Оперная аудиенция.
Церемонию приёма
Сыроед пропел у трона,
Саша с Ирой наблюдали,
Но деталей не узнали...
Так что ждёт их путь по лесу,
Чтоб призналась им принцесса,
Что мешает, наконец,
Взять фату - и под венец?!
Борис Готман.
Наконец прутья решётки плавно поплыли вверх, и Сыроед смог войти.
Оба стража скромно остались снаружи. Разумеется, помещение, в котором оказался наш малыш, было грандиозным. Наверное, метров триста в длину, столько же в ширину и в высоту. Барельефы поражали своей красотой, потолок поддерживали огромные статуи. Александр.
Всю центральную часть залы заменяла обыкновенная на вид необработанная скала почти до потолка, и лишь на вершине её имелось два подобия сидений, на которых восседала пара землеедов, раза в четыре крупнее подданных: самец и первая живая самочка, увиденная нами.
Ни тебе корон, ни воротников. Лишь тела украшала удивительная татуировка, изображавшая не то змей, не то червяков. У трона в ряд выстроились четыре стража или придворных, кто знает? Чуть поодаль толпой стояли гуманоиды-растения.
Вернее, растения-то они мало напоминали, разве что кожа чёрная и морщинистая, как кора, да из ступней росли бесчисленные корешки. Ни листьев, ни ветвей, ни ростков, зато из тел их торчали голубые кристаллы, без какого-то особенного порядка. Одного Принкакка от другого можно было отличить именно по расположению прозрачных украшений.
Лица этих существ немного пугали. Рты, подбородки и носы отсутствовали, в них просто не было нужды, а глаза, штук восемь или десять, равномерно распологались вдоль черепа, этакой полоской. Зато обзор отличный, на триста шестьдесят градусов, так сказать. По причине того, что поворачиваться не надо, отсутствовали и шеи. И уж конечно, самцов от самок совсем не отличишь. Если и существовали какие-то половые признаки, то скрывались они внутри тел.
— И как с такими ёжиками обниматься бедным камнеедам? — я покачал головой. — Исколют же кристаллами и хорошо, если током не бьются.
— Значит, как-то можно, — напарница махнула рукой. — Не мешай, сейчас церемония начнётся.
— Не люблю я всех этих церемоний, — я зевнул. — Я отключаю звук, толкнёшь, когда дойдут до дела.
— Ничего ты не понимаешь в красоте, — девушка фыркнула. — Разве не интересны традиции других народов?
— Только не вся эта пафосная показуха, — я покачал головой. — Я и у нас, на земле, никогда парадов не смотрел и прочего официоза. Если там местные танцы, песни, история или боевые искусства, это я люблю.
А между тем, четвёрка перед троном запела. Ира вздохнула:
— Как красиво, Хворостовский и Паваротти, при всех их божественных голосах, рядом не стояли. Приветственный гимн, да послушай ты, включи звук. А Принкакки подпрыгивают в такт и так забавно. Как не боятся, что их кристаллы взорвутся от сотрясения?
Я лишь махнул рукой.
— О, сам правитель поднялся и обратился с речью к мышастику, — девушка всплеснула руками. — Поёт, разумеется, и что за мощный бас, даже скала вибрирует.
Я вздохнул и потянулся, подняв руки вверх.
— Король горько сожалеет, что принцесса великого народа гуманоидов растений, забыв о долге своём, сбежала, поправ волю отца своего и поставив под угрозу договор между двумя великими народами, — продолжила рассказ напарница.
— Ты мне мозг не засоряй бесполезными подробностями, — я поморщился. — Передай ушастику, пусть спросит у этого певуна, не знает ли он, по какой причине принцесса в бега ударилась? Ну, помимо нежелания покидать родину и переселяться под землю к существам со столь жуткими физиономиями.
— По протоколу церемония длится три часа и прерывать её нельзя, это будет серьёзным нарушением, — возразила девушка. — Когда все условности будут соблюдены, Сыроед задаст свои вопросы.
— Ну, чего, закончили они уже дурью маяться? — я постучал пальцем по часам, встроенным в наруч. — Сколько можно? Честное слово, не приём, а опера какая-то. Битых шесть часов завывают. Уже все выступили, король, королева, премьер министр, все двадцать шесть министров рангом пониже, начальник стражи. И ни крупицы полезной информации.
