Заповедник. Глава 31. Со-е с Михеевой

Александр Михельман
Дело закрыто. Александр.

Привиденья стали в круг,
Закружились дружно вдруг,
С припеванием и свистом,
Да с каким-то тайным смыслом!
А цепник, вдруг понял Саша,
Был совсем не с "Уралмаша",
А от тайной закулисы,
На которой и повис он,
Так что даже против воли
Станцевал и Саша вволю.
А потом сказал, редиски,
Наградные где же списки!?
Делать нечего, вручили
Всё о чём они просили.


Борис Готман.



Призрачные сущности собрались вокруг куба, вытянули конечности в сторону друг друга, и они начали удлиняться-удлиняться-удлиняться, пока не соединились. И тогда послышалась тихая шелестящая музыка, привидения поплыли по часовой стрелке вокруг своего куба-артефакта, а он, в свою очередь, двинулся против часовой стрелки, зазвенел, и тут мой цепник сам спрыгнул с плеча, понёсся вперёд под мой испуганный вой и… встал на место недостающего кусочка.



Я повис на цепи, как мышонок, привязанный за хвост или пойманная рыбка.
Хоровод замер.



— О, так вот у кого наш недостающий фрагмент Бизеллина, — произнёс один из призраков.



— Я у вас эту штуку не брал, честно-честно, — я сглотнул. — До сегодняшнего дня думал, что это просто стильная железяка.



— Не трясись так, человечек, — сущность хихикнула, — у нас эту вещь одолжил Друг. Сказал, что она нужна для доброго дела и, как мы могли убедиться, не лгал.



— И вы теперь заберёте артефакт обратно? — уточнил я.



— Нет, — призрак покачал головой, — ты ведь ещё не сделал всё то, что должен был. Однако, до конца церемонии придётся повисеть здесь, потом мы снова отсоединим фрагмент.



— Интересно, что это ещё за "Друг" такой? — я сощурился. — И не он ли подложил мне сметанку в магазине? А что, всё может быть, только, кого винить в том, что мы получили свою работу? Сыроеда, брата и сестру Алетонов или кого-то из "врачей"? Уж больно рано они тогда все примчались, как будто только и ждали момента, пока мы очнёмся. Всё это имеет смысл как следует обмозговать!



Тем временем танцы с ребёнком возобновились. Хорошо самочке, спит себе, как ангелочек, и ничего не чует, а ты тут крутись, как Ира в колесе. И кстати, чародейчик обещал, что чары с девушки спадут и что? Как была черно-бурой, так и осталась, — мечта модниц и охотников — гигантская белка!



Радует одно, на карусели меня никогда не укачивало, только в машинах, да и то — отечественных. А вращение меж тем ускорялось, меня приподняло. Надеюсь, цепь приварена на совесть, а то кое-кто рискует отправиться в незапланированный полёт с неизвестными последствиями.



Музыка слилась в одно приятное равномерное гудение, по гигантскому кубу заплясали молнии, сразу вспомнился анекдот про Вовочку и эбонитовый стакан (надеюсь меня не э-э-э долбанёт током?). Вот символы артефакта запылали красным, потом цвет стал оранжевым, жёлтым, белым и… луч толщиной с меня ударил снизу в тело ребёнка, слегка приподняв кроху над поверхностью.



Стало довольно жарко даже в защищённом скафандре, а самочка хоть бы хны. То ли сущности не позволяли ей проснуться, то ли она ничего особенного не ощущала, не знаю. Я-то чувствовал себя, как яйцо в кастрюльке с закипающей водой. Ещё немного и сварюсь вкрутую, как в микроволновке, ой-ой-ой!



Луч исчез так же неожиданно, как появился, с громким хлопком в разные стороны полетели цветные искры. Подогрев прекратился, в скафандре заработал климат-контроль, а через миг мой цепник отделился и я с грохотом рухнул на пол. Ира метнулась ко мне.



— Ты как, живой? — с тревогой в голосе, что так согрела мне сердце, спросила она. — Как себя чувствуешь?



— Как подарок, — слегка охрипшим голосом произнёс я, — хочется, чтобы меня распаковали, положили на полку и позабыли о моём существовании до первой генеральной уборки, после которой я буду выброшен на помойку!



Мышезьяныш включил ракетный ранец, устремился к кубу и поспешно взял на руки детёныша
.



— Ой, что это с ней? — спросил мышастик дрожащим голосом.



— Ты о татуировках? — сущность пожала плечами. — Это — запирающие руны, а ты как хотел? Магическое действо всегда оставляет след. Впрочем, не делай таких круглых глаз, вне святилища их никто, кроме волшебников и волшебниц, видеть не сможет. Так что, внешность самочку беспокоить не будет. Проблема в том, что бедное дитя всё равно нуждается в защитнике. Найдётся немало желающих похитить её запертые силы или подчинить самочку своей воле.



