Итак, я приближаюсь к определенному рубежу. Кто-то ждет Нового года. И для них это праздник и значимая дата. Но у меня свои отрезки и свои подсчеты. Праздничные, радостные и не очень. Я теперь постоянно живу в смеси чувств. Грусть и смех одновременно, как в моих любимых испанских фильмах. Слезы и улыбка. Теперь я уже полностью доверяю своим Голосам и не ищу в них метафор. Мои Голоса прямолинейны.
Три года назад я запустила Пробуждение. Я встала на путь Женщины-Волчицы. Через месяц будет три года. Я запустила Пробуждение желанием встретить своего любимого и любящего мужчину. И желание было искренним. Иначе оно не перевернуло бы всю мою жизнь и весь мой внутренний мир. Сказать, что я не устала за эти три года, будет неправдой. Три года слез. Очень разных и очень много. Раньше это были истерики. Первые два года. Трудно учиться жить в своих чувствах. Мотает из крайности в крайность. Теперь год просто слёз. Я никому не задаю вопрос о том, когда я перестану плакать. Я верю, что однажды… Однажды наступит это время. И слезы станут лишь легким инструментом не копить эмоции и не зажимать их. А пока они еще просто идут потоком. И, возможно, лечат.
Почему я плачу сейчас? Я знаю, что мои Голоса меня не обманули. Два с половиной года назад они сказали: «Ты встретишь своего мужчину, когда тебя трижды поздравят с Днем Рождения!» А значит, Новый год и свой сорок первый день рождения мне справлять одной. Всё так. Своего мужчину я пока не встретила. Я провела три года в виртуальных играх с виртуальными людьми. Да, игры тоже лечат. Но в игре не живут. В игре готовятся к жизни. Вот я и играю. Развлекаю своего внутреннего Лисенка, как могу. И в игре для меня главное не победа, а участие. Я раньше часто приводила этим в недоумение моих попутчиков в поезде. В игре у меня нет азарта для того, чтобы победить. В игре весь смысл – просто играть. Может быть, как и в жизни. По крайней мере, лично для меня.
Три года. Я отмеряла их сезонами: первая весна, первое лето. И так далее. У меня уже третья зима. Если считать по календарю. И если верить старой шаманке из «Бегущей с волками», мне осталось совсем чуть-чуть. Ещё немного потерпеть. Ещё немного…
Год назад на фестивале «Душа и Дело» я разрисовала свою маску – слепок с моего лица. И очень эту маску полюбила. И, разглядывая её, женщины говорили: на ней видна смена времен года, за сезоном сезон. Жизнь как круговорот. Сейчас у меня возникло желание эту маску разбить. Видно, время пришло. А на занятиях арт-группы я снова нарисовала рисунок, который моя Ведьма Наташа назвала «Времена года в цикле женщины». Это правда. Я живу в таких временах. Я научилась ловить волну спадов и подъемов. Я научилась понимать, что бывают периоды в жизни, когда я ничего не могу изменить, какие бы усилия не прилагала. Все действия будут напрасны, ибо не время. Не судьба. Такой период в жизни женщины – это зима. Зима не обязательно совпадает с календарем.
У каждой из нас свое собственное, неподвластное календарям время. В юности у меня осенью всегда была весна. И я не понимала, почему люди так возбуждаются весною. У меня осенью цветение и птицы поют. Теперь циклы сдвинулись. И весна стала чаще совпадать с календарной весною. А вот зима меня настигла нынче в сентябре, когда всё остановилось, и как я ни дергалась, как ни бегала и ни рвалась, сдвинуть ничего с места не смогла. Пришлось смириться. Зима. Долгая она у меня нынче. Очень долгая.
Зимою женщина мужчин не встречает, работу не меняет. Зима не время для перемен. А вот как проживать зиму – это уже выбор женщины. Можно леденеть и мерзнуть. Можно носиться как белка в колесе, выхолащивая себя отчаяньем, что ничего не удается. Можно спрятаться в уютный для себя мир, греться у душевного камина. Я выбрала камин. Мне приносят радость рисунки, вышивание, музыка, игры. Я ушла греться. И, возможно, этот мир я не хочу делить ни с кем, хотя мне-то кажется, что хочу. По крайней мере, мне было очень тепло с мамой на концерте в органном зале. Я впервые за эти три года с радостью делила время с ней. Не внутреннее «Отстань! Не трогай меня! Не отдам! Всё моё!» Наоборот, «Бери! Радуйся! Я с тобою!» И концерт показался мне очень коротким: много музыки в душе, а в концерте мало.
