За день до Нового года Лёшка, - троешник и первый шалопай в школе, - сбежал с уроков. Одноклассники рассказали, что перед этим он всю неделю «мурлыкал» песню про деревню и про маму.
Парнишка во время учебного года жил в интернате, домой ездил редко – далеко и накладно, попутки не всегда брали. Отец его был, как революционер: всё - по тюрьмам да по ссылкам, мать, работая дояркой, билась рыбой об лёд, чтобы поставить сына на ноги.
«Вот так всегда бывает», подумала классная руководительница Любовь Семёновна: надо готовиться к празднику, а тут, пожалуйста, - сюрприз.
Учительница сходила на рынок, чтобы выбрать ёлку. Но, увы и ах, - капитализм только нарождался, конкуренцией здесь пока и не пахло: единственный продавец, мужик в валенках с галошами, орал во всё горло:
- Подходи, выбирай, по дешевке покупай!
Подошла, посмотрела, поразилась:
- И в каком лесу родилась ёлочка, и в каком она росла? - хилый болотный ствол и несколько тощих веток, на которых едва ли удержатся даже самые легкие игрушки.
Лёшка в это время, надев фуфайку, подпоясавшись крепким кушаком и заткнув топор за пояс, отправился в лес.
Вырубив ёлку, он пришел к карьеру, из которого самосвалы возили песок, остановил одну из машин:
- Дяинька, возьми!
- Куда тебе, малый?
- В город, куда еще!
А Любови Семёновне ничего не оставалось делать, как выставить на середину комнаты вместо ёлки фикус в кадке. Для того, чтобы нарядить его приготовила дождь и игрушки.
Дверной звонок зазвенел совершенно неожиданно.
Открывая дверь, она отшатнулась в сторону, потому что в дверной проем неуклюже кто-то впихивал верхушку ёлки, а затем – и всю ёлку. А за ней увидела маленького в снежных хлопьях мальчишку. То, что его звали Алексеем, это точно. А вот на счет фамилии? В классе, который вела учительница, было сорок душ, и запомнить всех назубок еще не успела. Однако вспомнила, что в фамилии его было что-то медвежье…
- Косолапкин? Это ты?
- Я не Косолапкин, я - Кривоножкин.
- Ну, проходи, проходи, Алёша! Не весь снег-то с собой принес?
- Осталось еще немножко, да, я вот тебе - Вам, вот…, - и парнишка внёс ёлку в гостиную.
Это было темно-зеленое чудо: ствол – рукой не захватишь, ветки – что лапти, и вся ёлка была увешана словно литыми коричневыми шишками.
Лёшка задвинул в угол кадку с фикусом, попросил фанерку, чтобы на ней обтесать низ ствола для крестовины, поставил ёлку и сразу засобирался уходить.
Любовь Семеновна не могла так просто отпустить: напоила чаем, накормила, предложила переночевать, мол, завтра с утра и отправишься в обратный путь. От ночлега и предложенных на автобус денег парнишка наотрез отказался, но, уходя, не очень мотивно пропел:
А я в деревню домой хочу,
Я так давно не видел маму.
И ушел Лёшка, оставив на полу мокрые следы от больших, не по своему возрасту, валенок.