведение брата возмущало Михаила. Сержант запаса, однажды, в порыве гнева, приехал к «плаксивому солдату», и долго  стыдил его за малодушие. Только это никак не повлияло на содержание посланий горе-воина в родную деревню.   
    После демобилизации Юра приехал домой не один, а с женой и маленьким ребенком. Плохая жизнь в армии не помешала ему стать отцом. Степан и Катя обрадовались приезду, как сына, так и невестки с внуком. Только радость их длилась не долго. Проходили дни за днями, а ни сын, ни его молодая жена работать не собирались. Степан как-то не выдержал и на повышенных тонах поговорил с сыном. Но, вместо того, чтоб на следующий день пойти искать работу, тот забрал Галину - жену свою, внука, и уехал жить к теще.
    Полгода о Юре не было ни слуху, ни духу. Мать уже порывалась искать «бедняжку» через милицию. Она знала со слов мужа о размолвке его с сыном, и все больше приходила к мысли, что «Степан незаслуженно обидел мальчика, и тот, затаив обиду в душе, уехал навсегда. Теперь она его больше никогда не увидит». Но Юра как неожиданно уехал с Галей, так неожиданно и приехал, только уже с двумя детьми. А вот желания работать в  отца двух малышей не появилось.
    Как-то на Пасху за столом в доме Соболевых собрались родители, братья и их жены. Настроение во всех было праздничным. Разговор в семейном кругу, как обычно в таких случаях, шел обо всем сразу и ни о чем конкретно. Закусывая очередную стопку самогона аппетитным голубцом, Миша спросил Юру: «Братишка, ты же украинец. Почему все время по-русски разговариваешь?». «Не учи меня жить! Я русскоязычный патриот» - обиделся тот, после чего между братьями возникла короткая перебранка.
    - Перестаньте ссориться из-за пустяков, да еще в такой святой день! – возмутился отец. – Какая разница: кто как говорит? Лишь бы вы понимали друг друга. Даже Шевченко писал повести на русском языке, и ничего страшного в этом нет. Ты, Миша, вместо того, чтоб ругаться с братом, предложил бы ему лучше, работу в своем магазине.
    Старший брат дал обещание побеспокоиться о дальнейшей судьбе Юры. Люба тоже заверила Степана, что поможет его среднему сыну с трудоустройством.
    Проработал новый рабочий в магазине Михаила ровно месяц. А потом, прихватив ящик водки с двумя кольцами колбасы, исчез, никого не предупредив о своем «увольнении по собственному желанию». Разъяренный работодатель примчался в деревню, чтоб по-мужски поговорить со своевольным родственником, но тот за час до этого, вместе с семьей, уже умчался к теще.
    - Ты можешь объяснить мне поведение своего протеже? – набросился старший сын с вопросом на отца. – И как ему за это морду не набить?
    - Я, как и ты, возмущен поступком своего, как ты выражаешься, протеже. Но он, в первую очередь, твой брат, и бить его не нужно.
    - Это вы с матерью его таким сделали. Во всем потакали мальчику, вот и пожинайте плоды своего сюсюканья с ним.
    - Мы с мамой не хотели, чтоб наши дети выросли лодырями. – обиделся отец. – Мне больно за твоего брата, но он такой же мой сын, как и ты.
    Михаил в сердцах махнул рукой, и ушел. А Юра появился в доме родителей только через десять месяцев и уже с тремя детьми. Степан ему на этот раз твердо сказал: «Или ты завтра же пойдешь искать работу, или уезжай к чертовой матери, чтоб я не видел ни тебя, ни твоих детей!». И сын, на этот раз, послушался отца. Он устроился работать на кирпичном заводе грузчиком. И промучился там аж целых три месяца. Потом всем заявил, что восемь часов подряд каждый день таскать кирпич - дело не легкое, и оно ему не нравится. Забрал жену и детей и в очередной раз отправился к теще.
