- Чего ты хочешь - спросит он, - быть может, тебе нужны новые туфли?
- Нет, - смеется она, покосившись на витрину с выставленными на ней образцами лучшей итальянской обуви. - Неужели ты думаешь, что я не способна заработать на них сама?
- Ну да, - соглашается он, - туфли для тебя - это слишком дешево. Прости, я неудачно пошутил.
- Ничего страшного, - встряхивает головой она. Летние сумерки сгущаются. На улицах зажигаются первые фонари. Из баров начинает доноситься негромкая музыка. На улице нет никого, кроме них двоих.
- Может быть, ты хочешь быть богатой? - неуверенно спрашивает он. - Я могу устроить и это. Ты ведь, как я понял, не слишком хорошо живешь.
- Ну да, мне приходится работать в двух местах, чтобы содержать отца и сестренку, - вздыхает она. - Но поверь, это не так важно. Куда важнее другое.
- Ты хочешь стать знаменитой певицей, я понял, - говорит он. - Что ж, завтра в кафе напротив твоего дома как раз проходит прослушивание. Приходи туда, и тебя непременно возьмут на работу. Ты засветишься, у тебя будут и деньги, и слава, и тебе не придется больше ни о чем беспокоиться.
- Ну что ты, - смеется она. - Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с этим сама? Да, деньги и слава важны, безусловно, но не только они способны сделать человека счастливым. Думай еще.
- Ах, да, я, кажется, понял, что ты имеешь в виду, - восклицает он, и его худое лицо озаряет улыбка. - Ты хочешь влюбиться, верно? Что ж, я могу помочь тебе и тут, хотя это дельце, признаться, будет посложнее. Для этого тебе нужно будет найти настоящего короля. Самого что ни на есть прожженого аристократа, парня голубых кровей, воспитанного для того, чтобы управлять - ни больше, ни меньше! - целой страной. Не смотри по сторонам, не разменивайся на мелочи - и победа будет тебе обеспечена. Если что, звони мне и спрашивай у меня совета. Я всегда помогу.
Она слушает его, а затем опускает голову и кусает губы, по ее лицу пробегает тень. Король - это, конечно, замечательно, но... Он смотрит на нее и хмурится. Ему впервые попадается такой сложный вариант.
- Прости меня, - наконец говорит она, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза, - но я не хочу короля. Да, я, наверное, покажусь тебе очень капризной, но... ты не мог бы остаться со мной? Просто так, взять и остаться. Пожалуйста.
От удивления он слегка приоткрывает рот. Да, на этот раз ему попался безумно сложный вариант. Он даже не знает, что еще ей предложить. Может быть, она хочет всего и сразу? Он стоит перед ней и растерянно хлопает глазами, а затем, наконец, собравшись с духом, выдает, путаясь и запинаясь:
- Послушай... я понимаю, что... что, наверное, тебе понравилась сегодняшняя ночь, но видишь ли, я ни в коем разе не могу остаться. Ты - замечательная девушка, и наверняка у тебя море поклонников, и... Слушай, давай я просто сделаю тебя очень-очень счастливой, у тебя будут и деньги, и слава, и власть, и такая любовь, о которой только в сказках пишут, - а ты просто обещай, что не будешь грустить обо мне, хорошо?
- Нет, - качает головой она, и ему кажется, что из ее глаз вот-вот польются слезы. - Я не смогу не грустить о тебе. Даже если у меня будут все богатства и вся слава на свете, я все равно буду помнить тебя.
- Но почему?! - восклицает он, и его голос отражается эхом от каменных стен домов. - Я не понимаю тебя! Что во мне такого, - нет, ты посмотри на меня хорошенько, я хочу наконец открыть тебе глаза, - что во мне такого, что можно было бы любить?! Не проще ли согласиться на то, что я предлагаю тебе?! Ты ведь даже не пробовала ничего из этого, у тебя никогда не было ни денег, ни настоящей славы, ни настоящей любви! Вдруг тебе понравится все это?!
- Нет, - сквозь зубы отвечает она. Ее голос дрожит. - Да, не спорю, мне хочется денег, славы, настоящей любви. Всем хочется. Но больше всего на свете мне хочется быть с тобой. Мне хочется каждое утро видеть, как ты просыпаешься. Ты такой милый, когда просыпаешься.
- Но этого не может быть! - ситуация начинает раздражать его, и он делает несколько энергичных взмахов рукой, а потом замирает, уставившись в пустоту, и тихо повторяет: - Не может. Это глупости. Полюбить человека только за то, как он выглядит, когда просыпается по утрам. Нет, нет, это исключено. Любят за другое, любят за... силу духа, за ум, за красоту, в конце концов, - а у меня нет ничего из этого. Да и потом, я вообще мертвый, забыла?
