«Кумалак ашу»***
Духовой оркестр играл марш «Прощание славянки». Чеканя шаг, выпускники вбивали свои следы в бетонные плиты плаца учебки, прощаясь с ней навсегда.
Промаршировали колонной и покинули ее пределы. Разбитые на группы, рядовые, ефрейторы и сержанты, наводчики, механики-водители и командиры, погрузились в плацкартные вагоны и отправились на все четыре стороны необъятной страны в линейные части на смену уволенным в запас воинам срочной службы.
***
Военный городок в Семипалатинской области, впрочем, как и в любой другой части света Евразии, – это статусный город в городе, государство в государстве, как Ватикан в Италии. Семейный анклав. А в семьях, как положено, не без уродов - каждый со своими тараканами. Советский Союз - не Таиланд, чужим насекомым никто не рад. Майора Морозова, командира танковой роты, считали странным, непредсказуемым, непонятным, неудобным собеседником. Побаивались неизвестности его умонастроения.
Замполит части - подполковник Пилипенко, лбом разбивающий титановые бруски, считал недоразумением членство майора в партии, веско аргументируя:
- Нам, в армии, как и в партии, умники не нужны.
Армейский критерий IQ - служебное положение и звание. Городок от праздника к празднику жил собственной неухоженностью, неумытостью, но к дате отечественной гордости преображался. Крашеные газоны, красные флаги и гром духового оркестра. Приближался День Победы.
Накануне праздника майор собирался заступить на дежурство по воинской части. Накинул парадный китель на крахмальную сорочку, завязывал перед зеркалом галстук. Вечерело. Красавица супруга, помладше майора на неполный десяток лет, выглянула в окно, разглядывая свежепобеленные колонны армейского клуба, с праздничным транспарантом на растяжках и недоуменно воскликнула: - Ой, Павел, глянь, а на крыше клуба - белый флаг!
- Ты что – дальтоник? – не поверил Морозов, подходя ближе, и обомлел.
Некогда гордый кумач на шпиле куполообразной крыши, борясь с дождями, временем и солнцем, выцвел. Одиноким белым парусом плыл в небе голубом.
Наследственный ген тезки-пионера призвал майора к немедленному действию ликвидации провокатора-святотатца, флага-альбиноса.
Он по телефону связался с замполитом и обреченным голосом спросил:
- Товарищ подполковник, неужто не устояли? Враги в городе? Капитулируем?
- Ты что, майор, водку жрешь на дежурстве?
- Никак нет, товарищ подполковник. Как дежурный по части проясняю обстановку в городке. Докладываю, на здании клуба белый флаг капитуляции.
- Врешь! Как белый?
- Как моя парадная сорочка, товарищ подполковник, - отрапортовал майор, положил трубку и отбыл на службу.
На следующий день супруга поведала майору о театрализованной реконструкции взятия Рейхстага, которую она наблюдала в окно квартиры ночью в свете мощных фар бронетехники, направленных на купол здания клуба.
«Егоров и Кантария», болтаясь в люльке телескопической вышки, конфискованной у Японии, сателлита нацистской Германии, водружали красное Знамя Победы, сдернув флаг капитуляции.
Руководил операцией лично будущий маршал СА подполковник Пилипенко.
- А почему меня не позвала, мама? – обиженно спросил двухгодовалый клон майора.
- Ты спал, сынок.
- Спал - не умер. Проснулся бы, - резонно, по-отцовски, отреагировал малец.
А на днях комиссия нагрянула в детсад, где отбывал срок детства сын майора.
Сразу после визита добродетелей Морозова вызвали в горотдел, курирующий счастливое детство.
Солидная роговыми очками чиновница, мудрая по должности, учинила психологический допрос майору, задавая нелепые вопросы, в надежде окольными путями прояснить обстановку среды обитания детсадовца, неадекватно отреагировавшего на просьбу комиссии.
- Нельзя ли конкретней, - надоело хитроплетение словесных сетей майору, - чем провинился мой двухгодовалый юнец?