    Имея горький опыт с воспитанием среднего сына, родители решили отдать Богдана, как только он подрос, в лицей, где бы парень мог приобрести рабочую специальность. При Советской власти в районном центре имелось профессионально-техническое училище. Оно давало ребятам полное среднее образование и специальность сварщика. После того, как Украина превратилась в самостоятельное государство, там появилась мода на иностранные слова, в основном – на английские. Хобби, менеджер, он лайн и другие мудреные словечки начали заполнять, озабоченные ежедневными проблемами, головы украинцев. В русле таких «перемен» и профессионально-техническое училище обозвали лицеем, но оставили за ним его прежние функции.
    Оказавшись без постоянного присмотра родителей, самый младший Соболев оказался на удивление несамостоятельной личностью, быстро попадающей под влияние окружающей среды. Вскоре, недавний робкий, сельский школьник пил, курил и водил дружбу с сомнительной компанией. Прогуливаясь, однажды, поздно вечером с друзьями по городу он, вместе с ними, разбил окно в одном с киосков, залез вовнутрь, забрал все, имеющиеся там деньги, набил полные карманы сигаретами и пошел спать в общежитие. Жуликов милиция вычислила очень быстро. Когда родителям сообщили, что их Богданчик задержан правоохранительными органами, они, сразу же бросились за помощью к старшему сыну. Узнав о проблемах младшего брата, Миша грубо выругался, но пообещал помочь.
    Первым делом, волею судьбы спасатель отправился к владельцу обворованного, киоска, и объяснил ему, что в случае осуждения ночных взломщиков, никакой компенсации, за понесенный им ущерб, он не получит. Так как следственная и судебная волокита затянется надолго, и не известно – чем она закончится. И начал доказывать жертве ограбления, что ему лучше получить от злоумышленников возмещения своих убытков, чем садить их в тюрьму. К тому же, грабители – это не отъявленные бандиты, а несмышленые ребята, по глупости, попавшие в скверную для себя историю. И не стоит ломать жизнь молодым людям.
    Немного поразмышляв, хозяин мелкой торговой точки согласился простить малолетних хулиганов, но только после денежной компенсации ими его досадных материальных потерь. Подсчеты, принимавшие во внимание моральное удовлетворение собственника киоска, показали, что каждому, потерявшему чувство ответственности за свои поступки, разгильдяю придется выплатить восемь тысяч гривен, чтоб не оказаться за колючей проволокой. Миша лично навестил родителей всех, нечистых на руку, лицеистов, и посоветовал им расстаться с частью сбережений, во имя спасения своих неразумных чад от тюрьмы. Его труды не пропали даром. 
    Это была не единственная вынужденная забота старшего брата о младшем. После окончания всего курса обучения училища с громким названием – лицей, оказалось, что  выпускникам его не выдадут аттестаты о среднем образовании и получении рабочей профессии, пока они не пройдут практику на каком-либо предприятии. А на каком, конкретно? – пусть ищет каждый сам. Мише пришлось обращаться к знакомым предпринимателям с просьбой - взять на временную работу Богдана в качестве сварщика.
    Сравнительно спокойную жизнь Соболевых прервала очередная революция в стране. После получения независимости, общественно-политическая жизнь в Украине всегда носила бурный характер, но без кровопролития. А в том году, о котором пойдет дальше речь, все было иначе. Антиправительственные выступления тогда были повсеместно. И особенно жестокий характер они носили в Киеве, где гибли в жарких бескомпромиссных схватках люди, как со стороны восставшего населения, так и со стороны правоохранительных органов. Больше, конечно, страдали бунтари. Роль постороннего наблюдателя Мишу не устраивала, и он отправился в самую гущу событий. Уговоры жены – остаться дома, на него не подействовали, а родителям он ничего не сказал перед, полной опасности, поездкой, чтоб не расстраивать их.
    Спустя три месяца Михаил приехал домой, и с восторгом рассказывал отцу о доверительной, товарищеской атмосфере царившей в среде борцов за справедливость. О том, как население помогало им дровами, продуктами и деньгами. О том, как они жили в палатках и в административных зданиях, отвоеванных в местной власти. О том, как ходили в атаки с бутылками с зажигательной смесью на плотные милицейские цепи. О том, как выносили с поля боя раненных и убитых друзей. О том, как, устрашившись народного гнева, удрали со страны за границу, ненавистное им правительство вместе с Президентом.
