Противостояние часть 3

 
    
     ПРЕОБРАЖЁННЫЙ  МИР
    
     Река времени течёт без остановок, и вот уже со времени катастрофы, вызванной смещением полюсов Земли, прошло ещё десять лет. За это время хаос в природе, вызванный этим явлением, обрёл порядок. Океаны, моря, реки, озёра и материки нашли своё место. В связи с тем, что ось Земли сместилась, климатические пояса стали иными. Переместились северный и южный полюса. В связи с бурным таянием гигантских масс льда увеличилась водная масса Земли. Под водой исчезли многие страны: Финляндия, Великобритания, часть Италии, Греция, Океания, Япония и Китай, Индия превратилась в архипелаг с множеством островов. Исчезли с лица Земли страны ближнего Востока, изменилась география Африки, Ушла на дно океана Новая Зеландия. Все эти перемены сопровождались социальными катаклизмами и болезнями людей. Во много раз сократилось население Земли. В основном пострадали пожилые люди и больные сердечнососудистыми болезнями: им было трудно приспособиться к резкой перемене климата.
 
     В район Москвы и в Среднюю полосу России пришли субтропики. Основная же перемена состояла в том, что изменилось сознание людей. Они наконец-то поняли, что являются частью природы, как и всё сущее на Земле, что, нанося вред природе, они наносят вред всему человечеству, в том числе и себе. Поэтому на улицах Москвы всё чаще начали появляться автомобили с моторами, питающимися электричеством. Электроэнергия добывалась при помощи солнечных батарей и ветра. Производство синтетических материалов было сведено до минимума. Утилизация отходов приняла безопасные формы. Высотные дома старой постройки доживали свой век в старом режиме, а новые дома строились не выше двух этажей с выделением приусадебных участков, за счёт чего города сильно разрастались вширь, что потребовало пересмотра территориально-административных единиц.

     В семье Дениса тоже произошли некоторые изменения: Антон окончил кадетский корпус, женился и уехал на юг России в пограничную зону. Зоя готовилась к выпускным экзаменам биофака при МГУ, а Виктор работал в Комитете Безопасности старшим следователем. Его прежнюю должность секретаря, или помощника следователя теперь занимал молоденький паренёк, недавно окончивший юридический факультет МГУ. Виктору с ним работать было легко, тем более что помимо магнитофона, записывающего диалог следователя и допрашиваемого, у них был ноутбук, и помощник сразу же набирал и распечатывал протокол допроса, что значительно экономило время.

     За последние годы по рекомендации Дениса Виктор много работал над собой. Это была самая трудная работа, которой ему когда-либо приходилось заниматься. Его характер менялся медленно, но всё-таки менялся. Этому способствовала лечебная процедура, которую ему провёл Денис пять лет назад. Виктор стал больше заботиться о каждом отдельном человеке, а не о человечестве, как было раньше, и у него появились друзья, с которыми он проводил  редкие, но приятные часы. Он часто вспоминал последнюю встречу с цыганкой у дуба перед ураганом, её первый и последний поцелуй и незнакомые ему ранее ощущения при этом. Он ловил себя на том, что часто ищет её глазами среди прохожих, ездил на то место, где раньше рос дуб, сидел там дотемна, но она не приходила. Встреченная шесть лет назад на базаре цыганка, похожая на неё, его не узнала, да, скорее всего, это была не она. А его Эрна, наверно, давно замужем и кочует с табором где-нибудь в прекрасных местах.
    
      Олег Кораблёв в течение всего дня принимал экзамены по биологии у студентов-выпускников в МГУ и страшно устал. Последней отвечала Зоя, дочь знаменитого экстрасенса и психолога, о котором он знал понаслышке. Олег обратил на неё внимание с тех пор, когда читал лекции первому курсу. Когда она, смуглая брюнетка с копной вьющихся волос, посмотрела на него своими изумрудного цвета печальными глазами, его сердце дало серию перебоев. С тех пор он постоянно думал о ней, но дальше их отношения как учителя и ученицы не заходили. Зоя не догадывалась, что она нравится Олегу Сергеевичу, а он не допускал мысли о близких отношениях со студенткой. Напрасно девицы бросали на него откровенные взгляды, напрасно его мать упрашивала сына жениться, чувствуя себя нездоровой.

      На последнем курсе Зоя часто смотрела в его сторону, но он держал дистанцию до последнего выпускного экзамена. Сегодня же он решил поговорить с ней на тему, далёкую от биологии, специально для этого задержав у девушки зачётку.
      
 - Подождите меня в вестибюле, Зоя, - сказал он, - я выйду и верну Вам зачётку.
     Ждать пришлось недолго. Олег вышел и предложил ей пройтись с ним в парке.
 Прежде всего, он попросил разрешения называть её на ты.

      - Я же на целых восемь лет старше, - доказывал он.

      - Конечно, называйте меня, как Вам удобнее, - ответила Зоя.

      - А теперь скажи, почему у тебя такие печальные глаза, из глубины которых выглядывает страх - Чего ты боишься, Зоя? - задал он давно мучивший его вопрос. - Я давно наблюдаю за тобой. Ты не была ни на одной студенческой тусовке, не ходила на дискотеки. Почему?

      - Когда я училась на первом курсе, у меня от инфаркта умерла мама, брата я почти не видела: он окончил кадетский корпус и уехал в пограничную зону, двоюродный брат долго болел, а у папы очень много работы, я вижу его только во время завтрака, обеда и ужина, и то второпях.

      - Зоя, а если я попрошу тебя встречаться со мной, как парни встречаются с девушками? Конечно, я парень-переросток, да внешностью не вышел…, - сказал он, поглаживая свою огненно-рыжую шевелюру, - и если тебе будет со мной скучно, я отпущу тебя без проблем.

     Девушка согласилась: ведь Олег давно ей нравился, и она часто по ночам мечтала о нём.

     Так они встречались три месяца. За это время Зоя сильно к нему привязалась и не мыслила дальше жить без Олега. Это была не первая детская любовь, готовая на любые безумства, а уверенное чувство взрослой девушки. Однако за всё время их встреч Зоя никогда не разрешала ему провожать себя до своего дома. Когда же Олег спросил, можно ли ему навестить её, она так испуганно посмотрела на него, что он сразу сменил тему разговора. Олег был влюблён в неё безумно, намекал на свадьбу, но Зоя делала вид, что не замечает этих намёков.

      Однажды он пригласил её к себе, чтобы познакомить со своей матерью, и она согласилась.

      Они втроём сидели за искусно накрытым столом в чистой двухкомнатной квартирке. Мать Олега была ещё достаточно молодая, но очень худая и бледная женщина. Было видно, что ей с трудом даётся любое напряжение сил.

      - Кушай, Зоечка, не стесняйся, - угощала она, с надеждой поглядывая на девушку.

     А Зое кусок не лез в горло: благодаря своим экстрасенсорным способностям она сразу поняла, в чём дело: мать Олега больна раком, его отец погиб уже давно, А хозяйством в доме заправляет он сам.

     Провожая её, Олег пытался объяснить ситуацию в своей семье, но она его остановила.

      - Олежка, я всё уже поняла. Давно у твоей мамы рак - И почему она дома, а не в больнице - И не смотри на меня так. У меня способности экстрасенса, и поэтому я знаю о тебе всё.

      - Тогда пригласи меня к себе и познакомь со своим отцом и братом.
     При этих словах Зоя непроизвольно вздрогнула, и страх молнией метнулся в её глазах.

     Олег внимательно посмотрел на неё, у него зародилось подозрение в том, что Зоя от него что-то скрывает, и он дал себе слово разгадать эту загадку.
    
      Она пришла домой, когда уже давно стемнело, и Денис с Виктором беспокоились за неё.

      - Ты знаешь, дочка, насколько опасно ходить одной по вечерним улицам нашего города. - сказал Денис.

     Зоя молчала. Она знала, что Виктор не будет больше её ругать, но когда-то произнесённое им в её адрес слово «шлюха» создавало барьер для правдивого ответа, а врать не хотелось. Она всегда ненавидела ложь. Видимо, глубока была психическая травма, нанесённая ей, семнадцатилетней её двоюродным братом.

      - Я была не одна, и меня проводили до дома, - наконец ответила она.

     Денис с Виктором переглянулись, но вопросов больше не задавали, потому что увидели страх, который плескался в её глазах.

     Виктор понял, в чём дело, и раскаяние вновь овладело его душой. В скверном настроении он без ужина лёг спать, но сон не шёл. Теперь он был уже уверен, что навсегда потерял сестру, и сердце его заныло ещё от одной потери.

     А Зоя поняла его перемену настроения по своему, и посвятила бессонную ночь в поисках выхода из тупика.
 
      - Бросить их и уйти к Олегу - Но тогда я уже не переступлю порога своей квартиры, а это значит - полный разрыв с родными, а отцу уже семьдесят лет, и бросить его в этом возрасте подло, - думала она. Утомлённая тяжёлыми мыслями, Зоя уснула только к утру.

Денис тоже ворочался с бока на бок, чувствуя, что с дочерью творится что-то серьёзное, и тоже не спал до утра.

     - Что же ты, сынок, мрачный какой-то? - спросила мать возвратившегося Олега после его проводов Зои. - Может, ей у нас не понравилось?

      - Всё в порядке, мама, просто я устал сегодня, - ответил сын.

Он тоже не спал всю ночь, гадая о том, какая тайна довлеет над его любимой девушкой
      - Чего она боится? - спрашивал себя по ночам Олег, и не находил ответа. - Возможно, она не любит меня, или не свободна в своих действиях - думал он.

     Чтобы как-то приблизиться к истине, Олег решил на время прекратить их встречи. Возможно, за это время выплывет причина загадочного поведения Зои?
     Они не встречались около двух недель, и за это время Зоя ни разу ему не позвонила.

     Однажды Денис освободился от работы раньше обычного времени, и, выйдя из кабинета, застал дочь в слезах.

      - Что случилось, дочка? - спросил он.

     На этот вопрос девушка разрыдалась ещё сильнее.

      - Расскажи мне всё, Зоя. Подозреваю, что ты нуждаешься в моей помощи не только как отца, но и как психолога.

      И Зоя рассказала ему всё, как на исповеди.

      -Ты забываешь, что мир изменился, и космос платит нам воздаянием при жизни, а не переносит карму потомкам. - говорил Денис. - Всё дело в том, что, несмотря на твоё внешне хорошее отношение к Виктору, ты в глубине своей души его не простила. И пока ты искренне его не простишь, личного счастья тебе не будет. Ты же сама отлично знаешь, что он хорошо к тебе относится, и горько переживает твоё отчуждение.

      - Я читаю его мысли, папа, и знаю это, но интуиция подсказывает мне о том, что он по-прежнему плохо обо мне думает.

      - Он уже давно так не думает. Ну как - Справишься с собой сама или провести курс лечения?

      - Справлюсь, папа. Спасибо тебе, мне уже легче стало.
    
     Пока они беседовали, солнце клонилось к закату, и Виктор, окончив работу, решил пройтись в парке, где было лебединое озеро. Он наслаждался красотой наступающего вечера и вдруг увидел, как что-то живое кубарем катится по косогору прямо к озеру. Он рванулся и побежал так быстро, как только мог. Если бы он опоздал на секунду, «это живое» упало бы в воду. В это время солнце закатилось, и наступила темнота. Он ухватил мягкое тельце буквально в сантиметре от воды. В это время в парке зажглись фонари, и Виктор увидел, что это был ребёнок в возрасте около года. Он от неожиданности чуть его не уронил и от этого крепче прижал к себе. Виктор понял, что ребёнок шагал на неокрепших ножках, упал и покатился по косогору. Было ясно, что он не ушибся, потому что малыш улыбался и тянулся ручонками к плавающему рядом с берегом лебедю. Виктор в панике бежал по парку с ребёнком на руках и выкрикивал одну и ту же фразу:

      - Кто потерял ребёнка?!...Кто потерял ребёнка?!

      Редкие в это время прохожие шарахались от него, принимая за сумасшедшего. Наконец он устал и сел на скамью, мысленно проклиная беспечность родителей. Ребёнок мирно спал у него на руках и во сне ручонкой теребил ему шею. Для Виктора это было доселе неизведанное приятное ощущение.

      - И как же нам с тобой быть, бедолага? - обратился он к спящему ребёнку. - Все учреждения, куда бы я мог тебя отнести, уже закрыты, так что пойдём ко мне домой.
    
     Зоя и Денис остолбенели, увидев входящего в квартиру Виктора с ребёнком на руках.
      - Вот, несу потерявшегося в парке, едва в воду не угодил, а чей он, неизвестно, весь парк обегал, разыскивая его родителей, - сообщил Виктор.