- Нет, - качает головой она. - Не забыла. Но ведь ты можешь еще стать живым. Можешь, вот только не хочешь.
- Не хочу, ты права, - соглашается он, изо всех сил стараясь успокоиться и быть холодным; это ему почти удается, но чуть дрожащие руки все равно его выдают. - Я вот уже пятьсот лет плаваю по морям, и за это время так свыкся со своим одиночеством, что просто не представляю, как быть по-другому. И ребятам такая... жизнь? вполне по нутру. Мы не можем причалить, понимаешь? Мы не можем остановиться в одном порту больше, чем на одну ночь и один день. Сегодня в полночь я должен быть на корабле. У тебя еще есть время подумать, и до полуночи озвучить свое решение. Нет - пеняй на себя. Мы уплывем, и ты упустишь прекрасный шанс построить свою жизнь так, как хочется тебе.
Все это время она слушает его с грустной улыбкой, а когда он заканчивает свою речь, осторожно гладит его по голове и говорит:
- Что же, пусть будет так. Пусть я упущу свой шанс. Но зато, по крайней мере, это будет честно. Это будет по-настоящему. Я не смогу стать счастливой, если забуду о тебе.
- Черт с тобой, настырная девчонка, - наконец, не выдерживает он. - Поступай, как знаешь. Но имей в виду, что через десять лет я вернусь сюда снова, и если ты не передумаешь, тебе придется умереть.
Она молча кивает и берет его за руку. Они проходят вместе несколько кварталов, затем заходят в какой-то бар, где заказывают виски и две сигареты с марихуаной. Несмотря на то, что он давно мертв, его все-таки торкает, и он начинает безудержно смеяться. Она смеется с ним вместе, а потом плачет, и он долго сидит рядом с ней на кожаном диванчике и утешает ее, гладя по голове.
Когда они наконец выходят из бара, на улице уже полно народу. Пестро разряженные люди снуют туда и сюда, и им с трудом удается протолкаться к пристани сквозь толпу. Там он обнимает ее в последний раз, и чувствует, как она вся дрожит, прижимаясь к нему.
- Ты еще можешь передумать, - говорит ей он. - Лучше сделай это сейчас, чтобы после не было лишних хлопот.
Она долго ломается; он видит, что ей страшно, что она сомневается в своем выборе, - но в конце концов упрямство в ней берет свое, и девушка отрицательно мотает головой, а затем, плача, зарывается лицом в его плечо. Он стоит, обнимая ее, рассеянно перебирает пальцами золотистые локоны, и понимает, что, не будь он мертв, ему было бы мучительно больно.
***
Синие сумерки, как и в тот, достопамятный вечер десять лет назад, спускаются на приморский город. В воздухе пахнет сыростью. Он шагает по древней, мощеной камнем пешеходной улочке, и думает о том, как разочаровался, когда не увидел ее на пристани вчера в полночь.
Да, наверняка она уже сто лет, как забыла его. Женщины так непостоянны. Сегодня они утверждают, что жить без тебя не смогут, а завтра... Завтра находится тот, кто предлагает им уют, тепло, заботу и ласку - и они уходят. Их нельзя за это винить. Ни одна женщина в здравом уме, согласитесь, не свяжет свою жизнь с мертвецом.
Мимо проходит ватага смеющихся, разодетых в пух и прах подростков. Да, а город все такой же. Ничуть не изменился - разве что, камни на мостовой еще больше истерлись. Он присаживается на скамью, стоящую возле стены одного из зданий, и закуривает, не в силах понять, почему же ему так тоскливо.
Может быть, ему все-таки удастся найти ее? Может быть, она перепутала время? Или не узнала его корабль? Его так легко не заметить среди множества похожих друг на друга пароходов и яхт. Поразительное умение сливаться с обстановкой на этот раз сослужило ему дурную службу.
Наверное, уже пора потихоньку двигаться обратно, в направлении пристани. Жаль только, что в этот раз ему так и не удалось ни с кем развлечься, а еще жаль, что он так и не увидел ее. Даже если бы она сказала ему, что передумала, он был бы рад снова заглянуть в ее глаза, потрепать ладошкой густые вьющиеся волосы, послушать знакомый голос под гитарный перебор. А если бы она, как и в тот раз, стала бы настаивать на своем, он бы нашел способ отговорить ее от затеи умереть за него - за прошедшие десять лет он хорошо натренировался в этом. Важно было даже не то, решится она остаться с ним или нет - он просто хотел ее увидеть. А она взяла и не пришла.
