Дельфины. Сокровище
Dolphins. Treasure
Мы затаились. Всё было ясно слышно.
— Нет, — сказал один. — Волна размоет и крышка твоей коробке.
Тот, который с бородой, ему ответил:
— Много ты соображаешь! Ведь никому и в голову не придёт там искать.
Потом была пауза. Такая долгая, что я хотел осторожно высунуть нос из воды — а вдруг они ушли?
— Что ты молчишь, Дон? — резко спросил бородач. — Тоже думай что-нибудь!
Дон молчал.
Их было трое. Нас — двое. Я и Бобби.
… Дело в том, что мои родители неделю назад обнаружили классный грот. Вернее, это я так его называю. На самом деле это как бы углубление в скале, и совсем близко от берега. (Этим троим было бы не по зубам плыть несколько миль, я думаю!) И удобно — во-первых, акулы близко к берегу редко плавают, во-вторых, на яхты поглазеть можно, на людей. Интересно!
К тому же отдыхающие имеют приятную привычку кормить чем-нибудь вкусным. (Невкусное я не ем.)
Обнаружив этот грот, мои родители сразу решили переехать. Мне это, кстати, не понравилось. А как же Олли?! Или Делли с Ронни? Что, теперь мне два часа надо будет плыть, чтобы их повидать?
Я запротестовал.
Но папа с мамой стали говорить, что я ужасный некто, что я мотаю им нервы, что их давно не устраивала наша нынешняя пещера, и вообще, как это непрезентабельное жилище может устраивать меня? А если устраивает, то я, мол, вроде свинки морской. Это не ласкало слух.
Мне пришлось сдаться. Вы не знаете моих родителей! Они могут два часа говорить об одном и том же.
Хоть Бобби рядом. Вертится около меня, как всегда, тыкается мне в бок носом — утешает. Он, кстати, малой-малой, а соображает. Понимает, что мне теперь придется каждый день к Олли издалека мотаться. Не видеть её я не могу.
Честно говоря, жилье у нас и правда не люкс. Во-первых, слишком глубоко, дышать нечем, во-вторых, света мало. И почему-то всегда холодно. Родители говорят, что так мы можем простудиться. А простуженный дельфин хуже злой акулы.
Целую неделю мы перетаскивали наши вещи на новое место. Вещей не много — папин компас (зачем ему, не понимаю? — лучше б нам отдал играться), папина подзорная труба (он её выменял на пару минералов у туристов). Карта морского дна (это мы с Бобби составили). Ещё кое-что из маминой шкатулки: коралловые бусы и потрясающие веера из акульих хвостов с жемчугами. Мама обожает ими гонять волны. Веера мы купили по случаю у заезжего кашалота. Кашалот был жутко смешной и экзотический: в очках (где он их взял?!) и с чемоданом. Он приплыл аж с Индийского океана. Мы с Бобби восхитились: там всегда жара! Кашалот объяснил, что их фирма «Три кита» занимается производством бус и вееров. Бусы делают из кораллов. А с веерами приходится повозиться. У акул из хвостов выдергивают нити (у!) и делают корпус для веера. Конечно, акула против, поэтому выходят конфликты. А потом ещё надо жемчужины по всему океану разыскать и нанизать. Тонкая работа!
Это нам всё кашалот-коммивояжер рассказал. А потом назвал цену.
Янтаря у нас не хватило, и мы предложили ему бартер.
— Меняемся? — подскочил шустрый Бобби. — Вы нам — веера, мы вам — вот! — он указал на наши драгоценные разноцветные (камни). — Бартер! Идёт?
— Идёт! — сказал кашалот. И забрал все наши драгоценные разноцветные. А у нас их было много!
Они бусы, кстати, и из подобного нашему сырья делают. Мама так радовалась! Она у нас жуткая модница. Перед всеми знакомыми дельфинихами хвасталась. Олли тоже такая. Я ей на День Рожденья веер подарю.
Кашалот обещал ещё приплыть через три месяца, потому что его товар здорово здесь пошел, ему выгодно.
