В августе на Мёртвое море ездят только очень отважные или очень глупые люди. Ну, или те, кто по незнанию повёлся на слово “море”. Ожидающих увидеть безграничные аквамариновые просторы с золотым песком и насладиться романтичным шумом прибоя ждёт большое разочарование.
Мёртвое море — это огромная сауна, она же солярий, с густым воздухом, разящим сероводородом. Вода в море вовсе не вода, а плотная маслянистая субстанция, тёплая, как… ну, пусть будет парное молоко. Неземной ландшафт украшают кристаллические соляные наносы и зловещие столбы, напоминающие о страшной судьбе библейских греховодников. Вместо прибоя — непривычная тишина. И ни единой птицы на всю округу. А если в двух словах, то ад — это Мёртвое море в августе.
Вот в августе это и было.
Андрей и Таня — супруги-молодожены, и Ксюша со Славиком — влюблённые и уже подумывающие о совместной жизни, отправились на денёк к целебному морю. Взяли автомобиль напрокат и выехали с утра пораньше.
Всю дорогу женщины соревновались в проявлении нежных чувств. Томный шёпот, звуки поцелуев, загадочный шелест одежды заполняли салон автомобиля. Зайчики, котики, лапочки и солнышки нескончаемым сиропом лились в краснеющие от удовольствия и смущения уши мужчин. Андрей, будучи за рулем, нервничал и убирал с колен шаловливые ладошки Тани, в то время как Славик на заднем сиденье совсем разомлел от ласк и всё порывался остановить машину в ближайших кустах.
Наконец они приехали, выгрузились из машины и отправились полезно отдыхать. Полежали в море: ну да, не купались — там ведь особо не поплещешься. Можно только болтаться, как… ну, скажем, поплавок в проруби, и осторожно дрейфовать. Поболтались они в соляном растворе, заскучали, вылезли на берег. Сидят рядком, семечки щёлкают, болтают о том, о сём. Зашёл разговор об изменах. “Никогда! По гроб верным буду. Семья — это святое. Да я! Да ни в жизнь!”, — не особо убедительно, но очень горячо говорили мужчины. Женщины поддакивали и возмущались, осуждая подлых гадюк-изменщиц.
Обсуждались всякие варианты неверности: физическая и духовная, нечаянная и из мести, виртуальная и даже платоническая. Все они были единодушно заклеймлены и признаны вне закона.
Ксюша расписывала в красках то, что бы она сделала с неверным мужем, когда на разлитой молочной лужей глади моря из ниоткуда появилось странное плавсредство — широкая и длинная доска без бортов. Ксюша остановилась на полуслове, рот её так и остался открытым. Все остальные заинтригованно посмотрели в ту же сторону.
На доске стояли двое юношей в плавках и гребли. Шоколадно загорелые, изящно мускулистые, с длинными, пшенично-золотыми волосами, оттеняющими смуглость гладкой кожи. Медленно поднимались и опускались вёсла, погружаясь в свинцовую воду без единого всплеска. Отточенные движения умелых рук завораживали удивительной синхронностью. Юноши были прекрасны, как ожившие боги с древнеегипетских фресок.
Лодка наконец уплыла, и неприлично затянувшаяся тишина прервалась звуком лёгкой затрещины, которую на правах мужа выписал замечтавшейся Тане суровый Андрей.
А Славик незаметно втягивал живот, напрягал рельефные бицепсы программиста в третьем поколении и о чём-то усиленно думал, глядя на Ксюшино пунцовое лицо.
Впрочем, это же август на Мёртвом море. Адское пекло. И не такое привидится.