    Степан не разделял восторга сына.
    - И за что, вы конкретно сражались? – спросил он Мишу.
    - За правду.
    - И в чем она выражается?
    - Мы победили антинародное правительство.       
    - Это можно было сделать и на выборах, которые вскоре намечались. Зачем же убивать и калечить друг друга? Стреляли, стреляли и вместо свергнутого руководства страной, появилось такое же плохое. И жизнь наша не улучшилась, а стала еще хуже.
    - Папа, ты считаешь, что бои в Киеве ни к чему хорошему не привели?
    - Сынок, я далек от мысли давать оценку недавним бурным событиям в стране. Это исключительное право времени. Великую Октябрьскую социалистическую революцию, после ее свершения, большинство людей земного шара считало судьбоносным событием начала двадцатого века. А большинство людей земного шара начала двадцать первого века уже считают Великую Октябрьскую социалистическую революцию историческим недоразумением, и даже глупой авантюрой, напрасно поглотившей миллионы человеческих жизней.
    - Папа, твой мрачный пессимизм только тоску нагоняет на меня. Если все так начнут рассуждать, как ты, то никаких положительных изменений в экономике Украины народ никогда не дождется. Мы же прогнали одного Президента-бездельника, прогоним и другого, и третьего, и четвертого - если они не захотят беспокоиться о благе народа. И так будем делать до тех пор, пока нашу страну не возглавит умный деятельный человек, способный вывести нашу родину с нищеты в передовое и процветающее государство мира.
    - Короче – и вечный бой, покой нам только снится.
    - Твоя ирония, мне не понятна. За свое благосостояние нужно драться. – с недовольными нотками в голосе закончил Миша свой разговор с отцом.
    После кровавых антиправительственных выступлений, прозванных журналистами – «революцией достоинства», события в стране начали развиваться самым непредсказуемым образом. Вновь созванный Парламент, одним из первых своих постановлений, отменил закон, защищающий некоторые права русского языка. На востоке страны население было, в основном, русскоязычным, и там сразу же возникло движение за самостоятельное существование нескольких областей.
    Конечно, на намерение населения части страны - жить независимой жизнью, повлияло не только неразумная выходка Верховного Совета. Тут дало себя знать и бедственное состояние экономики, и нерасторопность нового правительства, упустившего удобный момент для устранения массового недовольства населения в некоторых областях, подведомственной ему, территории. Во многом было виновато и вмешательство во внутренние дела страны других государств. К сожалению, территориальная или экономическая интервенция дальних и ближних соседей – спутница всех общественных потрясений. Но языковый вопрос послужил главным раздражителем для сепаратистов.
    Гражданское противостояние на востоке Украине вскоре переросло в вооруженный конфликт. И Михаил решил ехать добровольцем в зону боевых действий, чтоб лично сражаться там за территориальную целостность своей страны. На все уговоры родителей и супруги – остаться дома, чтоб, не дай бог, не остались сиротами дети, он твердо отвечал: «Если не я, то кто тогда встанет на защиту родины?». Солдат-доброволец купил за свой счет все, нужное военному человеку, обмундирование, и уехал. Вскоре от него начали приходить письма, в которых он писал, что таких, как он патриотов на фронте много, и победа будет скоро. Но недели шли за неделями, а война не кончалась.
    Не успели Соболевы смириться с мыслью, что их старший сын где-то каждый день подвергает свою жизнь опасности, как на их голову свалилась новая неприятность. Однажды, к ним зашел сосед и сообщил, что его дети видели по Интернету Богдана. Оказывается, он воюет на стороне сепаратистов. «Не может быть! Наш мальчик в областном центре сварщиком работает!» - в один голос заявили Степан и Катя. «Оказывается – может!» - возразил гость, принесший плохую весть.
    На второй день, ночь не спавшие, Соболевы не узнали свой забор. Он весь был исписан ругательствами: «предатель», «иуда», «враг народа» и матерными словами.