Свистни ушастому, пусть попросит позвать горе-жениха и допросит его по всей форме. Хамил ли принцессе, изменял ей, может, он вообще самцов предпочитает или кротов?
— Ты что, у землеедов всякого рода извращения вообще не приветствуются, — Ира махнула рукой. — Мигом за пределы дворца выкинут, жариться на солнце. А время вопросов наступит. Сейчас ещё должен выступить глава делегации Принкакков. Эти, кстати, поскольку ртов нет, общаются с помощью жестов и подмигиваний, как глухонемые. Самое интересное, что уши у них как раз имеются и слух вполне нормальный. Наверное, чтобы слышать приближение врагов или хищников.
— Может, хоть этот выдаст что-то полезное? — я скрипнул зубами. — Хорошо, что нас не пустили, я бы точно уснул и своим немузыкальным храпом испортил всю церемонию.
— Да уж, храпишь ты так, что в соседней квартире слышно, — Ира хихикнула. — Не завидую твоей будущей жене. Если и сможет уснуть бедняжка, то только в водолазном шлеме.
Увы, и глава делегации ничего не рассказал, возможно, был просто не в курсе. И вот, после ещё трёх часов выступлений, настал черёд Сыроеда выступать. Разумеется, ушастый начал с речи, в которой высказал сожаления о том, что у столь достойных правителей двух великих народов случилась такая беда и как мы рады и счастливы помочь. Ира через рацию переводила слова мышезьяныша.
И наконец дошло дело до вопросов. Только толку. Не поверите, ни Принкакки, ни землееды понятия не имели, что случилось. Принцесса Инква Тер Ана И Да всегда была послушной "девочкой", с родителями не спорила, в порочащих её связях замечена не была, национализмом не страдала, как и излишней любовью к природе. Нормальная такая, адекватная принцессочка.
С какого перепоя её в лес понесло, к хищникам, не понятно. Нет, имела место прощальная записка, её малышу предъявили, но и в писульке лишь какие-то туманные намёки, типа: "Любимые родители, прошу пардону, гадить вам не собиралась, но из-за известной вам проблемы боюсь показываться во дворце своего жениха и, дабы избежать неприятностей, предпочитаю скрыться с глаз гуманоидных. Не ищите меня, типа, бесполезно, всегда ваша, Инква".
— Ну, понятно, в связях замечена не была, но животик, тем не менее, уже вполне заметен, — кивнул я. — И, ясен пень, хищники, как известно, беременных самок не трогают. Хотя мог и принц набезобразить. Спроси, как там его наложницы, много землежуев нарожали?
— Почему ты уверен, что принцесса беременна? — напарница нахмурилась. — У тебя все мысли об одном только! Может, у бедняжки прыщи на лице или ноги кривые, вот и комплексует. А принца допросить стоит. И лучше без свидетелей.
К счастью, наш малыш и сам глупцом не был. Один из четвёрки перед троном оказался тем самым женихом Грыигргргром Золотое Горло. Сыроед отвёл принца в сторонку и начал задавать вопросы. Какой там! Скала, а не гуманоид.
Мол, беременных любовниц нет, хотя наложницы и полагаются по штату, с принцессой лично не общался, даже писем не посылал, плохо о ней не отзывался и вообще ради долга своего как будущий правитель, готов пожертвовать собой и возлечь в постель хоть с чучелом пятихвостой крысы.
То есть, с его стороны никаких проблем возникнуть не должно. Прыщами и кривыми ногами храбреца не испугать. Ну, а если принцесса не девственна, плохо, конечно, но он бы и детей её принял, пусть только на глаза лишний раз не показываются, всё одно на трон воссесть не смогут. А минералы ой как нужны, без них поедатели земли всё больше мельчают. Короче, просто мечта любой женщины, а не муж.
— Врёт, небось, как сивый мерин, — я вздохнул. — Считай, зря только время потеряли. Остаётся одно — отправиться в лес и побеседовать с принцессой. Уж ей-то отвертеться не удастся, расколю этот орешек в два счёта. И не таких разговорить удавалось.
— Нет уж, предоставь это мне, — Ира фыркнула. — Знаем мы, каков из тебя дипломат!