- Ну что же, взгляните сами, - произнесла дама, зашторила окна и включила кинопроектор.
И следующих десяток минут отцу демонстрировали видеоклип с участием сына.
Шеренга гулливеров - специалистов от дошкольного воспитания - стояла против детсадовских лилипутов-двухлеток. Самый классный специалист попросил:
- Ну, дети, а может, стишок какой-нибудь расскажете?
Дети стеснительно жались друг к дружке, переглядываясь.
- Ну, не стесняйтесь, кто смелый?
При слове – смелый, сынишка майора сделал, по-военному, шаг вперед и чувственно продекламировал:
- Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Единый, могучий Советский Союз!
Чиновница прервала киносеанс и сурово спросила:
- Ну, что скажете?
- Нормально читал, с выражением.
- Вы считаете это нормально для двухлетнего ребенка читать такие стихи.
- А вы нет? Вы что ожидали услышать?
- Хотя бы такое: «Идет бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
Ох, доска кончается,
Сейчас я упаду!»
- Наверное, насмотрелся он на этих шатающихся бычков на улице, не вдохновился, - защитил сына майор, поднялся со стула и направился к выходу.
«Да, яблоко от яблони недалеко падает» - подумала казенная дама.
Супруга Елена вопросительно глядела на переступившего порог Морозова:
- Что опять вытворил твой сын? – поворотом головы указывая на рядом застывшего отпрыска.
- Гимн Союза декламировал.
- Ты что , - возмутилась , едва сдерживая улыбку, мамаша, обращаясь к виновнику, -«Илиаду» Гомера не мог им пересказать? Подводишь, сынок.
«Да, патриотизм в стране хромает» - подумал Стасик.
***
Поздней осенью линейная танковая часть встречала новоявленных специалистов боевых машин.
Доставленное с железнодорожной станции молодое пополнение, сгруженное на армейском плацу, зябко жалось друг к другу. Тонкие шинели прошивал нескончаемый поток мерзкого сырого ветра.
Командир танкового батальона, полковник Медведев, с фигурой полностью соответствующей своей фамилии, скомандовал низким прокуренным голосом:
- Становись! Ра-авняйсь, смирно!
Повернулся к рядом стоящим трем ротным командирам:
- Разбирайте своих, согласно вашим спискам.
Майор Морозов вышел первым, отчеканил фамилии и увел с собой десяток бывших курсантов, куда попала и тройка самаркандских приятелей.
***
Семипалатинская область, Казахстанская Колыма, с уродливым климатом и пустившим корни ссыльным людом политических и уголовных народностей. Край угрюмый, безрадостный. Зимние морозы за сорок, сугробы снега за ночь наметает до второго этажа казармы. Входные двери открываются внутрь. С утра чернокомбезное племя танкистов снеговыми лопатами пробивает путь к столовой, расчищает плац. Подключается бронетехника с отвалом, разгребающая дорогу к базам боевых машин, офицерскому городку и интендантским складам.
Спортзал казармы с устойчивым запахом солдатского пота, стонами и скрежетом зубов. Силовая подготовка. Худющий новобранец словно белье висит на турнике, вцепился немеющими пальцами – прищепками в перекладину, силится подтянуть невесомое тело, но нет пока мощи армейской, не нагулял еще. Издевка старослужащего бьет по самолюбию:
- Салага, выдохни задом, подбрось тело, отожмись еще хоть раз. Представь, что ты на гражданке, лежишь на бабе….
- Отставить разговоры! – голос ротного прервал назидательный монолог командира отделения.
- Отделение, смирно!- застигнутый врасплох, скомандовал не к месту сержант, предупреждая появление старшего офицера.
- Вольно! Продолжайте занятие,- отозвался майор Морозов и тихо внушил сержанту, - без похабных прибауток, товарищ командир.
Майор прошел вглубь спортзала, где на дерматиновых матах боролись два недавно прибывших сержанта.
- Что это за борьба, молодцы? На самбо не похоже.
- Дзюдо, товарищ майор, - доложил Вячеслав, застыв по стойке смирно рядом с Карабеком.