Время зимы стало для меня осознанием своей ценности и целостности. Вот теперь я не как мантру в попытке убедить себя повторяю «Я себя люблю и уважаю». Теперь я именно так себя чувствую. И стоило мне перестать бороться, уйти в свой мир, как во внешнем мире что-то сдвинулось и начало работать на меня. И я узнала, что люди под знаменем меня любят и ценят, и они не перестают за меня бороться. Они хотят, чтобы я к ним пришла. И от их любви и веры так пахнуло весною. У меня есть свои даты и числа. Даты перемен. И я могу проживать свою зиму так, как я хочу. Я знаю, что вслед за зимою обязательно будет весна. Однако для меня так ново и неожиданно то, что для кого-то в этом мире, кроме моих мамы, сестры и тети, я представляю ценность настолько, что они готовы идти на конфликт, на перестановки и перелицовки. И они делают это только ради того, чтобы я пришла в их коллектив. Раньше за меня никто не боролся. Никогда. Почему они сейчас так поступают? Чем я заслужила такие интриги? Просто когда я работала там, и у женщин, которые сейчас за меня борются, были трудные времена, я рядом с ними оставалась Человеком. Теперь они обрели власть, пусть небольшую, и хотят помочь мне. Их желание истинное. Как и моё. Я знаю, что работать там придется сложнее и больше. Но я хочу достойно зарабатывать на одном месте, а не носиться как сумасшедшая по всему городу в поисках денег, и хочу, чтобы вечера принадлежали мне. Это моё время для танцев, игр, рисования. Вечер – это время для души, а не для забегов. Я всё-таки не ломовая лошадь. Я женщина. Именно женщина. Не девушка, не девочка и не старуха. Я почти пришла к своему реальному возрасту. Я пришла к своим тридцати восьми годам.
Почему так считаю? Именно тогда я получила в подарок на 8 марта свою кафедру и начала в душе прощаться с моими коллегами в сельхозакадемии. Я прощалась, а на душе было очень тепло. Я любила и уважала моих коллег, я любила моих учеников. У меня были даже влюбленный первокурсник Мишка и выскочка Ромка с вечно торчащей в небо рукой. Я их любила и прощалась с ними. Сейчас я точно так же прощаюсь в душе со своей уже распавшейся кафедрой. Но мы сплотились и стали намного теплее и ближе друг к другу. Я полюбила тех, кого я оставляю. И я очень люблю моих учеников. Никому бы их не отдала. Но придется. Это тоже этап взросления. И для них, и для меня. Я знаю, что они без меня проживут. Незаменимых людей не бывает. И не думаю, что меня попытается как-то остановить мой декан, скорее наоборот, даст пинка под зад. А вот в сельхозакадемии меня впервые в жизни пытались остановить, предлагая большой участок земли. Но мне были известны подводные камни: юридически земля не подлежит никакому использованию, кроме как сельхозугодья. Строить на ней нельзя. Я тогда отказалась. Зачем одинокой женщине земля, которую она не сможет обрабатывать? У меня есть мой небольшой сад. Мне его хватает. И в моём саду сейчас зима. Хотя есть и маленький секрет. Весна уже притаилась в холодильнике и в подвале. Я жду мои первоцветы. Надеюсь, крокусы меня не подведут. Я уже два года встречала свой январский день рождения с первоцветами. У меня два года в январе апрель. Хоть бы и третий год не подвёл.
Именно в мою женскую зиму я встретила Мага-Отшельника. И хотя он занимается цигун и как будто гоняет энергии, для меня он абсолютно холодный. Словно в панцире, по которому пробегают синеватые искорки. Холодное свечение. Рядом с Мастером Игры хотя бы просто тепло. Оттого к нему так и льнут женщины. Но ни рядом с Мастером Игры, ни рядом с Магом-Отшельником для меня нет места. Несмотря на свои заявки на Просветление и духовное учительство, нет в Отшельнике той самой остановки, что есть внутри меня. Мне его жизнь напоминает тараканьи или крысиные бега по Кийосаки. Он женат на работе и на своём придуманном мире с неизвестно какой религией. И ему в отшельничестве этого мира очень хорошо. Только не знаю, какая женщина захочет в такой мир. Да женщина ему сейчас и не нужна, хотя, возможно, он думает иначе. Он женщину не видит и не слышит. Закрыт ментальной завесой. Абстракция погоняет абстракцией. Задает вопросы в пустоту и не ждет ответа от людей.