    - Ой, Боже! – всплеснула руками Катя. – Это Богдан и Миша будут стрелять друг в друга!
    - Не вой! Не будут! – грубо оборвал ее муж. – Они находятся в разных областях.
    Где находились сейчас братья? – отец не знал, но жену нужно же было как-то успокоить.
    Прошло немного времени. Богдан больше в Интернете не показывался. На заборе перестали появляться новые ругательства, и Степан его перекрасил.       
   
                4
    А потом случилась беда: домой привезли убитого Мишу. Катя как-то резко постарела, согнулась и словно стала ниже ростом. Теперь, куда бы она ни шла, часто останавливалась как бы в забытье и вытирала слезы. Степан все время молчал. А перед выносом гроба на кладбище долго сидел в изголовье сына, всматриваясь в его лицо, как будто хотел получить ответ на, долго мучавший его, вопрос. Никому ничего не говорила и жена Миши. И только когда гроб с телом покойника опускали в могилу, женщина так жалобно и пронзительно завыла, что во всех, присутствующих на похоронах, людей мурашки поползли по телу.
    На сороковой день гибели сына Катя поехала в Киевский Михайловский монастырь помолиться за его упокой. Там она увидела каменную ограду святого места, всю увешенную фотографиями людей погибших на войне с сепаратистами. Это были, в основном, молодые красивые парни. Среди них не было Миши. И она решила приехать в Киев еще раз, но уже со снимком сына.
    Юра не присутствовал на похоронах брата. Он приехал к родителям только месяц спустя и один, без семьи. На вопрос отца: «А где же супруга и дети?», ответил «Дома остались. Мне нельзя быть с ними вместе. Сейчас идет набор в армию, и меня могут забрать на фронт. А я хочу еще жить».
    - Разве можно бросать самых близких тебе людей на произвол судьбы? – возмутился Степан.
    - Жене на детей государство неплохие деньги платит. С голоду не умрут. И теща с тестем им помогают.
    - Малышам, помимо денег, и отцовская ласка нужна.
    - Уж ты меня заласкал! – вспылил Юра. – Хоромы мне построил, кучу денег дал, облагодетельствовал по самое некуда. Спасибо, сыт по горло твоей лаской.
    - Кто мешает тебе стать лучшим родителем, чем я? Построй детям дворцы и материально их обеспечь.
    - А жить когда я буду? И вообще, кто мне мораль читает? Человек, который ночами убегал от жены к другим женщинам?
    Однажды Степан и Катя поругались, и мужчина, хлопнув в сердцах дверью, пошел ночевать к куму. Все уже давно забыли об одной из редких размолвках в семье Соболевых. А Юра помнил, и превратно ее понимал.  Дальше разговаривать с сыном Степан не посчитал нужным. 
    В Советском Союзе был строгий учет населения призывного возраста. Воинскую  службу проходили поголовно все мужчины за исключением больных и кормильцев семей. Кто злостно уклонялся от «священного долга защитника отечества» того ждал суд и трехгодичное тюремное заключение. В самостоятельной Украине такой учет почему-то был нарушен, и многие молодые люди даже не знали – где находится военкомат? Армия в новом государстве была не большой, и всегда хватало новобранцев, захотевших по собственному желанию маршировать под желто-синими флагами. А во времена спада в экономике, на одно койко-место в казармах обычно возникал еще и конкурс из нескольких человек. 
    Но когда на востоке страны боевые действия приняли затяжной характер, и в села, и в города начали прибывать гробы, тогда солдат стало не хватать. Работники военкоматов в сопровождении участковых милиционеров принялись ловить молодых людей на работе, на улице, в транспорте и в других общественных местах. Юра любил жизнь больше чем родину, и хотел умереть в глубокой старости собственной смертью, поэтому и спрятался в деревне. Кроме того, как бы спасаясь от армии, он удрал и от семейных обязанностей, которые, к тому времени, сильно надоели многодетному отцу.
    Целыми ночами беглец от семьи и государства играл на компьютере в какие-то игры, днем спал, а вечером прогуливался вдоль местной речушки. Степана все больше и больше раздражало бесцельное существование сына, и, однажды во время обеда он ему заметил:
    - Ну, нельзя же всю жизнь ничего не делать.