     У него был такой растерянный вид, что отец с дочерью не могли не рассмеяться, несмотря на сложность ситуации. Малыш проснулся и захныкал. Зоя подошла и осторожно взяла его из рук Виктора.

      - Малыш проголодался. - сказала она. - Папа, подержи его, я сварю ему кашку.

     Пока Виктор умывался, Денис снял с ребёнка промокшие ползунки и завернул его в сухую простыню.

      - Прелестный мальчуган, - восхитился он.

     К ним подсел переодевшийся в домашнюю одежду Виктор и тоже залюбовался ребёнком.

      - Оставим его у нас, дядя Денис? - попросил он.

      - Ты же юрист,- возразил тот, - и тебя могут обвинить в похищении ребёнка.

      - Да, это верно, - со вздохом произнёс Виктор, пора действовать.

     Он позвонил в дежурное отделение милиции, назвав себя и свой адрес, объяснил ситуацию и попросил передать утром по московскому радио место нахождения пропавшего ребёнка.
 
      Зоя уже кормила его остуженной жидкой манной кашей, сваренной на молоке, после чего мальчик вскоре заснул. Денис нашёл на лоджии довольно вместительную пустую корзину, устроил в ней подобие колыбельки и уложил в неё спящего малыша.
 
     Ночь у них прошла спокойно, а утром через час после утренней передачи по радио к ним постучались родители ребёнка. Мать бросилась к корзине, в которой на удобной постельке спал её малыш, плакала, целовала его и непрестанно благодарила Виктора за спасение своего сына. Отец крепко пожал ему руку, назвал своё имя и адрес и попросил, если появятся жизненные проблемы, обратиться к нему за помощью.

     Оказалось, что восьмилетняя сестра мальчика без разрешения родителей взяла десятимесячного братца, и, поскольку они жили неподалёку от лебединого озера, пошла с ним в этот парк. Там она встретила одноклассницу, заговорилась и не заметила, как братец уковылял от неё. Испугавшись, она побежала за родителями, и когда те прибежали в парк, Виктор с их сыном уже ехал домой. Наконец они ушли, ещё раз поблагодарив всех обитателей квартиры.

      - Витя, ты этому мальчику вторично подарил жизнь, - сказала Зоя за завтраком, - первой была его мама. Теперь он будет жить долго-долго.

     Виктор чуть не подавился от радостной неожиданности: Зоя впервые за эти годы назвала его по имени.

      - Хороший малыш, - ответил он, - жаль, что у него есть родители, иначе он был бы наш.
      - Типун тебе на язык! - возмутился Денис. - Разве можно этого желать- Вдруг с его родителями случится беда.

      - Ой! Только не это! - испугался Виктор. - Пусть малыш живёт с родителями: они его любят.

     Он быстро оделся и ушёл на работу.
    
     Олег страдал бессонницей уже третью неделю, думая о Зое. Наконец, измученный неизвестностью, он решил поговорить с её отцом.

     Олег записался к нему на приём как пациент. Войдя в кабинет, он увидел сидящего за письменным столом пожилого мужчину. с проницательным взглядом серо-голубых глаз.
 
     - Слушаю Вас, - произнёс Денис, обращаясь к сидевшему напротив него пациенту. Некоторое время Олег молчал и рассматривал седого, голубоглазого старика абсолютно не похожего на Зою.

     - Уж родная ли она ему дочь? - мелькнула мысль.

     - Я жду! - повысил голос Денис.

     Этот возглас отрезвил Олега, и он решил рассказать всё, а после действовать, согласно реакции на его рассказ.

     - Ну, что ж, о Вас и Ваших отношениях с Зоей я знаю, - ответил Денис, - У неё есть брат-близнец, который недавно покинул нас, переселившись в пограничную зону нашей страны, и она остро переживает это. К тому же у неё напряжённые отношения со своим двоюродным братом, который живёт вместе с нами. Лично я против Вас ничего не имею, но советую познакомиться и переговорить с её двоюродным братом. Его зовут Виктор.

      - Большое спасибо, Денис Петрович, Вы вселили в меня надежду, - произнёс обрадованный Олег и, попрощавшись, вышел из кабинета.

     Виктора он подкараулил на другой же день после окончания его работы. Он назвал себя, и попросил пойти в парк и поговорить. Они прошли в ближайший сквер и сели на скамью. Олег повторил то, о чём говорил с отцом Зои.

      - Что же, я рад за Вас и Зою - ответил Виктор, - правда, я однажды поругал её и даже обозвал, а она очень ранимая и впечатлительная, боялась говорить со мной. Но сейчас, кажется, у нас всё в порядке.

      - Давайте перейдём на ты, - предложил расчувствовавшийся Олег.

      - Только после брудершафта! - воскликнул Виктор. - Пошли в ресторан! Надо же отметить наше знакомство. Я угощаю.

     Они пошли в ближайший ресторан и сели за свободный столик. Виктор заказал бутылку коньяка и мясное рагу. Первый бокал они выпили за знакомство, а когда хмель ударил им в голову, они встали и, сплетя руки, выпили второй бокал, после чего поцеловались. Им аплодировали все присутствующие в ресторане.
      Затем они с молниеносной быстротой уничтожили мясное рагу, и перед десертом через силу допили коньяк - не пропадать же добру. Расплатившись, они в обнимку, поддерживая друг друга, покинули ресторан и, после сорока минут пребывания в дороге, заявились к Виктору домой.

      - М-мы п-познакомились, - промямлил Виктор, входя в квартиру.

      - Н-на б-брудершафте, - добавил Олег.

     Денис и Зоя остолбенели, увидев их в таком виде. Они никогда не видели Виктора таким пьяным, да и Олега Зоя даже в подпитии никогда не видела.

      - Папа, что нам с ними делать? - беспомощно спросила она.

      - Как что? Ты уложи Виктора на его постель и сними с него туфли, а я вызову такси и отвезу своего будущего зятя домой, только ты напиши мне его адрес.

     Зоя дала отцу адрес Олега, который уже дремал, прислонившись к косяку двери. Вскоре они услышали сигнал такси. Денис обнял его за талию и повёл к входной двери. При выходе из квартиры Олег поднял вверх руку, и патетически воскликнул:
      - Бла-агодарю тебя, В-великий Боже!, И В-вас, д-доктор, тоже!

      - Не богохульствуй, дружок, - отозвался Денис.

     Когда за ними закрылась дверь, напряжение эмоций у Зои нашло свой выход: она опустилась на пол и зарыдала во весь голос.

      - Да что это у нас всё не как у людей! - приговаривала она.

     Уснувший было Виктор, от её воплей проснулся, от страха мгновенно протрезвел, вышел и сел перед Зоей на пол.
 
      - А ты не знаешь, как у людей, - сказал он, - может быть у них ещё «чище», чем у нас. Хороший парень твой Олег. А что надрались мы, то это с непривычки: ни он, ни я капли спиртного рот не берём, вот и развезло нас.

      - Витька! - бросилась к нему на шею Зоя. - Прости меня Христа ради: долго я тебя боялась.

      - Это ты меня прости, сестрёнка, что я на настолько лет испугал тебя, - произнёс Виктор, глядя в её изумрудные, такие родные глаза.

      От Зоиной истерики у Виктора испарились остатки хмеля, и он уже думал, о том, что надо идти на кухню и приготовить ужин, как возвратившийся Денис, открыв дверь своим ключом, застал их на полу помирившимися.

      - Ну, хватит на сегодня сумасшествия! - прикрикнул он. - Вставайте, перекусим тем, что найдём, и спать пора, поздно уже.

     Виктору не спалось. Он вспомнил, как любили его мать с отцом, и раскаяние вползло в его сердце. Он принимал это как должное. Мать родила его в двадцать лет, и он относился к ней скорее как к старшей сестре. А настоящей матерью ему была тётя Лина. Отец был старше матери на двенадцать лет, и в его отношении к ней было что-то отеческое, сына он тоже любил, но тот всегда чувствовал себя на втором месте.

     Как бы ни было, Виктор решил навестить могилу родителей, как только получит отпуск. Ведь в той же могиле покоились и бабушка с дедом, которые были так добры к нему.
         
     Совсем иное творилось с Олегом. После посещения ресторана вместе с Виктором, он целый день болел, а на другой день, предупредив Зою о том, чтобы вечером вся семья была в сборе, купил красивый букет цветов, обручальное колечко, и они с матерью поехали к Денису просить руки его дочери. Традиционный ритуал прошёл успешно, и на другой день Зоя с Олегом подали заявление в загс. Их бракосочетание было назначено через месяц.

      В процессе подготовки к этому дню Зоя навестила Оксану, чтобы вручить им с Алёшей приглашение на свадьбу и попросить Оксану с выбором подвенечного платья.

     Она застала семью за столом поедающей огромный торт, принесённый Данаей, которая наконец-то нашла работу воспитательницы в детском доме. Рядом со столом восседал Ральф и тоже поедал из миски кусок торта.

      - Это дочка Вашего доктора, Даная Филипповна, - представила ей Зою Оксана, которую она усаживала за стол.

      - Да что ты говоришь! - воскликнула Даная, поедая Зою глазами. И её складки на щеках и подбородке заколыхались от восхищения.

      - Передай папе, что я ему благодарна, - обращалась она уже к Зое, - он мне на добрых людей глаза открыл, и жить-то мне легче стало, а то я загнанным зверем себя чувствовала.

      - Обязательно передам, - ответила Зоя, принимаясь за кусок торта, который Оксана положила ей на тарелку.

      - Вы тут беседуйте, а мы с Ральфом пошли.

      - Спасибо за торт, Даная Филипповна, - поблагодарила её Оксана, такого вкусного мы ещё никогда не пробовали.

     Даная направилась к выходу, а за ней, хромая, поплёлся состарившийся за эти годы Ральф.
    
     Свадьба Зои и Олега была весёлой. Гости вели себя непринуждённо, шутили, пели песни, смеялись над «знакомством» Олега и Виктора в ресторане, отчего они оба на свадьбе избегали пить коньяк, и ограничились шампанским и сухим вином.

      Зоя после свадьбы переехала жить к Олегу, чтобы помогать его больной матери по хозяйству. Мужчины остались одни и сразу ощутили отсутствие в хозяйстве женской руки.

      - Виктор, хоть бы ты женился, что ли, - ворчал Денис.

     На что племянник упорно отмалчивался.

      - Дядя Денис, у меня через неделю отпуск. Хотелось бы съездить на могилу родителей и бабушки с дедом. Может быть, составишь мне компанию? - предложил Виктор. - С тех пор, как мы с тётей Линой их похоронили, так я ни разу их и не навестил. Совесть меня совсем загрызла.

      - Нет, дружок, но мне уже восьмой десяток идёт, ответил Денис, - спасибо, что ещё пока работать могу. А ты поезжай, развейся немного, да посмотри, что с твоим родным городом стало. Родина всегда человека к себе зовёт, сколько бы времени он не жил вдали от неё.

     Через неделю Виктор, получил отпуск и, прежде чем отбыть на Родину, решил навестить своё любимое место в западном Подмосковье. Там сохранился только холмик, на котором он сидел или лежал возле старого дуба. Самого дуба уже не было, его место заняли молодые чинары, увитые лианами, да невдалеке росла магнолия, издававшая густой аромат своих цветов.

     Виктор прилёг на холм, поросший травой, и задумался. Аромат магнолии кружил ему голову. Вскоре он услышал шёпот листьев чинары, растущей на том месте, где раньше был дуб:

      - Не горюй о дубе, он ушёл достойно, и теперь мы готовы стать твоими друзьями, если ты не отвергнешь нас.

     Аромат магнолии кружил голову, и Виктор впал в забытьё.…

      - Как же долго я не видела тебя здесь, господин хороший, - услышал он сквозь шёпот листьев.

     Рядом с ним сидела Эрна в неизменном цыганском костюме, накрыв ноги своей широкой юбкой.

      - Эрна! - воскликнул Виктор, стараясь стряхнуть с себя одурь пряного аромата магнолии. - Я искал тебя, сюда неоднократно приходил, но ты не появлялась.
      - Наш табор кочевал на севере страны. Там растут берёзки, какие раньше здесь росли. - говорила Эрна. - Ты справился со Злом внутри себя достойно, и стал другим. Это было трудно, но ты победил, недаром в твоём имени зашифровано слово ПОБЕДА.

     Виктор машинально потрогал свой шрам и посмотрел на Эрну. Она стала ещё красивее, угловатые формы подростка приобрели женственную округлость, сохранив стройность её тела.

      - Почему ты молчишь и только смотришь на меня- Скажи же что ни будь, - попросила она.
 
      - Эрна, я завтра уезжаю. Хочу посмотреть на город, где я родился, и навестить могилу своих предков. Прошу тебя, поехали со мной, - предложил Виктор. - Ты мне нужна. Мы редко видимся, я ничего не знаю о тебе, но чувствую в тебе родную душу.