- А откуда такие познания? Дзюдо в стране запрещено.
- Родственники брошюры из Кореи присылали, изучили самостоятельно.
- Продолжайте, интересно….
Майор одобрительно и восхищенно мотал головой, наблюдая за спаррингом.
- Слушай мою команду, товарищи сержанты, - с юмором в голосе вдруг выдал он,- у меня сын почти трехлетка, не по годам взрослый, я принял решение подключить его к вам,чтобы передали опыт, это мужской спорт. Есть возражения?
- Никак нет, товарищ майор! - почти хором откликнулись борцы.
***
Карабек на дежурном «газике» три раза в будни, вечерами, отправлялся в военный городок и забирал Стасика на тренировки. Мальчишка привязался к новым друзьям и с нетерпением ждал следующих встреч, занимался серьезно и увлеченно.
Марат, отмеченный замполитом, как интеллектуал с красивым почерком, был забран в штаб полковым писарем. Младший сержант теперь щеголял в офицерских сапогах и портупее. Даже чаще ночевал в комнате для отдыха при штабе, чем в казарме.
Коммуникабельный и образованный, он вскоре стал вхож в дома офицеров, где занимался репетиторством с их отпрысками.
Навещая товарищей в казарме, он как-то увидел знакомого мальчишку.
- Стасик, а ты что, папу подменяешь по службе?
- Нет, Марат, дзюдо занимаюсь!
- Да ты что? Тогда я знаю, кто у тебя тренеры.
- И я знаю, что Карабек и Слава ваши друзья.
- Ну и как, классные тренеры?
- Еще бы! А вон они!
Марат заговорщически спросил Карабека, неосознанно стыдливо краснея:
- А ты видел его мать, Елену? Очень красивая женщина.
- Три раза в неделю вижу, - он улыбнулся смущенному румянцу Марата, - да, красивая, вся семья у них такая.
***
Карабек постучался в дверь.
- Входите, не заперто, - откликнулся голос хозяйки.
Сержант толкнул дверь и переступил порог квартиры майора.
Тут же с радостным возгласом трехлетка Стасик бросился ему навстречу и прилип к ногам, обхватив ручонками его талию.
Из комнаты выглянула Елена и запахнула полы шелкового халата, поймав смущенный взгляд военного.
- Ну что, забираю борца на занятие?
- Конечно, Карабек! Он за день начинает бредить о встрече с вами и Вячеславом.
- Пока, мама, мы побежали.
- Поаккуратней там, Поддубный, - с улыбкой напутствовала мать сорванца.
Карабеку пришлось догонять мальчишку, прыгающего через ступень вниз по лестничному пролету. При выходе из подъезда он едва не сшиб старикашку- гномика с морщинистым, но моложавым лицом.
- Привет, Вовчик! - окликнул его малолетка.
Карабек назидательно проворчал:
- Я считаю неприличным так обращаться к пожилым людям.
- А он не пожилой. Ему 12 лет. Папа сказал, что это такая болезнь, прогерия называется, человек быстро стареет.
- Жаль мальчишку. А ты знаешь, у меня друг детства, Руслан, пишет детские сказки - то забавные, то грустные. Он сейчас в Самарканде учится на офицера. Вот твой сосед напомнил мне одну из них. Хочешь, расскажу?
- Ты спрашиваешь? Конечно хочу!
- Ну, слушай:
«Малыш копался в куче влажного песка во дворе домика бабушки в деревне. А она наблюдала за ним из низенького окна избушки и улыбалась.
- Баба, иди ко мне, будем строить что-нибудь, - окликнул мальчик старушку.
- Ой, радость моя, я бы с удовольствием. Но не согнуться и сидеть на корточках я уж не могу. А раньше, ой, как любила строить песочные замки.
- А почему не можешь?
- Да вот потеряла где-то мешочек с молодостью.
- А давай, я помогу тебе его найти.
- Ой, что ты, он в Мире Потерянных Вещей, а это так далеко.
- А мы пойдем с тобой на вокзал и поедем туда.