    - Ты хочешь, чтоб я пошел на работу, чтоб меня там поймали, чтоб послали на фронт и чтоб в каком-нибудь грязном, холодном окопе убили, как Мишу?
    - Тебе не стыдно родного сына куском хлеба попрекать? – набросилась на мужа Катя.
    И хозяин дома снова надолго замкнулся в себе.
    Как-то ночью Степан вышел в туалет, и услышал за спиной шепот со стороны огорода, засеянного кукурузой:
    - Папа, тихо, не кричи. Это я Богдан.
    Отец и сын обнялись.
    - Пошли в дом. Вот мать обрадуется! – сам не зная почему, тихо прошептал отец.            
    - А в доме нет никого, кроме нее? Мне никому чужому нельзя показываться на глаза.
    - Только Юрка, но он не чужой тебе человек.
    Счастливая Катя все время обнимала своего Богданчика, и не могла удержать слез радости. Не известно – сколько бы времени она не выпускала его со своих объятий, если б Степан не прикрикнул:
    - Ты сына думаешь кормить с дороги?
    - Ой, Боже! – всплеснула женщина руками, и принялась накрывать на стол.
    Когда все выпили по рюмке самогона, первым разговор начала хозяйка дома. Она, вдруг, вся погрустневшая, сообщила сыну:
    - А мы недавно Мишу похоронили. Убили его на востоке.
    В комнате нависла мертвая тишина, словно тяжелой плитой придавившая тело, мысли и сознание всех четверых Соболевых, собравшихся за столом. Первым пришел в себя Степан. «Давайте помянем его». – предложил он, снова наполнив, рюмки.
    После того, как все выпили за упокой души Михаила, и немного помолчали, отец спросил Богдана:
    - Рассказывай – где и как ты воевал?
    - Я не воевал, папа, а был на заработках в России. Соскучился по всем вам, вот и приехал повидаться.
    - Чего ж ты скрываешься тогда?
    - Я по Интернету агитировал людей сражаться на стороне сепаратистов.
    - Зачем?
    - Так получилось. Глупо, конечно, но ничего уже изменить нельзя.
    - И как долго ты намерен прятаться ото всех.
    - Месяц побуду у вас, и снова уеду в Россию.
    После этих слов сына Катя снова заплакала, только тихо-тихо, молча, покачиваясь на стуле.
    Степан чувствовал, что Богдан что-то не договаривает до конца. Скорей всего известие о гибели старшего брата сдерживало его от откровенного разговора. Но отец не стал донимать сына дополнительными вопросами. Может, он не хотел сознаться родителям, что стрелял в ту сторону, где мог находиться Миша? Может, что-то совершил нехорошее против своей воли? Армия, а тем более воюющая, не терпит проявления излишней чувствительности от военнослужащих во время исполнения приказа. Зачем же теребить душу парню? Если захочет – сам откроит все свои потайные секреты.
    Добровольный затворник с дома на улицу не выходил, малую нужду справлял дома в, специально для этого предназначенное, ведро, а большую – поздно вечером во дворе. Когда, через месяц после появления дома, Богдан начал собираться в обратную дорогу Катя уговорила его остаться еще на недельку, и он послушался мать.
    Юра, проводя вечера у компьютера, познакомился через Интернет с девушкой, проживающей в их областном центре. Знакомясь с ней, молодой человек «наградил» собственную персону многими добродетелями и внешними данными, которыми вовсе не обладал. Новая знакомая тоже была фантазеркой, и выдала себя собеседнику на расстоянии за дочь обеспеченных родителей. Постоянно мечтая о безбедном и незатруднительном существовании, Юра поехал знакомиться со своей новой богатой спутницей жизни. Он считал себя неотразимым покорителем дамских сердец, и был уверен, что ни одна женщина не устоит перед его предложением руки и сердца   
    Личная встреча молодых людей, познакомившихся через Интернет, разочаровала сразу обоих. И они, посидев пятнадцать минут за пустым столиком в кафе, разошлись в разные стороны, недовольные друг другом. Каждый с них надеялся, что не он, а его будут угощать. Но все ожидания «жениха» и «невесты» торжества за чужой счет закончились конфузом.
