Ангелина, попрощавшись, вышла. Корова ей попалась норови-стая, чуть, что не так, лягнёт, и подойник с молоком на раз из коленей выбьет. Сколько раз приходила хозяйка домой с пустым подойником. И летом с ней тоже одна маята. Если прозеваешь её с пастбища, не схватишь вовремя, приманивая куском хлеба, за верёвочку, закреп-лённую на рогах, убежит вслед за коровами из другой деревни, только хвост кверху. А как потом её там изловить? Там она и к куску не подходит, сколько надо усилий приложить, чтобы поймать эту рогатую тварь. А вот заболела Зорька, смотрит со страданием в глазах на хозяйку, и жалко её Ангелине до слёз.
Леонид, осмотрев больную, дал ей лекарство, влив из бутылки прямо в глотку. Он ловко вставил бутылку в угол рта у коровы, ухватил большим и указательным пальцами другой руки её за ноздри, и содержимое Зорька была вынуждена сглатывать, а так как у коров зубы только внизу, то разгрызть стекло ей было не по силам. А вот траву они ловко срезают языком. У коров есть ещё одна особенность – уж если они что-то взяли в рот, то выплюнуть уже не могут.
Лёнька велел поводить корову по улице, а не держать всё время в стойле, попоить солёненькой водичкой, сделал пару уколов, сказав, что к утру должно пройти. Ангелина полчаса водила Зорьку по дороге, та всё порывалась в сугроб забраться, да хозяйка верёвку из рук не выпускала. Застав корову обратно во двор, Ангелина хватилась – а где муж? Когда она привела детей из садика, он пьяный спал на диване, а теперь и след простыл.
«Господи, да где же его теперь искать?» – с тоской подумала молодая женщина. Ангелина работала в совхозе дояркой, а муж рабочим в строительной бригаде. Мужики в бригаде все любили выпить, а её Алексей особенно. Напившись до бесчувствия, он засыпал, где придётся и Ангелина, зная эту его привычку, постоянно разыскивала и волокла своего благоверного домой, порой из послед-них сил.
«Куда опять уволокся алкаш проклятый? Ну что же это за жизнь?» - она горько плакала, собираясь на поиски. Наказав дочкам, никому не открывать двери, пока тётя Люда с маленьким Димой спят в другой комнате, она вышла на улицу. На углу одиноко горела лампочка на столбе под железным абажуром. «Пойду пока до столба, подумала она, может кого и встречу». И точно ей навстречу плёлся распьянёхонький Васька Жуков.
– Вася, Алексея не видел? Небось вместе пили, скажи, где он?
– В кочегарке.
– В какой кочегарке.
– Маслозаводской.
– Ну, спасибо, хоть не на скотном дворе, недалеко идти. А ты-то до дому дойдёшь?
– Дойду, куда я денусь.
– А мой паразит, похоже, не дойдёт.
Подходя к кочегарке, Ангелина увидела мужа на улице, около дверей, пытающегося застегнуть брюки. Руки его плохо слушались. Он качался, падал в снег, поднимался, а брюки держал. Она кое-как застегнула ему верхнюю пуговицу, и потянула за рукав, чтобы увести домой. Мыча что-то нечленораздельное, Алексей порывался вернуться обратно в кочегарку. Ангелина рукав не выпускала. Наконец, ей удалось сдвинуть его с места, и она потащила пьяного мужа в сторону дома. Сил у Ангелины не хватало:
– Да что ты как куль с говном? – со слезами тянула она его. Мимо шёл от езу Александр Голубков.
– Саша, помоги Христа ради, дотащить мне его до дома.
Тот подхватил Алексея за другую руку, и они быстро добра-лись.
– Спасибо, Саша, как бы я без твоей помощи.
– Да не за что, Геля. Ты докуда нянчиться с ним будешь? Он ведь едет на тебе, да ещё и погоняет. Знает, что всё равно приберёшь.
– Ох, не знаю. Но сил моих больше нет.
Алексея они оставили на кухне на полу, где он проспал до утра. У Ангелины жила в гостях младшая сестра Люда с ребёнком, до Нового года, а там муж их должен забрать. Людмила с жалостью смотрела, как мается сестра, но чем поможешь. Где-то часов в пять утра Алексей, проснувшись, убрался спать на диван. У Ангелины были выходные, и, отправив детей в садик, они с Людой завтракали на кухне. Помятый Алексей вышел к ним. Он из ковша попил колодезной воды. Потом подошёл к столу.
– Садись, ешь, – пригласила Ангелина мужа.
Тот стоял, думая, садиться или нет. Голова трещала, есть не хо-телось. Увидев миску с яйцами, он спросил жену:
– У вас яйца варёные?
– У нас-то варёные, а у кого-то мороженые, – ответила Ангели-на, намекая на вчерашнее. Сестра рассмеялась, Алексей сконфуженно сел за стол.
– Докуда ты пить-то ещё будешь, – спросила Ангелина. Ответа не последовало.
