Смертельный коридор. Александр.
Тут цепник от Уралмаша,
Положил который Саша
На волшебную траву,
Им устроил "чехарду":
Засветился, задымил,
Сыроеда опалил,
И из хилой мышки-франта
Сделал грозного гиганта!
Ну, а дальше, знайте наших,
Ворота повышибавши,
По смертельным коридорам
Понеслись герои споро,
И отважную их прыть
Не дано остановить!
Борис Готман.
— Пока что ворота ещё не открыты, но это легко можно исправить, — наш мышезьяныш прыгнул к входу, встал на задние лапы, нанёс удар передними и створки просто рухнули.
— Кажется, кто-то обрёл не только богатырскую силу, но и кое-чьи знакомые манеры, — Ира покачала головой. — Твоя школа, Александр.
— Ага, — я надулся с важным видом, — мы, амбалы, все такие.
— Варвары, — простонал чародей, схватившись за голову, — вы хоть понимаете, что творите?
— Историю, мой милый колдуниссимо, историю, — я поднял указательный палец вверх, — или собираемся в неё вляпаться, это как повезёт.
— Простите, а внутри есть ловушки или что там полагается в таких храмах? — спросила Ира.
— Нашла кого спрашивать, — я махнул рукой. — Чародеишки крайне лживые существа, хуже журналистов и политиков. Есть простой и весёлый способ проверить. Берёшь самого бесполезного члена коллектива, запускаешь внутрь и даёшь счастливого пенделя. А там сидишь и, подленько хихикая, наблюдаешь, как несчастный ужом извивается, пытаясь выжить. Запоминаешь, где что в него прилетело, воткнулось или плескануло, потом поминаешь добрым словом павшего героя и уже спокойно проходишь весь путь.
— А кто у нас тут самый бесполезный? — Сыроед покрутил головой. — Знаешь, Бен Давид, по всему выходит, что ты.
— Вообще-то, я имел в виду волшебника, — я пожал плечами, — но не вопрос. В конце концов, что мне сделается? Максимум помру, так вроде и так жить вечно не планировал.
— О, в пещере есть особенные ловушки, оказавшись в такой, ты не умрёшь, но и выбраться не сможешь, — чародей хищно улыбнулся. — Так и будешь пребывать в ней вечно, пока существует наш мир.
— Круто, вечный отпуск, — я махнул рукой, — отдохну, высплюсь, как следует. Да, Ириш, если я попаду во что-то подобное, скинь мне туда колдунишку, наверняка ведь проголодаюсь со временем. Субъект тощенький, конечно, но зато голова большая. Всегда хотел попробовать национальное африканское блюдо — мозг живой обезьяны. Кушают ложечкой прямо из природного костяного котелка, бедняжка орёт, благим матом, красота. Говорят, вкусно.
— Может, я лучше тебе наш запас продуктов из машины скину? — белочка покачала головой.
— Можно и так, — я вздохнул, — хотя живая добыча интереснее, пока догонишь, пока свяжешь, ножик для разделки в скафандре есть. Да, волшебнушка, ты как предпочитаешь, десертную, чайную или столовую ложечку?
— Как вы его выносит вообще? — простонал старик. — Я бы уже удавил его во сне или отравил.
— А мы ждём, пока созреет нектар в священных цветах и адвокатов станет много, — проворчал Сыроед, — тогда и пристукнем.
— Ладно, пошёл я, — я махнул товарищам рукой. — Если что, передайте нашим работодателям, что я сражался до конца. Аве Ира, адвокат, идущий на смерть, приветствует тебя. Не поминайте лихом.
И я, почти не трясясь от страха, направился к проходу. Да уж, вроде знаю, что всё понарошку, а всё одно поджилки дрожат. Так, вспомнить все фильмы, мультики и книги, в которых герои проходили лабиринты смерти. Обычно что-нибудь ставят прямо при входе. Значит, надо прыгнуть. Можно было, конечно, врубить ракетный ранец, но есть опасность влететь в стену и расшибиться в лепёшку.
Прыгнуть-то я прыгнул, да не так далеко, как надо. Послышался громкий скрежет, шелест. Я поднял голову и узрел, что сверху на меня летит немалых размеров стальная прямоугольная плита. Я пискнул, поднял руки вверх, поймал сюрприз, крякнул, скафандр застонал, присел.
— Что помочь? — послышался знакомый ворчливый голосочек. — Теперь ты у нас не самый сильный, правда?
Сыроед упёрся в плиту, приподнял.
— А благодаря кому ты стал таким сильным? — поинтересовался я.
Ира скользнула мимо нас, в руках она держала специальную защитную капсулу для переноски детёнышей с малышкой внутри. А за ней и чародей пробрался.
