Солнце на трубу садится,
(За день уморилось и оно),
Вкусно подрумянивая лица
Бабам, наблюдающим кино
У ворот на лавке деревенской,
А не в телевизорах цветных.
Мнится фильм о жизни той, советской,
О годах их звонких, молодых…
На клинке сходящихся двух улиц,
Помнится, кружили хоровод.
Жалко было Петьку с Васькой –умниц,
Как они водили под фокстрот!
Институты их позаманили.
Кто попроще, те к станкам ушли.
Что же делать, вот повыходили
За оставшихся и сели на мели…
Помнится, в сельпо зефир давали
И бананы как-то завезли.
Все тогда их мылом называли,
С непривычки есть их не могли.
На клинке ларёк теперь торгует,
«Кола» заменила кислый квас…
-«Васька, слышишь, в казино жирует,
Петька сколотил в Израйле джаз.
Увела их дальняя дорога,
А мы тут бурёнок своих ждём
Да внучат, не далее порога
«За границей» у себя пасём…»
-«Ну, ведь, Нюрка, ты его любила,
Петьку, хоть стилягою звала.
Ты б взяла мобильник, позвонила,
Ведь пяток годов его ждала!»
-«Может быть… Взяла бы… Позвонила-
Зятюшка «Билайн» мне подарил-
Да печаль мне душу занозила-
Почему он сам не позвонил;.
Всё писал, всё клялся, всё божился,
На каникулах тащил на сеновал.
Почему на мне он не женился,
Так и не сказал, не написал.
А ведь я сравниться с ним старалась,
Даже знала, кто Хемингуэй,
Книжек привезенных начиталась
А от Кольки… завела детей…»
Бабоньки всплакнули для порядка,
Глядя на клинок и на ларек.
Каждому своя делянка-грядка,
Каждая нашла свой уголок,
Может, не украшенный цветами,
Может, слишком тесный для любви,
Но уютный молоком и щами,
Верностью и чистотой мольбы…
Заклубилась пыль в тени березы,
Появилось стадо и пастух.
Бабы, промокнув косынкой слезы,
Стали загонять бурёнок и пеструх.
***