Страха не было. Всё мое внимание приковывал пресловутый комок, который вновь всё настойчивей рвался к горлу. Мои товарищи расползлись по кроватям. Я забрался в свою, закрыл глаза и попытался применить тактику сна. Интересное уже не выручало, и было не интересно.
Не смотря на то, что койка напоминала сноровистую необъезженную лошадь на родео, удалось не только удержаться на ней, но даже впасть в некое подобие сна.
Через некоторое время я обратил внимание, что звуки ударов о волны с бака перестали доноситься, а качка стала слабеть и становиться беспорядочной. Мы вышли из зоны наката. На море бушевал шторм, а ветер срывал с верхушек мечущихся волн водяную пыль.
Стало легче. Я выбрался из кровати. В каюте никого не было, но появился слабый запах соляной кислоты. На столе, среди недоеденных кусков выделялась горка хлебной кашицы, от которой и разносился этот провоцирующий запах.
Мой хлеб стремительно рванулся наружу. Я понял, почему каюта пуста и поспешил её покинуть. В коридоре чуть не упал, поскользнувшись на остатках пищи, которой был обильно удобрен пол. Запах удушал. Еле сдерживая себя, я поднялся по трапу, добрался до двери, ведущей на палубу, и распахнул её. В лицо ударил свежий ветер. Я подставил ему лицо и выбрался наружу…
Вдоль борта, перевесившись через стальные перила, висела длинная гирлянда тел, которые сотрясались периодическими спазмами рвоты. Даже сильный ветер не успевал развеивать стойкий запах желудочного сока. Это было выше моих сил, и я рванул назад в дверь и по коридору на другой борт.
Противоположная дверь выходила на подветренную сторону, и борт был пуст. Исключение составлял кок, который в своем громадном поварском колпаке и белой куртке с каким-то мечтательным выражением на лице, закрыв глаза, обнимал стойку, соединяющую перила и верхнюю палубу. Здесь не было спасительного ветра, но не было и того отвратительного запаха. Я ухватился за соседнюю стойку и перегнулся через борт, ловя струи свежего воздуха. Море вокруг кипело беспорядочными волнами.
Кок открыл глаза, посмотрел на меня бессмысленным взглядом, и спросил:
- Ты чего?
- Да на том борту все блюют, - сумел ответить я.
- А-а.. – протянул он, и спустя мгновение добавил, - Сейчас и на этом будут.
Он сильнее перегнулся за борт и его тело стали сотрясать конвульсии рвоты. По-моему, мой хлеб достиг воды раньше его хлеба.
Боковым зрением я увидел, как к нам кто-то присоединился. Это были ленинградцы, но мне было уже не до них.
Так мы болтались два дня, потом нас вернули на базу. Ни о какой калибровке оборудования не могло быть и речи. Только на следующий день после возвращения мы смогли начать убирать последствия нашего первого похода.
Читать далее
http://www.proza.ru/2015/12/07/560