— Выбирайся из-под плиты, — я скрипнул зубами, — потом меня выдернешь.
— Может, наоборот? — пропыхтел мышезьяныш.
— Тебя вытащить труднее, — рыкнул я. — Давай, я долго не выдержу!
Мышастик чуть присел, схватил мой куб, выскользнул из-под плиты и рванул изо всех сил, я пулей полетел вперёд, плита с грохотом упала на землю.
— А что, леди Пи-пи осталась снаружи? — поинтересовался я. — Вот ведь имечко, каждый раз, когда зовёшь её, появляются определённые желания, гхм-м-м, о которых в приличном обществе не говорят.
— Вообще-то, она — "Пи-и-и-и", — напарница сверкнула на меня глазами, — и "определённые желания" возникают только у тебя!
— Разумеется, — Сыроед фыркнул, — моя родственница же не является подготовленным бойцом, облачённым в скафандр. Пришлось долго уговаривать, прежде чем согласилась ребёнка доверить Ире, но, в конце концов, приняла наши аргументы.
— Отлично, — я потёр руки. — Теперь стойте здесь, сейчас я все ловушки соберу, потом ваша очередь.
— А стоит ли тебе рисковать? — белочка нахмурилась. — Я теперь намного быстрее и ловчее тебя, наш малыш — куда сильнее.
— Вот и экономьте силы, берегите своё здоровье и прикрывайте ребёнка и заложника, — я поморщился.
Я включил фары в скафандре, затем ракетный ранец и поплыл по коридору, внутренне ожидая атаки. Не знаю, помиловали ли нас или ловушки скрывались в полу или активировали их скрытые кнопки, но… ничего не произошло.
Сыроеду оставалось лишь последовать моему примеру. На одной его руке сидела Ира, на другой — волшебник. Приземлился мышастик-гигант рядом со мной, но случайно поскользнулся, шагнул назад, наступил на неприметный камень и начался какой-то кошмар: в стенах раздвинулись ниши и полетели из них бесчисленные метательные снаряды, коим не было числа.
Мы с мышезьянышем поспешно прижали уязвимых спутников к стене и закрыли своими спинами. Только бы топливные баки не пробили! Хорошо хоть, что я пешком не пошёл, такого количества ударов никакой скафандр не выдержал бы. Когда "шквал" поутих, мы поспешили пройти в портал стены, отделявшей одну часть тоннеля смерти от другого.
И я, и наш огромный приятель теперь больше на ёжиков походили. Ещё бы чуть, и костюмы не выдержали.
— Пока ничего оригинального, — я вздохнул, — но расслабляться рано.
— Вот именно, — Ира хмыкнула, — послушай, ты у нас, конечно, ничего и никого не боишься и вообще — проживаешь в собственном наркотическом сне, но, может, следующий участок я преодолею? Твой скафандр сильно повреждён, у Сыроеда тоже, а у нас на попечении два уязвимых существа.
— Чтобы я позволил женщине рисковать вместо меня? — возмутился я. — Да кто я буду после этого?!
— А я не женщина, а белка, — напарница подкинула ребёнка, которого я едва успел поймать, развернулась и устремилась вперёд.
Красивым прыжком заскочила на стену и понеслась по ней, быстрая, как молния. Коридор "сошёл с ума", из пола высовывались и прятались колья, с потолка посыпались стальные шары, из стен выдвинулись трубочки, потекла некая чёрная жидкость. Но вся эта жуть просто не успевала коснуться юркого тельца. Мы только что не вслух молились, с волнением следили за напарницей, вздрагивали, когда снаряды пролетали слишком близко от чёрной шерсти. Когда лапки Иришки коснулись, пола мы одновременно выдохнули.
— Счастье создателей этих лабиринтов, что девушка выжила и не пострадала, — я сощурился, — а иначе смерть их была бы страшной, болезненной и долгой.
— Теперь встаёт вопрос, как прорваться нам, — Сыроед сглотнул, — мы ведь не такие стремительные.
— Красиво, приятель, — я сощурился. — Давай подумаем, что нас ждёт. Раз жидкость не подожгли, значит, мы должны на ней поскользнуться и упасть прямо на колья, а шары похоронят наши тела и размозжат кости. Значит, что требуется от нас? Долететь на ракетных ранцах, прикрыв себя сверху чем-то.
— И я знаю чем, жди здесь, — мышастик развернулся и полетел назад.
Отсутствовал довольно долго, а когда вернулся, оказалось, что гигант волочил плиту, что на выходе едва нас не накрыла.
— Придумал тоже, — я покачал головой, — споткнёшься и накроешь нас всех разом.
— А что, у тебя есть здравые мысли? — поинтересовался мышезьяныш.
Я лишь пожал плечами: нашёл, кого спросить!