Фирма направляла его сюда изучать рынок — посмотреть, как раскупят бижутерию. Таких результатов своего вояжа кашалот не ожидал.
Наши дамы отличаются кокетством.
Что у нас ещё из вещей? Ну, мои с Бобби игрушки: мячи, круги. У нас их очень много. Туристы дарят, в основном. Вот доска для серфинга. Люди на таких летают по волнам, а мы просто уцепимся плавниками и висим. Необычное ощущение.
Ещё у нас есть громоздкий сундук, куда мы складываем все вещи. Его мы тоже перетащили.
Но главное! Из-за чего и заварилась вся каша. Мы два дня переносили наши жемчуга!
Это фамильные драгоценности. У нас есть жемчужины всех цветов — белые, перламутровые, конечно, а еще розовые, голубые. Даже чёрные! Серые переливающиеся... Такой коллекции ни у кого нет.
Солнце заглядывает к нам сквозь зелёные волны, и жемчуга сияют как радуга в небе, искрятся всеми цветами! Я бы хотел подарить Олли на День Рожденья самую яркую, самую большую розовую жемчужину. И мама не возражает! Олли об этом конечно, не знает. Это сюрприз.
Мы перетаскивали наши жемчуга по одному — по ожерелью, по бусине... Так надежнее! Ухватишь, например, ожерелье за нить и плывешь. А оно около твоей морды болтается. Весело!
Из сундука мы всё выкинули и пихали его по воде как корабль. А мешок с жемчугами, янтарем и коралловой крошкой тяжелый — тонет по-наглому. На спину погрузишь — сползает, плюхается в воду и опять тонет.
Ловить, конечно, сперва весело, но потом... лучше обходите меня стороной, когда я толкаю этот упрямый сундук!
Так и переправляли наши сокровища — поштучно.
Наконец мы перетянули всё.
...Вечер был свежий. На волнах кататься — здорово! Волны были широкие и ленивые.
Я шел во главе. За мной торжественно плыли папа, мама и Бобби. Мы несли последнюю партию жемчугов.
Я нырнул.
И толкнулся обо что-то мягкое и рыхлое. Я удивился. Взглянул. Человек! Толстый и бородатый. Смотрю — ещё один кружит поблизости. Странно! Откуда здесь люди? Что им здесь делать? Пляжи раскинулись гораздо дальше, примерно в миле отсюда.
Ни лодки, ни яхты вверху видно не было. От них обычно огромные тени, даже солнце заслоняют. ...Сразу знаешь — наверху корабль, так, осторожно, чтоб не стукнуться или чтобы сверху ничего не кинули. Они, люди, не очень-то церемонятся — бросают что попало. Однажды я всплывал, а меня консервной банкой стукнули. И Бобби прямо на нос горящий окурок кинули. Так что мы осторожничаем.
А сейчас никаких лодок видно не было. Эти двое — в ластах. И с аквалангами. Значит, издалека плыли.
Они крутились, крутились у нашего грота и никак не решались уплыть. Тут-то я и заподозрил: дело нечисто. Особенно мне бородатый не понравился. Рожа у него была какая-то … хищная. И глаза блуждающие. Как будто он о чем-то думал. Он даже меня не заметил!
Наконец они развернулись и уплыли, махая ластами.
— Нью-дайверы? — спросил Бобби. — Знаю я таких, — сказал он, подумав. — Плавают с раскрытыми ртами, всех рыбок пугают и кораллы дёргают. И улыбаются по-дурацки. Временно дикие. Моря не видали.
— Тихо, — сказал я. — Тут что-то не то.
У Бобби сразу глаза огромные. Сопит. Ждет, что скажу.
— Надо сторожить, Бобби.
И мы стали сторожить. Родители веселились!
— Ну скажи, — пытался я объяснить маме. — Что они здесь делали?
— В гроте жить хотят, наверное!
И покатываются со смеху.
В конце концов родители нам сказали:
— Так, охранники. Мы пойдем к тете Бетти (маме Олли!) и дяде Робби, ко всем — приглашать на новоселье. Переночуем на старом месте. А вы ведите себя здесь тихо. Если, сохрани Нептун, акула, — сразу в нору. И не высовываться!