- А я и вокзала-то туда и как он называется, не знаю.
Малыш загрустил, задумался, как и где найти утерянный бабушкой мешочек.
И даже ночью спать не мог. Он лежал с открытыми глазами. На соседней кровати спала бабушка.
Вдруг послышался странный шум, кто-то большой пыхтел под окошком на улице.
Мальчик выбежал на крыльцо и удивленно воскликнул:
- Пар-ровоз!
Маленький красный паровоз, выбрасывал клубы пара, пыхтел недовольно. Машинист, смешной старичок с длиннющими усами, крикнул:
-Залезай скорей ко мне в кабину, поехали в Мир Потерянных Вещей!
Паровоз несся по невидимым рельсам, дребезжал и вздрагивал. Малыша укачало, он уснул. Тычок в бок разбудил его. Недовольный машинист пробурчал:
- Это вокзал Мира Потерянных Вещей. Стоянка здесь запрещена. Быстро беги в камеру хранения и забирай свой мешочек. Спросят - где квитанция, скажешь у деда Сонного Уса, он потом вам ее завезет. Понял?
- Да!
- Тогда беги быстрей!
Малыш по темному перрону пробежал к большим дверям и в зал вокзала, едва освещенного тусклым светильником. Он не умел читать, но в зале была всего одна табличка с буквами - значит, это и была камера хранения.
Мальчик подбежал к огороженному месту под вывеской. Через маленькую калитку вошел вовнутрь. Огромный чугунный цилиндр, похожий на старинный титан для обогрева помещений, а на нем, почти у самого пола, ручка от единственного выдвижного ящичка. Рядом в драном старом кресле спал огромный хорек в костюме железнодорожника.
- Дяденька, а где мешочек с бабушкиной молодостью?- прокричал малыш.
Хорек не проснулся, лишь недовольно захрапел.
Малыш потянул ручку ящичка, и сердце его радостно забилось. Там лежал единственный маленький кожаный мешочек. Он схватил его и крикнул в ухо охранника:
- Квитанция у деда Сонного Уса, он потом вам ее завезет!
- Угу, хр-р, - прохрапел железнодорожник, а малыш поспешил к паровозу.
Он едва заскочил в кабину машиниста, паровоз вздрогнул и унесся назад, в деревню к бабушке.
Паровоз болтался из стороны в сторону и опять пыхтел недовольно.
- Ты все правильно делаешь, малыш? - спросил его дед Сонный Ус, - мешочек – то теперь этот твой и молодость там теперь твоя. Хочешь ли ты отдать его бабушке?
- Да, хочу!
- Ну, тогда положи его под ее подушку. Выходи, приехали.
Усталый малыш тихо пробрался в избушку, осторожно положил мешочек под подушку бабушке и уснул на своей кроватке.
Он проснулся от яркого солнышка, которое сидело на подоконнике окошка избушки.
И вдруг услышал, что кто-то зовет его со двора по имени.
Малыш подошел к окошку и выглянул наружу. Незнакомая девочка сидела перед кучей песка и строила красивый замок. Увидев малыша, она окликнула его голосом, похожим на бабушкин , но молодым и звонким:
- Выходи скорей на улицу, поможешь мне построить замок королевичей!
- Я сейчас, - растерянно отозвался малыш, - и случайно увидел свое отражение в оконном стекле.
Две маленькие морщинки появились у него на лбу.
- Я бегу к тебе, бабушка! - крикнул он радостно в окно девочке»
Стасик внимательно выслушал сказку. Помолчал задумчиво и произнес:
- Ты знаешь, Карабек, когда моя мама состарится, я тоже пойду искать ее мешочек с молодостью, ты узнай у Руслана название того вокзала, ладно?
Карабек от неожиданности такой просьбы,остановился и ответил серьезно:
- Хорошо, Стасик, спрошу.
***
- Рота, подъем, боевая тревога! – прокричал дневальный.
Застонали пружины двухъярусных кроватей, сбрасывая свои ночные ноши. Топот сапог. Резкие команды командиров.