Я совершенно не знаю этого человека, но, похоже, предыдущие отношения его так ранили, что он свои раны просто заморозил. Ушел в духовники. И до того домедитировался, представляя себя пустотой, что ею и стал. Лично для меня он пустота, которая не греет, не воспринимается никакими органами чувств, и даже не звучит. Пустота, которая отталкивает. От него мне хочется уйти и никогда не возвращаться. Такая же реакция была у Лисички Ани. А она, как и я, настоящая женщина и Ведьма. Если две женщины в один момент времени испытывают одинаковые чувства, то это уже не кажется. Я по Ане проверила себя. Если я при каждой встрече с Отшельником так себя ощущала, то Ане хватило одной, чтобы сбежать. Я не воспринимаю его речь на слух и не могу читать его тексты. Слепну. Поэтому я сказала: «Стоп!» Тело – это самый честный советчик. Тело никогда не врет. И если оно сказало: «Чужое!», то это действительно чужое. Ещё один одинокий Волк. А я из Дома Волка ушла прошлой весной. Я уже Волкособ. Мне с собаками в будке теплее. И теплее рядом с людьми. Всегда согреют и накормят. Впрочем, я тоже научилась греть и кормить.
Я всё-таки не совсем Собака. Я дикая. Почему так утверждаю? Тоже открытие телесных практик. Когда мы проверяли себя на восприятие и трансляцию Контакта, Слияния и Изоляции, самым комфортным состоянием для меня оказался Контакт, при котором каждый человек сохраняет свои границы. Когда ты – это ты, а я – это я. Мне хорошо и в изоляции. Поэтому отчасти и люблю одиночество. Мне уютно в общении с самой собой. А вот на Слияние у меня шерсть становится дыбом. И тот, кто идёт со мною на Слияние, начинает дрожать от страха. Я не человек Слияния, хотя прожила почти всю свою жизнь в созависимых отношениях. Может, поэтому отец и называл меня Стервой, мама – жёсткой, а немуж слишком самостоятельной. Может, поэтому я и думала всегда, что не умею любить так, как любят другие. Я никогда не цеплялась за другого человека, никогда не растворялась в других полностью. Я никогда не теряла себя. Да, я теряла уважение к себе, я теряла чувствительность, я теряла какие-то свои части, но свою личность я не теряла никогда. Я всегда страдала от того, что мне трудно очароваться другим человеком. Я видела и плюс, и минус, и если минус перевешивал, я уходила. Для меня всегда было важнее мое внутреннее ощущение себя, а не то, как принято, или то, чего от меня ждут. Я всегда была кошкой, которая гуляет сама по себе. Я всегда завидовала женщинам, которые умеют влюбляться, растворяться в мужчине, разочаровываться, переживать предательства и влюбляться вновь. Я так не умела. Никогда. Я могу быть рядом, я могу поддержать, я могу сотрудничать, но терять себя? Нет. Я у себя в этом плане была всегда на первом месте. Возможно, поэтому я и казалась мужчинам холодной. Женщинам и детям рядом со мною было тепло. Они не претендовали на слияние со мною. У меня никогда не было подруг, без которых я не могу жить.
В отношениях с немужем тоже не было полной потери. Я всегда знала свои цели, я всегда знала свои деньги, я всегда знала меру моей ответственности и действенности. Я жила своей насыщенной жизнью, которой он завидовал. Я никогда его не ревновала, не проверяла почту или телефоны, не отслеживала, не доставала звонками. Может быть, это похоже на равнодушие. Но на самом деле отчасти это было доверием. Я очень долго верила в его любовь и всё ждала, когда же она из духовной перейдет в материальную. Отчасти я всегда была уверена, что если человек захочет обмануть, он обманет, если захочет уйти, он уйдет. И я никогда не цеплялась за уходящих. Значит, это просто не мои люди. Или время пришло расстаться. Всему своё время. Смена сезона.