    Не имея с самого утра и маковой росинки во рту, Юра решил зайти покушать к двоюродной сестре своей матери. Тетя Дуся, дочь дяди Кати, иногда наведывалась в гости к Соболевым. А те, в свою очередь, если нужно было временно остановиться в областном центре, шли к ней, и всегда находили там радушный прием. Двоюродного племянника тетя тоже встретила хорошо. Она сытно накормила родственника, даже рюмкой коньяка угостила, и начала расспрашивать о деревенских новостях. Юра рассказал все, что знал обо всех своих соседях, и под большим секретом сообщил, что в их доме временно скрывается Богдан.
    Выйдя от тети, Юра уже никуда не спешил, и решил прогуляться по городу. А когда вечером возвратился домой, то заметил возле калитки милицейскую машину, и нескольких незнакомых мужчин, один с которых держал овчарку на коротком ремне. От неожиданности, застыв на месте, он увидел, как со двора вывели Богдана, и грубо затолкали в служебный автомобиль.
    Дома Юра застал мрачного как грозовая туча отца, и, лежащую на диване, мать. Она тяжело дышала, и ей становилось все хуже и хуже. Пришлось вызывать скорую помощь. Но приехала она слишком поздно.
    Похоронив Катю, Степан погрузился в безрадостные размышления. И если выдавливал с себя за день два-три слова, то только потому, что без них никак нельзя было обойтись. Но как-то он прервал свое тоскливое молчание, и спросил сына:
    - Ты, когда ездил искать вторую жену, с кем-нибудь встречался?
    - Ни с кем я не встречался. А только заходил к тете Дусе покушать.
    Степан покивал головой, молча оделся и поехал в областной центр. Первым делом он занялся поисками местонахождения арестованного сына. Искать пришлось не долго – Богдан находился в камере следственного изолятора. Увидеться лично с ним отцу не разрешили, а передачу приняли.
    Потом он зашел к Евдокии, и прямо с порога спросил ее:
    - Зачем ты донесла в милицию на Богдана?
    - А ты, значит, оправдываешь поступок своего бестолкового сына? – вопросом на вопрос ответила женщина.
    - Чужие поступки я никогда не оправдываю, и не осуждаю. Я только стараюсь их понять.
    - И Богдана ты, конечно, понял и простил, сердобольный ты наш папенька.
    - Я понял, что мой сын запутался в жизненных лабиринтах, созданных политиками. А чем объяснить твой поступок?
    - Справедливостью. Из-за таких, запутавшихся в жизненных лабиринтах, пацанов, как твой Юрка, гибнут люди на войне. И все такие «путаники» за это должны понести справедливое наказание.
    - Дуся, на твоей совести смерть Кати, и готовься за нее ответить перед Богом.
    С этими словами гость ушел, не слушая громкого ругательства в свой адрес. От двоюродной сестры покойной супруги Степан поехал к вдове Михаила. Любу он застал на рабочем месте – в магазине. После смерти мужа женщина вся вошла в работу, и старалась, как можно меньше оставлять себе свободного времени. Поздоровавшись и, расспросив о здоровье внуков, Степан поинтересовался:
    - Ты уже добилась, чтоб Мишу признали участником боевых действий?
    - Нет еще. В нашей стране ужасная бюрократия. Один чиновник отсылает к другому, и всем им безразлична смерть человека, погибшего и за родину, и за них, в том числе. Если б не дети, я бы давно бросила свои походы по бездушным инстанциям. Мне муж нужен был живой, и как он погиб – это уже не важно. А вот сыновьям необходимо знать, что их отец герой, и они могут им гордиться.   
    Обменявшись не очень приятными новостями со своей жизни, тесть и невестка помянули добровольца, отдавшего жизнь за целостность страны, которого чиновники не торопятся признать солдатом.
    Дома Степан спросил Юру:
    - Зачем ты рассказал тете Дусе, что Богдан скрывался у нас?
