Когда я перешла в одиннадцатый класс, у нас в школе начал работать очень странный физрук Иван Семенович. По виду лет ему было не так уж и много – около сорока пяти. Его эксцентричность заключалась в том, что он почему-то решил обучить нас азам хореографии. Представляете себе эту картину? Тридцать здоровых лбов в чешках пытаются встать в первую позицию или делают растяжку по велению неугомонного учителя, который под общий хохот всего класса периодически произносит свою коронную фразу:
–Вы мне потом ещё “спасибо” скажите!..
...Это случилось поздней осенью. На дворе был конец октября, целыми днями лил дождь. И все дорожки у школы были усыпаны жёлтыми и красными листьями клёна, не смотря на старания дворничихи Веры Степановны, которая усердно мела их с утра и до позднего вечера. Физ-ра в этот непогожий день была у нас последним уроком, и прошла она, как обычно, очень быстро, шумно и весело. После, громко смеясь и шутя, я пошла с девчонками в раздевалку. На ходу я поймала на себе задумчивый взгляд влюбленного в меня одноклассника Паши, который с ребятами направлялся в раздевалку для мальчиков. Почему-то я в этот миг вдруг почувствовала себя роковой красавицей, которая немилосердно разбивает тысячи мужских сердец. И, захохотав еще сильнее, я сделала вид, что не заметила Пашиного откровенного взгляда, чтобы лишний раз помучить моего преданного поклонника, к которому я не питала никаких особых чувств.
Так же шумно и весело мы с девчонками начали переодеваться. И все бы ничего, но я вдруг обнаружила, что куда-то исчезли мои новые кроссовки! Мы всегда носили с собой из класса в класс верхнюю одежду, чтобы её никто не украл из раздевалки в фойе школы. А сменку у нас не проверяли, поэтому у меня её даже и не было! И я спокойно разгуливала по школе в уличной обуви, которая вполне могла сойти и за сменку. Только на физ-ру я одевала чешки, оставляя и верхнюю одежду, и обувь в раздевалке для девочек. И была уверена, что мои вещи оттуда никуда не пропадут. Однако, перерыв всё вокруг, я поняла, что мои кроссовки кто-то всё-таки умудрился стащить! И теперь, хочешь, не хочешь, но мне придется как-то добираться до дома. Мои одноклассницы, посочувствовав мне, попрощались и побежали скорее по домам. Со мной осталась только лучшая подруга Аня, которая села возле меня на лавочке и молча ждала моего решения. От нечего делать, она накручивала себе на палец конец своей длинной русой косы. А я, не зная, как мне теперь поступить, просто смотрела, как она это делает. Просидев так минут пять, Аня вдруг резко подскочила и сказала:
–Ну что? Надо идти!
Я встала и, понимая, что чуда не произойдет, и мои кроссовки не появятся вдруг из не от куда, уныло поплелась в чешках из раздевалки прочь. На плохо освещённой лестнице я увидела Пашу, который, как обычно, дожидался меня. Он смущенно отворачивался от нас с Аней, делая вид, что стоит тут просто так, без всякой цели. Моя подруга громко сказала, обращаясь к нему:
–А у Юльки кроссовки спёрли!
Паша как-то сразу же оживился и, подбежав ко мне, переспросил:
–Да ты что? Не может быть!
Я, чуть не плача, просто молча кивнула в ответ головой. Паша, понимая моё состояние, решил меня приободрить и сказал:
–Да не расстраивайся ты так! Может, они ещё найдутся…
Хотя и мне, и моим друзьям было понятно, что этого уже не случится, я всё-таки тихо произнесла:
–Надеюсь…
Мой влюбленный одноклассник на секунду задумался и неожиданно предложил:
–Ну хочешь, я тоже пойду в чешках? За компанию, а?
Я взглянула на него и, не зная, что сказать на это, просто неопределенно подвигала плечами. Но Паша вдруг с энтузиазмом полез к себе в сумку и, достав пакет с чешками, сел на ступеньку и начал переобуваться. Аня, посмотрев на него, неожиданно сказала:
–А что? Хорошая идея!
Потом она тоже присела на ступеньку и быстренько одела чешки. И мы все трое, смешно шурша подошвами, двинулись по полутемному пустому коридору к выходу из школы.
Выйдя на крыльцо, я заметила, что дождя на улице, оказывается, давно уже не было, и асфальт, на наше счастье, подсох. Сгущались сумерки, дул ветерок, и моим ногам в чешках было немного прохладно. Честно говоря, мне почему-то стало страшно. Я боялась замерзнуть по пути домой, а также нечаянно наступить в лужу и намокнуть. И ещё я прекрасно понимала, как нелепо смотрюсь в пуховике и чешках, и что меня в таком виде может кто-нибудь увидеть. Без разницы кто – знакомый, или незнакомый мне человек. И, Бог знает, но чего-то ещё я вдруг так испугалась. Аня тоже в нерешительности топталась рядом и не смела ступить на асфальт. Паша, видя это, сказал:
–Догоните меня!
И побежал по дороге к моему дому. Аня резко понеслась за ним, размахивая своей сумкой на бегу и крича:
–Юлькаааа, за мной!
Я посмотрела на Пашу, силуэт которого в осенней тьме был уже еле различим, на Аню, быстро догонявшую его, на свет в окнах домов, который в этот миг показался мне таким тёплым и уютным. Потом я осторожно ступила на асфальт и почувствовала исходивший от него холод. Испуг на миг охватил меня ещё сильнее, но мне ничего не оставалось, кроме как побежать следом за моими друзьями.
Сквозь чешки я чувствовала скользкую опавшую листву клёнов, твёрдость асфальта, но холода и страха больше не ощущала. Наоборот, мне стало вдруг так свободно, легко и хорошо! Где-то впереди бежали Аня с Пашей, два человека, которым я была очень дорога и нужна. И свет из окон по-прежнему манил меня своим уютом и теплом. И я бежала всё быстрее и быстрее, но никак не могла догнать своих неугомонных друзей, которые где-то вдали оживленно переговаривались на бегу.
Когда я была уже около своего дома, то осеннюю мглу вдруг неожиданно осветили белые крупные хлопья падающего снега. Это был первый снег в этом году! Я почувствовала, как холодные снежинки, попадая на моё разгоряченное лицо, мгновенно тают, оставляя после себя лишь мокрый след. В этот же миг ко мне подбежал Паша и молча поднял меня, как невесту, на руки и быстро пошёл к моему подъезду. Я попыталась вырваться и сказала:
– Оставь меня! Я сама дойду!
Но он не послушал меня и только крепче прижал к своей груди. Не знаю, как описать те чувства, которые охватили меня в этот момент. Мне стало так спокойно и… надёжно, что хотелось, чтобы это длилось целую вечность!
У моего подъезда нас поджидала Аня, которая уже успела переобуться в ботинки. Паша поставил меня на крыльцо, и я, не зная, что сказать, просто тихо произнесла им обоим:
–Спасибо Вам! До завтра! Пока!
Потом я быстро побежала к лифту, всё ещё ощущая во всём теле тепло от Пашиных объятий. Родители, конечно, очень огорчились, узнав о пропаже и отругали меня, не смотря на то, что я была совсем и не виновата. Но я рассеянно слушала их и всё никак не могла сообразить, что со мною твориться? И только ложась спать, я поняла, что в этот день, подобно первому снегу, осветившему осеннюю мглу, мою душу вдруг озарила первая любовь. И потому мне было так легко, спокойно и надёжно…