В расставаниях с подругами у меня никогда не было трагедий и истерик, подлых подстав или предательств. Мы просто разлетались в разные стороны, как осенние листочки, опавшие с дерева, под дуновение ветерка. А иногда такое же дуновение нас снова сближало, и словно не было многих лет разлуки. Словно расстались вчера. И снова диалог. Запись видеокассеты, которую сняли с паузы.
Я помню, что мой комментарий на осеннем семинаре «Жизнь в потоке любви» вызвал смех. Я сказала: «Я так обрадовалась, что вы все ушли на обед, что я смогла на время остаться одна в помещении, и я очень обрадовалась, когда вы вернулись». И в этом вся я. Вся моя сущность. Мне комфортно оставаться одной после интенсивного общения, и мне приятно, когда люди возвращаются в мою жизнь после паузы. На самом деле, наверное, это тоже талант – слушать себя и вовремя нажимать на паузы. Он у меня появился. И это радует.
Зима в жизни женщины представляет собой одну из таких пауз. У моей зимы пушистый снег на тропинке, по которой ещё никто не ходил, и я топаю по нему на работу, оставляя свои следы, через район Дольче Вита. У моей зимы колючий иней на проводах и белка, сидящая на ветке лиственницы с банановой кожурой в лапах. Она вытащила банан из мусорки овощного киоска в моём Луговом. Почти сюрреалистичная картина: лиственница, снег, белка и банан. У моей зимы замерзшая синичка, залетевшая на застекленный балкон, согретая в ладонях и сидящая на моём пальце. Она так устала и испугалась, что на какое-то время просто замерла, притворившись почти мертвой. Её лапки крепко держались за мой палец, и она никак не осмеливалась улететь. А я разглядывала её и удивлялась, потому что кожица на ее лапках была синяя. Может, поэтому их и зовут синичками? Потом я на улице очень старательно разглядывала других таких же птах, и мне кажется, что у них лапки чёрные. А у моей балконной гостьи точно были синие. Может, я уже подержала на пальце свою синюю птичку и отпустила: «Лети! Ты свободна!»?
Однако кроме времен года я заметила у себя еще один цикл. Цикл интересный: девять месяцев. И во время этого цикла женщина тоже ничего не может изменить. Ей только приходится ждать и наблюдать за всем, что происходит внутри неё и снаружи. Цикл у меня связался с мужчинами. В первый раз его запустила встреча с Монтажником. Когда после первого свидания я решила, что пойду на второе. Легла спать здоровая, а проснулась с жесточайшим воспалением желудка и поджелудочной железы. Меня рвало. Я не могла есть. Мне было плохо целую неделю. И в какой-то момент я подумала: «Ты хочешь ребенка. А ведь на первых месяцах женщины страдают примерно таким же диким токсикозом. Тебе сейчас очень плохо. Готова ли ты пойти на это ради ребенка?» И я ответила себе: «Готова!» После второго свидания с Монтажником я решила, что в моей жизни мужчина никогда не будет последним шансом, за который я стану хвататься, и лучше я останусь одна, если не полюблю, чем последний шанс. После этого решения я выздоровела моментально, но внутри меня начала расти какая-то сила. Я стала танцевать, вышивать, слушать музыку и Акафисты Богородице. Я стала взращивать свою радость. Иногда я просто сидела, сложив руки внизу живота и слушала, как там вращается энергия. Словно беременная в ожидании рождения чего-то.
Теперь я уже понимаю, почему я слушала единственный вид молитв: Акафисты. Дело в том, что вся молитва в течение получаса и больше построена так, что каждое предложение начинается со слова «Радуйся!» И я очень полюбила Акафист «Радуйся Невеста Неневестная». Видно так я себя и ощущаю: невеста, которая из невест уже давно выросла. По крайней мере, о белом платье а ля баба на чайнике я уже лет двадцать не мечтаю. Мне нравятся другие платья. Как сказала в одном из снов моя Ведьма Наталья: «Ты невеста в стиле дзен». Может быть. Во мне много различных кусочков и лоскуточков. Каждый человек видит только один и думает, что меня понял, разгадал. А я как моя Дева-Птица. Когда рисовала её, старалась в каждом отдельном фрагменте не повториться и заполнить отрезки разными орнаментами.