      - Ты прав в том, что хочешь навестить свою Родину, и я с тобой поеду, чтоб научить тебя всем существом любить природу, а не только любоваться ею, - ответила Эрна. - А сейчас мне пора идти, солнышко уж скоро скроется.

     Она погладила рукой шрам на щеке Виктора, поднялась и быстро скрылась. А он тряхнул головой, стараясь избавиться от чар, и посмотрел ей в след, но увидел только мелькнувший за поворотом край её юбки.

      - Эрна права, - думал Виктор, вставая с холма, - природу надо любить и хотя бы какое-то время пожить не в каменном мешке, а на её лоне. Конечно, она пошутила, сказав, что поедет со мной. Я даже не успел сказать ей, где и в какое время мы завтра встретимся.

     По дороге домой он купил складную брезентовую палатку, а дома заранее сложил её в чемодан, поместив туда же надувной матрас, простыню и одеяло, смену одежды, бритвенный прибор, и предметы туалета.
 
     Он вышел из дома ещё дома ещё до восхода солнца и направился в аэропорт. Пассажиров в сторону его следования не было, и Виктор купил билет на авиетку. Пилот подхватил его чемодан и пристроил его в багажное отделение. Виктор сел в салон и прихлопнул за собой герметически закрывающуюся дверь.
     Авиетка летела на небольшой высоте, и Виктор с удовольствием рассматривал геометрически-правильную панораму земли. Затем плавное покачивание авиетки вызвало у него лёгкое головокружение, и он задремал. Воздушная яма тряхнула лёгкий самолётик, Виктор проснулся и замер от удивления: в авиетке сидела Эрна в том же цыганском платье, в котором была вчера с ним на холме.

      - Как ты сюда попала? - спросил он.

      - А я всегда знаю, где ты находишься, - ответила Эрна.

     Они смотрели на проносившуюся внизу панораму. Вскоре Виктор снова задремал, убаюканный рокотом мотора, и равномерным покачиванием воздушного кораблика. Эрна тоже заснула, положив голову ему на плечо.

      - Эй! Приятель, просыпайся, мы прибыли по назначению, - будил его пилот. - Вот уж десять минут, как разбудить не могу, ишь как тебя укачало.

      - А где моя попутчица? - спросил Виктор, протирая глаза.
      
      - Какая попутчица? Ты один летел. Это не иначе, как сон тебе приснился, - тормошил его пилот, - да очнись же ты, шут тебя побери!

     Виктор, решил ничему не удивляться, вышел из авиетки, стряхивая остатки сна, поблагодарил пилота, сдал в камеру хранения свой чемодан, и налегке поехал осматривать место, которое когда-то было его родным городом.
    
     Прибыв на место, он не узнал его: так всё изменилось. Волга вошла в свои прежние берега и на несколько метров удалилась от бывшего города, стоявшего на горе, которая из-за схлынувшего водохранилища стала ещё выше. Правый берег под горой оказался равниной подвинувшейся к Заволжью, и на ней оказалась ещё одна речка, впадающая в Волгу, которую по преданию называли Волошкой. За ней уже вырос молодой лес, а за ним простирались богатые травами луга, на которых паслись стада коров и коз.

     Город на горе отстраивался заново. Архитекторы и строители не спешили, зато делали всё доброкачественно. Они избегали строить высотные здания и загружать край горы, смотревший на Волгу. На этом месте был разбит узкий, но красивый парк, тянувшийся по всему краю горы. Городская площадь была на прежнем месте, и была вымощена скруглёнными водой камнями, добытыми на склоне горы, частично залитой бывшим водохранилищем. Такими же камнями были вымощены центральные улицы, по которым ехали электромобили. Видимо, их было ещё недостаточно, потому что по улицам ехали и лошадиные упряжки. Из-за отсутствия выхлопных газов воздух в городе был чист, дышалось легко.

     Виктор без труда нашёл то место, где стояла их девятиэтажная высотка. Вместо неё был построен кирпичный дом в три этажа с большими окнами и балконами.
     А вот и крест стоит неподалёку от дома. За прошедшие годы он обветшал и почернел, но стоял прямо. Вероятно, его поправляли местные жители, и у Виктора сердце затрепетало от благодарности к ним. Он увидел, как плохо сочетаются крест и благоустроенная детская площадка, и решил без промедления обратиться к администрации города с просьбой о перезахоронении своих предков.
 
     Получив разрешение на захоронение их на городском кладбище, он в бюро ритуальных услуг заказал памятник с соответствующей надписью, и поехал с рабочими на кладбище выбирать место для могилы.
     Городское кладбище находилось далеко за городом, но было такое ухоженное, как будто здесь работали ежедневно. Могилы располагались ровными рядами, и между ними росли каштаны, образуя аллеи.

      - Кто ухаживает за могилами? - спросил Виктор у рабочих.

      - Для этого есть специальная служба, - ответили они.

     Чтобы не нарушать линию рядов, могилу решили рыть у подножья кладбищенской ограды. Когда она была готова, Виктор с теми же рабочими поехал к месту захоронения родных. Крест сняли, и начали вскрывать могилу. Земля ещё не успела затвердеть, и четыре гроба были извлечены без проблем. Рабочие предложили открыть гробы, но Виктор отказался: у него в горле застрял ком, и запоздалые слёзы потекли по щекам. К месту происшествия вышли жители трёхэтажного дома, и как могли, утешали его. Когда заровняли землю, и гробы были погружены в машину, Виктор от души поблагодарил людей за сохранность могилы его предков, а они проводили его до машины, отдавая честь уважения его близким. К этому времени уже был готов памятник - продолговатая полоска мрамора с выгравированной на ней надписью с информацией обо всех четырёх покойниках. Могила получилась ровной и строгой - рабочие добросовестно исполнили свою работу.
 
     В городе Виктор зашёл в банкомат и при помощи пластиковой карты снял в Москве со своего счёта почти все деньги, чтобы расплатиться за памятник и работу, да ещё он заказал нужной длины ограду, которая должна быть готова через две недели.

     День был уже на исходе, когда все дела были закончены, и только после этого Виктор почувствовал, как устал и проголодался. Он перекусил в кафе, и нанял такси, чтобы съездить в аэропорт за чемоданом и проехать к устью Волошки и Волги, где с высоты городской площади он облюбовал себе место для жительства в палатке. Таксист привёз Виктора к берегу Волошки, и он перешёл её по пешеходному мостику. Побродив немного, он нашёл уютное место на лесной полянке. Уже при свете фонарика установил палатку, надул матрас, лёг на него и заснул мёртвым сном. Вынимать из чемодана простыню и одеяло уже не было сил.
 
     Он проснулся от прохладного ветра, дувшего на него из открытой палатки. На ручных часах было два ночи. Должно быть, его вчерашняя усталость помешала пристегнуть её полу. Снаружи была непроницаемо-тёмная субтропическая ночь. Виктор встал, закрыл палатку и прислушался. Ему почудилось чьё-то дыхание. Определённо, в палатке кто-то был. Он нащупал и включил фонарик, обводя им по периметру всё помещение. У противоположной стены на клочке соломы сладко спала Эрна. От неожиданности Виктор выронил фонарик, и он погас. Бедняга без сил опустился на матрас, не решаясь снова включить его.

      - Это наваждение какое-то, - пробормотал он.

     Виктор никогда не был трусом, его бесстрашию даже многие завидовали. Но тут его взяла оторопь. О том, чтобы лечь и снова заснуть, не было даже речи. Сон улетел далеко, в неведомые края.

     Посидев немного в состоянии прострации, он всё же решился включить фонарик, надеясь, что сейчас-то никого кроме него в платке нет. Однако Эрна лежала в той же позе у стены на клочке соломы. Виктор подошёл к ней и тихонько тронул за плечо. Теперь он убедился в том, что это не было галлюцинацией. Он достал из  чемодана одеяло и простыню, Накрыл Эрну одеялом, а в простыню завернулся сам и лёг на матрас. Сон пришёл неожиданно Ему снился небольшой домик на отлогом склоне горы с террасой, выходящей в сад и видом на Волгу. Он сидел в кресле на террасе и любовался восходящим солнцем, пускавшим на воду пурпурно-красные блики. А в комнате Эрна готовила завтрак. Вот она подходит к нему, кладёт свои руки ему на плечи, и он просыпается.

      - Ну как, проснулся, господин хороший? - спрашивает она.

     Виктор открыл глаза. Над ним склонилась Эрна, положив свои руки ему на плечи.

      - Как ты здесь оказалась, Эрна? - спросил он. - Пилот утверждал, что я летел в авиетке один.

      - Ты во время полёта спал, а для пилота я была невидимой, - как ни в чём не бывало ответила она. - Вставай, пойдём и искупаемся в Волге на восходе солнца, а когда вернёмся, позавтракаем.

      - Я ничего не купил на завтрак, - проворчал Виктор, встав и доставая из чемодана полотенце, придётся нам подниматься в город и завтракать в кафе.

      - Не волнуйся, я обо всём позаботилась, - успокоила его Эрна.
 
     Решив ничему не удивляться, Виктор пошёл вслед за ней.

     Начинался рассвет: на Востоке появилась алая полоска, которая росла прямо на глазах. У ног тихо плескалась прозрачная волжская вода. Эрна легко сбросила с себя блузку и юбку, оставшись в одних трусиках и монисто на шее. Виктор невольно залюбовался её стройной фигурой с опрокинутыми чашами упругих грудей и родинкой с копеечную монету на одной из них. Она медленно вошла в воду, затем поплыла, рассекая её ритмичными движениями рук.

     Виктор разделся и тоже вошёл в воду. Удивительно, но она была тёплой, как парное молоко. Он не плавал с самого детства, и теперь плыл тяжело вдоль берега, опасаясь заплывать вглубь. Искупавшись, он сел на ещё прохладный пляжный песок и стал наблюдать восход солнца. На фоне зари из-за горизонта появился его ярко-красный край, разбрасывая по воде пурпурные блики. Природа затихла, только многоголосый хор птиц приветствовал восход светила. Всё это было настолько торжественно, что Виктор невольно встал, замирая от восхищения: он впервые в жизни наблюдал это диво. Солнце уже поднялось над горизонтом, и от него по воде протянулась алая дорожка.

     Картина была настолько восхитительной, что Виктор погрузился в какое-то изменённое состояние сознания и вздрогнул от прикосновения к телу прохладных рук.

      - Ты правильно встречаешь рассвет, господин хороший, - сказала незаметно подошедшая к нему Эрна. - Это и есть магия природы, чуешь?

      - Где ты пропадала? - в свою очередь спросил он.

      - Плавала на тот берег, там тоже очень красиво. А теперь идём в палатку позавтракаем.

      - Подожди, я переоденусь в кустах…

      - Меня ли тебе стесняться, - засмеялась Эрна,- когда я вижу тебя сквозь одежду. Вижу твою родинку на левой ягодице.

     Виктор покраснел, натягивая шорты прямо на мокрые плавки.
     Они завтракали добытыми вчера Эрной бубликами, запивая их водой из родника, бьющего неподалёку.
      - Сейчас пойдём осматривать город, - предложил Виктор.

      - Ты иди по своим делам, а я пойду по своим.

      - Тогда возьми денег, они тебе пригодятся.

      - Денег я всегда заработаю гаданием, не беспокойся обо мне.
 
      Виктор не стал спорить, достал из чемодана дипломат, положил в него документы и деньги, сухо попрощался с Эрной и пошёл в город.
 
     Его начинала раздражать эта своевольная женщина, и он шёл, ускоряя шаг, чтобы избавиться от неприятных мыслей. В гору шагалось удивительно легко, и Виктор не заметил, как преодолел её. Он давно не чувствовал себя таким здоровым и сильным, видимо, сказалась утренняя процедура, которой подвергла его Эрна. Теперь он был ей благодарен и уже жалел, что обошёлся с ней так сурово.

     Он бродил по городу, почти не узнавая его: только парк над Волгой чем-то напоминал ему бывший Венец, но теперь на нём не было тех роскошных насаждений, уступивших место чинарам и каштанам.

     И всё же Виктору нравился этот тихий городок: здесь не было так многолюдно, как в Москве, не было той безумной спешки, изматывающей нервы. Он чувствовал, что его настоящий дом здесь, возле Волги, а не в безумной столице, в которой он прожил большую часть своей жизни. Посещая магазины, он накупил провизии, на ужин и на завтрак. Купил бутыль воды и пачку одноразовой посуды. Ещё он приобрёл для Эрны надувной матрас, одеяло и простыню. Нагружённый по полной программе, Виктор начал медленно спускаться с горы к своему временному жилищу.

