После спектакля Стас в костюме и гриме вышел в фойе - сфотографироваться со зрителями. Он обычно так делал, если замечал в зале группы школьников - себя помнил пацаном, влюбленным в театр. А сегодня во время спектакля он заприметил в зале учителей своей школы. Значит, опять из Озерного привезли ребятишек на спектакль в областной центр.
Валентина Васильевна с радушной улыбкой шла навстречу, раскинув руки:
- Стасик, дай я тебя обниму! Ребята, это Станислав Теплов. Он выпускник нашей школы.
- Ромэо?! - изумился блондинистый семиклассник, - и Вы учились в нашей второй школе? В Озерном? - глаза подростка сияли неподдельным восторгом.
- Вы, наверное, отличником были? - робко спросила высокая угловатая девочка.
- Гм, - хмыкнул смущенно Стас. Это вам лучше пусть Валентина Васильевна в автобусе расскажет. А мы с вами лучше сфотографируемся.
Но дети засЫпали его вопросами:
- Вы всегда главные роли играете?
- А это трудно: сегодня играть Ромэо, завтра сутенера, а послезавтра - старика царя?
- А как вы попали в театр?
Стоп! Этот вопрос он не хотел оставлять без ответа.
- В театр я, ребята, попал потому что меня по-матерински полюбила одна женщина. Я был отъявленным шалопаем. Меня ненавидели учителя, часто ругала старшая сестра, мы без конца ссорились с мамой. А Татьяна Ивановна сказала:
- Стасик, ты лучший! По возрасту я был такой же, как и вы. Она в меня поверила. Благодаря ей я доучился, окончил школу. Благодаря ей я здесь. А чтобы вы еще к нам приехали, - лукаво улыбнулся артист, - этот рассказ я оставлю для следующей встречи.
... В театре пусто. Тихо. Стас любил эту тишину. Так легко думается! Вопрсы ребят вернули его в детство.
Седьмой класс. Валентина Васильевна вызывает Стаса к доске. Она спокойна - он отличник, к урокам всегда готов. Но сегодня он, что называется, "не в своей тарелке". На перемене Сандугаш сказала, что его отец скоро уйдет к другой женщине. Она сама несколько раз видела,как он целовался у подъезда с ее соседкой Ириной, и слышала, как он говорил ей, что скоро они будут вместе навсегда. Стасик не может сосредоточиться и выводит мелом на доске: "ДАрога вЕльнула в правА". Валентина Васильевна стого требует:
- Правильно ли ты написал?
А мальчик не сообразит, чего она от него хочет. Не гладя на доску, механически отвечает:
- Всё правильно, Валентина Васильевна.
- Еще раз проверь!
А он, опять же, не глядя на доску, как заученное:
- Всё правильно, Валентина Васильевна.
- Мозги у тебя, Толстов, ВЕльнули, только не вправо, влево. Садись, два.
Класс засмеялся.
С этого времени у него началась иная жизнь. Мама за двойку не ругала, даже не заметила её. "Та-а-а-к, - подумал Стас, - значит, можно не учить.
Валентина Васильевна всякий раз жестко высмеивала его:
- Ты, Толстов, точно ВЕльнул в левА.
- Что, Толстов, правила нужны для того, чтобы их нарушать или вообще не учить?
- А сейчас к доске пойдет Толстов и покажет нам изобретенные им слова.
- У тебя рука пишет, а мозги не включаются. Что, может, там уже и включать нечего?
И Стас стал умышленно во всех письменных работах делать ошибки. Иногда по две в одном слове. А мама ничего не замечала.Вскоре отец ушел к Ирине, мама заболела. Стас перестал ходить на уроки русского, а потом и на другие. Конфликты нарастали. Нарастало и чувство заброшенности. Часто думалось: "Никому, никому не нужен. Ни дома, ни в школе". Нередко тайком плакал, вспоминал, как он был - совсем недавно! - отличником, как мама была веселой, радостной.
Домашку делать не хотелось: постепенно отвык работать. И вот как-то, болтаясь по городу, забрел в Центр Детского Творчества. И сразу же в коридоре услышал взрывы дружного детского смеха, громкий визг. Пошел на голоса. Визг и хохот, повторяясь, доносились из-за двери с табличкой: ДЕТСКИЙ ТЕАТР "ЭВРИКА". Осторожно заглянул. Дети репетировали какой-то спектакль. Мальчик пугал девчонок змейкой, а они визжали. Но у мальчика плохо, ненатурально получалось. Он выбрасывал руку вперед, топал ногой, а лицо оставалось безжизненным. И педагог возвращала всех со словами:
- Дубль десять
- Дубль одиннадцать.