– На работу пора, что не собираешься?
– Пойду сейчас.
– Опять ведь к вечеру нажрёшься.
… Тридцатого декабря за Людмилой с Димкой приехал муж Владимир, и Новый год они справляли вместе. Встретили хорошо, Алексей, как всегда, напился. У Ангелины был выходной – она попросила подменить её, потому что у неё гости, и неудобно оставлять одних. Первого января Ангелина собиралась в шесть часов утра идти доить корову. Она только успела налить тёплой воды в подойник, как из комнаты вышел Алексей:
– Гелька, налей выпить.
– Подожди, Леша, сейчас корову подою, гости встанут, накроем стол и всеми сядем.
– Налей.
– Подождёшь немного. Не полезу я за бутылкой, гостей трево-жить, Димку ещё разбужу.
И она ушла во двор.
Придя с молоком, Ангелина увидела, что муж сидит за столом, перед ним стоит бутылка, а рядом до краёв наполненный бокал. Увидев вошедшую жену, он схватил бокал, и одним махом выпил. И тут у него глаза стали вылезать из орбит. Закрыв рот руками, он бегом выскочил на крыльцо.
– Алексей, что с тобой?
Ангелина выскочила следом. Мужа рвало и выворачивало на-изнанку. Ничего не понимая, Ангелина вернулась домой и взяла бутылку со стола.
– Вот дурак неужели не видит, что пьёт?
В бутылке был камфорный спирт, который она хранила у себя под кроватью, и смазывала им корове вымя, если оно иногда затвер-деет, особенно после отёла. Сестра с мужем долго смеялись над незадачливым выпивохой. Ангелина, сглотнув комок горечи, улыба-лась со всеми. И это её муж, её надёжа и опора.
… Ангелина росла бойкой и отчаянной донельзя девчонкой.
– И что из этой девки выйдет? – говаривала не раз доярка Анна Павловна Вилачева. – Ведь чисто пол-мужичье какое-то.
Геля подрастала и превращалась в хорошенькую девушку. Стала она бегать в клуб на танцы, стали провожать её до дому ребята. И всё бы хорошо, но провожать-то провожали, а вот замуж никто не звал. Родители ухажёров, словно по уговору, запретили брать в невесты Ангелину. «Выросла невеста, да не у места. Батько пьёт, матка пьёт, и она такая же будет».
Подруги одна за одной повыходили замуж, и Геля с горечью осознавала, что в деревне её пожалуй никто не возьмёт в жёны. Алексей тоже засиделся в женихах. И что ему взбрело в голову, но он однажды после танцев догнал Гелю и позвал её замуж. Девушка, не раздумывая, согласилась, но прежде спросила у Алексея:
– А, как насчёт выпивки? Ты ведь крепко пьёшь, Алексей?
– Женюсь и пить не буду.
Уже через месяц Ангелина поняла, во что она вляпалась.
«Ну, вот, из огня да в полымя», – с горечью думала она. Муж пил запоями, три-четыре недели кряду, потом неделю его трясло и колотило, потом неделя трезвости, а затем неделя раздражительности от того, что надо выпить снова, и опять запой.
Ангелина родила одну за другой двух дочерей, завела корову и теперь тянула воз одна. Анна Павловна, как-то летом при встрече сказала ей:
– Геля, я вот раньше всё время думала, что из тебя выйдет? Ты таким мазуриком росла, от брата ни в чём не отставала, а смотри-косе, хорошая жёночка получилась.
Ангелина улыбнулась.
– А мужик-то у тебя всё пьёт?
– Пьёт, тётя Нюра. Сил моих больше нету. Пробовала к матери уйти, да и там ничего хорошего. Не знаю, как дальше жить, хоть в петлю лезь.
Ангелина заплакала.
– Гелюшка, ты о детях думай, а глупостями всякими голову не забивай.
– Думаю, тётя Нюра, думаю, да вот так тошно порой бывает.
– Ничего, девка, выдержишь. Бывает, Алексей бросит пить.
– Не бросит. Я его и просила, и уговаривала, даже сказала, что подам на развод и уйду, а он послал меня подальше и сказал, что пил и пить будет.
– Это твоя нлша, Геля.
– Не по силам мне эта ноша. Ладно, пойду я.
– Далеко ли пошла-то?
– Да говорят, где-то пьяный лежит на угоре. Притащить домой, да на работу бежать.
– Девок-то кто из садика забирает?
– Сестра Катя.
Анна Павловна с грустью посмотрела вслед уходящей Ангели-не: «Вот не повезло бедной. Всё детство пьяных родителей подбирала, а теперь мужика».
Алексей спал на угоре, на самом солнцепёке. По его лицу пол-зали мухи, на лбу сидел комар, напившийся крови. Ангелина добрых полчаса расталкивала мужа, да поднимала его с земли. Поддерживая и плача, она кое-как доволокла его до дому. Он добрался до дивана и тут же уснул.