     Каково же было его удивление, когда он увидел в платке перевёрнутый ящик, накрытый синтетической скатёркой. В центре этого импровизированного стола стояла бутылка красного вина, две разовых тарелки с жареной курицей, горка фруктов и термос, видимо, с чем-то горячим. На детском стульчике за «столом» восседала Эрна, а напротив неё у стола стоял такой же стульчик, видимо, для него. Ошеломлённый Виктор уронил все свои покупки.

      - Ч-что это значит? - вопрошал он. - Ты никого не ограбила?
 
      - Плохо же ты обо мне думаешь, господин хороший, - обиделась Эрна, - а ведь я - часть тебя.

     Виктор затряс головой, чтобы прогнать наваждение.

      - Это как?! - вырвалось у него.

      - А так, что ты постоянно думаешь обо мне, ищешь меня на холме в Подмосковье, видишь меня во сне, любишь меня, только не осознаёшь этого.
     Виктор удручённо молчал, не смея двинуться с места: всё, что она говорила, была правда.

      - Да проходи же! Садись и слушай меня, - воскликнула Эрна, - я знаю о тебе всё, даже то, чего ты сам о себе не знаешь, или не помнишь. Из-за этого ты свою жизнь пустил коню под хвост!

     Виктор покорно прошёл и сел на стульчик за «стол», оставив у порога все свои  покупки. Он вопросительно смотрел ей в глаза, не в состоянии произнести ни слова.
      - Я слышу твой вопрос, - начала говорить Эрна. - Ты родился здоровым ребёнком с магическим даром, и Всемогущий вложил в тебя твоё предназначение: борьбу со ЗЛОМ. Твои родители были святыми: они творили только ДОБРО, и за это ЗЛО отомстило им твоим существом, а они это не увидели, и, слава Богу, не дожили до этого.
 
     В двухлетнем возрасте ты заболел, твоя жизнь висела на волоске и превратилась в одно исчадие боли. Весь мир ты воспринимал как лютого врага, в том числе и своих родителей, которые помогали врачам лечить тебя, склонялись над тобой, когда тебе было особенно больно. Благодаря усилиям врачей и своих родителей ты выжил и с возрастом забыл о своей болезни, но ожесточение и недоверие к миру осталось. Погибла часть тебя, которая ведает добрыми чувствами. Ты, понимая своё предназначение, боролся со ЗЛОМ, но делал это, исполняя долг. В отношении своих родителей ты тоже исполнял долг, но не любил их. Ты не умел любить. Единственной привязанностью была твоя тётка, она искренне любила тебя, но ты сократил её жизнь под властью Зла, вселившегося в тебя. Ты вымотал себя неумеренной работой, не зная ни отдыха, ни приятных моментов жизни. И зло отомстило тебе за постоянную борьбу с ним. Ты не мог противостоять ему, не имея добрых чувств, и начал всех ненавидеть. Ужаснувшись этому, ты поклялся победить в себе ЗЛО, и победил. Ты изменился, и это далось с трудом. Жить стало легче. Но при малейшей твоей слабости оно может возвратиться, а этого нельзя допустить, иначе ты погибнешь. Ты близок мне, поэтому, мы должны быть вместе. Мы, наконец, должны соединиться. Тогда у тебя не будет борьбы внутри себя, и обретёшь душевный покой, познаешь радость жизни. Ты к этому чуть-чуть лишь прикоснулся, и сразу стало легче. Правду говорю? Да ты и сам это чуешь.

     Да, Виктор это «чуял», он сидел, опустив голову и закрыв лицо руками. Он мысленно за короткое время прожил всю свою жизнь, и убедился в том, что Эрна была права.
      - О чём же ты тоскуешь? Это жизнь тобой так распорядилась, а ты в этом не виноват, и никто не виноват, - успокаивала его Эрна, - перестань грустить, давай лучше ужинать. Зря, что ли, я старалась?! Вино открой, выпьем, тогда легче тебе станет.

      Солнце клонилось к закату, и Эрна напротив палатки разожгла костёр. Виктор послушно открыл бутылку, налил вино в разовые стаканы, и они выпили. У него и в самом деле стало легче на душе. Они с удовольствием съели жареную курицу, закусили фруктами, и даже выпили из термоса по стакану горячего кофе. Ужин закончился при свете костра, поскольку уже опустилась тёмная южная ночь. Виктор и Эрна сидели у входа платки и неотрывно смотрели на костёр. Огонь завораживал, прогоняя мысли, очищая душу и исцеляя тело. Говорить не хотелось, чтобы не прогнать очарование от созерцания живого огня. Когда костёр прогорел, Эрна залила его водой из бутылки, убрала посуду, и поставила ящик в угол палатки.
 
     От всего, что произошло за этот вечер, Виктор смертельно устал и почувствовал непреодолимое желание заснуть. Он едва добрался до своего ложа, и сон прозрачным покрывалом окутал его. В одно из мгновений он ощутил возле себя обнажённое тело женщины, она обнимала его, и Виктор потерял над собой контроль…

     Утром он проснулся с головной болью. В палатке кроме него никого не было. Ничто не указывало ему на присутствие Эрны. Даже ящик, стоявший вчера в углу палатки, куда-то исчез. Термоса тоже не было. Его покупки - надувной матрас и одеяло с простынёй лежали у входа в палатку, там же лежали консервы, хлеб и бутыль с водой. Палатка была открыта: должно быть, он забыл пристегнуть её полу, устав от ходьбы по городу.
      - Сон это был, или явь,- вслух размышлял Виктор, - или я схожу с ума от резкой перемены привычного режима жизни?

     Не находя ответа на свой вопрос, он встал, позавтракал купленной вчера снедью, и пошёл на берег Волги, решив сегодня никуда не ходить. Искупавшись, он растянулся на горячем песке, поскольку солнце было уже высоко, и жгло немилосердно. Виктор задремал, и вскоре вздрогнул от прикосновения к телу прохладных рук. Сон как рукой сняло.
 
      - Нельзя спать под палящими лучами солнца, - сказала Эрна.

     Она сидела рядом с ним на горячем песке.

      - Где ты была утром? - спросил Виктор.

      - Везде и нигде, - ответила она смеясь. - Ты правильно решил не ходить в город, побудем в одиночестве, это очищает мысли, и подсказывает правильные решения.

     Они почти весь отпуск прожили в палатке. В ста метрах вниз по течению Волги был городской пляж, где продавались свежеиспеченные пирожки, пиво вода, лимонад, булки и жарились шашлыки. Виктор и Эрна здесь обедали и покупали еду на ужин и завтрак. Каждое утро они купались в Волге, любовались восходом солнца, а вечером Эрна разжигала костёр, и они неотрывно смотрели на огонь. В дождливые дни, сопровождавшиеся грозой, они сидели в палатке перед открытой её полой и вдыхали напоённый озоном воздух.

     В последний день перед отъездом Виктор, купил билеты на авиетку, они с Эрной посетили на кладбище могилу родных Виктора и возложили на неё четыре букета цветов. Затем вернулись в палатку, разобрали её, упаковали в чемодан вместе с остальными вещами и отправились на аэродром. В полёте он заснул, а когда авиетка приземлилась на аэродроме, Эрны рядом с ним уже не было. Решив больше не удивлять пилота вопросами, Виктор получил от него сдачу за неиспользованный второй билет, с которого пилот удержал плату за багаж.
    
      - Как ты изменился, племянник! - воскликнул Денис, увидев входящего в квартиру Виктора. - Загорел, помолодел, и в глазах появилось желание жить, а не существовать.

      - Там, где я был, очень хорошо, дядя Денис, - ответил Виктор. - Город отстроили заново, природа восхитительная, воздух чист, нет суеты, не то, что у нас. Честно говоря, я хотел бы жить в том городке.

      - А я бы не хотел остаться один, - ответил Денис. - Пока ты отсутствовал, у Зои умерла свекровь. У Олега, естественно, депрессия, и она сюда почти не показывается. А мне уже много лет, и пребывая в одиночестве, невольно думаешь о смерти.
      - Прости, дядя Денис, не надо мне было уезжать.

      - Как раз тебе-то и надо было уехать, чтобы, сменить обстановку. Ты за эти годы так переутомился, что чуть было с катушек не съехал.
 
      - Всё гораздо сложнее, дядя Денис, - произнёс Виктор. Там я уединился от мирской суеты и многое переосмыслил. Мне открылось, что в детстве я тяжело болел, и пострадала моя эмоциональная сфера. И это было не случайным событием, а борьбой добрых и злых сил во вселенском масштабе, и я был орудием этой борьбы. Ведь ни один наш поступок, и даже мысль не исчезают бесследно. Они сохраняются в информационном поле Земли и оказывают воздействие на жизнь не только на нашей планете, а в пределах всего космоса, который - тоже живая и сверхразумная сущность.

      - Да ты философом стал, братец, - удивился Денис, - вот что значит отдых для человека, которым человечество злостно пренебрегает. А мне уже трудно стало работать, - продолжал он, - как- никак восьмой десяток идёт, а работа психолога-экстрасенса требует много психической энергии.

      - А не соскучишься, дядя Денис?

      - Чтобы не было резкого перехода от занятости к безделью, я на первых порах ограничу свою нагрузку: буду вести приём пациентов два дня в неделю.

     Так и прожили они короткую, но сырую зиму и солнечную, напоённую запахами цветущих деревьев, весну. Их часто навещали Зоя с Олегом. Зоя расцвела, согретая женским счастьем, и страх больше не выглядывал из её изумрудных глаз. Олег тоже выглядел счастливым, только иногда в глазах пряталась затаённая грусть от недавней потери матери.

     Однажды они мирно спали в своей квартирке. Шёл третий час ночи. Вдруг проснувшаяся Зоя пронзительно крикнула и села в постели, зажав лицо руками, напугав спавшего рядом Олега.

      - Антоша! Братик мой! - без конца повторяла она.

      - Зоя, что с тобой?! - воскликнул перепуганный Олег.

      - Антон погиб! Его пять минут как взрывом на куски разорвало! - рыдала Зоя. - Я и сейчас это вижу!

      - Зоечка, да это же сон! - пытался успокоить её муж. - Тебе приснился кошмар.
      - Не говори так: ты же знаешь мои способности, - отвечала она, - я уверена в том, что он погиб ужасной смертью.

     Они решили не рассказывать Денису о Зоином видении, но он и сам был томим каким-то дурным предчувствием. И оно его не обмануло: через неделю пришло сообщение о том, что его сын Антон погиб при исполнении служебных обязанностей.

     Денис тяжело перенёс гибель сына: он как-то осунулся, постарел, его до старости красивая осанка изменилась. Зоя на время переселилась жить в свою прежнюю квартиру, и они с Виктором, как могли, старались отвлечь его от мрачных мыслей, но Денис всё чаще, ссутулившись, сидел на лоджии и неподвижным взором смотрел в пространство. После поминок сорокового дня Зоя ушла жить к мужу, и они с Виктором снова остались одни. Их, стараясь не оставлять в одиночестве, часто навещали Зоя с Олегом и Оксана с Алёшей. И так миновала зима и начало весны.
   
     Виктор работал следователем на своём прежнем месте, и как прежде рано утром уходил на работу.
 
     Ещё не наступило лето, и утро было солнечное, но прохладное. Свежее, прозрачное воскресное утро! Что может быть приятнее, когда не надо спешить на работу и можно провести день по своему усмотрению? Однако задуманному, как правило, судьба не даёт осуществиться. Через несколько минут Денису и Виктору позвонил Олег и сообщил, что ночью у Зои начались роды, и её на неотложке отправили в больницу, что сам он находится у входа в родильное отделение в ожидании вестей.

     Денис быстро оделся и направился туда же. Виктор стоял в оцепенении. Его почему-то очень встревожила эта весть, и он старался понять, почему у него так беспокойно на душе. Не найдя ответа, он начал мерить шагами площадь квартиры, но и это его не успокоило. Тогда он, махнув на всё рукой, оделся, запер за собой дверь и направился на свой холм в западном Подмосковье, где всегда находил облегчение.

     Холм весь был покрыт весенней травой, ещё нежной, перемежающейся с яркими незнакомыми цветами. Виктор выбрал место, где не было цветов, чтобы их не помять, и улёгся головой к подножью чинар. Деревья радостно приветствовали его.

      - Как долго ты сюда не приходил, - шелестели листья, - мы о тебе скучаем: ведь мало тех, кто понимает нас, как ты.

     Это успокаивало, прогоняло мысли, и Виктор задремал.

      - Ты снова здесь, господин хороший, - услышал он сквозь сон, - не только деревьям было скучно без тебя, твоя душа сюда давно просилась.

     Перед ним сидела Эрна и держала на коленях голенького малыша трёх месяцев от роду. Виктор от неожиданности резко приподнялся, и у него закружилась голова.