На апрельском семинаре «Жизнь в потоке любви» во время практики холотропного дыхания Дева–Птица выпорхнула из рисунка и наложилась на мое тело. На правое плечо встал всадник, на левое лебедь, мужчина и женщина в поцелуе пришлись на уровень сердца, а младенец улегся в матке. И я подумала тогда: «Скоро роды. В июне что-то должно случиться». Почему в июне? Девять месяцев после встречи с Монтажником. Девять месяцев от моего первого токсикоза. И действительно случилось. Я познакомилась с Мастером Игры и попала в шесть своих травм. Три месяца бабьего лета меня рвало и выполаскивало. Никогда таких кошмаров в моей жизни не было. Я изучила все свои проекции мужчин, перебрала все пугающие фантомы от Смерти до мертворожденного ребенка. Три месяца в обнимку с белым другом. Я считала, что изучаю свое отвращение и другие премудрости психики. А потом вдруг подумала: «Да это же токсикоз беременной!» Я опять залетела. Только опять непонятно чем и от кого. И как только я приняла этот свой токсикоз, всё во мне успокоилось. Значит, снова ждать и вынашивать что-то внутри себя. Снова ждать. Теперь уже февраля.
Что ж февраль – это специфический месяц для меня. Особенно тот, что грядёт. Три года с момента падения Метеорита. Три года с момента моего признания себе, что Мастер Энрике мертв. Три года с того времени, как я написала свою сказку «Под крылом ангела» и встречу Ксении и Николая. Три года с тех пор, как День Святого Валентина стал моим священным праздником Милосердия. И этот февраль будет после того, как меня трижды поздравят с Днем рождения. Что я вынашиваю сейчас в своем сердце и в своем чреве, где с невероятной силой вращается энергия жизни, не знаю. Очень надеюсь, что своё счастье. Очень надеюсь, что в феврале я встречу, наконец, взрослого мужчину, сердце которого будет свободно и сам он тоже свободен, тёплого, живого, для которого, как и для меня будет важен Контакт, а не Слияние. И я теперь знаю, что этот мужчина не будет Магом по предназначению судьбы. Энергетика Магов чистой воды для меня неприемлема. И моя бабушка Маргарита, и Маг-Отшельник показали мне это. Я мешанина, Коктейль. Магия должна быть только легкой примесью, волшебной возможностью маленького чуда, но основополагающей для меня остается земная реальность, где я материальна, где я – это прежде всего Тело, живое и немного животное, а не Ум или бесплотный Дух. Я плоть и кровь. И людей без тела я, слава Богу, на Земле ещё не встречала.
Я живая, и потому надеюсь найти наконец-то живого мужчину. И, кажется, он будет не один. Очевидно детей у него двое. Почему так думаю? Есть у меня свои приметы. Забавные. Одна из них – мои сувенирные кошки, что сидят на шкафу. Одинокая и самая крупная кошка досталась мне от сестры. Я решила подобрать к ней пару, но никак не находила. А потом нашла, но оказалось, что кошки продаются в комплекте. Или бери трёх, или ни одной. И я взяла всех. Семейка. А вторая примета – три моих ангелочка с картинки «Почти идеальный», что я вышивала для себя, как и многие женщины, которые хотят, но по каким-то причинам не могут иметь детей. Глупая примета, но кто ж его знает, как сработает вера и разрешение, которое женщина сама себе дает, совершая то или иное действие. Я вышила моих ангелочков, а вот рамку к ним никак не подберу. Так и стоят без рамки. И я их очень полюбила. Как и моя мама, хотя ничего мне об этом не говорила. А вот взяла и привезла им из Питера красивую рамку. Но рамка оказалась очень мала. Мама же размер у меня не спросила. Не вошли ангелочки в мамин подарок. Ох, и трудно ей придется моего мужчину принимать. А что делать? Жизнь моя, мужчина мой. Нужно расширять рамки. Придется смириться с новым сезоном в жизни женщины. Всё течет. Всё меняется. Вечный круговорот в природе. Он был всегда и всегда будет. Так есть. И это прекрасно. И это жизнь. Даже если иногда холодно, слёзно или идет снег. Даже если на душе зима.