Он не сразу понимает, что произошло. Просто в какой-то момент света вокруг становится меньше, а затем он подимает голову, чтобы посмотреть, что же случилось, и видит стоящую перед ним человеческую фигуру. А еще секунду спустя он едва не вскрикивает от радости, видя ее.
- Здравствуй, - говорит она, присаживаясь на скамейку рядом с ним. - Прости, что не пришла к тебе сразу. Я долго думала. Сказать честно - я боялась. Но теперь я все решила. Мне хочется остаться с тобой еще раз.
- А мне - нет, - пытается соврать он, но лицо, залившееся совсем не естественной для мертвого краской, его выдает. - Ты умрешь, если проведешь со мной эту ночь.
- Мне все равно, - она обвивает руки вокруг его шеи и прижимается к его щеке своей собственной. Он делает попытку отстраниться, но ему слишком хочется обнять ее, и он поддается этому желанию. - Моя жизнь без тебя, по правде говоря, была ужасна. Я сделала все, что могла сделать, и теперь у меня есть деньги, моя сестра открыла собственное кафе, а сама я выступаю на большой сцене, и не проходит ни дня, чтобы кто-нибудь не попросил у меня автограф. Но все это, поверь, не делает меня счастливой. Мне безумно приятно все это, но счастливой я могу быть только с тобой. Каждую ночь, засыпая, я думала о тебе. Пожалуйста, позволь мне остаться.
- Это исключено, - грустно отвечает он. - Я слишком полюбил тебя, чтобы позволить тебе умереть вот так. Знаешь, я тоже думал о тебе, засыпая, и мне было хорошо оттого, что ты где-то есть. Если же ты совсем не можешь никого полюбить - подумай о людях, которые слушают твои песни, подумай о своей сестре, о своем отце. Им ведь будет больно, если ты уйдешь.
- Неважно, - она поводит плечами, - я писала свои песни, думая о том, что ты вернешься ко мне, а если тебя не будет, не будет и песен. Любовь к тебе давала мне надежду. Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой сегодня.
- Но ты можешь вспоминать обо мне, когда я уйду! - в отчаянии восклицает он. - Ты можешь, в конце концов, быть мне благодарной за то, что я слишком любил тебя, чтобы забрать с собой! Пожалуйста, одумайся, - ведь еще одно твое слово, и я не смогу ничего изменить!
Она задумывается на секунду, ее тонкие брови сдвигаются, - а затем поворачивается к нему. Ее глаза, увлажненные слезами, блестят. Она проводит рукой по его щеке.
- Будь что будет, - шепчет она. - Я никогда не смогу тебя оставить.
И он, поняв, что теперь тоже никуда не сможет уйти, плачет и целует ее раз, а потом еще один раз, а потом они, взявшись за руки, идут до проспекта и заказывают такси до ее дома. Люди оборачиваются им вслед, пока они идут, и им кажется, что они никогда не встречали пары красивей. А сами они от счастья и горечи не видят ничего, и, словно в тумане, добираются до ее дома, и когда таксист, сухонький армянский мигрант, случайно видит их целующимися на заднем сиденье, его сердце сжимается, и он думает, что давно не обнимал свою жену, и решает непременно обнять ее сегодня.
Близится полночь. Команда "Летучего" уже давно в сборе, и теперь ждет только капитана, - но того все нет, и моряки начинают беспокоиться. Когда часы показывают без пяти двенадцать, становится понятно, что что-то стряслось, потому что в течении пятисот лет их капитан никогда не позволял себе прийти позже половины двенадцатого. А когда, наконец, наступает полночь, моряки понимают, что то, чего все так желали и боялись все эти пятьсот лет, наконец-то свершилось. Их капитан нашел себе возлюбленную, и теперь их страждущие души наконец свободны.
С плачем и хохотом они выстреливают в небо, подобно сверкающим петардам, и жители города, танцующие на пристани, решают, что с какого-то корабля запускают небывалый фейерверк, и принимаются хлопать в ладоши и снимать волшебное зрелище на всевозможные устройства. А когда души, похожие на маленькие кометы, спускаются к ним, чтобы попрощаться, и начинают летать между ними, люди и вовсе теряют голову от восторга. Словом, на пристани в эту ночь творится нечто невообразимое, но никто на следующее утро не может узнать, кто же устроил такое празднество для жителей города.
А капитан корабля и его возлюбленная засыпают в объятиях друг друга, и, когда в воздухе начинают пахнуть утром, их души, похожие на сверкающий пар, поднимаются от их уставших тел и устремляются к небу. Там, в синем, сияющем мириадами огней майском предутреннем небе они наконец соединяются навсегда, и сама Высокая улыбается, укладывая их в огромный лист вечноцветущего Древа, как в колыбельку, и отпуская его по волнам сна навстречу безграничному счастью.