Мы всегда встречались у него на квартире. Тихий центр, две комнаты, старый паркет и вид на Петровский парк. Неуютная квартира. Очень мужская. В ней пахло пылью, его парфюмом и временем.
Да, если у времени есть запах, то оно пахнет именно так. Штукатуркой, старой мебелью, едой из соседнего окна и немного бетоном.
Я очень неуютно себя там чувствовала. Но шла туда с ним.
Я сначала увидела его фотографию. В паспорте. Он потерял его в маршрутке. Потом смеялся, что это судьба. Единственный раз в своей жизни поехал на маршрутке и посеял паспорт. У меня ни номера телефона, ни адреса, ничего. Только строгое лицо, припухшие глаза и сросшиеся на переносице брови.
Перелистала телефонный справочник, нашла 14 человек с такими же именем и фамилией. Дозвонилась до троих. Паспорт никто из них не терял. Позвонила на радио. Он объявился через несколько дней. Я уже собиралась пойти в паспортный стол, но с работы не вырваться. Конец месяца, отчёты, собрания. Когда он позвонил, я сразу его узнала. И вздохнула с облегчением. Я очень боялась, что у него окажется некрасивый голос. Или что он будет шепелявить или картавить. Но он чётко произносил каждую букву хорошо поставленным мягким и проникновенным голосом. Таким голосом хорошо смертельные диагнозы больным озвучивать.
Я несла в руках пакетик с его паспортом, вцепившись в него так, что пальцы занемели. Ужасно боялась потерять. Там, на Валдемара, машины, машины. Смотрю, на другой стороне он стоит. Я и пошла к нему. Визг тормозов, крик, а я иду, улыбаюсь ему. Он рукой машет, кричит что-то. Машины сигналят. Почему я думала, что шла на зелёный свет? На меня так ругался водитель одной из машин. Некрасивыми словами. И мне было неудобно, что он слышал эти слова. Он подбежал ко мне, вцепился больно в локоть и выволок на тротуар, как провинившегося ребёнка.
Так и общались. Я забывала сумочку, он приносил, я ломала каблук, он покупал мне новые туфли, я заблудилась на кладбище, он приехал искать меня. Он был уверен, что я совершенно беспомощная и абсолютно ненормальная. А меня бесило, что он не хотел воспринимать меня всерьёз. Мы очень сильно ругались из-за этого. Потом мирились в его квартире, на его тусклом и безликом диване. После секса я шла в душ, накидывала его рубашку и садилась на подоконнике. Курила. Ему не нравилось, что я курю, а мне нравилось его раздражать. Это была моя маленькая месть за его молчание.
Он ничего о себе не рассказывал. Я знала только его имя, фамилию и дату рождения. Из паспорта. Иногда мне казалось, что если бы я не видела его паспорт, то он мне бы даже имени не назвал. Так и приходили бы к нему в квартиру, как случайные знакомые.
Ещё он не разрешал мне ему звонить. Я должна была ждать его звонка. Иногда три-четыре дня. Из-за этого я каждый раз при расставании думала, что больше его не увижу. Даже не думала. Знала, что однажды он не позвонит. А он звонил. Забирал меня после работы, вёз ужинать в ресторан, иногда мы гуляли, держась за руки, однажды сходили в кино. Там у девочки случился припадок. Маленькая девочка, с розовыми огромными бантами. Она вдруг упала и выгнулась. У неё на губах выступила пена, а мама упала на колени рядом и шептала «помогите». Почему шептала? Боялась, что ли, зрителям помешать? А он так резко подбежал к девочке, перевернул, сказал что-то маме. Я потом спрашивала, откуда он знал, что надо делать? Он странно взглянул на меня и говорит: «Так я же водитель. На курсах научили».
Мне потом часто эти розовые банты снились. В пене.
Мы после этой истории два раза виделись. Один раз он приехал ко мне в рабочее время, попросил выйти к нему. Яркое солнце било в глаза, и я не сразу его увидела. Он стоял возле машины, и в руках у него были цветы. Он никогда не дарил цветы. Тёмно-бордовые розы с бархатистыми лепестками, переливающимися на солнце. Я взяла букет, и шип впился мне в палец. Выступила капля крови. Он слизнул её и шепнул, что любит меня. У меня зазвенело в ушах. Я не была уверена, что люблю его. Ну как это, редкие встречи, ничего о нём не знаю, чувствую себя при нём неловко. Разве любовь такая? Любовь – это когда всё красиво: красивые свидания в красивых местах, красивые разговоры, красивые встречи.
А у нас. Какая это любовь? Разве может быть любовь в его квартире, холодной и чужой?
Но я сказала ему, что тоже его люблю. И что мне надо вернуться на работу.
Его не было две недели. Он не позвонил. Просто ждал возле моей работы. Мы поехали сразу к нему. На моём подоконнике появился кактус. Откуда? Его на улице оставили возле помойки. Жалко, пропадёт. Я сидела, курила и пускала дым на кактус.
Утром я проснулась без него. Впервые была одна в его квартире, гулкой, пустой, со старыми облупившимися орнаментами на стенах.
Я тебя люблю. Я испугалась собственного шёпота. Одеться и уйти. Умылась, причесалась, захлопнула дверь, сбежала по выскобленной добела лестнице и вышла в зелёное рижское лето.
Через несколько лет случайно увидела заметку в старой газете. Военный врач. Упавший вертолёт. Двое погибших.
30.11.2015