Призрак вытянул руку в сторону скромно стоявшего в сторонке чародея, конечность начала удлиняться-удлиняться-удлиняться, пока не коснулась мешочка-амулета на шее старика. Послышался тихий шорох, потом мешок затрясся, из-за плотных завязок вырвался свет. Волшебник охнул, поспешно развязал верёвки и вытряхнул себе на руку целый кристалл!



— Теперь задача твоя присматривать за малышкой и учить её основам! — сущность подняла вытянутый указательный палец вверх. — Но помни, если ты не исполнишь долга или попытаешься воспользоваться самочкой в своих недобрых целях, наказание будет ужасным!



— Клянусь, — чародей всхлипнул, — остаток жизни положу, себя не пожалею, но исполню всё, что требуется. Вы ж меня буквально из гроба вытащили, спасибо-спасибо-спасибо!!!



— Добренькие слишком, — проворчал я. — Я бы этому колдунишке фиг вернул силу.



— Думаешь? — сущность повернулась ко мне. — А разве не твоя фантазия создала эту комнату и нас? Мы ведь лишены какой-либо формы и видите вы то, что желаете видеть, и не более того, но результаты, тем не менее, реальны.



— Почему же тогда она до сих пор выглядит, как белка? — фыркнул я.



— Так всё в своё время, — призрак улыбнулся. — Кроме того, сей деве сила грызуна ещё ой как пригодится, достаточно лишь сделать так, чтобы она не причиняла ей страданий.



И вот призрачная сущность вытянула руку в сторону Иры, конечность начала удлиняться, пока не коснулась плеча, шелест, хлопок — и пред нами уже прежняя девушка, даже в своём скафандре, только на груди висела тонкая цепочка с серебряной подвеской в виде беличьего хвоста.



— Теперь тебе стоит только призвать силу, и вновь станешь белочкой, причём в следующий раз скафандр изменится соответствующим образом, — пояснил наш благодетель. — Продолжим.



Сущность повернулась к Сыроеду.



— Нет-нет-нет, — ужаснулся мышастик, — меня всё более чем устраивает.



— И даже то, что в жилище предков и сородичей ты теперь попасть не сможешь? — уточнило привидение. — Милый мой, увы, огромный рост и сила не всегда бывают полезны. И я не собираюсь их у тебя отбирать навсегда.



И вот призрачный палец потянулся вперёд, наш гигантский напарник вздохнул, шелест, хлопок, и великан начал уменьшаться, пока не принял свой обычный вид, однако, на груди его висела цепочка с подвеской в виде веточки дерева.



— В любой момент ты сможешь превратиться в гиганта, — призрак кивнул.



— Спасибо, — мышастик вздохнул, — хоть это радует.



— А мне что-нибудь полагается, добрый "Волшебник страны Оз"? — спросил я. — Страшиле не помешало бы немножко мозгов, хоть ложечку, или доброе сердце, или чуточку смелости. Ну, счёт в банке тоже подойдёт.



— Полагаешь, что тебе что-то нужно? — уточнил наш благодетель. — А мне почему-то кажется, что у тебя уже есть всё, что необходимо.



— Кроме, разве что, любви Алетоны, — фыркнула Ира.



— Да на кой она мне нужна? — я махнул рукой. — Так, если только позырить. Как сказал поэт: "мою любовь не опошляй согласием". А то будет, как с Роном и Лавгуд. Что мне делать с учителкой, целоваться? Нам же даже поговорить не о чем.



— Будешь, как всегда, выдавать монологи, — девушка вздохнула, — тебе ведь слушатели нужны, а не собеседники, прямо не человек, а птичка глухарь!



Увы, как не хотелось бы нам остаться, снаружи ждала мать ребёнка, нервничала, так что стоило поспешить. Вряд ли, правда, леди Пи-пи обрадуется, когда узнает, что волшебник опять обрёл силу и будет крутиться возле их дитя, но тут уж пусть Ира поработает, наша дева-валерьянка, мисс Обаяние две тысячи пятнадцатого года от рождества Христова.



Задерживаться в мире мышастиков мы не стали, поспешили обратно и угадайте, кто нас встречал? Алетона собственной персоной, только вот выглядела она так, что я едва узнал, ибо красотка перекрасилась (или наоборот), смыла краску и стала шатенкой и более того, сменила причёску.
И, разумеется, стала ещё ниже и формы впечатляющие несколько подсдулись.



— Слушай, а ты становишься популярной, — шепнул я на ухо напарнице, — даже соперница и та скопировала твою причёску! Новая мода — "аля Ирина". Глядишь, в следующий раз учителка с плакатом явится на котором, надпись будет: "Ай лав ю Ира"! И сердечко намалёвано, вот такенное.
Я развёл руки в стороны.