В спальне раздалось покашливание. Вовчик встал - подумала Настя. Действительно, потянуло сигаретным дымком и это был стопроцентный признак того, что Владимир Сергеевич проснулся окончательно и встал с постели.
- Володя, иди завтракать - позвала Настя.
Несмотря на то, что теперь в доме было полно деликатесов, Владимир Сергеевич предпочитал пищу простую. Картошечку, к примеру, в мундирах отварить, почистить, порезать крупными кусками. Нарезать туда лук, укроп, петрушечку... Да солью крупной посыпать, да маслом оливковым приправить. На тарелочку отдельно выложить чёрный хлеб, а на него тонко нарезать присоленное сало... Или закусить самосольной скумбрией, которую Настя удивительно вкусно мариновала в каком-то соусе с нарезанным фиолетовым лучком и горьким красным перцем чили. Иногда это блюдо сменялось яичницей, жареной с луком и помидорами, или чем-то другим, столь же простым и неприхотливым.
Перекусив чем бог послал, Владимир Сергеевич любил сделать себе маленькую чашечку крепчайшего кофе, плеснув туда коньяку. Настя корила его:
- Ну куда тебе с твоим давлением кофе, да еще с коньяком?! Но Владимир Сергеевич знал, что ежели не выпьет сего благородного напитка, то у него будет что-то вроде наркотической ломки, и потому только отмахивался от жены.
- Вовчик, ты сегодня свяжешься с Израилем? Ефим уж дважды или трижды вызывал. Один раз я ответила, так хоть с Алечкой душу отвела. Целый час мы с ней лялякали. Только я ей о наших бедах почти ничего не рассказывала. Наоборот, хвасталась как у нас всё хорошо и замечательно. Стыдно правду-то рассказывать. Сами этого хотели, да кто-ж знал, что так всё обернется. Хотя Ефим, помнишь, ещё до референдума предсказывал, что от этого коммунизма добра не жди. Дескать, уже давно было доказано, что Маркс был прохиндей, а Ленин самый обычный политический маньяк-убийца, отдающий приказы показательно вешать и расстреливать.
- Слышь, Насть, чего ты душу травишь? И без тебя тошно. Мне этот вечный выходной ещё не начавшись уже вот где сидит - он провел ребром ладони по горлу. Я может из-за этого теперь с Ефимом и не связываюсь по Скайпу. Он хоть и младший брат, а мудрее меня оказался. Оракул, чертов! Джуна, блин, в мужском обличье! Он давным-давно звал меня в Израиль репатриироваться, да я всё за свою должность гендиректора цеплялся, дескать тут я большой человек, а там я нулем без палочки буду. А теперь всё наоборот, теперь я и вправду ноль без палочки. Да ещё и друзья все, как тараканы разбежались.
- Надо было хотя бы в Киев к Игорю да Алене ехать. С внуками бы забавлялись. Отрада для сердца была бы. А теперь вон как кроты в норе сидим, даже нос высунуть на улицу боимся. И всё из-за твоей, Вов, упёртости. А теперь мы в этом лугандоне[Лугандония - так, с намёком на презерватив, украинцы прозвали Луганское и Донецкое незаконное образование.], как динозавры вымрем.
- Ну, блин, ты меня достала Настя! Вымрем, вымрем! А кто кричал "Хунта! Хунта! Кто заявлял: - Я к этим бандерам и фашистам не поеду! Может не ты?". А Игорь с Аленой в столице Украины живут, и никакие бандеры их не трогают. И работа у них есть, и внуки наши в садике да в школе, и на улицу выходить не страшно, и праздники у них нормальные.
- Эх, завидую я Але с Ефимом! - сказала Настя. У них дома почти постоянно Мирочка после садика до позднего вечера. А потом дед Ефим её домой отводит, купает да спать укладывает. Сказку внучке рассказывает. Мирочка от деда не отлипает, так Аля даже ревнует. А она постоянно к своей средней Хелене ездит, там тоже трое малышей. Хеля часто по ночам работает в больнице, так Аля у них ночует, чтоб дети одни не оставались. Иногда и Ефим там с детками ночует. А уж как внучки ждут дедовы сказки.
Ты бы слышал, с какой гордостью Аля рассказывала, что её внук Ростик, уже здоровенный парень. Семнадцать стукнуло. Его недавно со школы на неделю в армию забрали, так он от восторга до небес прыгал. Представляешь, он деда Ефима по росту перегнал. А Ефим и сам не маленький, метр восемьдесят кажется.
Аля жалуется, что ей тяжело. Но они часто всей семьей выбираются на развлечения. Недавно вон четырьмя машинами аж на север Израиля в какую-то Метулу ездили. Так там и дети, и внуки, и даже бабушка Гера - мать мужа младшей дочки Орит, на коньках катались. Это ж надо - каток посреди израильской жары! А потом в горячих джакузи отмокали, да в бассейнах плавали. Мирочка все "мырять" в бассейне училась. А уж дед и брат её набросались в воду до дрожи в мускулах. Потом застолье-пикник на фоне израильских гор устроили. Пейзажи вечерние такие красивые нафотографировали. Фимка же всюду со своими двумя никонами ездит. Любит он Израиль.
- Да нам бы такую жизнь, как у Фимкиной семьи - большего счастья и не надо. Надо как-то выдираться, из этого б***ского коммунизма. - пробормотал Владимир Сергеевич себе под нос.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2019/02/17/1773