Смотрит на меня мама строго, а у самой в глазах смешинки.
— Юстас, — говорит мама. — Порядок наведите. Я вам гостинец принесу.
И они поплыли. Хихикают, пересвистываются.
Кстати, не нора это вовсе, а грот!
Напрасно они уплыли! Оставили нас двоих тут оборонять рубежи.
Через час люди появились снова.
Теперь их было трое.
Хорошо, что мы не послушались родителей и ожидали визитеров не в гроте, а около. Болтались на волне неподалеку от входа. За углом скалы. И выглядывали оттуда. И всё видели!
Он вплыли в наш грот.
— Будь здесь, Бобби. Я пойду на разведку.
Бобби пискнул. Он не хотел отпускать меня одного! От этого малого разве отвяжешься? Он поплыл за мной. Мы сунули носы в грот.
...Я вообще-то дельфин не злой.
Но тут я не понял! Замер.
Они хватали наши жемчуга! Драгоценные драгоценности! Они запихивали их в коробку! Мы с Бобби вытянулись во весь рост... Негодование медленно заливало меня.
Я подплыл к одному, ткнул его носом. Он испуганно обернулся, увидел меня и нагло отодвинул. Я взвился.
И в следующий миг я уже бил хвостом направо-налево, направо-налево, прямо по мордам, по наглым мордам!
— Бей их, Бобби! — вопил я, задыхаясь от негодования.
Бобби — парень боевитый. И менее взрывной, чем я. Он старался! (Работал чётко и хладнокровно. Не вдаваясь в подробности, выполнял мой приказ.)
Океан бушевал в маленьком гроте. Волны плюхали, плескали и рассыпались на брызги. Похитителям приходилось туго.
Огромные удивлённые глаза, ласты, пузыри воздуха, дрожащие руки мелькали передо мной.
Не смельчаки! Они приняли нас за акул?
Бобби лихо летал и бил хвостом уже для смеху.
Мы принялись свистеть, щелкать и брызгать водой.
Но тут бородач подхватил коробку и стал пробиваться к выходу. А я был далеко!
— Юстас! — отчаянно завопил Бобби у меня над ухом. Мы ринулись за похитителем. За углом мы его нагнали. Я вцепился ему в бороду, а Бобби в ногу так, что тот заорал.
Налетел его сообщник, вырвал коробку — и к берегу. Я кинулся наперерез. Я кусал его по пути и бил по коробке, чтобы он её отпустил. Мы защищали наши сокровища! Драгоценные драгоценности! Что мы скажем родителям? И что они скажут нам? «Охранники!» — зазвенел в ушах насмешливый мамин голос. А Олли? Розовая жемчужина для неё?! И я рванулся с удвоенной силой.
Я прыгал и вился вокруг второго похитителя. Но он уже был по пояс в воде! Ещё пара шагов — и вырвется на берег!
Бобби кинулся ему под ноги, он споткнулся, взмахнул руками и плюхнулся в воду.
Я сцапал коробку, взвалил её на спину и помчался назад. Но она, конечно, свалилась с меня! Ну и пусть. На дне надёжнее. Потом найдём с Бобби. Главное, этих прогнать.
Мы толкали их к берегу. Да они и сами торопились!
— Что это были... за артисты? — отдуваясь, спросил один. — Что это было? — повторил он. Руки его дрожали. Они сидели на берегу и тяжело дышали.
А мы залегли и за ними подглядывали.
«Сами они артисты!» — довольно подумал я, глядя на их потерявшие всякую наглость физиономии. И подмигнул Бобби. Он меня понял, уткнул нос в песок и тихо фыркнул. А глазки были грустные.
— Ты чего, Бобби? — спросил я.
Он шевельнул боком.
— Бобби! У и ого! Ого и у! Когда ты успел?
Вечно он у меня царапается, режется...
На боку зияла огромная рана.
— Это вон тот меня... Кого я с ног свалил, — показал мне Бобби белобрысого нахала. — Ножом!
