В восемнадцать я танцевала румбу. Партнер отыскался совершенно неожиданно, когда я в большом недоумении стояла посреди зала. Он оказался вполне подготовленным, что само по себе было большой удачей, но наш танец почему-то не клеился. Тогда мы решили пожениться. Брачная румба существенно отличалась от румбы танцевальной, но тоже никак не складывалась. После многочисленых попыток мы так и не смогли станцевать танец латино-американской любви и расстались, успев обзавестись небольшой площадью и столовым сервизом. Поделили честно: я забрала сервиз, потому что в нем была супница и потому что я отстояла за ним огромную очередь, всё остальное щедро досталось ему.
В двадцать девять я увлеклась фламенко и встретила мужчину своей мечты. Много лет я пыталась станцевать танец испанской страсти и сносила по этому поводу не одну пару туфель. Но страстное любовное соло оказалось не для меня. Испанская страсть вдребезги разбилась о скалистые берега моего героя, а туфли я оставила следующей желающей. Ему достались мои рассказы о моей же любви. Тоже очень щедрый подарок чрезвычайно экономному человеку. Впрочем, он сказал, что выбросил их, не читая. Я скривилась от боли, но он не заметил, к тому же я измарала слишком много бумаги. И теперь моя любовь валяется в его корзине для бумаг, скомканная и вся в кляксах, напоминающих синяки. В какой-нибудь вечер он, не раздумывая, затопит бумагами свой красивый камин, и тогда моя любовь в последний раз ярко вспыхнет, озарив напоследок его жизнь моим светом. Но это будет уже без меня.
Сейчас мне сорок пять, и больше всего я хочу танцевать сиртаки. Я влюбилась в него на побережье Халкидики, утонув в зелено-голубой симфонии волн, вкусном запахе свежего, хрустящего хлеба и смоляном привкусе прохладной рецины. Мой танец едва ли удивит эти места, видавшие танцы на Олимпе, но я не хочу больше никого удивлять и рассчитываю разве что на милость Богов. Сиртаки-танец любви. Может быть поэтому он очень подходит мне именно сейчас, когда мне больше не нужны латино-американские выкрутасы, а мою страсть, кажется, навсегда погасил холод неприступного камня. Я просто очень хочу положить руку на чьё-нибудь плечо и ощутить тепло в ответ. И этот поначалу скользяще-тянущий, почти шаркающий шаг, в котором я отдыхаю от былых сражений, тоже мне очень подходит. А потом темп нарастает, и медленные плавные движения переходят в быстрые и резкие. И вот меня уже захватывает нарастающий музыкальный вихрь, не оставляя больше ни одного шанса и дальше тянуть ногу и шаркать. И, повинуясь ритму, я познаю язык незнакомого мне доселе танца любви. А поутру меня разбудит глухой, красивый голос с лёгким акцентом, и голос говорит мне: "Ты так красиво спишь..."