Не дай Бог остаться одному в преклонном возрасте, особенно старику. Старухам лучше: водятся с внучатами, помогают детям, по возможности суют им из своего сухонького кулачка накопленные с пенсии денежки, да и за здоровьем следят, уколы делают, таблетки вовремя принимают, так и доживают свои последние годочки на своих ногах и пользу родным стараются принести. Совсем другое дело старики. Нет, внуков они тоже жалеют и любят, но по- своему, здоровье своё не берегут пока не прихватит. Вот подступит болезнь, тогда и начинают принимать таблетки и лучше сразу целую горсть, глядишь и отпустит.
У Михаила Ивановича жена умерла два года назад. Первое время ему казалось, как вздыхает его бабка, тихонько молится, а то гремит посудой на кухне. Выйдет, никого нет, только одиночество ещё сильнее сожмёт душу.
Раньше он работал капитаном небольшого судна. Всю навигацию на пароходе, а зиму дома, в отпуске. Времени свободного много, вот и донимает жену своим занудством: то порядка нет, то окрошка со щукой не такая. Есть на севере необыкновенной вкусноты окрошка, вместо мяса кладут отварную и отделённую от костей щуку. Теперь этой окрошки ему никто не сделает, некому, а самому для себя разводить такую канитель не хотелось, так и питался всухомятку.
Пораздумав, Михаил Иванович решил жениться, а что, старух-то одиноких в округе полно, хотя что душой кривить , брать так хотя бы лет на десять а то и на пятнадцать моложе. Самому ему было семьдесят, и, как он подшучивал над собой, "срок годности вот-вот выйдет". Для этого деликатного дела решил посоветоваться да хоть с той же библиотекаршей. Женщина она интеллигентная, начитанная, наверняка знает, что там в книгах насчёт сватовства пишут.
-Не знаю, что и посоветовать тебе Михаил Иванович. Вон Катерина одна живёт, но к ней на лето пять внуков приезжают.
-Как ты к чужим детям относишься Михаил?
-Да нет, не подходит мне, чтоб чужие дети по моему огороду шастали. Это что выходит, я огород посажу, моркови нарощу, а они приедут и всё вытаскают. Или те же яблоки, небось зеленцами съедят.
-Так может Михайловна. Есть у неё племянник, но ездит редко.
Этим же вечером прямиком к Михайловне. Возраст у Михайловны шестьдесят с небольшим и в задуманные им рамки не вполне укладывался, но зато одна, без оравы внуков.
-Проходи Иваныч.
Михаил грохнулся на лавку, осмотрелся, в доме у Михайловны чисто, но как-то не обжито, одни недоделки, где балка прогнулась, где дверь покривилась.
- Угостила бы я тебя Иваныч, да поужинала уже, попила чайку мне и хватит. На обед у меня вон вчерашняя каша оставалась.
-И всё?
-Всё. Больше мне ничего и не надо, подытожила Михайловна.
-Если так будет голодом морить, пустой чай да вчерашняя каша, так я раньше срока отправлюсь на тот свет,- подумал Михаил.
- Я, Михаил Иванович, в этом году пенсию почти не снимала, летом на эти деньги забор поправлю и дровяник надо новый, старый-то накренился, держится только за счёт поленниц, а дрова закончатся, упадёт. Надо кого-то нанимать. Ты не возьмёшься, Иваныч.
- Да у меня и самого дела невпроворот, а сам подумал, вот для чего ей я понадобился, сараи строить да заборы поправлять. Деньги всю зиму будет копить, а есть, что Бог пошлёт.
-Пойду я, Михайловна, в магазин приходил.
- Да какой магазин, закрыты магазины уже.
Он не прощаясь хлопнул дверью, так что лавка затрещала вдоль стены. Разве найду я такую старуху, как моя бабка. Вставала в пять утра, тихонько, чтобы не разбудить копошилась на кухне, и к его подъёму всё было готово. Это теперь он жалеет жену, а когда жил с ней, не ценил. Жил и жил, за заботу особо не благодарил, наоборот, чаще был недоволен.