    - Папа, не делай с меня монстра! – огрызнулся сын. – Нужно хороших родственников иметь. Один поехал неизвестно куда, неизвестно зачем, вторая считает себя сверхпатриоткой, а я, в итоге, оказался виноватым.
    - Ты же мужчина. Должен уметь язык за зубами держать.
    - Честным людям – ничей язык не помеха.
    - Но, Богдан же твой брат.
    - Ну, и что? Мне теперь нужно плакать с утра до вечера, и все потому, что он заслуженно сидит в тюрьме?
    - Ты и за Мишей не особо плакал.
    - Я его на войну не посылал. Он сам под пули полез. Почему я должен теперь о нем горевать?
    Степан не нашелся, что сказать сыну. Он заперся в своей комнате, достал со шкафа бутыль с самогоном и пачку печенья. После третьей рюмки старик не заметил, как начал разговаривать сам с собой:
    - Почему люди ссорятся, - на каком языке разговаривать, а не обсуждают – какой завод им строить?  Зачем они воюют за территории отдельного проживания? Зачем существует интервенция? Зачем правительство воюет со своим народом? Зачем народ воюет со своим правительством, которое можно переизбрать? Почему отцы оставляют семьи с маленькими детьми? Почему погибают лучшие из лучших во имя вольготной жизни бездельников? Почему общество не чтит своих героев? Почему люди больше ищут врагов, чем друзей? Зачем политики создали, враждующие между собой, идеологии? Почему многодетные отцы должны встречать старость в одиночестве?.. Какая тоска! Катя, зачем ты меня бросила одного в этом жестоком мире?
   
                5
    Через полгода после своего задержания, Богдан появился дома.
    - Тебя отпустили? - обрадовался отец.
    - Да. Следователь, который вел мое дело, указал в бумагах, что я участия в военных действиях на стороне сепаратистах не принимал, и суд вынес мне условный приговор.
    - Нужно бы твоего благодетеля как-то отблагодарить.
    - У меня с ним устный договор заключен: если я не попадаю за колючую проволоку то обязуюсь в течение двух лет каждый месяц выплачивать ему тысячу гривен.
    - Хорошо, сынок, будем вместе отдаввать твой долг. Главное, что ты на свободе.Найдешь работу по душе. Со временем забудешь свои военные приключения. Женишься. Не переживай - жизнь обязательно наладится.
    Найти работу по душе Богдану, с его документами, не удалось. Единственное предриятие, которое им заинтересовалось, был кирпичный завод, расположенный на краю деревни. При Сове ской власти периферийный изготовитель, очень нужного народному хозяйству, строительного материала с глины не знал недостатка в рабочей силе. Ее в избытке предлагали близлежащие, многолюдные населенные пункты. В независимой Украине, с исчезновением колхозов, села обезлюдели и кирпмчный завод, невзирая на значительную безработицу в стране, постоянно испытывал нехватку рабочих рук. И Богдану ничего другого не оставалось, как стать грузчиком возле печи, выжигающей кирпич.
    Юра не прекращал поиски по Интернету богатой невесты. Семья, которую оставил он, алименты на детей не требовала, и вскоре отец-беглец совсем забыл о ней. Время от времени Степан своими надоедливыми замечаниями "подвергал поруганию" безмятежное существование сына, и тот, взяв в отца денег на дорогу, отправлялся в ближайшие города налаживать свою трудовую деятельность. Но каждый раз, не позже чем через месяц, появлялся снова в доме и заявлял:
    - Охранники сейчас нигде не нужны.
    - А слесари? - интересовался отец.
    - Слесарем я не умею работать.
    - Учись.
    - Поздно мне учиться.
    - Учиться никогда не поздно, нужно только хотеть. А дворнике в городе нужны?
    - Ты совсем хочешь меня унизить? Да я скорей с голоду умру, чем буду копаться в чужих отходах и в использованной туалетной бумаге.
    - Иди, как Богдан, работать на кирпичный завод.
    - Х-хе! Там каторжный труд. Пусть глину таскают предатели родины. А я патриот своей страны.
