Ей была нужна работа. Катастрофически, любая, виртуальная, естественно приличная. В том, что с ней случилось - никого не винила. Все банально и просто: безденежье - это был тот угол, в который загнала ее болезнь, долги, покойные родители, дети, перед ними невыполненный долг - "угол", жилье. Она твердо верила в то, что детей необходимо было "поднять": образование и жилье входили в это понятие безоговорочно. Пенсия уходила на кредиты под будущее жилье, а день, который диктовал: хлеба и денег за квартиру и лекарства, обеспечивали дети. Сидеть на шее у детей для нее - смерти подобно. Она не была парализованной, но ограничение движения - вот причина, которую она не могла решить самостоятельно.
Предложение пришло внезапно и просто ошеломило: виртуальная сиделка. Согласилась сразу, безоговорочно, не понимая даже, как это будет происходить.
Вы бывали в лесу с другом? Путь человека в лесу подобен встрече с первобытной стихией.
Первые березки на опушке - это балагурки-сказительницы. Вообще их можно назвать восприимчивыми художественными "людьми": деревья шумят, хлопают ветвями в ладоши, хохочут листвой: «хо - хо - хо».
Вначале дорога в лесу кажется широкой и легкой - ее просто нет, а потом, когда "веселый" лес остается за спиной, она превращается в тропу, а затем тропа исчезает - только примятая трава.
И вот вас встречают малоразговорчивые, молчаливые угрюмые солидные старики. Но у всякого старика в прошлом есть живые струнки - троньте их и старик оживет: начинает рассказывать вам, как художник, уводя дальше и дальше в зыбкий мох, тянущий и засасывающий вас. Но вы, не замечая опасности, идете за вожатыми. Великаны – деревья в своей благодарности, оживили их умирающую душу, отдают самое дорогое. Разве стоять во мху не прекрасно? Влажная и нежная земля под ногами сосен, черных осин, со светлой душой, способна охватить всех вселенской любовью.
Интернет для нее был «лесом», своеобразные информационные джунгли.
Сначала они путешествовали вместе по литературным сайтам: читали стихи. Это был захватывающий, упоительный процесс - читать с ним вместе стихи. Выделяли особенные, изумительные строчки - первая опушка.
Музыка, ее вкусы просто "потрясали" его, приводили в бешенство, но потом баритоны мужского голоса донесли и до него слова, строчки, смысл, который она искала во всем. А он, "напевая" ей свою музыку, без слов, пытался пробудить ее спящую Душу - ищи смысл в ритме звучащей в ней жизни.
Но «кривая сосна» интернета, у которой надо было свернуть, поджидала...
Чуть заметная тропа, путь, по которому они вместе путешествовали - это путь грез, иллюзий, посещавших их во сне. Он снился ей ночами: сильный, мужественный, овеваемый ветрами путешественник из ее юности - капитан семи морей, а она для него была гармонией непорочности.
Миражи, как в кривом зеркале, отражали их мечты .
Утром, просыпаясь, они чувствовали себя деревьями, чахнущими в пустыне, без воды.
Остановиться не было сил, держась за руки "бежали" ветром, смерчем, бураном до низких звезд следующей опушки. Вот она - тишина серо - красной земли, затянутой мхом.
Писать... Ей хотелось писать вместе с ним, и они писали - он первым прочитывал ее строчки. Подчас недоумевал: "Ну, опять, намудрила, все можно сказать проще. Торопыга. Материал надо отчитывать, чтобы не удивляться потом своим глупым ошибкам".
Слова падали на бумагу капельками росы. Есть что - то общее между капельками росы и чувствами человека, всматриваясь в танцующие капельки, чувствуешь гул таинственной жизни вокруг тебя . Они слушали этот гул вместе на каменном островке между елями...
Все закончилось внезапно: пришла первая зарплата и одно слово - Спасибо! Больной стал улыбаться...
Чувства как пробуждаются, так и гаснут одинаково поспешно.
Остались отзвуки, одинокие грохочущие аккорды мыслей.
Зазвучали слова Молитв.
"Во имя отца, сына и святого духа. Выйду я, раб божий, в чисто поле. Стану на восток лицом, на запад хребтом. Прилетает ворон, нечистая птица.
- Куда раб божий пошел?
- Пошел силушки набираться.
- Возьми меня с собой?!
- Отлетай от меня за тридевять земель, есть ты мне не товарищ. Аминь"
( М. Пришвин)
Речитативом «…есть ты мне не товарищ» обрушились в Душу все стихии.