— Ножом? — ужаснулся я.
— Да. Смотри, как глубоко ударил.
«Ну, подожди!» — подумал я в адрес того белобрысого.
— Бобби, домой! — скомандовал я. — Скорее! А то ещё сейчас акулы прискачут, совсем весело будет.
— Скорее, Бобби, — подгонял я его.
А ему тяжело было плыть. Он вздыхал, слабо махал плавниками и проваливался в воду. Он терял силы на глазах!
Я заметался. Как же я не уследил?
«Ну, подожди!» — снова подумал я в адрес того белобрысого.
Но сейчас надо было вытаскивать Бобби.
Я подхватил его под плавник, перевалил себе на спину. И поплыл.
— Держись!
Я плыл как хорошо нагруженный корабль, на три четверти под водой. Бобби протестовал и хотел плыть сам. Прыгает у меня на спине, суетится.
— Тихо, Бобби! — заорал я. — Ты меня потопишь! Смотри, чтобы акул по курсу не было видно.
Акулы — страшные зверюги. Стоит пораниться, они кровь за десять миль чуют и налетают. И съедают. Они раненых дельфинов лопают только так! Не раненый-то так ей по носу врежет, что забудет, куда плыла.
Я очень торопился. Я был в ответе за Бобби. Он маленький. (Хотя считает себя крепким взрослым.)
Еле-еле я добрался до спасительного грота. Заслонил вход сундуком на всякий случай. И стал лечить Бобби. Смазал ему рану. Перевязал водорослью. Бобби повизгивал, дергался, но терпел.
— Всё. Теперь отдыхай, — сказал я. — Теперь уж точно нельзя высовываться, как мама говорила! Акулы могут приплыть. Будем вести себя тихо.
Про коробку с жемчугами на дне океана я совсем забыл.
Перевязанный Бобби лежал тихо и грустно. Я сторожил вход. Сундук здорово помог нам. Несколько раз я видел серые противные тени. Они бесшумно скользили. Потом уплывали. Это были акулы!
Так прошёл вечер.
Я подплыл к Бобби. Он лежал, закрыв глаза.
— Как дела? — тихо спросил я.
— Коробка, — сказал Бобби, не открывая глаз. — Мы оставили коробку.
— Я сейчас перетащу её, — сказал я. — А родителям скажем, что ты здесь об угол порезался. Идёт?
— Идёт. Только я с тобой.
— Ещё чего. Лежи здесь. Всё. Я поплыл.
Бобби вздохнул и остался лежать.
...Я прекрасно помнил место, где свалилась коробка.
Коробки там не было. Я похолодел.
Я долго кружил — может, её отнесло течением? Коробки не было.
Значит, они унесли её. Разыскали и унесли. Ведь времени прошло много.
Я вынырнул на поверхность. Крупные звёзды мигали мне. «Найду», — подумал я, взглянул на звезду и поплыл домой.
Вода тихо плескалась от моих плавников. «Найду!» — подумал я, остановившись у знакомой скалы.
И нырнул.
У входа, уцепившись здоровым плавником за сундук, взволнованно сопел Бобби.
Огромные глаза напряженно выглядывали из-за высокой крышки.
— Что? — спросил Бобби.
— Нет коробки.
— Это они?
— Я думаю.
— В погоню! — решительно свистнул Бобби.
— А твой плавник?
— Рана затянулась. Посмотри!
— В погоню! — повторил Бобби. И строго посмотрел на меня.
Я восхитился. Смелый дельфин! Настоящий альфа растёт.
И взял его с собой. Главное, чтобы крови не было. Акул нет — опасности нет. С остальным справимся.
Если что, на спине подвезу.
И мы пустились в путь.
Мы плыли медленно, осторожно. Тихо было. Ночь. Луна в небе висит. Путь освещает. Дорожки от неё по воде колыхаются.
Долго мы кружили. Я уже стал терять надежду найти похитителей.
— Вон они! — рванулся Бобби. — Вон они!
Мой брат Бобби часто меня удивляет. Он молниеносно ориентируется.
