- Как же я рада вновь оказаться дома! - не успев переступить порог, воскликнула Мэри, в объятиях Хьюстона.
- Можешь мне об этом не говорить.
- Ты все еще злишься на меня?
- Я не злюсь... На протяжении всего периода, что мы знакомы, я пытаюсь тебя понять...
- И все же ты злишься...
- Сказал же, нет... Это не злоба. Это... Давай о другом. Расскажи лучше как ты съездила. Лондон скучал по тебе.
- Только Лондон? - по-детски улыбнувшись, спросила Мэри.
- Не только. Тебе понравился город?
- Знаешь, наверное, впервые за все время моих деловых поездок, я почувствовала, что нахожусь не в нужном месте, не в нужное время и не с нужными людьми. Мне хотелось поскорее вернуться домой.
Хьюстон не смог скрыть свое удивление. -Ты серьезно? - спросил он, протянув ей чашку свежезаваренного кофе.
- Да. Знаю, слышать такие слова от меня, человека, который всегда стремился к той самой жизни, в которой все в постоянном движении и развитии, сложно, и все же, я говорю о том, что почувствовала.
- Может ты устала? Сколько тебя знаю, ты могла поставить на кон своего образования, своей работы, своей карьеры в конце концов, все самое ценное, что у тебя есть. И на тот период, тебя не сильно волновали чувства и мысли других людей.
- И именно такой ты меня полюбил... - едва слышно произнесла Мэри, опустившись на диван.
- Сейчас не обо мне. Я не совсем понимаю твое состояние.
- Я тоже...
За окном шел дождь. Крупные капли дождя барабанили по крыше так, что звук их был слышан в комнате, в которой воцарилось неловкое молчание.
- Мэри, ты самый счастливый человек на свете. А знаешь почему? Ты имеешь ту жизнь, о которой всегда мечтала. Большую часть которой, ты проводишь в перелетах, в течение года успеваешь побывать минимум в пяти городах, ты отличный специалист, более того профессионал своего дела. Каждое утро ты просыпаешься, смотришь в окно , а там - Лондон. Тот самый, мечта детства. В конце концов, с тобой рядом те, кто тебя любит и дорожит тобой. Разве не об этом ты мечтала?
- Хьюстон, то, что ты сейчас перечислил, прозвучало очень цинично, скрывать свои чувства ты все-таки не умеешь... Хотя бы мог обойтись без иронии.
- Я потратил много времени, пытаясь это изменить. Я боролся: сначала с тобой, потом с самим собой. Спустя годы осознал, что поменять кого-то, заставить мыслить определенным образом всего навсего невозможно. Тогда я перестал бороться. Я принял тебя окончательно, Мэри. Такой, какой ты есть. От этого моей любви не стало меньше, нет, но от некоторых замыслов и мечт пришлось отказаться... Но это оказался тот самый переломный момент, после которого я уже не сомневался в своем выборе, в том, что не ошибся, ибо пытаться поменять человека, значит не принимать его таким, какой он есть. В таком случае об искренних чувствах и речи быть не может.
- Поэтому ты и смирился? - перебила Мэри.
- Смиряются тогда, когда понимают, что больше нет другого выхода. Я же смирился с чувством глубокого облегчения, так как понял, что любимый человек важнее всяких принципов.
От этих слов у Мэри сжалось сердце. Она не понимала, что именно стало тому причиной. Но на миг она поймала себя на мысли, что на вряд ли смогла бы также поступить. "Человек с большим сердцем", подумала она.
- Я всегда старался не ограничивать твою свободу, ибо знаю, для тебя это святое.
- Возможно, впервые в жизни мне совсем не хочется этой свободы..
- Таак, Мэри, хандришь? Это все осень.
- Дело не в осени, дело во мне. Понимаешь, Хьюстон, я всю жизнь тороплюсь жить. Всегда спешу, боюсь не успеть, потому несмотря на мои юные годы, за плечами немало побед и поражений и соответственно опыта. Только вот я не знаю, когда я смогу им воспользоваться? Смогу ли вообще... Тебе знакомо такое чувство, когда ты долгое время мчишься куда-то, с определенными целями, тебе вечно не хватает времени, ты гонишься в жизни за чем-то большим, тем самым, не замечая, как упускаешь что-то очень важное. Проходишь мимо, понимаешь?
- Для того, чтобы что-то понять, Мэри, это необходимо пережить самому. Поэтому я тебя сейчас не понимаю.
- Конечно, и откуда ты можешь понять. Ты привык всегда жертвовать собой ради других. Из всех возможных вариантов ты всегда находишь самый подходящий в любой ситуации. Тебе по силам многие неразрешимые, на мой взгляд, дела. Ведь не раз, когда я опускала руки со словами "я не справлюсь", ты помогал мне взять себя в руки, встряхнуться и идти вперед, никогда не отступая от намеченного. Ты умеешь озарять жить других, потому и сам не остаешься без света.
- В жизни от тебя не слышал столько приятных слов. Приму их в качестве комплимента. - улыбнулся он.
- Перестань. - сказала Мэри, тоже улыбнувшись.... - А то, что ты сказал обо мне, полная противоположность моим словам о тебе. Мы такие разные...
- Это не новость. Многие наши друзья до сих пор не понимают, как мы вместе.
Зазвонил его сотовый. Не взгянув на экран телефона, она отключила его.
- В чем дело? - спросил Хьюстон.
- Ни в чем. Просто сегодня выходные и я не хочу, чтоб ты куда-то отлучался. Проведем их вместе. Я приготовлю твою любимую пасту, а на десерт яблочный пирог, с корицей, как ты любишь.
- Да что с тобой, Мэри? - с недоумением спросил Хьюстон. - Ты ли это? Когда в последний раз мы проводили выходные дома, да еще за ужином, приготовленным твоими руками? Молчишь? Да, я тоже не помню. - улыбнулся он.
- Я не знаю... Все-таки возьми, ответь, может что-то срочное. - она протянула ему телефон. - Тогда может вечером просто погуляем по набережной?
- В принципе, можно...
- Вот и хорошо. Я пока распакую свой чемодан, а ты доделай до вечера все дела. Я к себе.
- Мэри - позвал он ее, когда она выходила из комнаты.
- Да? - обернулась она.
- Я понял в чем дело. Ты повзрослела. И теперь пытаешься взять на свои хрупкие плечи большую ответственность, от которой бежала на протяжении всего периода, что мы вместе.
Слезы вспыхнули на глазах. Глаза заблестели. Но ей удалось их сдержать, ибо в этом была вся она. Умение властвовать своими эмоциями было ее отличительной чертой.
- Никогда не сомневайся в своих силах, Мэри. У тебя все получится. Должно получится. И помни, Мэри - я всегда с тобой и всегда за тебя.