Молниеносные сборы: пистолеты и автоматы покинули ружейную комнату, комбинезоны, шлемофоны, средства индивидуальной защиты, сухпайки, шинели в скатку вылетали из коптерки в руки бойцов. Бегом, в боевом порядке, к ангарам с боевыми машинами.
Так начались полковые учения. Тысячекилометровый марш-бросок к озеру Балхаш. Полигон для военных учений, приближенных к боевой обстановке.
Погрузка техники на железнодорожные платформы, личный состав на ворохе сена в теплушках и - выгрузка в заданном районе.
Слякотная весна, солончаковые промоины, камышовые заросли с роем гигантских, жадных до крови, голодных комаров. У населения закуплена скотина и выпущена на просторы прибрежной степи озера.
Взрыв снаряда с отравляющими веществами. Танки, выполняя боевую задачу, бороздят траками местность, натыкаясь на трупы баранов, лошадей и ослов. Наглядное пособие для экипажей о смертельной опасности снаружи. Горячее в дневное время, весеннее солнце разогрело броню, защитный костюм не пропускает воздух и противогазы полны воды тающего тела. Толстый слой комаров нагло смотрит в глаза воинов сквозь запотевшие стекла очков защитной маски.
Вереница вертолетов над зараженным полем. Тепловой удар, перегрев организма - слабое звено экипажа теряет сознание, и командир танка стреляет сигнальной ракетой в лючок на башне танка. Вертолет опускается и забирает слабака. Жив он или мертв, разберутся на борту.
Слава Богу, зона пройдена. Дезактивация техники, защитные костюмы сброшены. Воля! Весна!
Караулы расставлены. Развернут полковой лагерь брезентовых палаток. Краткосрочный отдых перед обратной дорогой.
Порученец на пороге палатки:
- Сержант Хан и сержант Щварцфогель, срочно явиться к командиру взвода!
Лейтенант Байсеитов встретил Карабека и Вячеслава с улыбкой:
- Вы знаете, командиры, я родом из этих мест. Здесь недалеко в ауле живет мой дядька. Идем на ужин к родственнику. Есть возражения? Судя по блеску ваших глаз, возражения не последуют.
Глинобитные мазанки на голой земле без растительности, жердяной загон с овцами и угрюмыми ослами на привязи у войлочной юрты. И, как фантом, танк Т62 рядом с жилищем без углов. Фантастический монумент.
Лейтенант удивленно присвистнул:
- А это, что за чудо?
Из юрты показался сказочный восточный мудрец с длинной седой бородой, в лисьей шапке-малахае, ватном халате и удивленно-радостно воскликнул:
-Менин Кудай, ол немере иниси сенбисин?*
- Да, да, дядя, это я, твой племянник!- отозвался лейтенант, обнимая старика, - мы на Балхаше проводили учения.
- Я рад, Эргеш, что вспомнил про меня. С тобой красивые джигиты, добро пожаловать в мою юрту. Сейчас твоя тетка накроет дастархан. Давно не ел бешбармак?
- Моя Айша, супруга, часто его делает. Но у тети он в сто раз вкуснее. Только скажи мне, оке, а откуда у тебя этот танк?
- Этот стальной шайтан? Купил за барана. Недавно сюда приезжали две такие арбы и два джигита предложили мне одну за барана.
- А тебе зачем это?
- Пусть стоит. Красиво.
- Да, оке**, они тебя одурачили, - лейтенант обернулся к сержантам, с трудом, сохраняющим серьезное выражение лиц, - Второй случай в моей практике. Подгоняют танк, меняют на барана. А позже угоняют. Эти шутники из третьей роты, судя по бортовому номеру, шкуру сдеру за издевку над стариками.
Офицер взял стальной штырь, прислоненный к юрте. Подошел к танку и что есть силы несколько раз врезал с грохотом по закрытому люку механика – водителя. Подождал минуту, слушая тишину, и крикнул:
- Боец, если сейчас не откроешь люк и не появишься, пойдешь дослуживать в дисбат!