      - Что это значит? - спросил он, зажимая голову руками.

      - Это твой сын, - ответила Эрна. - Посмотри, он весь смуглый, с чёрными кудряшками, но глаза твои, серо-голубые, посмотри, и на лицо он на тебя похож.

     Виктор заглянул в глаза ребёнка. Да, у него и Виктора был одинаковый цвет глаз. И не только… Он вспомнил свою фотографию в семейном альбоме родителей в том же возрасте, как и этот ребёнок. Одно лицо! Виктору сделалось дурно, он снова прилёг на траву и слабым голосом произнёс:

      - Одень его, он весь нагой!

      - Каким же ему быть? - как бы издалека был слышен голос Эрны. - Ведь он дитя природы, и зачат на природе, на волжском берегу, разве не помнишь?!

      - Дай его мне,- попросил Виктор. - И скажи имя, каким ты нарекла его.

      - Я назвала его Михаем в честь того цыгана, который заживо был погребён когда-то за то, что СИЛУ своему сыну не захотел отдать. Но законы космоса нарушать нельзя, и сын его Платон, вернее его душа, которая в тебе воплощена, всё ж СИЛУ получила. - говорила Эрна, осторожно усаживая ребёнка на колени Виктора.

     А он, как когда-то пребывая в состоянии гипноза, любовался крошечными пухлыми пальчиками, трогающими его грудь в вырезе тенниски.

      - Солнце скоро зайдёт, - сказала Эрна, - и нам пора уходить.
 
     Она взяла ребёнка и быстро скрылась за разросшимися деревьями.

      Виктор тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, и встал с земли. Неумолимая реальность сразу обрушилась на него.

      - Как там Зоя? - возник в мозгу вопрос.

     И он поспешил домой, надеясь, что с ней всё окончилось благополучно. Дверь Виктору открыл Денис, и на его немой вопрос тот разразился радостной тирадой, потому как рождение внучки отвлекло его от мыслей о погибшем сыне, и он даже как-то преобразился и помолодел.
 
      - Поздравь меня Витя, я наконец-то - дедушка. Зоя родила девочку: зеленоглазую и рыжеволосую. Обе чувствуют себя хорошо. А мы с Олегом ждём тебя, чтобы «обмыть» новорожденную. Где же ты пропадал так долго?

      - Потом всё расскажу, дядя Денис, сейчас не до меня!
 
     К ним подошёл Олег, и Виктор обнял его.

      - От всей души поздравляю тебя, Олег, и тебя, дядя Денис с новорожденной дочкой и внучкой! - немного патетически воскликнул он.

     Потом они втроём сидели на кухне за столом, пили сначала шампанское, заедая его мясными деликатесами, потом перешли на коньяк, оживлённо рассказывая друг другу, сколько детей пришлось им собственноручно родить, и как при этом почему-то болит живот, а не руки. Говорили сразу все трое, и никто из них не слушал другого кроме себя, любимого.

     На рассвете они проснулись в разных местах квартиры. Денис и Виктор перепутали постели, а Олег довольствовался прикроватным ковриком в спальне Дениса. Все трое страдали от жестокой головной боли и на оставшийся алкоголь не могли смотреть.

      - Вам хорошо, произнёс Виктор, - а мне на работу идти…

      - Мне тоже идти принимать выпускные экзамены, - ответил Олег, - а голова ничего не соображает.

      - Только я оказался в лучшем положении, - сказал Денис, - сегодня я не работаю. Вы идите, а я отдохну немного, избавлюсь от головной боли, потом всё тут уберу и помою посуду. Это мы все от стресса так надрались вчера, да ещё нас, мужиков, без женского наблюдения, кажется, нельзя оставлять.

     При этом они с Олегом многозначительно посмотрели на Виктора, который вспомнив вчерашнюю встречу с Эрной, как пуля вылетел из квартиры. От утренней прохлады его состояние улучшилось, даже голова перестала болеть, и пока добирался до места работы, Виктор чувствовал себя бодрым и полным сил.

     На работу он опоздал всего на пятнадцать минут, но планёрка уже закончилась, и ему пришлось извиниться за опоздание перед начальником КБ.

      - У меня к тебе новость, - сказал тот. - Твой помощник в субботу уволен из-за срочной перемены места жительства, и я уже принял на его место другого. Надеюсь, что вы сработаетесь. Он ждёт тебя в твоём кабинете, так что, иди и работай.

     Виктор поблагодарил начальника и направился в кабинет, готовясь произнести тёплые слова в момент знакомства со своим помощником. Он шагнул в кабинет, закрыв за собой дверь, и… прирос к месту: за столом сидела… Эрна.

     Виктор почувствовал, как словно ушат ледяной воды облил его с головы до ног, которые онемели от стоп до колен и не хотели держать тело.

      - Галлюцинация! - успокаивал он сам себя, ухватившись рукой за косяк и закрыв глаза. - Допился вчера, алкаш несчастный!

      - Что с Вами, Виктор Антонович?! - воскликнула девушка голосом Эрны, который несчастный следователь ещё вчера слышал на холме в Подмосковье. - Вы так побледнели, - продолжала она, - я налью Вам воды.

     Девушка поднесла к его губам стакан с водой, и он открыл глаза. Она стояла совсем близко. Те же глаза на смуглом лице, те же чёрные вьющиеся волосы, и даже до боли знакомая коричневая родинка на правой щеке. Только одета она иначе: лёгкая блузка и белые джинсы. Всё это моментально отразилось в мозгу Виктора, и он потерял сознание.
    
     ВРЕМЯ  ПЕРЕМЕН
    
     Виктор очнулся в больничной палате. Около него хлопотали врачи, медсестра снимала электрокардиограмму.

      - На ЭКГ всё в норме, - сказал врач. - Как Вы себя чувствуете? Что беспокоит? - продолжал он, обращаясь к Виктору.

      - Доктор, у меня только небольшая слабость, - ответил тот, - вчера у меня родилась племянница, и мы с её отцом и дедам вечером злоупотребили алкоголем, а поскольку никто из нас его не употребляет, то вот… такая реакция. Я прошу Вас отпустить меня домой или на работу.

      - Вы перепугали своих сослуживцев, потеряв сознание на рабочем месте, и довольно долго оно к Вам не возвращалось. Это не похоже на синдром похмелья, скорее на лёгкое нарушение мозгового кровообращения, и без консультации невропатолога я Вас отпустить не могу. Вас пришёл навестить Ваш начальник.

     Врач вышел из палаты, и его место занял Начальник КБ.
      - Что же случилось с тобой, дорогой человек? - спросил он. - И на работу пришёл вроде бы нормальным, и вот на тебе!

      - Спасибо за заботу, Андрей Ильич, я уже чувствую себя вполне здоровым, думаю, что скоро меня отпустят, и я выйду на работу. Сам не знаю, что случилось со мной.

      - Не торопись, со здоровьем шутки плохи. Ты и своего помощника, Эрну Альбертовну до смерти напугал. Она бледная ко мне примчалась. Познакомился, называется! Да и я струхнул, видя тебя таким, на труп похожим. А теперь вижу, что тебе лучше, так я пойду. Выздоравливай, Витя.

      - Эрна Альбертовна…, - думал Виктор после ухода начальника. - Значит, это не было галлюцинацией. Что за наваждение? Надо срочно поговорить с дядей, всё рассказать ему. Ведь я говорил с ним только о первой встрече с цыганкой Эрной, а о всех других встречах молчал. Столько лет молчал! И об отпуске ни слова не сказал…

     Виктору сняли электроэнцефалограмму, после чего его осмотрел невропатолог и дал заключение, что у больного имеет место динамическое нарушение мозгового кровообращения в виде ишемического микро-инсульта на основе спазма мозговых сосудов из-за возможного стресса. Прогноз болезни благоприятный, и при условии здорового образа жизни подобное состояние может не повториться. Рекомендовано три дня соблюдать постельный режим.

     Денис навестил Виктора только к вечеру, когда ему позвонил начальник КБ.
 
      - Дядя, мне нужно очень серьёзно поговорить с тобой. - сказал Виктор, - я многое скрыл от тебя, и вот результат: нахожусь в больнице и подозреваю у себя серьёзное отклонение в психике, хотя врач поставил другой диагноз, который вообще-то правильный.

     И Виктор рассказал Денису всё об Эрне, о своём отпуске, вчерашней встрече с ней и ребёнком и сегодняшнем знакомстве со своей помощницей, которое окончилось так неудачно.

      - Ты забыл о том, в какое время живёшь, - ответил Денис. - Когда ты несколько лет назад рассказал мне о -встрече с цыганской девочкой, я не сомневался в том, что это реальное лицо, но теперь думаю иначе. Сейчас наше подсознание всё выдаёт нам открытым текстом: кому голосами, а кому и образами, как, например, тебе. Так вот. Эрна-цыганка - это твоё подсознание. В том, что оно приняло образ цыганки, сыграло роль воплощение в тебе души Платона, как сына цыгана. А поскольку подсознание знает наши жизни и в прошлом и в будущем, то оно дало тебе подсказку. Ты подсознательно хочешь любить женщину, обзавестись семьёй, иметь детей, но этого не осознаёшь. Поэтому тебе последнее видение было - Эрна с ребёнком. Ты всегда видел Эрну и говорил с ней в состоянии дремоты, или глубокого размышления, когда человек ближе к тонкому миру, чем к реальности. А то, что Эрна-видение воплотилась в Эрну-секретаря, это сбывшееся пророчество твоего подсознания, почерпнутое им из информационного поля Земли. Смотри на это, как на предсказание. Значит, Эрна Альбертовна - твоя судьба.
 
     Как видишь, всё очень просто, и у тебя абсолютно здоровая психика. Жаль, что ты раньше ко мне не обратился с этой проблемой, а мучился столько лет вплоть до болезни.

      - Спасибо, тебе, дядя Денис! Ты не первый раз мне так хорошо помогаешь. Какой ты замечательный психолог!  воскликнул воспрянувший духом Виктор.

     Через четыре дня Виктор был выписан из больницы под расписку, потому что не мог больше там находиться и бездействовать. Он застал Дениса и Олега в ожидании такси, уже одетых, готовых ехать в больницу за Зоей и её дочкой. Они решили привезти её в квартиру Олега, где Оксана уже приготовила всё необходимое для ухода за новорожденной.

     После их отъезда Виктор принял ванну и лёг отдыхать. Встреча с Эрной в её новой ипостаси не давала ему покоя. Он еле дождался Дениса, вернувшегося от Олега. Они поужинали и улеглись спать. А утром Виктор встал ещё до рассвета, на ходу перекусил кусочком булки, написал Денису записку, и отправился в КБ, чтобы успеть туда за час до начала работы, немало удивив этим охранника здания. В кабинете начальника он нашёл досье на свою помощницу и начал изучать его.

     «Ховацкая Эрна Альбертовна 26 лет, - читал он, - незамужняя. Окончила юридический факультет МГУ. До поступления в КБ работала нотариусом в юридической консультации. Родители погибли во время катастрофы и её взяла на воспитание тётка, которая умерла, когда воспитаннице исполнилось 18 лет. С тех пор живёт одна в унаследованной от тётки двухкомнатной квартире. В нарушениях правопорядка и нравственных норм замечена не была».

     Окончив читать, Виктор быстро положил досье на место. Ощущение было такое, как будто он заглянул в замочную скважину и увидел то, чего не должен был видеть. Он прошёл в свой кабинет с чувством содеянного неблаговидного поступка. Постепенно на работу сходились сотрудники, начинался обычный рабочий день. Виктор тщательно готовил себя к приходу Эрны, примеряя различные формы поведения при её появлении. И ни одна из них ему не пригодилась, когда она влетела в кабинет, прыгая на одной ноге из-за отвалившегося каблука и ушиба ноги. Виктор усадил её в кресло, куда сажали обычно преступников для допроса, и стал осматривать её ногу. Лодыжка распухла, но пальцами шевелить было можно.

      - Растяжение связок, - сказал он.

      Виктор достал из аптечки тюбик с мазью и бинт. Намазав мазью больное место, он наложил на стопу и часть голени тугую повязку и, подставив стул, уложил на него больную ногу. Затем осмотрел босоножку. Каблук был цел, но оторвался от подошвы.

      - Сиди и расслабляйся, а ногой не двигай. - обратился он к Эрне, завёртывая в газету босоножку.- Я пойду к сапожнику. Это недалеко.

     Девушка была тронута поведением своего коллеги. От его слов на неё повеяло таким родственным теплом, какого она уже и не помнила. Даже слёзы навернулись на глаза. В это время дверь в кабинет открылась, и вошёл начальник КБ, чтобы справиться о здоровье Виктора. От увиденного у него широко открылись глаза.