    - Страна с такими патриотами и без врагов погибнет.Теперь ты будешь до конца дней моих сидеть у меня на шее?
    - Успокойся, папа. Скоро я снова поеду в областной центр. Должно же там когда-нибудь появиться свободное место сторожа на каком-нибудь предприятии.
    Но все поездки в разные города заканчивались для любителя легкой жизни неудачей. Должность охранника в Украине, оказывается, была труднодоступной.
    Дома несостоявшийся сторож вел себя высокомерно по отношению к "безмозглому кирпичнику и любимцу отца", и разговаривал с ним всегда с презрительными нотками в голосе. Богдан, в свою очередь, сторонился Юрия. Близкие родственники, но далекие по духу люди, жили под одной крышей и не имели желания общаться между собой. Степан с болью в сердце наблюдал за враждой братьев и делал все от него зависящее, чтоб их помирить. Любая работа по хозяйству выполнялась только втроем. Втроем мужчины всегда садились за стол. Втроем они обсуждали события, творящиеся в деревне и в мире. Но, по-видимому, дети Соболевых появились на свет очень уж разными созданиями, чтоб могли найти общий язык.
    Поиски богатой невесты закончились для Юрия самым неожиданным образом. Однажды он поехал на встречу с очередной обладательницей больших капиталов, а приехал домой с беременной женщиной в одном только платьице.
    Степан на этот раз жестоко обошелся с сыном:
    - Вон с моего дома, и чтоб я тебя больше не видел тут! - твердо сказал он искателю приключений. - Если сам не уйдешь, мы с Богданом силой вышвернем тебя за дверь.
    - Ты гонишь беременную женщину на улицу? - возмутился сын.
    - В женщины наверно есть семья, налаженные контакты с окружающим ее миром. Если ты, болтающийся в облаках фантазий, оболтус бросишь ее, что она будет делать одна в нашей глухомани? Отвези человека назад и пусть он ищет свое место в жизни.
    - Я не собираюсь бросать эту женщину.
    - Тогда женись на ней и ищи работу.
    - Не вмешивайся в мою личную жизнь.
    - В таком случае существуй сам со своей личной жизнью, но не в моем доме.
    Юра отправился с новой своей знакомой по деревне в поисках односельчан, которые могли бы бесплатно приютить их к себе. И такая добрая душа нашлась. Елизавета Егорова, хозяйка большого трехкомнатного дома поселила изгнанников в себя. Ее родные дети уехали на заработки в Европу, да там и остались навсегда. И женщине скучно было одной коротать вечера в пустом пространстве.
    Слухи  том, что Степан плохо повелся с сыном мгновенно разнеслись по селу. Жалостливые женщины начали сносить в дом Егоровой детскую одежду и продукты питания. При этом они неодобрительно качали головами и переговаривались между собой: "Одного сына - врага родины, отец пригрел, а второго - нормального парня, прогнал с беременной женой прочь. Сдурел мужик"
    Поселившись в чужих людей, Юра и не думал искать работу. Но без дела не сидел. Каждое утро квартирант Елизаветы  посещал жителей деревни и просил их дать - кто что может. Дом, где он вырос, изгнанник обходил стороной, и, при встрече с Богданом или с отцом, делал вид, что не замечает их. Родные люди стали ненавистны друг другу. А вот к тете Дусе за материальной помощью "обиженный судьбой" молодой человек обращался часто. Женщина жалела племянника и по мере возможности снабжала его деньгами.
    Когда сожительница Юры родила девочку местные власти помогли ей оформить материальную помощь. А соседы Соболева принялись уговаривать отца помириться с сыном.
    - Я с ним не ругался. - обычно отвечал Степан. - Пусть Юра распишется с женщиной, с которой живет, помириться с братом, устроится на работу, и милости прошу в своой дом.
    Но ни работать, ни мириться с Богданом Юра не хотел. Отец же вечерами предавался мрачным размышлениям:
    - Три сына, три родные кровиночки, а выросли совсем разными людьми. Как это могло получиться? Неужели это нужно природе? Неужели это нужно Богу? Неужели это правильно? Неужели нужно, чтоб так было?