Крышка люка моментом откинулась. Страдальческое лицо азиата выглянуло наружу.
- Прости, Ага, мне командир отдал приказ возвращаться на базу через три часа, как они уедут, чтобы успели барана разделать и шкуру спрятать.
- Давай, джигит, заводи арбу и дуй в свое подразделение. Доложишь ротному о происшествии. Проверю. Не исполнишь, сам тебе морду набью и твоему недоноску-командиру. Живо исполнять!
Ошарашенный бабай цокал удивленно языком и качал седой головой, сопровождая взглядом клубы пыли, скрывающие летящий на предельной скорости танк.
- Не надо, Эргеш, наказывать солдат. Пусть едят баран на здоровье.
- Как велишь, оке, не надо, так не надо. А старых обижать можно?
- Эй, эй, эй, нет, не можно, меня никто не обидел. Барана солдату и так бы отдал.
Гости вслед за хозяином вошли в прохладное, очень чистое пространство юрты. Полы устланы монотонной кошмой и орнаментированными коврами на стенах.
- Как знал - с утра зарезал барашка, скоро будет готов. Бешбармак, сорпа, казы.
А сейчас чай попьем, баурсаки свежие, мед свежий. Айран, кумыс? Что хотите. Давай, давай, салт атты***, присаживайтесь к дастархану.
Молчаливая, доброжелательная, улыбчивая старуха обслуживала гостей, сидящих, скрестив ноги по-восточному, вокруг невысокого столика, покрытого скатертью.
Сытая нега, усталость от учений клонила в сон. Лейтенант посмотрел на часы и скомандовал:
- Пора! Прощаемся и выдвигаемся в роту!
Старуха, долгим мудрым взглядом неотрывно наблюдавшая за Карабеком, вдруг поднялась из-за стола и что-то тихо сказала мужу.
- Подожди, Эргеш, моя Алма говорит, что видит в глазах Карабека огонь Чингисхана. Ты знаешь, и наш род, конырат, идет от матери Чингизхана, украденной его отцом Есугеем в наших краях, а сам Великий из найманского рода баганапы.
Алма хочет спросить камни.
Вскоре старуха выложила на освобожденный от остатков трапезы стол горку из 41 кумалака - камешков самоцветов, отшлифованных не одним веком руками «Баксы» - гадалками рода, передающими тайны магии по наследству.
Сухие морщинистые руки женщины делили камни на кучки, отнимали по камушку, снова смешивали, снова делили, отнимали…. Старуха постоянно шевелила губами, спрашивая, заклиная, молясь, словно видела перед собой постоянно меняющиеся картины. В какой-то момент замерла, вглядываясь в ответ, сотворенный духами через ее руки.
- Ой, сынок, - заговорила она по-казахски, который Карабек знал не хуже своего родного, - За тобой следят глаза из прошлого. Они принадлежат воинам великим. Одного я знаю, мать его из рода нашего, это Чингисхан. Учителя строгие, суровые. Они тебя ведут по земле, не оступись, не иди по дороге, политой кровью народов, дорогой смерти, ими проложенной, сверни на свою. Ты последний, кто свяжет души их с небесами.
«Кумалак ашу»**** показал – один-четыре-четыре. Это хороший знак. Ты знаешь свою цель, имеешь свой вопрос. Если услышишь ответ, правильно поймешь его и исполнишь совет, то Время для тебя не будет иметь значения.
Старуха еще минуту, прищурив и без того узкие глаза, словно высматривая щель в двери души Карабека, смотрела в его глаза, затем обернулась к мужу и тихо о чем-то спросила.
Тот согласно кивнул головой.
Старуха ушла за ширму, где стояла единственная в юрте деревянная кровать, и вернулась с тускло блестящей, стертой донельзя конской подковой, протянула Карабеку:
- Она теперь твоя. Эта подкова из небесного металла арабского коня Чингисхана, которого подарил ему сам дух Сульдэ.
*- Мой Бог, неужели это ты, племянник?
**отец.
***джигиты.
****процесс раскладывания камешков.