      - А где Виктор? - растерянно спросил он, оглядываясь по сторонам и даже заглянув под стол. - И что, вообще, произошло?

      - Я ушибла ногу потому, что у босоножки отлетел каблук, - ответила Эрна, - А Виктор Антонович понёс к сапожнику ремонтировать мою босоножку.

      - Ну, ребята у вас не кабинет, а сумасшедший дом, - ворчал начальник: - то один в обморок падает, то одна ногу ломает… В результате старший следователь идёт к сапожнику ремонтировать босоножку своего секретаря.

      - Извините нас, Андрей Ильич, - произнесла виновато Эрна, - но я могу передвигаться только на одной ноге.

      - Да, ладно уж… - махнул рукой начальник и вышел из кабинета.

     К счастью допрашиваемых сегодня было немного, и для них принесли ещё один стул. Эрна работала в том же кресле на магнитофоне и ноутбуке. В обеденный перерыв Виктор ушёл, и возвратился с отремонтированной босоножкой и пакетом еды для Эрны.

      - Ешь всё, я уже ел, и выпей вот это, - сказал он, вынимая из кармана бутылку фруктового сока.

      - Но я не съем столько! - запротестовала Эрна.

      - Сколько съешь, - коротко бросил Виктор, углубившись в изучение криминальных документов.

     Он понимал, что ведёт себя неправильно, называя впервые (если не считать своего обморока в первый день) увиденную сотрудницу на «ты», но из-за её абсолютного сходства Эрной-цыганкой, иначе называть её он не мог.

     В конце рабочего дня он вызвал такси и, несмотря на протесты Эрны, подхватил её на руки вместе с её сумкой, злополучными босоножками и понёс к такси.
      - Говори свой адрес, - приказным тоном произнёс Виктор.
 
      - Сколько же я Вам хлопот доставила, Виктор Антонович, - посетовала она, сообщая шофёру свой адрес.

      - Просто «Виктор» и без «Вы», - сказал он.

     Приехав к месту назначения, Виктор снял с сиденья Эрну со всем её багажом, и понёс в подъезд.

      - На каком этаже квартира? - спросил он, внося её в лифт.

     Эрна сама нажала в лифте нужную кнопку, и Виктор вышел, не опуская с рук Эрну. Он опустил её только у самой квартиры, пока она отпирала замок. Помог ей дойти до дивана и поставил перед ней кресло.

      - Двигая перед собой кресло и опираясь на него, ты сможешь передвигаться по квартире. Повязку на ночь сними и намажь ногу этой мазью, - говорил Виктор, передавая ей тюбик с мазью. - Утром ещё раз намажь ногу, и если не будет лучше, вызывай неотложку, и пусть везут тебя в травматологический пункт. Продукты на ужин и завтрак есть?

      - Да, Да! Есть. Большое спасибо… - благодарила его Эрна, оторопевшая от его деятельной помощи.

      - Тогда, я пошёл. Спокойной ночи, - попрощался Виктор и вышел из квартиры.

      - Какой странный и в то же время очень добрый человек, - думала Эрна после его ухода, сидя на диване, как изваяние, - впервые встречаю такого. Он отнёсся ко мне как брат, или отец, хотя вряд ли намного старше меня. И как спокойно рядом с ним.
    
     Виктор ехал в метро, подавленный необычностью всего происходящего, и чуть не пропустил свою остановку. В его сознании иллюзорная Эрна и реальная Эрна слились в одну. Ему было непривычно так свободно держаться с женщинами: в общении с ними у него всегда возникала какая-то напряжённость, и те старались обходить его стороной. А Эрна смотрела на него своими большими чёрными глазами так доверчиво, что он невольно почувствовал ответственность за неё, как будто она была ему роднее всех…


     В тот же самое время, когда Виктор оказывал помощь Эрне, Денис находился у Зои и любовался своей внучкой. Ребёнка впервые купали после прибытия из родильного отделения больницы, и на это священнодействие собрались все обитатели квартиры. В детскую ванночку, наполненною водой, ребёнка опускала Оксана. Олег, Зоя и Денис окружили её плотным кольцом.

     Когда купание было окончено, начали обсуждать будущее имя новорожденной.

      - Когда была жива мама, - сказала Зоя, - она хотела этим именем назвать меня в честь той женщины, волосы которой она носила, но моя внешность была иной, какой по преданию была Магда.

      - Сейчас внешность новорожденной идеально подходит к этому имени, - добавил Денис, - только я прибавил к нему уменьшительное имя её бабушки, которая хотела видеть свою внучку, но так и не дождалась её. В документах она будет Магдалина, а мы её будем звать Магда.

      - Олег, ты не возражаешь против этого имени? - спросила Зоя мужа. - Если да, то назови свой вариант.

      - Я согласен, - ответил тот, - это очень хорошее древнее имя.

     И так, судьба девочки была решена: маленькая Магда носила имя своей духовной прародительницы.
    
     И снова потекла река времени, унося лето, осень и сырую южную зиму. Маленькой Магде уже исполнился год. Она и в этом возрасте была очень красива. Её волосы, цвета пылающего огня, достигали плеч и не хотели носить на себе никакие банты. Взрослые не нарадовались на неё. Денису и Виктору она напоминала Эвелину цветом своих изумрудных глаз и яркостью волос.

     За этот год у Виктора с Эрной сложились тёплые и доверительные, почти родственные отношения. С наступления весны они взяли за правило после окончания работы некоторое время гулять в парке, потом Виктор провожал её до квартиры и, убедившись, что с ней всё в порядке, шёл домой. Жили они с дядей по-прежнему вдвоём. Денис за этот год сильно постарел: на его здоровье сказалась потеря сына. После сообщения о его гибели он почти сразу же бросил работу. Денис давно догадался о дружбе Виктора с Эрной, да тот и не скрывал этого.
 
      - И не совестно тебе, дружок, до сих пор не найти себе по сердцу женщину и жениться на ней? - часто спрашивал он племянника. На что Виктор упорно молчал, стыдясь сказать о том, что он не знает, как к этому приступиться.

     Однажды, когда Виктор гулял с Эрной по парку, у него вырвалась фраза:

      - Я знал тебя тогда, когда ты ещё под стол пешком ходила, и уже тогда любил тебя.

     Эрна удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала.

      - Ты приходила ко мне во сне, - продолжал он, - и вовремя размышлений, и в состоянии дремоты. Ты была одета в цыганскую одежду и говорила мне много того, чего я не знал. Я знаю тебя давно, знаю, что у тебя есть родинка на левой груди.

     Эрна покраснела и непроизвольно прижала руку к груди.

      - За время нашего знакомства, которое продолжается год, ты думала обо мне? - спросил Виктор

     Да, а с первых же дней знакомства подумала, какой ты хороший, как родной, и что, возможно, ты предназначен мне судьбой, иначе всё сложилось бы по-другому, - ответила она.

      - Тогда прямо сейчас, пойдём ко мне, я познакомлю тебя со своим дядей.

     Денис встретил их радушно, посетовав на то, что они его не предупредили о том, что придут вдвоём. Они с Виктором быстро накрыли стол. Денис сварил кофе и разлил его в кофейные чашки. Виктор нашёл на холодильнике печенье, и разложил его на тарелочку.

      - Прошу простить за скудное угощение, - извинялся Денис - Виктор у нас существо непредсказуемое, иначе предупредил бы меня о том, что придёт с гостьей.

      - В непредсказуемости Вити я убедилась с первых минут знакомства, - сказала Эрна, - и теперь ничему не удивляюсь.

     Денис внимательно посмотрел на неё.

      - Эта женщина как нельзя лучше подходит Виктору, - думал он, - но этот олух обязательно упустит её, если не вмешаться.

      - Мне кажется, - с расстановкой произнёс Денис, - что у вас отношения, как у любящей семейной пары, и давно пора оформить это официально и, разумеется, торжественно!

      - Дело за малым, - рассмеялась Эрна, - я на это не получала предложения, моей руки никто не просил.

      - Я бы давно сделал это, если бы не был на четырнадцать лет старше тебя! - взвился Виктор.

      - Эрна, простите этого олуха, - вступился Денис. - Скажите откровенно, учитывая это его «достоинство», Вы пошли бы за него замуж? В остальном он очень хороший человек.
      
      - В том, что он добрый и отзывчивый, я уже давно убедилась, и замуж за него пошла бы, если он, конечно, не против.

     Виктор, от волнения машинально отправив в рот целое печенье, вскочил, опустился перед Эрной на одно колено, протягивая руки к её руке, но молчал, потому что его рот был набит до отказа, и он не знал, как с этим справиться. Эрна поняла его жест, дала ему свою руку и посоветовала пойти на кухню очистить рот, чтобы он не подавился.

     Денис отлучился на минуту к соседям занять у них бутылку вина, чтобы отметить эту необычную помолвку.

      - А как же разница в возрасте…? - растерянно спросил Виктор, красный, как рак.

      - Мой папа был старше мамы на двадцать лет, - сказала Эрна ему в утешение. - Правда, я их не помню, мне было два года, когда они погибли. А об их разнице в возрасте, я узнала от покойной тёти.

     Вернулся Денис с бутылкой кагора. Они выпили по рюмке за помолвку, посидели немного, и Виктор пошёл провожать Эрну домой.

      - Меня мучит один вопрос, - спросил он в метро свою невесту, - любишь ли ты меня? Я тебе в парке проговорился об этом, а от тебя ничего подобного не слышал.
      - Конечно, люблю, - успокоила его Эрна, иначе бы не согласилась выйти за тебя замуж.

      - Какой, однако, странный человек, - думала она, - вероятно, у него никогда не было женщины, и он не влюблялся, иначе не вёл бы себя так нелепо.

     Когда они дошли до квартиры Эрны, Виктор робко спросил:

      - Теперь тебя можно поцеловать?

     И получив её согласие, обнял и нежно поцеловал её в щёку. Тогда Эрна обвила его шею руками и крепко поцеловала в губы долгим поцелуем. У Виктора от этого закружилась голова, и, получив свободу от её объятий, он выскользнул в дверь и помчался вниз по лестнице, забыв о лифте.

     Когда Виктор вернулся домой, Денис удивился тому, что он не остался у Эрны на ночь. Несчастный жених, встревоженный поцелуем Эрны, от вопроса Денисы округлил глаза и схватился за вставшие дыбом волосы.

      - Ну, племянник, мне с тобой надо ликбез по половому вопросу провести, а то и лечебную процедуру. Эта сторона жизни тебе, как видно, совсем не знакома. - заметил Денис. - Это разве дело: сорок лет мужику, а он себя ведёт как подросток, да и подростки-то сейчас гораздо грамотнее в этом отношении, чем взрослые люди.

      - Просто я никогда с этим не сталкивался, дядя Денис, всю энергию и время тратил на борьбу со ЗЛОМ. Мне об этом ещё двадцать шесть лет тому назад сказала цыганочка, а я не придал значения её словам.

      - Об этом тебе твоё подсознание кричало, олух несчастный! - вспылил Денис. - Да упрямство твоё не вняло зову природы.

      - Я завтра же подарю Эрне обручальное кольцо, - утешил Виктор дядю.

      - Учти, что второй такой, как Эрна, тебе не найти, не унимался Денис, - все остальные будут смеяться над тобой. Она одна тебя правильно понимает.

     Утром, прежде чем идти на работу, Виктор купил золотое колечко с небольшими крапинками бриллианта, и, как только Эрна вошла в кабинет, надел ей на палец кольцо и поцеловал прямо в губы, преодолев свою робость перед женской сущностью.

      - В первый же выходной день пойдём подавать в ЗАГС заявление, - сказал он, - если ты не раздумала связать свою жизнь с таким недотёпой, как я.

      - Конечно, не раздумала, - ответила Эрна, - твоё недотёпство мне и нравится больше всего, оно напоминает мне поведение ребёнка, а я очень люблю детей.

     Однако Вселенная, по-видимому, испытывала Виктора на прочность, потому что, придя домой, он нашёл там Зою, печально сидевшую у постели отца, которому Оксана налаживала систему для внутривенного вливания лекарства, назначенного невропатологом, только что покинувшего больного.
 
     У Дениса ещё утром случился обширный инсульт, и дни его были сочтены. Его бы не было уже сегодня, если бы соседка живущая этажом ниже, не услышала падение на пол его тела, не пришла бы, имея у себя запасной ключ от их квартиры, и не вызвала неотложку, позвонив при этом Зое.

     Виктора сразило это несчастье. Он стоял как в столбняке, прислонившись к косяку двери. Денис никого не узнавал, а только хрипло дышал и смотрел на Зою, ища кого-то глазами. Вскоре приехал Олег с Магдой, девочка подбежала было к деду, но остановилась возле его кровати, печально, по-взрослому глядя на него.