Ангелина села на табуретку на кухне и долго и с надрывам плакала:
– Господи, да за что же мне это? За какие грехи?
Она, как обычно, попросила сестру забрать девочек из садика, и уехала на вечернюю дойку в лес. Придя с работы забрав и накормив детей, она подоила корову и долго сидела на кухне, опустив уставшие руки на колени. Ей всего 28 лет, и что же впереди? Уже семь лет она мается с пьяницей мужем, и нет ни малейшей надежды, что он обра-зумится. Мысли одна другой мрачнее и тоскливее: «Зачем наломала дров по молодости? Побоялась остаться одна? Наверное. А вот теперь, что делать? Где ответ? Всё хозяйство лежит на ней, всё сама – дрова, вода, корова, огород, сенокос, лес, картошка. Да ещё и дети малы. Вот она моя молодость, горькая-прегорькая».
В трудах и заботах пролетели лето и осень. Незаметно подоб-ралась зима. После Нового года, где-то в конце февраля, когда стихнут морозы, мужики сами заготовляли лес на дрова. А потом зачекеровав его за вершины, ношами вытаскивали в деревню к своим домам, а уж потом пилили, кололи и укладывали в костры для просушки на летнем солнышке.
У сестры Кати муж тоже любил выпить, но он в отличии от Алексея, сам приходил домой. Она его никогда не искала, Евгений, как бы ни был пьян, а дорогу домой знал. Заготовлять дрова Алексей и Евгений решили в этом году вместе. Совершенно трезвые, в субботу, они ещё затемно ушли в лес, обещая к четырём часам вернуться. У Ангелины был выходной. Он в этот раз выпал на субботу. Она с утра навела порядки в доме, вытопила баню. После того как баня выстоялась, она через час намыла детей, а мужа всё не было Ангелина забеспокоилась. Уже около шести часов вечера, на улице темно, а в лесу тем более, где же они могут быть? Она побежала до сестры и дорогой встретила Евгения:
– Женя, Алексей-то мой где?
– В лесу ещё.
– Как в лесу? Батюшки, да ты пьяный! Ты почему его одного оставил?
– Да он не пошёл со мной.
Ангелина заметалась, не зная, что делать. Как найти мужа, она не знает, где делянка. И тут она вспомнила, что у Ивана Вощикова есть буран. Побежала к нему:
– Дядя Ваня, выручайте. Алексей у меня где-то в лесу остался, замёрзнет ведь. Давайте съездим, я заплачу, сколько скажете.
Иван не отказался. Алексея они нашли далеко в лесу. Он бук-вально полз по тропке наугад в темноте.
Утром Ангелина и увещевала его, и уговаривала не пить, и плакала, и грозилась, что уйдёт с детьми, ничего не действовало. Он лежал, как истукан, отвернувшись к стенке.
А поздней осенью, в конце ноября случилось непредвиденное. В результате пьянки Алексей впал в кому. И опять Ангелина вовремя схватилась, уговорила водителя совхозного автобуса, и на тюфяке, под двумя одеялами отвезла его в участковую больницу. На его счастье в соседнюю деревню выезжали врачи из районной больницы, и они срочно приехали в участковую. Алексей был спасён. Он твёрдо решил больше не пить. Но этого решения хватило только на один месяц.
А летом он допился до белой горячки, и Ангелине было страш-но видеть мужа с помутившимся рассудком. В больницу его не отправляли, а Лидия Васильевна приходила на дом утром и вечером делать Алексею уколы.
И так они прожили десять лет. Наконец, Ангелина решилась уйти от мужа. Она сказала ему об этом, а он опять послал её куда подальше, уверенный, что она никуда не денется.
И вот, в один прекрасный день, Ангелина забрала девочек, одежду и постельное бельё, и уехала. Уехала навсегда из родных мест. Она начала свою жизнь с нуля – с ложки, вилки, всё с чистого листа. Муж писал письма, звал обратно.
Но Ангелина вскоре снова вышла замуж. Она гордилась своим избранником – не пьёт, не курит. Но зато он оказался гулёной, но это совсем другая история. А Алексей недолго горевал о жене и детях. Они уехали в мае, а он к Новому году уже женился снова. Жена была из соседней деревни, горластая, любительница выпить, и быстро прижала Алексея к ногтю. Теперь его никто не подбирал пьяного, и он научился сам приходить домой. Об этом Ангелине написала сестра Катя, пожалев, что та столько лет маялась в поисках пьяного мужа. Новую жену звали Зинаида, у неё был сын Мишка, который сразу же невзлюбил отчима. Но тем не менее, «молодые» расписались и стали жить, как придётся. Зинаида подружилась с Галиной Паниной и через какое-то время, во время задушевной беседы за бутылочкой наливка, та рассказала подруге занимательную историю своего второго замужества. Зинаида хохотала до слёз:
– Это надо же до такого додуматься – жёнками поменяться.
– Да вот додумались.
А история, от которой вся деревня долгое время была в шоке, такова.
Продолжение сл.