— Так, — сказал Бобби. — Залегаем. Быстро!
И поплыл к берегу. Там они были.
...Мы затаились Всё было ясно слышно.
— Нет, — сказал один. — Волна размоет и крышка твоей коробке.
Тот, который с бородой, ему ответил:
— Много ты соображаешь! Ведь никому и в голову не придет там искать...
(Где т а м ?)
Потом была пауза. Такая долгая, что я хотел осторожно высунуть нос из воды — а вдруг они ушли?
— Что ты молчишь, Дон? — резко спросил бородач. — Тоже думай что-нибудь!
Дон молчал.
— Я устал доказывать... — наконец сказал он. — Устал от дискуссий.
Значит, того, с ножом, зовут Дон. «Ну держись, Дон!» — опять подумал я, взглянув на перевязанный бок Бобби. Лента бинтовки соскользнула с бока и теперь волочилась по течению за Бобби.
Бобби вздохнул.
— Я вам говорю, подходящее местечко, — продолжал бородач. — Главное, надежно! Предлагаю! Кто за?
Те молчали.
Бородач рассердился.
— А ты что заглох? — развернулся он к третьему... — Все понимают, что надо переждать? Инспектора и так вчера по лодке нашей рыскали. Значит, так. Предложения выдвигаете? Предложений не выдвигаете. Значит, оставляем, как сказал я. Самое надежное там.
(Где т а м ?)
Бородач направился прямо к нам.
— Назад! — хрипнул Бобби. И потянул меня.
Все трое вошли в воду и поплыли. Но без ласт и аквалангов. Перед собой они толкали крохотный плотик. Плотик покачивался на волнах. На плотике была наша коробка.
Мы плыли сзади — тихо-тихо. Долго плыли.
Наконец эти трое остановились. Впереди из воды высовывался коралловый риф.
— Здесь, — сказал бородач.
Они нырнули. Мы следили.
Они поставили коробку на дно, И придавили тяжелым камнем.
Бобби тревожно пискнул. Ему это не нравилось. Мне тоже. Во-первых, так жемчужины поцарапать можно и раздавить, а во-вторых, как, интересно, мы этот камень стаскивать будем?
Бородач вынырнул.
— Всё. Аллюром к берегу!
(Что значит — «аллюром»? Впрочем, меня это не касается.)
И они уплыли. Ха-ха!
— Бобби, за дело!
Мордашка Бобби сияла. Он весь оживился.
Нас надо было видеть!! Я камень толкаю, а Бобби рядом суетится, вьётся вокруг меня, волнуется, подпрыгивает, плавником воду нагоняет, чтоб мне легче было камень толкать.
— Есть! — завопил я. Камень с шумом плюхнулся на дно.
Я схватил коробку, на спину её — и вперёд!
Бобби морально помогает.
Мы в момент доплыли.
Нырнули в грот, сундук заставили, сверху мамину шкатулку водрузили — всё! Враг не пройдёт. И затихли.
Утром приплыли родители. Очень удивились.
— Охранники! — засмеялась мама. — Пустите!
Увидев мирно лежащего Бобби, она перепугалась.
— Бобби! Сыночек! Что у тебя с боком?
— Бобби? — сказал папа. И потребовал разъяснений.
Мы разъяснили. Папа запер нас и срочно отправился созывать дельфинов. Привел целое войско. Меня было не удержать. Я тоже отправился к коралловому рифу. Мы поджидали троих... А их пришло пятеро. Ничего... Мы их побили!
А того Дона я поймал отдельно. «Ну держись!» — подумал я. «Что, больно, когда по боку бьют, да?» — спросил я его. И нож у него отобрал. Бобби на сувенир. Шугать акул пригодится.
...Только с тех пор папа сказал, что жить вдалеке от своих плохо. И мы вернулись обратно. Только в лучший дом. Нам знакомые дельфины подсказали солнечное место. Друзья рядом. Олли рядом...
Самая яркая, самая большая розовая жемчужина сияла в коробке. Я подарю её Олли на День Рожденья.