     Денис тоже неотрывно и осмысленно смотрел на неё. Все замерли, наблюдая этот молчаливый диалог, который продолжался уже около десяти минут. Казалось, что Денис, не имея возможности говорить, передавал ей что-то телепатически, и она понимала это, кивая ему в ответ головой. Когда этот молчаливый диалог закончился, девочка отошла, а Денис закрыл глаза, дыхание его стало ровнее, казалось, он избавился от какой-то тяжести и заснул. Все кроме Оксаны, которая следила за капельным внутривенным вливанием, покинули спальню, чтобы не тревожить сон больного.

     Зоя, вытирая слёзы, старалась приготовить еду для пятерых здоровых человек. И одного больного, хотя тот ещё не мог глотать, но кто знает, вдруг сможет? Все присутствующие остались на ночь. Возле Дениса дежурили по очереди, сменяя друг друга через каждые два часа. Ночь прошла спокойно. Утром Зоя старалась напоить отца молоком, но он не мог глотать, и жидкость в его организм приходилось Оксане вводить внутривенно. Виктор позвонил своему начальнику с просьбой предоставить ему недельный отпуск без сохранения содержания из-за тяжёлого состояния своего дяди. Получив разрешение, он пытался воздействовать на состояние дяди космической СИЛОЙ, которой он обладал, но в его мозгу возникла отчётливая мысль: «Пришёл его срок. Воздействие бесполезно».

     Зоя, присутствующая при этом, тоже прочла ответ Вселенной в мозгу Виктора. Они заплакали, обняв друг друга за плечи. После работы к ним пришла Эрна. Она назвала себя, объяснила их с Виктором связь, стимулированную Денисом, и спросила, не может ли она быть чем-нибудь полезной. Все присутствующие приняли её радушно, поздравили, порадовались за них с Виктором, насколько позволяла ситуация, и снова углубились в свои переживания. Эрна побыла с ними немного, подошла к Денису, и у неё невольно на глаза навернулись слёзы: ей жаль было этого доброго человека, сумевшего сделать за них первый шаг к их с Виктором бракосочетанию. Она сказала несколько слов утешения Виктору и Зое, попросила их информировать её о состоянии Дениса Петровича, и ушла.

     Потянулись унылые дни присутствия у смертного одра. Никто никуда не отлучался, кроме Олега, который ходил к себе на квартиру кормить кота, покупать продукты и гулять с Магдой.

     Через три дня сердце Дениса перестало биться.
 
     Его проводить пришло много знакомых врачей, больных которым он помог когда-то. Эрна пришла сразу же, как только ей сообщили о его кончине, и помогала во всех похоронных хлопотах. После кремации тела Дениса в чуланчике на тумбочке, покрытой чёрной скатертью, стояло уже две урны, одинаково оформленные, но с разными портретами на них.

     Виктор тяжело переживал кончину дяди Дениса. Порвалась последняя ниточка, связывавшая его с Эвелиной, да и дядя Денис за эти годы стал ему родным. Когда он после похорон зашёл в чуланчик, где стояли урны с прахом людей, ставших его семьёй, у него подогнулись колени, и он упал, потеряв сознание. Зоя и Эрна в это время на кухне мыли посуду после поминального обеда. Они вызвали неотложку, и перенесли Виктора на постель. Он очнулся ещё до приезда врача, и пытался встать, но был прижат к постели усилиями двух женщин.

     Врач констатировал у него микро-инсульт, - то же самое, что было у него, когда он впервые увидел Эрну в своём кабинете, прописал лекарства, назначил три дня строго постельного режима, дал совет избегать стрессов, выписал больничный лист и уехал.

      - Берегите себя, - сказал он Виктору на прощанье, - третья мозговая атака может быть фатальной.

     Началось тоскливое соблюдение постельного режима, что для Виктора, привыкшего к активной деятельности было хуже ада. Ухаживала за ним Зоя, на время поселившаяся с ним в бывшей своей квартире. Эрна навещала его каждый день после работы, и с наступлением темноты, уезжала домой. Виктор поправлялся медленнее, чем в свою первую мозговую атаку, и на больничном листе ему пришлось пробыть около месяца.
    
     Когда-нибудь все кончается: Виктор выздоровел и приступил к работе, кончилось лето, наступила дождливая, сумрачная зима, у которой, как казалось Виктору, не было конца. Он жил один в большой квартире. И хотя Зоя с Магдой и Олег часто навещали его, по вечерам и ночью он был один, если не считать призраков Эвелины и Дениса, которые постоянно присутствовали вместе с ним. В тонком мире они были вместе, и телепатически старались внушить Виктору, что страх смерти - большая ошибка людей. Смерти не существует, а есть переход из одного состояния жизни в другое, где всё устроено гораздо рациональнее, чем в материальном мире, и что жизнь на Земле и есть чистилище, и что скоро оно исчезнет, когда ЗЛО будет окончательно побеждено.

     Наконец, пришла весна, от зимней непогоды воспрянули растения, греясь под лучами ещё не палящего солнца. У Виктора притупилась боль от потери дяди, да и положенный ритуалом траур кончился, и они с Эрной подали заявление в ЗАГС. Бракосочетание было намечено через месяц, который пролетел быстро за свадебными приготовлениями, которыми преимущественно занимались Зоя и Эрна.
     Свадьба была многолюдной и весёлой. Были приглашены почти все сотрудники КБ во главе с начальником, Друзья Олега, и неизменные Оксана с Алёшей. Невеста была очаровательна в скромном, приличном её возрасту, белом платье. Виктор находился в постоянном смущении от своей новой ипостаси, и не знал, куда девать руки.
      - Невесту обними, - ехидно шепнул ему Саид.
     Хасан произнёс длинный в восточном стиле тост, и не удержался, чтобы не добавить:
      - Мужайся, Виктор! Сегодня ночью Эрна лишит тебя невинности!

     На что жених тайно показал ему кулак.

     Когда отзвучало свадебное торжество, молодожёны решили совершить путешествие на Родину Виктора. Они летели в авиетке, как когда-то путешествовал Виктор с иллюзорной Эрной. Сейчас же рядом с ним сидела реальная Эрна из плоти и крови, тёплая, и притягательная. Это наполняло блаженством всё его существо, он даже не задремал под мерное покачивание авиетки.

     Приехав с аэродрома в город, они сняли номер в гостинице, отдохнули и пошли на прогулку по самым красивым местам городка. Эрна была в восторге от его красоты и покоя и свежего воздуха, напоённого влагой от близости Волги. От вида на реку её трудно было увести. Они пообедали в ресторане и навестили городское кладбище, где в конце аллей покоились родственники и родители Виктора. Он задумался, и непроизвольно произнёс:

      - Пройдёт не так уж много времени, и ты похоронишь меня рядом с ними.

      - Не говори глупостей, - возмутилась Эрна. - Тебе всего только сорок два, это пик возрастного рассвета для мужчины.

      - Не принимай всерьёз, - ответил он, - это я помимо сознания сболтнул.

     На другой день они, захватив купальники, направились на городской пляж, находившийся, как и раньше, в устье Воложки при её впадении в Волгу. Гуляя по прибрежной роще, Эрна отметила у себя какое-то изменённое состояние сознания.

      - Не удивляйся, - успокоил её Виктор. - Это место аномальное. Здесь протекает ещё одна река, она называется - Свияга, и её течение прямо противоположно течению Воложки. Когда я отдыхал здесь, находясь в отпуске, то жил в палатке прямо в этой роще. Не представляешь, какие мистические вещи творились со мной.

     Накупавшись, они ушли с пляжа до захода солнца, чтобы не подниматься в гору в темноте. При этом Эрна заметила довольно большую и ровную площадку в уступе горы.
      - Как хорошо бы построить на ней свой домик и жить, наслаждаясь видом прекрасной реки, - мечтала она вслух.

     Эта мысль понравилась Виктору. Ему очень не хотелось возвращаться в московскую квартиру, где он пережил столько ужасных минут.

      - А ведь это вполне осуществимо, - ответил он. Если продать твою квартиру в Москве, то этого с лихвой хватит на строительство дома по индивидуальному проекту.
 
     Именно этим они безотлагательно занялись, используя свой отпуск. В первую очередь Виктор купил понравившийся им участок земли на склоне горы, как бы разделив её пополам. Затем вместе с местным архитектором начали разрабатывать план строительства дома. Получалось, что места хватит и на небольшой садик возле дома.

     Молодожёнам пришлось раньше времени покинуть малую Родину Виктора, для того чтобы срочно продать квартиру Эрны.

     Зоя, встретившая их в квартире Дениса, была опечалена решением Виктора и Эрны поменять место жительства в Москве, на провинциальный городок.

      - У меня не будет никого из родственников, - сетовала она.

      - Зато у тебя хорошая, крепкая семья и не по возрасту умная дочь. - успокаивал её Виктор. - Ты не представляешь, как там хорошо и спокойно. Летом вы всей семьёй будете приезжать к нам на отдых от суеты большого города. Эта квартира по праву принадлежит тебе. А я в ней никогда не чувствовал себя дома, потому что по сути приходился дяде Денису «седьмой водой на киселе», хотя у нас с ним были очень тёплые родственные отношения. Мне уже сорок два года и хочется иметь свой угол, и не где-нибудь, а на своей Родине.

      - Наверное, ты прав, - ответила Зоя, немного подумав, - только не теряй связи с нами, как это сделал мой покойный брат. Антон после отъезда на юг так ни разу и не приехал, а через несколько лет погиб, не повидавшись с нами.
   
      - Не обижайся на него Зоя, - наставлял её Виктор, - обида - очень вредное чувство. Оно тебе преподнесёт неприятный сюрприз, если не в скором времени, то спустя годы. Прости его от всей души. Помни, что во вселенной сохраняются все наши действия, слова, мысли и чувства, для того, чтобы мы когда-нибудь получили за них воздаяние.

      - Это боль, а не обида, - ответила Зоя. - Мы очень любили друг друга: в детстве всё свободное время в чтение мыслей играли.
     И на её глаза  навернулись слёзы.

     В это время с лоджии прибежала двухлетняя Магда, взобралась к Виктору на колени и обняла его.

      - Я приеду к тебе, дядя Витя, на твою Родину! - воскликнула она. - Там будет очень хорошо, я это знаю.

     Девочка смотрела на Виктора не детским взором своих изумрудных глаз, а он любовался её отросшими ниже плеч, волосами цвета пылающего огня.
     Квартира Эрны была продана очень быстро, и Виктор уехал, чтобы закупить строительные материалы и по договору нанять в строительной организации бригаду рабочих. В течение лета ему неоднократно пришлось навестить городок для того, чтобы наблюдать за ходом строительства. Там всё было в порядке. Строительство велось по проекту, утверждённому архитектором, под наблюдением инженера-строителя.

     С наступлением осени, когда спала летняя жара, у Эрны началось недомогание: пропал аппетит, по утрам её тошнило, а со временем тошнота усилилась, переходя в рвоту после каждого приёма пищи. Она похудела, черты лица заострились, и Виктор, которого беспокоили начальные признаки её болезни, запаниковал, настаивая на стационарном лечении. Зоя и Оксана, давно посвящённые в симптомы болезни Эрны, советовали ей обратиться к гинекологу, подозревая у неё наличие беременности. Когда же из желудка Эрны началась извергаться даже выпитая вода, ей пришлось лечь в стационар на сохранение беременности, которой угрожал развившийся у неё острый токсикоз. Эмоции Виктора разрывались между желанием иметь ребёнка и опасением за жизнь жены.

      Эрна пролежала в стационаре около двух месяцев с ежедневными внутривенными капельными вливаниями питательных и антитоксических средств. Наконец токсикоз отступил, а ко второй половине беременности прекратился совсем. Стояла ветреная дождливая зима с ночными заморозками. По утрам ходить на работу было очень скользко, и Эрна была вынуждена взять очередной отпуск с тем, чтобы он перешёл в декретный.

     Пришла весна, и природа полностью воспрянула от зимней непогоды. В скверах цвела магнолия, её терпкий аромат чувствовался даже на лоджии в квартире Дениса. В начале июня Эрна родила мальчика. Когда Виктор привёз её с ребёнком домой и взглянул на развёрнутого голенького малыша, с ним чуть не сделалось дурно: до чего ребёнок был похож на того малыша, которого когда-то ему показала его иллюзорная Эрна на холме в западном Подмосковье. Те же серо-голубые глаза на смуглом личике, и головка, покрытая ещё редкими чёрными кудряшками. Он так же, как и тогда любовался крохотными пальчиками на ручках ребёнка, пока Эрна не отобрала его.

      - Как назовём сына? - спросил сияющий от счастья отец.

      - Мне нравится имя Игорь, - сказала Эрна, - не возражаешь?