Одно лето и вовсе редко дома появлялся. Появилась у него подруга, и так припала к нему, что всякий раз приходила встречать его пароход с рейса. Он к ней, не заходя домой, а потом опять в рейс. Но как- то раз положил получку во внутренний карман пиджака, утром перед рейсом заскочил в магазин, набрал продуктов на весь месяц, хотел расплатиться, но денег в кармане не обнаружил. Записал всё в долг под честное слово. Деньги конечно в магазин потом отдал, но к Светке поохладел из-за её корысти, тем более, что она отпираться не стала, сказала, что деньги взяла, задолжал он ей, платить надо за любовь Иваныч. А он дурак думал, любит его безгранично, да и скуповат был, что и говорить. Деньги-то трудовые, разбазарить вот так всю получку одним махом не привык, а потом на что жить.
Не подходят ему в своей деревне ни Катерина, ни Михайловна, надо в других деревнях поискать. Вон к той же Катерине сестра приезжает, живет на хуторе, одинокая, хозяйство ведёт хорошо, да и моложе на десять лет Катерины. Придётся лошадь у Кольки попросить, не на велосипеде же свататься ехать, несолидно. Правда, не очень хотелось говорить Кольке, зачем ему нужна эта лошадь. Колька он на язык не очень надёжный, он и про себя ничего не утаит, и про других всё и всем разболтает.
На завтра пошёл договариваться с лошадью. Мол дай Николай, лошадь до хутора доехать.
-Что свататься собрался, Иваныч?
Вот откуда в деревне всё про всех знают. Он ещё только подумал, а уж всем известно - решил свататься.
-Значит, решил поискать невесту по хуторам, в своей деревне тебе не подходят, фактура видно не та. Я тебе Михаил Иванович совет дам, ты так прямо Зинаиде и говори, давай Зинаида вести вместе хозяйство. Пенсию я тебе всю отдавать буду, ну и от тебя чтоб запрету не было, тогда быстрей переговоры пойдут. А хочешь, я и сам с тобой поеду.
-Тебя только болтуна со мной и не хватало- подумал Михаил.
-Лошадь- то не гони. Подождёт твоя невеста. Пятьдесят шесть лет ждала и полчаса подождёт.
Ехать до Зинаидина хутора всего десять километров, и не заметил, как проскочил, хорошая у Кольки лошадь. Двери в дом не закрыты, хоть стучись, хоть так заходи без стука. Хозяйка топила печку, коты лежали вдоль печи на полу, тишина, покой.
-Как ты в глухомани тут живёшь?
-Да я не одна, вон коты у меня и коза.
-А люди? Вот захочешь ты например поговорить по душам, а не с кем.
-Да не привыкла я ни с кем по душам-то говорить, разве что с котами. А ты уж не свататься ли приехал Михаил Иваныч?
-Да вроде того, я и пенсию бы тебе стал отдавать и так чем помочь, но только у меня условие Зинаида, чтоб запрету на это дело не было.
Хозяйка развеселилась.
-Так запрету может и не будет, только есть ли у самого- то возможности, возраст-то свой не забыл? Нет уж, Михаил, не привыкла я к чужому человеку в доме, к молодой надо было свататься, я ведь этих сватов много лет ждала, а теперь привыкла одна, и так мне хорошо, что лучшей жизни и представить не могу. А тебе надо помоложе кого найти, пенсия у тебя хорошая, может кто и согласиться за тобой поухаживать, а уход за тобой лет через пять будет нужен как за дитём. Ты и сейчас чуть не по тебе, надуешься, как мышь на крупу, а в семье надо всё время договариваться и терпеть. Как твоя бабка была, ты такой уже не найдёшь.
Михаил уехал расстроенный и рассерженный на Зинаиду. Краля нашлась, сидит в своём хуторе как мумиё. Ну это типа кикиморы на болоте, только хуже. Михаилу находили ещё невест в округе, но желание свататься у него куда- то пропало, а потом и вовсе ушло. Живут ведь люди и по одному. Доживают как-то.