Мы снова в новой квартире, куда однажды я приезжал с хозяином, хозяйкой и сестрой хозяина. Мебели почти что нет, только мамин диван в ее спальне да темный шкаф, в котором куча одежды и черная кожаная сумочка, с защелкивающимся замком из круглой полупрозрачной пластмассы, переливающейся разноцветными пятнами внутри. В этой сумке - письма маминого мужа с фронта, его военные медали, а также мамино удостоверение "Ветерана труда".
Как я любил, когда хозяин доставал папины медали, скрепленные в один ряд, и я гордился медалями его папы не меньше самого хозяина.
А еще привезли спальный гарнитур хозяйки, который она купила еще до свадьбы с хозяином. Две кровати с полированными спинками они составили рядом, справа и слева тумбочки, на одной, со стороны хозяина, его новенькая микро-стереосистема "Муром". Позже в угол у окна поставили новенький письменный стол, за которым хозяин и старшая дочка по очереди учили уроки. В другом углу платяной шкаф с зеркалом. Когда хозяин с хозяйкой занимались любовью, а теперь они это делали каждый день, а то и по нескольку раз в день, то любили в этом зеркале подглядывать сами за собой. Вообще-то хозяйка ужасно не любила заниматься этим при свете и всегда требовала потушить его, но хозяин был настойчивый. Кроме того он вообще любил исследовать тело своей ненаглядной, рассматривать каждую складочку, гладить каждый участок ее молодой белой кожи. Думаю, хозяйке на самом деле ужасно все это нравилось, просто она стеснялась, и боялась, что хозяин подумает о ней плохо.
Эх, если бы мне снова встретиться с Домовушкой! Да я бы каждый миллиметр ее сладкой, гладенькой кожи облизал! Домовушка, Домовушка, где ты? Уехала тогда с мамой и папой, когда папу повезли на лечение, да и не уберегла его. Остался папа навсегда там, а она, наверное, тоже осталась там, охранять его душу.
А мама вот на мне. За нее мне отвечать перед его святейшеством Полтергейстом.
Так о чем это я? Ага, о новой квартире.
Однажды приехала машина и привезла мебельный гарнитур "Каменяр" Ивано-Франковской мебельной фабрики. Шикарный шкаф, состоящий из двух частей. В каждой широкие застекленные полки, в одной части деревянные - для книг, а в другой стеклянные - для посуды. С краев еще секции, закрытые полированными дверцами.
Вскоре тут будет уймище книг, а в одной из секций будет коллекция пластинок хозяина. Их будет столько много, и они такие тяжелые, что полки с ними начнут прогибаться и их придется периодически переворачивать на другую сторону. Кроме того, они купили новое кресло-кровать с деревянными подлокотниками, и огромный раскладывающийся диван, на котором будет спать старшая дочка.
Я подружился с Духом Дома, хоть он и не чета мне. Что с него возьмешь, молодой еще! Только баловаться и умеет.
Хозяин встроил в двери ванной микро-выключатель, и когда хозяин там запирается на долгие часы, чтобы проявлять пленку или печатать фотографии, автоматически включается вентилятор вытяжки. Так маленький дух спрячется за дверью, и когда кто нибудь запирает там дверь, а вентилятор включается, он выскальзывает вместе с потоком воздуха в кухню. Так и катается на воздушной струе, ну чистый ребенок! Правда, чего греха таить, когда меня никто не видел, я тоже любил пошалить с этим вентилятором.
А еще я частенько взбирался на тумбу, доставшуюся от родной сестры хозяина, и гляделся в круглое зеркало, доставшееся от нее же. Ох, и красавЕц же я! Волосы торчком в разные стороны, носик пуговкой, ушки остренькие, красная курточка, которой лет-лет и памяти нет, кривые ножки в лапоточках и в каких-то штанах из постаревших зеленых листьев. Ну, а на праздники я вытягивал из ботинок или туфель хозяина шнурок и повязывал его вместо галстука. Хоть на праздничный прием.
А ведь и меня по молодости Домовушка полюбила. Жаль, Его Полтергейшество деток нам не дал.
Зато хозяйку ее Б-г детками не обидел. Вот только интересно, Б-г или ее муж, то-есть хозяин? Неважно, а важно то, что принесли откуда-то эту кроху, распеленали и положили на ту самую кровать, где ее зачинали. Лежит тихонько, пузыри пускает. А собачка хозяйская, подружка моя, тоже туда вскочила. Сама белая-белая, белоснежная просто, а головка как от другой собачки пришитая - черная. Обнюхала крошку, ни одного кусочка розового тельца не пропустила. Хотел я ее было отогнать от малышки, а она так укоризненно на меня посмотрела, что прямо сердце растаяло. А потом взяла и лизнула розовую пяточку. Малышка заулыбалась и от удовольствия струйку пустила. Ну ей-то это позволительно.
Несколько месяцев я спал сначала в ее красной коляске, а потом в колыбельке. Малышка подросла уже, сама переворачиваться на животик научилась, а потом и садиться. Пришлось мне ее охранять лежа на краешке письменного стола рядом с ее колыбелькой. Она хоть и маленькая-маленькая, а меня много больше, того и гляди придавит.
Зато когда она ползать научилась - какие у нас чудесные игры с ней были на ковре. Из всей нашей семьи она единственная, кто видел меня. И видела и разговаривала. Экий тарарам мы в доме устраивали! Потом и сами половину игрушек найти не могли, и время от времени или мама или хозяйка выметали их то из-под шкафа, то из-под дивана, даже из-под ванны.
Через два года еще одну кроху принесли на ту же кровать. А что? Хозяйка ведь обещала хозяину подарить не менее трех детей, вот и выполнила обещание. Хозяин на седьмом небе был. Малая еще когда внутри у хозяйки была, а он ей уже и на пианино играл, и песни пел, и сказки рассказывал. Ляжет, бывало, головой хозяйке на колени, а ухо к большому ее животику приставит и слушает. А сам как трамвай на повороте, "лыбу давит". И улыбка эта такая странная, будто он где-то в космосе парит.
Принесли ее, кроху новую, положили на кровать, а мы все вокруг сгрудились. Бабушка над ней воркует, мама рядом на кровати сидит, я в голове пристроился, хозяин рядом лег на бок, руку под голову - любуется своим произведением. И пес наш новый, породы немецкая овчарка, степенно притопал. Строгий такой! Обнюхал головку малой, все замерли, а он вдруг как заулыбается во всю свою зубастую пасть ворчит как-то горловО, да нежно так.
Тут старшая и средняя сестрички припожаловали. Оставили их на минутку с малой. Папа побежал руки мыть, чтобы взять ее на ручки, мама грудь готовит, бабушка на кухню зачем-то пошла. А эти две варварши, притащили куклу большую, которую Папа старшенькой на 8 лет подарил, стащили с нее туфельки и шапочку, да и на кроху пытаются надеть. А кроха с характером оказалась, как заревет, чуть ли не басом. Ну, тут все сбежались и давай старших ругать. А потом усадили их на кровать рядком и дали подержать на руках малую. Тут у всех слезы-то и просохли.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/06/974