.
     Вскоре Виктор был вынужден съездить и посмотреть, как строится их дом. На зиму строительство было прекращено, а то, что построено, было накрыто от непогоды водонепроницаемым куполом. Дом был наполовину выстроен, и Виктор был очень доволен качеством работы.

     Этим летом он не брал очередной отпуск, сохраняя его ко времени обустройства помещения готового дома. Поскольку он пропадал на работе до позднего времени, Эрне помогала Зоя. Олег был в отпуске, и тоже вместе с Магдой постоянно находился с ними. В свою квартиру он ходил кормить кота, и поливать цветы, да ещё за продуктами и питательными смесями для маленького Игорька.

      Трёхлетняя Магда радовалась новорождённому малышу, разговаривала с ним, качала его колыбельку и пела свои детские песенки.
 
     К осени строительство дома было окончено, и Виктор взял очередной отпуск для того, чтобы принять работу строителей, расплатиться с ними и обустроить внутренность дома.

     Приехав на место, он увидел уютный домик, построенный из морёного дерева, с тремя просторными комнатами, не считая просторной столовой-кухни с мусоропроводом, ванной, туалета и верандой с открывающимися окнами-купе. Морёное дерево считается самым лучшим строительным материалом в мире. Но в этом городе добывать его было легко, потому, что обнажились леса, стоявшие десятки лет на дне водохранилища.
     Во дворе домика был построен сарай и огорожено место для разведения небольшого садика, в который выходило крыльцо с удобными скамейками для отдыха и коньком на витых столбах для защиты от дождя. Всё было чисто вымыто, окна вычищены, полы покрашены и даже стены покрыты обоями с приятным не навязчивым рисунком. Виктору осталось только приобрести мебель. Строительство дома обошлось в половину средств, полученных за продажу московской квартиры Эрны, так что он имел возможность приобрести всё самое лучшее.

     В первую очередь он приобрёл люстры во все помещения и провёл электричество. Источником электроэнергии и тепла в зимнее время служили солнечные батареи и турбина, вращаемая ветром, расположенные на крыше дома. Затем он купил электроплиту и подключил её к электропроводке. Следующими покупками были двуспальная кровать и кроватка для ребёнка, и то и другое с постельными принадлежностями. В зале уже стояли диван, два кресла, раскладной стол с десятком стульев, тумбочка с телевизором, компьютер и журнальный столик. На полу был красивый, под цвет обоев палас. В третью комнату Виктор приобрёл книжный шкаф, и письменный стол с креслом. В центре спальни он не забыл приобрести шифоньер-купе и трельяж с множеством ящичков, а в прихожую - трюмо и шкаф для верхней одежды и обуви. Он не забыл и зеркальце в ванной, душевую штору и зубные щётки с пастой.

      Чтобы всё это обустроить, Виктору едва хватило отпуска. Он только успел накрыть все постройки водонепроницаемым куполом, как внезапно началась зимняя непогода. Он еле застал последнюю авиетку, улетавшую в Москву, и то пилот не хотел его брать на борт из-за непогоды. Виктор едва упросил его об этом, мотивируя и опозданием на работу, и новорожденным ребёнком. Наконец, упорство пилота было сломлено, и они полетели, раскачиваемые ветром, ураганной силы, поливаемые проливным дождём, уже прощавшиеся с жизнью. Но всё-таки они долетели, окоченевшие от холода, укаченные до головокружения жестокой ураганной каруселью.
 
     Виктор отогревался в ванной: нужно было привести себя в порядок и не заболеть, поскольку завтра уже был срок приступить к работе после отпуска, за время которого он похудел от спешки и хлопот, и Эрна, соболезнуя об этом, старалась его сытнее накормить и освободить от всех домашних дел.
 
     Он рассказал ей обо всех прелестях нового жилья, и что в начале весны уже можно будет переезжать. Игорёк тому времени подрастёт, и хлопот с ним будет меньше.

     Так в мечтах о будущем прошла ещё одна сырая и холодная зима. Настал тёплый и солнечный март, растения ожили, и потянулись к солнцу. Десятимесячный Игорёк бегал по квартире на неокрепших ножках и постоянно просился гулять. Его нянюшкой была четырёхлетняя Магда, которая очень любила своего троюродного братика. Девочка была настолько умна и рассудительна, что родители спокойно доверяли ей ребёнка.
 
     Наконец наступил день отъезда. В последний день своей работы Виктор пригласил всех своих коллег отметить его отъезд. Пришли Зоя с Олегом, Оксана с Алёшей, и получилась многолюдная весёлая компания. Отъезжающим все желали удачи на новом месте, обещали приезжать в гости, и вызвались проводить до аэродрома на служебном вездеходе. Из вещей у них была только одежда и приданое ребёнка. Всё это было компактно упаковано и погружено в салон вездехода. Когда все провожающие вышли к подъезду, Виктор зашёл в чуланчик, низко поклонился праху Эвелины и Дениса, покоящемуся в двух урнах на траурной тумбочке.

      - Простите меня, тётя Лина и дядя Денис за то, что я доставил вам когда-то так много неприятных минут, а теперь уезжаю от вас и не знаю, придётся ли мне ещё раз навестить ваш прах. Мне очень тяжело расставаться с вами, ведь много лет вы были единственными, близкими мне людьми.

     Потом он обнял Зою со словами:

      - Жду вас к себе в гости, сестрёнка, поэтому, не прощаюсь надолго.
     Зоя с Магдой проводили их до подъезда, а Олег поехал на аэродром. Лететь с ребёнком на авиетке они не решились, поэтому взяли билеты на аэробус. Томительного ожидания аэробуса в аэропорту не было, потому что ко времени их прибытия на аэродром, на него уже шла посадка, поэтому вещи быстро сдали в багажный отсек, заняли в салоне места, и Виктор только успел, помахать друзьям на прощанье рукой, как аэробус взлетел.
    
         
     НА  НОВОМ  МЕСТЕ
    
     С аэродрома Виктор и его семья до дома доехали на такси. Правда, половину горы пришлось идти по лестнице, но это было уж не такое большое расстояние. Дом стоял всё ещё закутанный в водонепроницаемый купол. Виктор немедленно начал его распаковывать. Это было легко: стоило только расстегнуть автоматические замки, как он сам разваливался на части. Виктор вошёл первым, открыл окна на веранде, в комнатах, и в дом ворвался свежий, пахнувший половодьем воздух. На предметах в доме не было ни пылинки, вероятно, из-за влажной зимы и герметичности купола, которым на зиму был закрыт дом. Эрна была в восторге от удобно спланированной постройки, от убранства дома дорогой и удобной мебелью, от новой бытовой техники.

    - Какой же ты молодец, Виктор, - сквозь слёзы благодарности произнесла она, один, без помощников такой рай сотворил!

     У обоих супругов было одинаковое ощущение, что наконец-то они дома. Игорёк всё ещё спал, убаюканный покачиванием аэробуса, и родители переложили его в кроватку, которая стояла в спальне возле их кровати. И снова Эрна умилилась тому, что Виктор не забыл ни одной постельной принадлежности и даже одежды для ребёнка, которая теперь была ему как раз впору. А когда она, принимая душ, увидела в ванной полотенца, зубные щётки и пасту, лежавшие на полке перед зеркальцем, то расплакалась, не тая своих слёз, которые смывала с её щёк вода из душа.

      - Какой хороший мне достался муж, - думала она, - пусть не совсем обычный, но такой заботливый и хозяйственный. Я это поняла с первых минут знакомства с ним, когда он, мне, ещё незнакомой, пошёл ремонтировать босоножку, и после окружил меня поистине родственной заботой.

     Так началась их жизнь в новом доме. Виктор быстро устроился на работу, а Эрна вела хозяйство и воспитывала сына. Она по своему вкусу купила шторы на окна и двери, и начала рассаживать у дома небольшой сад. У крыльца она посадила большой куст роз, по боковым сторонам крыльца рассадила дикий виноград, протянув к каждому саженцу толстые и прочные нити, чтобы в недалёком будущем превратить крыльцо в красивый грот. На оставшемся месте она посадила две яблони, два куста чёрной смородины и несколько кустов малины.

     В благоприятной обстановке время пролетает незаметно. Счастливая чета не успела оглянуться, как настало время отметить Виктору пятидесятилетний юбилей. На праздник приехали Зоя с Магдой, надеясь пожить у Виктора подольше. Олег приехать не смог: ему нужно было ежедневно кормить кота и поливать цветы. Пришли все сослуживцы местного КБ, где Виктор уже работал старшим следователем. В зале был разложен стол и уставлен салатами, мясными изделиями, фруктами, и всё это чередовалось с бутылками шампанского. Все были восхищены устройством дома, садом, и особенно крыльцом, увитым диким виноградом, перед которым цвёл роскошный куст алых роз. Гости веселились, пили и ели закуски, приготовленные Эрной и Зоей. Желали Виктору жить как можно дольше и на шестидесятилетие переловить всех нарушителей закона.

     Когда отзвучало празднество, и гости разошлись, Зоя с Эрной уединились на кухне мыть посуду, а Виктор с детьми сидел на крыльце и любовался закатом солнца, бросающего на воду алые блики. Игорёк играл в кубики, а семилетняя Магда с недетской серьёзностью наблюдала заходящее светило.

      - Вот и солнышко спать ложится, - сказал ей Виктор, - должно быть, оно так же устало, как и вы.

      - Солнышко никогда не ложится спать, - ответила девочка, - сейчас оно будет светить другим людям, которые, как и мы, любуются его восходом. И оно никогда не устаёт.
 
      - Все устают, когда много работают, - не сдавался Виктор, - а солнышко работает очень много.

      - Сердечко у людей не устаёт работать всю человеческую жизнь, - возразила Магда, - а когда оно устанет, то человек умирает. Так же и солнышко погаснет, когда устанет, но этого не будет ещё очень-очень долго.

      - Кто тебе сказал об этом? - спросил он.

      - Никто. Просто они очень похожи солнышко и сердечко человека. Я же слушала, как бьётся сердечко у мамы и папы, когда прижимала голову к их груди.

     Виктор поразился мудрости этого ребёнка. Несомненно, что она очень сильный экстрасенс, но почему-то старается скрыть это.
 
     Виктора всё больше интересовала Магда. И не потому, что она цветом глаз и яркими волосами напоминала ему Эвелину. Казалось, что в этой девочке сидит взрослый, умудрённый житейским опытом человек, но он играет роль ребёнка, чтобы не выделяться среди остальных детей.

     Вскоре к ним присоединились Эрна и Зоя, которая либо устала, либо была чем-то расстроена. Магда подошла и обняла её.

     Мамочка, не переживай, - сказала она, - наш папа просто не любит, когда празднуют сразу много людей, он стесняется своих веснушек, и того, что он рыжий. А кот и цветы - это его отговорка.

     Зоя рассмеялась сквозь слёзы и посадила Магду к себе на колени.

      - Добрая моя девочка, сказала она, целуя дочь, - всё-то она знает. И как меня утешить тоже знает.

      - Мама, тебе было бы совсем хорошо, - продолжала Магда, - если бы ты перестала сердиться на дядю Тошу. На мёртвых не сердятся. Ты же не знаешь, почему он не приезжал к нам: ему плохо жилось, и он не хотел нас расстраивать.
     Виктор вздрогнул при этих словах ребёнка. Это напомнило ему родителей, годы юности, и сердце его болезненно сжалось.

      - Почему ты дядю Антона назвала дядей Тошей? - спросил он.

      - А так проще, - ответила Магда, - твоя мама так называла твоего папу, разве не помнишь?
     Да, Виктор это помнил, и ещё больше укрепился в подозрении, что Магда - очень сильный экстрасенс.

     Зоя с Магдой прожили у Виктора с Эрной две недели. Они гуляли по лесу за Волошкой, купались, осматривали достопримечательности города, ходили на кладбище. Потом Зоя уехала, сказав, что пришлёт сюда Олега, пока у него не кончился отпуск. Она хотела увезти с собой и Магду, но та отказалась, мотивируя тем, что вернётся домой с отцом к началу учебного года, поскольку она в этом учебном году собирается начать учиться в гимназии.

      - Оставь её, - попросил Виктор, - мы присмотрим за ней.

      - Это я присмотрю за собой и маленьким Игорьком, - возмутилась Магда.

     На том и решили: Виктор проводил Зою до аэродрома. Его всё больше интересовала Магда. Семилетний ребёнок имел уже такой твёрдый характер, какому мог позавидовать взрослый мужчина. Переубедить её было невозможно. Хотя требования, которые она выдвигала, были вполне логичны, и с ними волей-неволей соглашались.

     А девочка резвилась и играла, совсем не подозревая о том, какая неординарная личность формируется у неё.
    
    



67


ПРОТИВОСТОЯНИЕ