При этом мальчику она что-то потихоньку объясняла. Стас тихонько подошел сзади к педагогу:
- А можно, я попробую?
Она обернулась, внимательно посмотрела на него, разрешила:
- Ну попробуй!
И Стас сыграл так, как будто всю жизнь только этим и занимался. И девчонки, поддавшись его азартной, натуральной игре, легче справились со своей задачей.
Ребята обступили Стаса:
- Ты же из нашей, второй школы?
- Приходи к нам, у нас мальчишек не хватает.
- А что ты еще умеешь?
Потом Татьяна Ивановна предложила ему сыграть несколько этюдов. Хвалила. И удивительно, но дети без зависти тоже хвалили его, вообще вели себя так, как будто знают его сто лет.
Домой Стас летел, как на крыльях. Душа ликовала. Значит, он кому-то нужен, да еще и что-то умеет не хуже других!
А в школе дела шли всё хуже. Стас объединился с такими же ребятами, которые по какой-то причине перестали учиться: С Борей, Юрой, Толей, Олегом. Целыми днями во время уроков они просто болтались по коридорам. А то и просто уходили в компьютерный клуб. Их уже не обижали окрики: "Шалопаи", " Идиоты". Они привыкли, что учителя забыли их имена. Единственной отдушиной был театральный кружок. Там его любили. Там у него всё получалось, хотя нередко и требовался большой серьезный труд. Там в него верили. Там были умные и интересные друзья. Там была Татьяна Ивановна - строгая и добрая. Она всем им говорила:
- Не забывайте: вы лучшие! Вы самые-самые. Если сами в это поверите, то и зритель вас полюбит. А что Татьяна Ивановна всех кружковцев любила, в этом никто не сомневался. Поэтому-то вся компания Стаса дружно пришла в кружок.
В Центре Детского Творчества готовились к выставке детских работ. А их кружок готовил ее театрализованное открытие. Стас ждал этого дня с нетерпением. Ведь он играл главную роль. Вот придут учителя его школы, увидят, что он многое умеет. Да еще и как умеет!
В день выставки артисты в костюмах и гриме, как и полагается по правилам, зрителям не показывались. Но любопытство взяло верх: Стасик приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Рядом стояли Татьяна Ивановна и Валентина Васильевна. Школьная учительница спросила:
- Говорят, у вас мальчиков много? А из нашей школы есть?
- Конечно. Стасик Толстов, Боря Горный, Олег, Толя, Родион Юра Зимин.
- О! - удивилась Валентина Васильевна, - так это ж все отбросы нашей школы.
Татьяна Ивановна возмутилась:
- Как вы можете так говорить о детях?! Они нормальные ребята, да еще и лучшие в области. У Стаса диплом за лучшую мужскую роль, Юра получил приз зрительских симпатий. И это В ОБЛАСТИ! Она круто развернулась и вошла в класс.
Стасик рыдал, забившись в угол. Только неделю назад его называли лучшим на областном фестивале, а тут- ОТБРОСЫ, как будто мусор какой. И он ярко представил себе вонючий мусорный пакет. До открытия выставки оставались минуты. Ну не может царь в таком состоянии хвалиться перед гостями "своими сокровищами"!
Татьяна Ивановна не уговаривала. Она лишь сказала с каким-то удивительным сочетанием суровости и мягкости:
- Ты мужчина, Стас, соберись! А если ты будешь работать в настоящем театре? Что ты должен сейчас сделать?
- О-о-ста-авить сво-ои горе-ести за-а по-орогом, всхлипывая и вытирая слезы ответил юный актер.
- Так, вдох... Выдох! Еще разок. Освободи мышцы. Хорошенько проверь, чтоб нигде не были зажаты...
На той презентации Стас играл, как никогда, хорошо. А через два года на одном из областных фестивалей режиссер театра, который был в жюри, пригласил его приехать в театр на пробы. Приехал, да так и остался. Сейчас он играет во всех спектаклях мыслимые и немыслимые роли. Здесь же работают и его друзья. Кто, как и он, актерами, кто реквизитором. Все окончили колледж культуры.
И вот сегодня Валентина Васильевна распахнула ему свои объятья, хвалилась перед детьми, что он ее выпускник. Хотелось ответить грубо, крикнуть детям: "Не верьте ей! Я и мои друзья для нее ОТБРОСЫ НАШЕЙ ШКОЛЫ!" Но дети-то ни причем. И Стас улыбнулся в объектив, обнимая льнувших к нему ребятишек, раздавая им автографы. Сердце таяло от сиявших счастьем детских взоров. А перед глазами стояло доброе лицо Татьяны Ивановны.